Форум » "Малфой-мэнор" » Гетный фик по фэндому ГП. О, ужас. «Единорог и камея», Драко/Луна, Драко/Панси, Луна/Гермиона, R. мело_drama. WIP. » Ответить
Гетный фик по фэндому ГП. О, ужас. «Единорог и камея», Драко/Луна, Драко/Панси, Луна/Гермиона, R. мело_drama. WIP.
LemonTree: Он мало того, что гетный, он еще и длинный. И содержит фем. Все это не лезет ни в какие ворота, но мне разрешили (показываю бумажку за подписью модератора). Автор: LemonTree Название: Единорог и камея. Ч.1. Пэйринг: Драко Малфой/Луна Лавгуд, Драко Малфой/Панси Паркинсон, Гермиона Грейнджер/Луна Лавгуд Бета: нет Рейтинг: PG-15, местами до NC-17, короче, как мне подсказывают, R. Жанр: romance/drama Disclaimer: Все права на персонажей, сюжеты и прочее остальное - у Дж.К.Роулинг. Не претендую, не извлекаю выгоды. Summary: После гибели Темного Лорда Люциус одержим жаждой мести, но действует, как всегда, исподтишка. В этом и завязка сей повести печальной. Мелодрама чистейшей воды. Комментарии: С любовью посвящаю Луне.
Ответов - 10
Джел: Мне нравится Хочу продолжения!:)
LemonTree: То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень медленно, только времени у неё было достаточно, чтобы прийти в себя и подумать, что же будет дальше. Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес». Intro Он стал относиться к отцу по-другому. Он по-прежнему любит его, любит сильнее всех на свете. Но, когда Малфой стремительно входит в подвал, с длинными, взлетающими при ходьбе, прядями светлых волос, в эффектной мантии, Драко начинает казаться, что он видит плохого актеришку в ужасном спектакле. -Что случилось? Резкие, пронзительные звуки: как он мог считать, будто отец обладает приятным бархатным голосом, слыша это? Как всегда, в предчувствии наказания, Драко чувствует подступающую головную боль: малиновые пятна перед глазами, давящее, разрывающее мозг, чувство. -Я…не понимаю. Мне кажется, она не в себе. -Она всегда не в себе. Что случилось? – повторяет отец, повторяет с этим своим фирменным нажимом, будто разговаривает с умственно отсталым. -Она ведет себя очень странно. Малфой проходит мимо Драко, в тот дальний угол, где скорчилось на полу тело пленницы. Когда мантия отца задевает его, Драко ощущает легкий запах кедровой смолы и нарциссов. Запах дорогого одеколона, в детстве казавшийся таким уютным, привычным, в отрочестве – мужественным и стильным, теперь вызывает в нем легкую тошноту: слишком много нарциссов, слишком много ненастоящего. Иногда он хочет крикнуть какую-нибудь глупость, вроде «Прекрати это, папа!», но он и сам не знает, что тому должно прекратить. Любительские спектакли, игры в умудренного и усталого аристократа, слишком изысканного, чтобы применить Круцио, слишком утонченного, чтобы марать перчатки кровью жертв, слишком… Слишком. Он молча смотрит, как Малфой подцепляет тростью подбородок девочки и задирает её лицо. Эта трость. У его отца нет никаких проблем с двигательным аппаратом. Но он таскает трость, будто злодей из третьесортной маггловской книжонки. Нелепо. Глупо. Мерлин, как же все фальшиво и глупо, надуманно, и почему его отец в центре этой дурацкой истории. -Это ты сделал? -Что? - Я спрашиваю, это ты сделал? -О чем ты? Я не по… Малфой тычет пальцем в огромный, будто родимое пятно, лиловый синяк на левой скуле. -Нет. -Нет? А кто? Может быть, я? У меня проблемы с памятью, не так ли? Сарказм. О, как ему это надоело. Почему его отец не хочет быть настоящим. Почему все время притворяется, играет… И не для них. Для себя. Неужели внутри, в душе, его отец так жалок и ничтожен, что ему нужны эти маски? -Она упала и ударилась. -Упала? Сама упала? -Да, сама. Я пытался её поднять, но…Она не в себе. И мне это не нравится. -Послушай, - Малфой выпрямляется, его холодный взгляд упирается Драко в переносицу – еще один глупый, где-то подцепленный жест, но он всегда работает. Увы. – Послушай, Драко, насколько я помню, тебе было поручено… -Да, - говорит он нервно, - Да, да, да. Я отнес её сюда и пытался… Точнее говоря, я думал, что… Драко выдыхает через нос, мысленно считает до десяти. Если бы не этот счет, впрочем, слишком торопливый, смятый в тоскливое «семьвосемьдевядесять», он, верно, разорался бы здесь или расплакался, дав волю своей растерянности. -Драко. Он вжимает голову в плечи – не оттого, что боится, теперь - скорее по привычке, но это отвратительная привычка. Мерзкая привычка. -Эта … мисс… ммм… -Лавгуд, - машинально подсказывает он. -Мисс Лавгуд – наша возможность покончить со всей бандой Поттера, понимаешь? Со всеми ними. Но для этого она нужна нам здоровой и … Повторяю, абсолютно… -Да, папа. Я понимаю, папа. -Нет, я вижу, ты не понимаешь… -Она упала. Я думал, она потеряла сознание! -Она упала. Отлично. Это означает, что ты не применил… -Я думал, она в сознании! Их взгляды на мгновение встречаются. Если бы Драко мог выдержать взгляд отца, он бы, верно, считал себя храбрейшим юношей в мире. Но он не может. - Так ты провалил даже такое, простейшее, задание? - Я… она… Драко проводит языком по нижней губе, ощущая противную, шершавую сухость. - И как, по-твоему, я должен наказать тебя? Малфой отворачивается, осторожно прикасается к лицу Лавгуд. Её ресницы вздрагивают, но глаза остаются закрытыми. Губы приоткрываются. Люциус, все так же осторожно, склоняется к ней, а затем делает невероятное: берет на руки, словно ребенка, подхватывает её под коленками и под мышками, так, что её голова свешивается ему на плечо – отвратительная, почти непристойная картина. -Мисс Лавгуд, - произносит он, с какой-то странной нежностью вглядываясь в некрасивое заостренное лицо, - Мисс Лав-гуд. Наше спасение. Наша надежда. Драко тупо разглядывает длинные светлые волосы, рассыпанные по рукаву отцовой мантии: у них совсем не холодный, малфоевский оттенок, они скорее медовые, с темно-русыми прядями. Люциус несет девочку в соседнюю комнату, опускает на широкую, покрытую темно-синим покрывалом, кровать. Короткое прикосновение – гладит щеку, затем произносит заклинание и направляет палочку на тонкую лодыжку. Теперь пленница прикована за одну ногу, что дает относительную свободу движений, однако не позволит покинуть кровать, если только не применить антизаклятие. -Вот так. Хорошо, - Малфой почти мурлычет, снимает с девушки туфельку, разглядывая лодыжку и длинную узкую ступню с тонкими пальцами. Иногда Драко хочет ударить его. Как в этот момент. Есть что-то гадкое в том, как загораются красивые глаза его отца, в том, как пальцы, обтянутые черной кожей перчатки, трогают ногу девушки. Но Драко молчит. Не двигается с места. Тринадцатое сентября, - думает он, - Сегодня, тринадцатого сентября…
LemonTree: 1. Ужин в плену Они ужинали вдвоем – Малфой восседал во главе длинного стола, Драко примостился по правую руку, но немного в стороне: место Нарциссы пустовало. Мать «отправилась навестить французскую родню» - на самом деле, её отправили на материк на неопределенный срок, а возможно, и вовсе без срока, подальше от разгорающейся войны. Сын и отец теперь ужинали в тягостном, холодном молчании – отец почти все время был недоволен Драко, а Драко предпочитал отмалчиваться. Сегодня на ужин подавали какое-то французское блюдо, из любимых яств отца: Драко ел неохотно, предпочитая разбавленное водой розовое вино и стараясь не глядеть на Люциуса. - Итак, она у нас. Драко поднял голову от тарелки. - Совсем неплохо, что у мистера Поттера столь сильный комплекс спасителя. - Да, папа. - Жаль будет, если она не доживет до момента, когда я уничтожу всю шайку. Я хочу, чтобы хоть кто-то на это полюбовался. - Я буду смотреть, папа. - Ты? Ты не в счет, ты ведь и так на моей стороне. После гибели Темного Лорда у Малфоя несколько перекосилось представление о собственной значимости. Драко понимал это, но понимал также, что отец на самом деле обладает редким обаянием, которое до сих пор вело за ним стольких волшебников. Обаяние мести, обаяние силы, обаяние аристократизма. О, его отец был по-своему даже сильнее покойного полукровки. - Если бы ты не был сегодня столь никчемен, - Драко невольно поежился от этих слов, - я бы сказал, что мы можем отпраздновать маленькую победу. Однако победу могу отпраздновать я. - Да, папа. - Но не ты, Драко. Он молча уткнулся в тарелку с шербетом, ковыряя золотистую массу, чувствуя, как от головной боли начало шуметь в ушах. - Я прошу прощения. Ему хотелось шоколада, конфет, которые, бывало, присылала мать – нестерпимо хотелось, так сильно, что желание затмевало даже головную боль, даже страх перед отцом. Но конфет не было. Первую же коробку трюфелей из Франции, присланную Нарциссой, отец уничтожил взмахом палочки, небрежно, играючи. - У тебя и так прыщи появились. Прыщей у Драко не было, но отец иногда вел себя как истинный садист. Лишив сына шоколада, он, может быть, рассчитывал что-то изменить в нем, подчинить еще больше. Иногда Драко казалось, что отец просто не понимает, как сильно Драко предан ему. Домовой разлил кофе по крошечным чашечкам китайского фарфора. В наступившей тишине был слышно, как тикают огромные старинные часы в углу столовой. - Ты провинился, Драко. - Да. - Подумай над своим наказанием. - Хорошо, папа. - Отнесешь нашей малютке ужин, заодно посмотришь, как она там. Надеюсь, хотя бы это тебе можно доверить? - Я… (Он сглотнул. Он не хотел идти в подвал, главным образом из опасения, что Лавгуд уже очнулась). - Ты хотел что-то возразить? - Нет. - Надеюсь, ты понимаешь, что эльфов я туда не допущу. - Да. Конечно, да. О Мерлин. Драко был готов застонать: слова отца означали, что именно ему предстояло относить проклятой Лавгуд еду и, возможно, даже… -Надень маску, - бросил Люциус, когда Драко, выбравшись из-за стола, направился к дверям. – И не болтай с этой девчонкой. У дверей подвала его уже ждал левитирующий поднос с кофейником и тарелкой сэндвичей. Он медленно натянул маску, собрал волосы, перехватив их черной лентой, надвинул капюшон на лоб. Почему-то не хотелось спускаться туда еще раз: освещенная желтоватыми огоньками длинная лестница, уходящая широким, плавным винтом в глубокое подземелье, напомнила ему хребет чудовища, а темный провал внизу – распахнутую в ожидании жертвы пасть. Он стал спускаться, зачем-то считая ступени, стараясь вытрясти из головы лишние мысли: например, о том, что ему отвечать, если Лавгуд заговорит с ним. Ступеней оказалось сто шестьдесят две. Назад надо было бы аппарировать, идти обратно пешком – удовольствие не для всех, подумалось ему, прежде, чем он толкнул дверь и вошел. Из маленькой комнатки был виден лишь край кровати. Драко постоял несколько секунд у дверного проема, а затем, набравшись смелости, вошел. Он увидел фигурку в поношенной мантии, свернувшуюся клубком, светлые волосы, рассыпавшиеся вокруг головы, и догадался, что Лавгуд просто-напросто спит. Удача была на его стороне. Теперь благоразумнее всего было бы оставить поднос и уйти. Он остановился около кровати, разглядывая девочку: худое, нескладное тело, едва обрисованное складками безвкусной старомодной мантии. Интересно, эта Лавгуд носила когда-нибудь что-то приличное? Ничего, кроме оранжевых редисок в ушах и той ужасной голубой шапки, которую она напялила как раз перед тем, как они её поймали, он припомнить не мог. Ужасно. Просто ужасно. Как вообще можно жить, являясь таким убожеством? Он тихонько фыркнул, ощутив, как под кожей скул прыгают смешинки. Отступил на шаг от кровати. Она проснулась и села так резко, что Драко ничего не успел сообразить. Откинула со лба пряди длинных волос. Несколько секунд она разглядывала его, молча, со странным, пристальным выражением. Мерлин, как хорошо, что он в маске и капюшоне, и она, конечно, не сможет узнать… Лавгуд вдруг разжала губы и произнесла своим певучим, сонным голоском: -Привет, Драко. Он слегка запаниковал. Сделал еще один шаг от кровати, не сводя глаз с лица Лавгуд. Молча, движением руки, подтолкнул к ней поднос с едой. -Ты ведь Драко, Драко Малфой? Она, казалось, стремилась заглянуть в прорези маски, её глаза смотрели тревожно и с легким страхом. Ему это понравилось. Она должна была испугаться, и вот, наконец… -Драко? На этот раз она произнесла его имя тихо, будто сомневаясь. Правильно. Так и должно быть…Он чуть усмехнулся под маской. -Драко? Зачем вы меня привязали к кровати? Он перевел взгляд на её руку: ладонь лежала на лодыжке, чуть вывернутой из-за держащего заклинания. Теперь в её словах появилась иная интонация: интонация загнанного зверька. -Это ведь твой дом? Зачем вы привязали меня? Он пошевелил пальцами в сторону подноса с едой. -Что? Ах, это. Спасибо. Её абсурдная вежливость вновь насмешила его. Он фыркнул. Лавгуд зябко поежилась, но взгляда не отвела. -Что происходит? Пожалуйста, скажи мне. Ты же видишь, я все равно не могу ничего сделать. Она попыталась придвинуться ближе, однако из-за привязанной лодыжки лишь чуть-чуть пошевелилась. Сморщилась. Потянула ногу к себе. -Эй. Драко и сам не знал, зачем заговорил. Но он заговорил. -Эй, не дергайся. Ты только ногу вывернешь. Она смотрела на него снизу вверх своими огромными прозрачными глазищами, её лицо побледнело. -Малфой? Ты и вправду Драко Малфой… Он медленно поднял руку к лицу, стянул белую маску на лоб. -Как видишь, Лавгуд. -Добрый вечер, Драко. (пауза) Сейчас ведь вечер? Он ухмыльнулся. Дешевый трюк. -Поешь. -Спасибо, я не… -Я могу забрать еду, и тогда неизвестно, когда в следующий раз мы… я захочу покормить тебя. Он невольно отметил про себя, что заговорил почти с отцовскими интонациями. Лавгуд некоторое время разглядывала его, затем протянула руку к тарелке. Странное дело: он мог бы уйти, едва она откусила кусочек сэндвича, но что-то остановило его. Наблюдать за Лавгуд было… забавно. Интересно. Словно за диковинным зверьком. Она сжевала пару сэндвичей. Налила себе кофе и сжала чашку обеими руками, словно пытаясь согреться. -Кофе… горячий, - она произнесла это тем буднично-отстраненным тоном, которым говорила обычно. Драко невольно изумился её спокойствию. Впрочем, она всегда была странная. - Он будет горячим всегда, - сказал зачем-то. - Ого. Славное заклинание. Я читала про такое в книжке по домоводству, но забыла. Надо будет сказать…папе… Она вдруг замолчала. Подняла на него глаза. - Мой папа… Понимаешь…Он, наверное, очень беспокоится. Драко пожал плечами. - Ты не позволишь мне… Я имею в виду, что… - Нет. Она опустила плечи. - За что? Почему? - Ты здесь не при чем. И тебя не тронут, если будешь вести себя хорошо. - Но я… Он подошел ближе. Протянул руку, неожиданно для самого себя, коснулся её пальцев, обхвативших кружку с кофе. Её пальцы были теплыми, как ни странно, прикосновение было приятным. - Ты слышала, Лавгуд? Просто веди себя хорошо. Ты ведь не дурочка из Хаффлпаффа. - Да. Последнее слово она произнесла бесцветным, каким-то пустым голосом. - Вот и хорошо. Остальное - не твоя забота. - Я немного… боюсь. Папа… у него… он… - Лавгуд. Она подняла глаза. В них показались слезы. Первый раз с того момента, как они притащили её в Малфой Мэнор. Драко сморщился. - Лавгуд, да ради Мерлина. Никому не нужен твой отец. Он всего лишь издает никчемный тупой журнальчик. Не реви, будь добра. - Его журнал не тупой. Он издал короткий смешок. - Да-да-да, конечно. Я верю в морщерогих… как их… Она нахмурилась. - Можешь сколько угодно смеяться, но, между прочим, в прошлом году папину экспедицию признали… И наши тиражи выросли, потому что… - Да, Лавгуд, вы с отцом просто воротилы журнального бизнеса. Я так и думал. - Ты ничего в этом не смыслишь, - она произнесла это с таким бесконечным презрением, которому, пожалуй, мог позавидовать сам Люциус. - Отлично, ты смыслишь. Давай договоримся, раз ты такая умница, что ты будешь беспрекословно слушаться всех приказов, и тогда… - И не подумаю. Она произнесла это совершенно спокойно, лениво – будто Драко ляпнул какую-то глупость, соглашаться с которой было нелепо и даже странно. Он дернулся. Во рту появился привкус шоколада – верный признак стресса, но головной боли не было: здесь он был хозяин, и он должен был судить и наказывать, никак не наоборот. Он выдержал паузу, достаточную для того, чтобы Лавгуд еще раз подумала о своей участи. Впрочем, вряд ли она думала об этом: она просто сжевала еще один сэндвич, невозмутимая, словно Будда. - Ты или наивная, или дура. Последнее я предполагать не хочу. Если первое – ты очень быстро расстанешься с иллюзиями, уверяю тебя. Так что давай, возьми себя в руки и подумай, как вести себя наилучшим… - Для кого? – она произнесла это в паузе между укусами от сэндвича, и Драко пришел в легкое негодование. - Что? - Наилучшим для кого? Драко наклонился к ней. Медленно, точно рассчитанным движением вытащил сэндвич из тонких пальцев. Бросил его на пол. Затем отодвинулся и взмахнул палочкой, заставив поднос с остатками ужина исчезнуть из комнаты. - Для тебя, моя дорогая наивная Лавгуд. - Драко, ты… - Подумай об этом на досуге. Он развернулся и пошел к двери, улыбаясь на ходу. - Драко! … Пожалуйста! Он остановился у двери, не оборачиваясь - просто чтобы услышать, как в её голосе появились нотки паники. Она окликнула его еще раз. - Пожалуйста, не уходи. Я… Мне … мне надо…Мне надо в туалет! И я… Сколько вы еще будете меня держать здесь? Мне нужно в туалет, слышишь? Он ухмыльнулся, прежде чем аппарировать в свою спальню. Пожалуй, его отец не так уж неправ. Пожалуй, он как-нибудь проживет без шоколада.
LemonTree: 2. Подвал Он отлично спал, без сновидений, и наутро почувствовал удивительную свежесть. Прекрасное расположение духа продлилось до самого завтрака, и даже после – ровно до того момента, когда он аппарировал к пленнице и вошел в её комнату. Она лежала почти поперек кровати, лицом вниз, одна нога свесилась с края, и он вздрогнул: то, что в полутьме можно было принять за тонкий черный браслет вокруг лодыжки, было запекшейся кровью. Она пыталась выбраться из заклинания. Не то, чтобы Драко испытал шок, он просто ненавидел всякие проявления человеческой физиологии, и картина крови вызвала неприятное подрагивание где-то в районе желудка. Дела, впрочем, оказались еще хуже, когда он подошел ближе. Накладывая очищающее и заживляющее заклинания, он мысленно проклинал свою миссию. Луна не шевелилась, словно её шарахнули Ступефаем. Он старался не прикасаться к ней, однако нужно было проверить, все ли в порядке. Драко приподнял и перевернул её с помощью заклинания, и увидел, что она спит: лицо было бледным, с потеками от слез, веки опухли и покраснели. - Лавгуд. Он откашлялся и произнес громче: - Лавгуд! Она открыла глаза: красные, словно у кролика. Вздрогнула, увидев Драко. - Доброе утро. Лавгуд смотрела на него молча, со странным, почти безумным выражением. Если за прошедшие часы она и пришла к чему-то в отношении Драко и своего положения, то это была скорее ненависть, чем понимание. Девушка вдруг села, поморщившись от боли в ноге. - Что ты так смотришь? Какого черта ты тут наделала? Мне пришлось… - Убирайся. - Что-о-о? - Я сказала, убирайся от меня. Не хочу тебя видеть. - Послушай, ты… Драко даже задохнулся от возмущения: еще не хватало выслушивать от какой-то полунищей, ненормальной, чокнутой, безвкусной, тупой уродины… - Я недостаточно ясно объяснил твое положение? Ты ничего не поняла за эту ночь? Может быть, хочешь пообщаться с моим отцом? Это была глупая угроза, детская угроза… Но, возможно, только для тех, кто плохо знал Люциуса. Она молча подтянула колени к подбородку, закуталась в свою дурацкую мантию, отвернулась. - Меня найдут, а вас посадят в Азкабан. - Ха. - Ты просто сумасшедший. И твой отец тоже. - Ага, а ты у нас самая нормальная. И твой папаша. - Уходи. - Эй, ты взялась раздавать приказы? Здесь? После того, что с тобой… Между прочим, мне пришлось почистить и твою одежду, и постель… Ты что, не могла потерпеть? Он постарался вложить в свои слова как можно больше издевки. Однако вряд ли это действовало на такую чокнутую особу, как Лавгуд. Она тихо проговорила: - Я хотела в туалет. Я не могу долго терпеть. - В следующий раз я ничего не буду чистить. Учти. Она промолчала. Он подвинул к ней поднос со стаканом молока. - Несмотря на твое дурацкое поведение, я принес завтрак. - Я не хочу. Не буду. - В следующий раз я приду только вечером. - Пожалуйста, отвяжи меня. - Что? - Отвяжи меня. Я ведь все равно не смогу убежать. - Убежать – нет, но пытаться будешь. - Нет. - Глупо. Глупо, Лавгуд. Она вдруг повернулась к нему. Драко заметил голубоватую жилку у неё на виске. - Драко, но я не могу сидеть здесь на привязи. Неужели ты не понимаешь? - Хм. - Пожалуйста... Пожалуйста. - Слушай, не устраивай мелодрам. В соседнем помещении есть ванная и все, что нужно…Я буду относить тебя туда вечером, после ужина. Вот и все. - Относить? - Развязывать тебя никто не будет, учти. - Я что, настолько опасна? - Ты не тупая грязнокровка, чтобы этого не понимать. Она покачала головой. Драко разглядывал в полутьме её волосы: длинные, прямые, они как будто чуть светились, и это напомнило ему волосы отца: те обладали похожим свойством. Однако поверить в то, что среди предков этой уродины могли быть вейлы, было абсолютно невозможно. Он решил, что, вероятно, в помещении слишком сумрачно, и оттого любой светлый предмет кажется светящимся. - Я оставлю тебе молоко. - Не нужно. - Не болтай глупости. - Драко. - Да? - Когда вы меня отпустите? Он усмехнулся. Наконец-то девочка начала что-то понимать. - А ты как думаешь? Она вновь повернулась к нему. Из-за того, что он смотрел сверху вниз, её глаза показались нереально огромными. В них застыл вопрос. - Я…не знаю. - Это не касается тебя или твоего отца. Это касается тех, кто тебя подставил. - Подставил? - Не прикидывайся тупой. Я о твоих так называемых дружках. Аурорах. - Но… - Можешь сказать им спасибо, когда увидитесь в следующий раз. - Я… - Лавгуд, ради Мерлина, - он пришел вдруг в раздражение, - Ты отлично понимаешь, что в твоем положении виноваты только они. И от них зависит, когда ты отсюда выйдешь. Он чувствовал затылком её взгляд, когда уходил. Вместо вчерашнего торжества, почти восторга, он ощутил пустоту, очень похожую на …печаль. Возможно, виной всему были эти странные волосы, или её глаза, или эта комната – с запахами сырости, одиночества и страха. Его ждали прогулка верхом и парк - золотой, оранжевый, алый, дорожки, усыпанные ярко-желтыми монетками листьев, голубое, пронзительное небо, сентябрьская прохлада. Он выехал из парка в поле, направился к холмам, неторопливо, лениво размышляя обо всем и ни о чем. После обеда почтовые совы принесли очередную порцию трюфелей от Нарциссы, которую отец уничтожил, не вскрывая, и письмо от Панси. Конечно же, как он мог забыть. Он сам, после окончания экзаменов, пригласил её погостить в начале осени в Малфой Мэнор, и отец тогда не возражал. Правда, теперь, когда… А впрочем, что «теперь»? Пленница в подвале, и о ней никому не известно. Разве что в газетенках пропечатают объявление об исчезновении – но, учитывая придурошность всей семейки Лавгуд, вряд ли кто насторожится. За обедом он спросил у отца, можно ли пригласить Панси. -Мисс Паркинсон, насколько я помню? -Да. -Она очень мила. -Да, папа. -Что ж, если ты так восхищен её обществом… -Спасибо, папа. Разговаривать в стиле «хороший сын» обычно было проще всего. Сразу после десерта он отправил Панси короткую записку, в которой повторил приглашение. За последний год Панси Паркинсон превратилась из нескладной девочки-подростка в ослепительно красивую девушку, обладающую острым умом и сильным, почти магнетическим шармом: даже вечные «пай-мальчики» из Гриффиндора (Драко поморщился) сворачивали головы, стоило Паркинсон зайти в столовую или пройти по коридору. Панси не делала секрета из того, что её выбор определен, и похождения Драко воспринимала, наверное, как легкую разминку перед истинными отношениями. Драко так не считал, по большому счету, ему было все равно, какие планы строит Панси относительно него: какими бы они ни были, последнее слово оставалось за ним. После ужина он снова спустился в подвал. В комнате Лавгуд было темно: заклинание на светильниках закончилось. Он зажег их снова, и обнаружил девочку лежащей на боку, с открытыми глазами, с лицом таким задумчивым, будто она грезила наяву. -Ужин, - он подошел почти вплотную, не без любопытства вглядываясь в бледное, осунувшееся личико. -Драко. Она моргнула, будто просыпаясь. -Будешь есть? -Да. Лавгуд села, потянулась, и он подвинул к ней тарелку с едой. -Спасибо. -Пожалуйста. Она проглотила несколько кусочков, затем посмотрела на него снизу вверх. -Помнишь, ты сказал, что там, в другой комнате… -Да. -Ты… я бы хотела… принять ванну. -Хорошо, Лавгуд. Только давай без глупостей. Не строй из себя героиню. Она кивнула. -Драко? -… -Сколько сейчас времени? Я совсем сбилась со счета. -Тебе ни к чему. Она замолчала и больше не произнесла ни слова – до того момента, когда Драко наложил антизаклятие. Лавгуд потянулась к своей ноге, словно не веря в свободу. Тонкие пальцы обхватили лодыжку, принялись массировать. Драко невольно усмехнулся. -Спасибо, - тихо пробормотала она. -Не спеши благодарить, - его улыбка стала шире, когда он накладывал заклинание пут на руки и ноги: Лавгуд вновь оказалась связанной, её откинуло на спину, край мантии задрался до колен. -Драко! Драко, что ты… Она задохнулась от гнева и страха. -Не дергайся. Лавгуд. Я предупреждал, что развязывать не буду. Предупреждал? -… -Я спрашиваю, предупреждал? Он ткнул концом палочки ей в подбородок, так, что девушка отдернула голову. Её лицо исказила мука. -Отвечай! -Не трогай меня. -Да кому ты нужна, - его лицо скривилось от презрения. Он отнес её в соседнюю комнату, где в углу была отгорожена китайской ширмой настоящая ванна со всеми принадлежностями. Опустил на холодную белую поверхность. Она покачнулась, но устояла. Драко ухмыльнулся. Она была совсем беспомощна, здесь, сейчас, и, пожалуй, мысль об этом даже слегка заводила. Просто ощущение власти. Просто… Лавгуд вопросительно обернулась. -Чего ждешь, Лавгуд? Он рассмеялся. -Раздеть тебя? Ты сама не сможешь? Драко некоторое время изучал её лицо, фигуру. Ничего интересного. Просто уродина. Он прикоснулся палочкой к её запястьям. -Руки у тебя свободны, раздевайся и делай свои дела. -А ноги? -Обойдешься. Она дернула плечом. Щеки залил румянец. -Пожалуйста, отвернись, - прошептала она.
LemonTree: 3. Луна Разумеется, он и не думал подсматривать. Он ведь был не из каких-нибудь неотесанных, сексуально озабоченных полукровок, не из дурно воспитанных мужланов и не из Гриффиндора. Да и к тому же, прелести Лавгуд вряд ли могли заинтересовать даже самого тонкого (при этой мысли он слегка фыркнул от смеха) ценителя. Стоя под китайской ширмой и слушая неторопливый плеск воды, он думал о Панси: как он будет вывозить её на прогулки по окрестностям, как сводит в местный клуб для землевладельцев- магов, и какие сюрпризы (приятные, разумеется) таит в себе её визит в Малфой Мэнор. Он задумался, будет ли уместно отвести Панси гостевую спальню рядом с его собственной, и, в тот момент, когда он начал вспоминать любимый сорт роз мисс Паркинсон, его мысли были прерваны самым неожиданным образом. За ширмой пели. Тихий, срывающийся голосок выводил: Ах, моя красотка, Еще немного, и я твой, Ты поймала в сети моё сердце, Как я околдован тобой. Ах, моя красотка, красотка, красотка… Примитивная мелодия и дурацкие слова придавали всему происходящему оттенок фарса. Драко застыл на месте, не веря своим ушам. Чокнутая Лавгуд. Просто окончательно чокнутая. -Эй. -Ах, моя красот…Что? -Ты поёшь?! Лавгуд, ты что – поёшь?! -… Он услышал плеск воды, будто она выплеснула сразу всю воду из кувшина. -Ты чокнутая. Она вновь промолчала. Комната заполнилась ароматом розового шампуня. Он кинул быстрый взгляд на ширму: там двигались неясные тени, тонкие, длинные – наверное, от поднятых рук девушки. Он вызвал из угла стопку полотенец и заранее приготовленную одежду. -Послушай, - вдруг произнес он, - Послушай, не обижайся. Она тихо пробормотала что-то. -Что? Что ты сказала? -Я не обижаюсь. -Я просто удивился, что ты… В-общем, не обращай внимания. -Меня многие такой считают. -Да. Я знаю. Он не успел прикусить язык. Это вырвалось само, да ведь и было чистейшей правдой. Почему Лавгуд? Почему именно Лавгуд досталась ему в качестве пленницы? -… Я не обижена, - тихо повторила она. Послышался громкий всплеск. Она издала короткий смешок. -Это напомнило мне наш дом, где мы жили раньше. -Что? О чем ты? Еще один всплеск. Слабый запах оливкового мыла. -Вода из кувшина. -Ну и? -Раньше мы жили в доме, за городом… Там были сломаны трубы, что-то сломалось в водопроводе, и вода то не текла, то текла совсем ржавая… Она замолчала, и Драко невольно посмотрел на ширму. Её угловатый силуэт теперь был ближе: длинная шея, тонкие руки. Детские, маленькие грудки. - И вот мама, она придумала, нашла заклинания, и сделала почти такой же кувшин. Из него текла вода, всегда теплая, но можно было сделать горячее или холоднее. Очень просто и гениально. Драко показалось, он услышал что-то вроде слабого вздоха. -Знаешь, так мой папа говорит: гениальное просто. И еще мама придумала всегда теплые полотенца, чтобы я не убегала. Когда надо было идти мыться. Она рассмеялась. - Папа говорит, в детстве я ненавидела две вещи: ложиться спать и мыться. Мыться - потому что было холодно. Я даже сейчас помню. Мне было холодно. А потом мама придумала эти полотенца. Он молча смотрел на то место, где двигались тени от её рук. - Вот, а потом мы переехали в Лондон, потому что папа стал редактором, и в той квартире, где мы жили, были те же проблемы с водой. Так странно. Потом мы переехали в другую. И там точно так же… Папа говорит, это для того, чтобы мы не забывали про мамин кувшин…Он всегда работает, если водопровод нас подводит. - Твои родители могли бы придумать что-то пооригинальнее, - Драко хихикнул, - Починить трубы, например. - Папе некогда. Он ужасно занят на работе, ведь журнал и исследования требуют огромного внимания. - Ну а твоя мать? Она могла бы… - Она…погибла. Когда мне было девять. Драко показалось, что её голос чуть дрогнул. - О. Прости. - Ничего… Где тут полотенца? Он машинально перебросил их через ширму. - А ты… ты… скучаешь по ней? Послышалось шуршание ткани. - Да. Он спохватился, ногой подтолкнул по полу корзину для белья. - Лавгуд, сложи в корзину все свои вещи. - Но… как же… во что мне одеться? - Вот другая одежда. Драко бросил ей светло-голубую мантию и белую сорочку, позаимствованные из обширного гардероба Нарциссы. - Спасибо. - Одевайся, хватит копаться. Он услышал слабый шелест шелка, затем она тихо проговорила: - Я готова. Когда Драко шагнул за ширму, она стояла в ванной, вытирая волосы большим полотенцем. Голубая мантия, отделанная старинным кружевом, доходила ей до щиколоток. С потемневших от воды волос сорвались и упали несколько капель. - Протяни мне руки. Она бросила на него быстрый, тревожный взгляд. Опустила полотенце на край ванны и протянула ему руки, ладонями вверх. - Не бойся. Он произнес заклинание и прикоснулся концом палочки к запястью. Лавгуд вздрогнула, но не произнесла ни слова. Драко поднял на неё глаза. Она была странным созданием. Право же, странным. В сумраке подвала бледное лицо казалось почти светящимся. Некрасивые, неправильные черты: слишком длинный нос, слишком изломанные брови, слишком мягкий подбородок, слишком большой рот – все вместе почему-то складывалось в трогательную, беззащитную картину. Она походила на старинный портрет, который Драко видел давным-давно: тогда его поразили детская невинность лица и горестные, неулыбчивые глаза. Лавгуд напомнила ему тот портрет, и оттого в нем проснулось какое-то смутное чувство: жалость, печаль. Может быть, просто глупое желание защитить. Он едва заметно улыбнулся. От кого защитить? От себя самого, не иначе. Она стояла перед ним, замерев, не имея возможности отодвинуться, и он почувствовал страх, тревогу, исходящие от неё. И разозлился. Ему вдруг захотелось ударить, наорать на неё, сделать что-нибудь плохое, на самом деле плохое, что-то, что превратило бы её страхи в реальность. Он дотронулся палочкой до её узкой полураскрытой ладони, не отрывая, провел по руке вверх, приподнял рукав мантии, обнажая полупрозрачную кожу на сгибе локтя. Лавгуд вздрогнула. - Потише. Не дергайся, - прошептал он, и палочка продолжила свой путь: теперь он вел ею по предплечью. Затем коснулся выреза мантии. Отодвинул голубой шелк, коснувшись торчащих острых ключиц. Приподнял концом палочки бретельку сорочки. Он заметил, как напряглась Лавгуд: её лицо залила краска, руки слегка дрожали. Губы сжались, глаза были опущены. - Лавгуд, - он позвал её свистящим шепотом. Она на мгновение подняла глаза, но тут же отвела. С мокрых волос бежали ручейки воды, оставляя темные полосы на мантии. Одна капля прочертила дорожку по маленькому холмику груди, и Драко ощутил легкий укол любопытства. - Держу пари, тебя еще никогда…- начал он все тем же шепотом, и неожиданно, даже для себя самого, замолчал. На него нахлынуло острое, внезапное, как порыв ветра, чувство вины. Он отшатнулся от неё, торопливо убрал палочку. Привкус шоколада во рту: горько-сладкий, тягучий, густой, почти невыносимый. Он смотрел, как темные потеки воды расплываются на голубом шелке. Затем кашлянул. - Развяжу тебе ноги, если пообещаешь вести себя хорошо. - Что? - Ты оглохла, Лавгуд? - Что ты имеешь в виду? - Пойдешь сама. Драко наклонился к её лодыжкам, коснулся палочкой, пробормотав антизаклятие. - Но я… О… Спасибо. Он отошел, наблюдая, как Лавгуд неловко выбралась из ванны. Она прижимала связанные руки к груди, осторожно ступая босыми ногами по каменным плитам – в этот момент Драко вспомнил про её туфли, оставшиеся на полу около кровати. Лавгуд прошла мимо него, он ощутил легкий запах розы и шалфея от её волос. Он пошел следом. На пороге комнаты она запнулась и пошатнулась, и Драко схватил её за плечи: - Мерлин, какая ты неуклюжая. - Извини… - Иди, - он подтолкнул её к кровати, и Лавгуд послушно шагнула туда. Она обернулась к нему, в глазах застыл вопрос. - Что? – он нахмурился. - Ты бы мог… не привязывать меня? - Ты спятила? - Пожалуйста… Она опустила голову, отвернувшись. Её плечи дрожали. Драко не сразу понял, что происходит: плакала она почти беззвучно. - Пожалуйста, - повторила она сквозь слезы, - пожалуйста, я так больше не могу. Мне страшно. Я больше… пожалуйста, пожалуйста. Он молча глядел на её худые лопатки, торчащие под мантией, будто недоразвитые крылышки. Потом поднял руку, прикоснулся к её затылку, почувствовав мягкие спутанные пряди. Провел пальцами по ним: на ощупь её волосы походили на влажный, тяжелый шелк. Молча, продолжая короткие поглаживания, он подтолкнул её к кровати. Она споткнулась, упала на колени, но тут же, поднявшись, вывернулась из его рук, перекатилась на другую сторону постели. Лавгуд попыталась вырваться, когда он схватил её за ногу. Разумеется, он был сильнее – ему показалось, что тонкую лодыжку легко сломать, даже просто обхватив пальцами покрепче. Он дернул её к себе, но не сильно, стараясь не причинять ей боли или вреда. Она вскрикнула и попыталась ударить его свободной ногой. Удар пришелся по плечу, и Драко разозлился. Он дернул её еще раз, так, что ноги девушки слегка разошлись в стороны, и мантия задралась, обнажая белое кружево сорочки. Луна снова попыталась ударить его ногой. Узкая ступня задела скулу, Драко изо всех сил прижал её лодыжку к кровати, выхватил палочку и почти прокричал заклинание. Она задергалась, стараясь вывернуться, потом застонала. Он увидел, как серые глаза наполнились влагой – но теперь Лавгуд смотрела на него не умоляющее, а с ненавистью. Он отодвинулся, на короткое мгновение задержавшись взглядом на тонком белом бедре, на глубокой, таинственной тени там, в глубине, где складки сорочки прикрывали Лавгуд от окончательного позора. Она судорожно свела колени, отвернула лицо. Волосы рассыпались по синему покрывалу длинными влажными прядями, словно причудливый ореол. Драко поднялся с кровати, аккуратно одернул свою мантию, с коротким вздохом убрал палочку. - Ты идиотка, Лавгуд. Он старался не смотреть на её бедро, точнее, на то место, где, из-под голубого шелка и белого батиста, выглядывала нежная кожа. - Ты идиотка… и к тому же, неблагодарная идиотка. - Убирайся! - Ты будешь наказана. Она молча шмыгнула носом. - Я позволил тебе идти, развязал тебя, и вот твоя благодарность? Ты будешь наказана, - он повторял эту фразу словно завороженный. Почему-то было сладко произносить её теперь. О, невыносимо, почти непристойно сладко. Уходя из подвала, он внезапно вспомнил имя. Луна, - подумал он. Луна. Луна.
Каена: LemonTree Очень трогательно! Читается замечательно... *Особенно в рабочее время* А продолжение есть?
Nay’mare: Да... несмотря на то что гет и Драко, который все-таки с поттером *в моем понимании* я прочитала и мне даже понравилось... даже это потому что не слэш:) какие-то странные ощущения... никогда раньше не видела такого Драко.... и очень интересная идея с привкусом шоколада во рту
The Phantom: прочитал. не понравилось, честно говоря. во-первых, категорически не понравилось, что во многих местах текстах, Люциуса называют просто Малфой. учитывая контекст, это выглядит совсем нехорошо. например: LemonTree пишет: цитатаНо, когда Малфой стремительно входит в подвал, с длинными, взлетающими при ходьбе, прядями светлых волос, в эффектной мантии, Драко начинает казаться, что он видит плохого актеришку в ужасном спектакле. и т.д. вообще-то, Драко тоже Малфой, а не Поттер и не Паркер, а создается впечатление, что Малфой тут только один - Люциус. Хотя бы уж Малфоем-старшим был, что ли. а сам текст, по крайней мере этот кусок, на мой вкус, эмоционально пуст. куцые диалоги, не вызывающие настроения и не создающие атмосферу. в общем, пока никак. может, дальше что-нить разовьется))
LemonTree: The Phantom пишет: цитатапо крайней мере этот кусок, на мой вкус, эмоционально пуст. куцые диалоги, не вызывающие настроения и не создающие атмосферу (надувшись): там дальше еще много будет! :) Все развиваться будет... так постепенно, постепенно. The Phantom пишет: цитатаво-первых, категорически не понравилось, что во многих местах текстах, Люциуса называют просто Малфой А он же тоже Малфой, по кр. мере, насколько я помню.
The Phantom: The Phantom пишет: цитатавообще-то, Драко тоже Малфой, а не Поттер и не Паркер, а создается впечатление, что Малфой тут только один - Люциус.
полная версия страницы