Форум » "Малфой-мэнор" » ГП: Как в сказке, ДМ/ДУ, ДМ/ГП, PG + "Как в жизни", автор BRITVA, PG-13 » Ответить
ГП: Как в сказке, ДМ/ДУ, ДМ/ГП, PG + "Как в жизни", автор BRITVA, PG-13
Снарк: Автор - Снарк Название - Как в сказке. (первая часть) Бета – BRITVA, M-Kora, Lady Margaret Пейринг – в основном ДМ/ДУ Жанр - романтика Рейтинг - PG Дисклеймер - не претендую, все у правообладателей. Замечания - надеюсь, сказка «Мальчик-с-пальчик» всем знакома. (Фантом, спасибо :))
Ответов - 45, стр:
1 2 All
Снарк: Пролог Воспоминания о детстве неизменно были связаны с солнечным садом, нагретой солнцем балюстрадой и большой книгой сказок с чудесными двигающимися картинками, которую читал ему отец. Драко нравилось рассматривать кланяющихся дам и кавалеров и спугивать целующиеся парочки, нравилась красавица, надкусывающая спелое яблочко, - иногда она улыбалась Драко и с аппетитом облизывала губки. Но больше всего Драко нравился мальчик, имя которого писалось через черточки. То, как он, притаившись в уголке, подслушивал страшную тайну родителей, как отважно шагал по лесу, где бушевала буря, к незнакомому замку с яркими огнями в окнах. Самой любимой у Драко была картинка, где смелый и умный мальчик, чтобы спасти своих братьев, заменял их ночные колпаки на маленькие золотые короны дочерей людоеда: людоед непременно запутается! А на последней картинке в книжке маленького героя приветствовала толпа народа и красавица в белом платье приседала перед ним в реверансе и посылала воздушные поцелуи. *** Душные предчувствия, словно грозовые тучи, нависли над колдовским миром, когда Драко учился в Хогварце четвертый год. И гроза не замедлила разразиться. Но как бы ни была жестока борьба, конец ее был предрешен: в конце своего седьмого хогварцкого года Мальчик-чье-имя-принято-было-писать-через-черточки победил-таки Темного Лорда, имя которого через черточки больше не писалось. И виной тому стало не пророчество, о котором теперь кричат на каждом углу, а параноидальная политика Вольдеморта со всеми ее жестокостями, призванными наводить страх, и отсутствием четкой программы действий. И самые умные сторонники Вольдеморта поняли это давно. На первом послепобедном Хогварцком балу, который организовали для всех, кто учился вместе с Великим Победителем Темного Лорда, слизеринцев было совсем мало. Но Драко нечего было бояться - дальновидный Люциус Малфой в последние месяцы успешно сотрудничал с Сопротивлением и даже получил Фею Моргану с бантом второй степени. Драко был в своем репертуаре, иными словами, исполнял роль аллергии Поттера. Исключительно с целью пораздражать всемагическую знаменитость и его ушастого дружка, Малфой, осушив большую кружку сливочного пива, отправился приглашать на танец младшую Уизли. Они стояли тесным кружком: Поттер, Уизли и его сестра. К немалому удивлению Драко, в ответ на его изящный поклон девушка подала ему руку. Поттер шагнул было вперед, но рыжий верзила крепко сжал его плечо и что-то тихо сказал. Сотня пьяных Мерлинов, а он-то надеялся на маленькую потасовку! Впрочем, слизеринец был вполне доволен, наблюдая, как лицо Поттера из изумленного превращается в злобно-ревнивое. Настроение улучшилось, Драко, кружась в танце, склонился к уху своей партнерши и заметил: "Как, оказывается, просто было увести у Поттера невесту". Но девушка в ответ только хмыкнула.
Люциус Малфой: Снарк Снарк пишет: цитатаИ хотелось бы, чтобы героев моих любили, жалели, сочувствовали, да не получается. Увы. Буду учиться. Не, героев не нужно любить и прочее, и мне вовсе не хочется любить Драко, ил сочуствовать ему, мне вообще он глубоко безразличен, если честно. Я хочу увидеть обьем в герое, уловить, что он де обвел меня вокруг пальца своими выходками, короче то, что Вы отменно умеете в драбблах-жизненную брутальность и магнетизм Надеюсь, продолжение будет-таки
Снарк: Драко снова увидел младшую Уизли лишь два года спустя на одном из министерских вечеров. Война сделала Артура Уизли значительным лицом в министерстве, однако денег у него не прибавилось. Джинни была в платье, явно извлеченном матерью из своих сундуков, однако винтаж в этом сезоне был не в моде. Толпа волшебников, нудные разговоры о политике, непременные танцы – всё это быстро наскучило Малфою, а развлечение в виде дегустации алкогольных напитков начало радовать головной болью. Он вышел из душного зала в парк, расцвеченный по случаю приема искристыми лампочками. Одна из аккуратных дорожек вывела его к беседке. Там кто-то плакал. А впрочем, -почему кто-то? - плакала явно девушка. Драко мог бы пройти мимо, но что-то -вполне возможно, это был еще не успевший выветриться алкоголь - заставило его шагнуть внутрь. Девушка стояла, опершись о перила и закрыв лицо руками. В полумраке было отчетливо видно лишь её белое платье. Драко хотел сказать что-то изящно-остроумное, но единственное, что пришло ему в голову, - банальность, которую он тут же и озвучил: "Кто же виновник слез такой прекрасной леди?" Девушка резко развернулась, тряхнув головой, пушистые волосы скользнули по лицу Драко. От сладкого аромата духов голова закружилась еще больше – Драко оказался лицом к лицу с Джинни Уизли. - Джинни? - спросил он сипло. Она стояла очень близко к нему и смотрела с вызовом, хотя на ее лице все еще были видны следы недавних слез. Драко опустил глаза. Старомодный широкий вырез оставлял прекрасный вид на полные груди, покрытые веснушками. Тревожное волнение охватило его, тело вдруг сделалось легким. - Позволь пригласить тебя на танец, - смутившись, пробормотал он. Девушка молчала и дышала часто и прерывисто. Чувствуя себя совершеннейшим идиотом, Драко уже хотел было развернуться и выйти, но в этот момент тонкие влажные пальцы сжали его руку, он поднял голову, и его губы встретили быстрый поцелуй. Драко успел заметить выражение странной решимости на лице Джинни, но ему было не до размышлений - его руки уже сжимали мягкие горячие груди, затем нырнули под пышную юбку. Полувздох-полустон девушки заставил его действовать еще решительнее. Юноша опустился на скамью, потянул девушку к себе на колени, торопливо, путаясь, жадными неловкими движениями стал расстегивать крючочки на лифе. Вдруг неожиданно близко послышались голоса, Джинни вскочила, отчаянно вырываясь. - Тихо, тихо, - шептал Драко, успокаивая ее и одновременно пытаясь привести в порядок платье. Из беседки вышли вместе рука об руку, степенно направились к освещенному дому. Юноша посматривал на ее светлые ресницы, яркие припухшие губы и не мог сдержать счастливой улыбки. Мысли о том, что его представления о женской красоте могут не совпадать с представлениями отца об идеальной невестке, посетили Драко только при следующем свидании с Джинни, но они были успешно изгнаны в самый дальний уголок сознания и новым встречам уже не мешали.
Снарк: В тот день отца не должно было быть дома. И почему Драко решил, что малая каминная будет отличным местом для любовных игр? Чем его спальня была хуже? Как часто одна маленькая случайность может разрушить жизнь. Шум в камине и зеленое пламя возвестили, что сейчас в комнате появятся гости, причем не просто гости, а хозяин имения собственной персоной. Драко, мгновенно сориентировавшись, подхватил с пола одежду и толкнул Джинни к нише за тяжелой портьерой. Едва они успели спрятаться, как в комнате послышался голос Люциуса Малфоя: - Добро пожаловать, господа, располагайтесь, здесь нам никто не помешает обсудить наши дела. С хозяином имения было трое гостей. *** Люциус Малфой после пятимесячного отдыха в Азкабане серьезно пересмотрел свое отношение к выпрыгнувшему, как черт из табакерки, Вольдеморту. Он, и еще несколько дальновидных аристократов постарались отойти в тень. Но идеи "возродить блестящую славу магов" не покидали отпрыска древнего рода. Отец не раз с болью говорил Драко о том, что мир магов год за годом, столетие за столетием продолжает сокращаться, растворяясь среди грязнокровок, и что магам стоило бы проникнуть в мир магглов и действовать там в качестве невидимой руки, заставляя их обеспечивать волшебников. Драко подозревал, что отец не только говорит, но и предпринимает что-то в этом направлении. Малфой-старший, однако, не спешил посвящать сына в свои дела, прекрасно понимая, что в случае провала тот станет первой мишенью для его политических противников. О том, что вокруг отца сложился кружок единомышленников, что им удалось внедрить в маггловское правительство своего человека и они хорошо пополнили свою казну, вызвав в прошлом году падение цен на золото на Лондонской бирже, Драко, слышал впервые сейчас, стоя полуголый за пыльной портьерой. Он видел, как стоявшая рядом Джинни, приоткрыв рот, вслушивалась в каждое слово, звучавшее в комнате. В другое время деятельность Люциуса Малфоя не могла грозить серьезным наказанием, но после войны в обществе продолжалась азартная охота на последователей Вольдеморта и разного рода "заговорщиков", и то, чем занимался отец, означало смертный приговор. Драко вцепился мертвой хваткой в кисть на занавеси, и его пульс бился где-то в горле. Он понял, что беззвучно повторяет одни и те же слова: "Папа, молчи, папа, молчи". И небо словно услышало его мольбы: Люциус поднялся и пригласил гостей пройти в кабинет. Драко и Джинни выбрались из своего убежища и, не глядя друг на друга, стали одеваться. Руки у юноши дрожали. - Джинни, - нерешительно позвал он, - ты ведь не скажешь никому? Девушка глянула на него и быстро сказала: - Нет. - Ты же понимаешь, что они не хотят ничего плохого Министерству или миру магов, - это прозвучало почти просительно. Джинни промолчала. Неожиданно Драко в голову пришла простая мысль, от которой выворачивающая наизнанку тревога отступила. - Джинни, ты можешь дать мне магическую клятву, что никому не расскажешь о том, что слышала здесь? Клятву, которой клянутся влюбленные и супруги?
Снарк: *** Даже когда два дня спустя был арестован отец и его гости, бывшие в тот день в поместье, Драко не сразу смог поверить, что девушка, которую он считал почти невестой, с легкостью преступила древнюю клятву. Впрочем, времени задумываться над именем и мотивами предателя у Драко не было - на следующий день пришло известие о смерти отца. Позже, размышляя над произошедшим, Драко понял, что, извлекая яд из фамильного перстня итальянской работы, отец стремился обезопасить свое дело и свою семью. Его смерть делала невозможным суд над ним, следовательно, его семье и имуществу ничего не угрожало. После того как Драко в последний раз поцеловал отца в мертвые губы, после того как неприлично малочисленная похоронная процессия покинула семейное кладбище и были улажены все формальности с нотариусом, представителями банка и министерства, настало время задуматься, что делать дальше. Внутреннее оцепенение, владевшее Драко, сочеталось с лихорадочной деятельностью по подготовке последнего свидания с девушкой, в которую он успел влюбиться. Гоблины, не выдававшие секретов своей финансовой деятельности, перевозили коробки с золотыми слитками и семейными драгоценностями, домашние эльфы, которых никогда не вызовут в суд для дачи показаний, расширяли и чистили кладовку. Кроме того, необходимо было сделать один очень важный визит. Листок, небрежно вложенный в «Кодекс чести Малфоев», оказался там явно не случайно: это была скрупулезно составленная схема финансовых потоков, которые проходили через Люциуса Малфоя. Драко не до конца разобрался во всех хитросплетениях, но ему стало абсолютно ясно: его путь лежал в кабинет Министра Магии. Взаимные любезности, лживое сочувствие, замерзшие улыбки… Танец, где просчитано каждое па и отработан каждый пируэт. Сколько раз Драко наблюдал, как другие танцуют на его глазах. Он был уверен, что сегодня он – ведущий партнер, что все идет по его плану. - Мистер Риган, Вы же знаете, что он не виновен. Ведь отец выполнял распоряжение Министерства! А Джинни… - спокойного и рассудительного тона не получалось, голос дал петуха, словно на грани истерики. А Министр явно не горел желанием таскать каштаны из огня для молодого аристократа, и намеки не помогали. Что-то было не так, и Драко никак не мог понять что. Почему дорожка с такими явственными метками не привела к ожидаемому результату? Может, он не смог прочитать какую-то информацию между строк отцовского послания или что-то изменилось со времени написания отцом той бумаги? Паника волной накрыла Драко, он начал блефовать, но его импровизация не возымела действия. В холодных глазах Министра мелькнул было интерес ко второму сейфу Малфоев в Гринготсе, но вслед за этим последовал вежливый совет обратиться со своими проблемами к символу магического мира Англии. И это совсем не радовало Драко Малфоя.
Снарк: Сова с приглашением была отправлена, и оставалось только ждать. Дверь со стуком распахнулась, и на пороге возникла фигура рыжеволосой ведьмы: - Предупреждаю, я всем сказала, куда я иду. И если хотя бы волос упадет с моей головы… Я ничего никому не говорила о твоем отце, что бы ты там ни думал! В руке Джинни крепко сжимала палочку. Опа! А на это он не рассчитывал. Нужно было срочно придумать что-то такое, что могло бы ее успокоить и заинтересовать. Драко холодно улыбнулся и произнес в любимой манере отца, не торопясь, растягивая слова: - Джинни, я доверял тебе! Я не верю, что потомственный волшебник мог нарушить магическую клятву, но твои действия заставляют меня сомневаться. Что же, если тебя пугает мысль о браке с человеком, чье доброе имя запятнано, можно было бы сказать об этом прямо, а не разыгрывать спектакль, который, должен признаться, получился весьма убедительным. Гордо развернувшись и взмахнув полой мантии не хуже самого Снейпа, Драко направился к парадной лестнице. Сердце замерло в ожидании, он успел подняться на четвертую ступеньку, прежде чем услышал оклик Джинни: - Постой! Да! Первый шаг она сделала, остальное тоже должно было сработать. Он обернулся. Джинни уже спрятала палочку и нерешительно подошла к нему. - Извини, Драко, я все понимаю. Отец и все такое… Мне так жаль. Драко раскинул руки для всепрощающего объятия. Драко смотрел на лежащую рядом девушку, разомлевшую от поцелуев и ласк. - Кроме того, - продолжал он свой монолог, - ты единственная, кому я могу довериться. Вполне возможно, что меня тоже скоро ожидает арест, а Малфой-менор конфискуют. Джинни подняла голову и с тревогой взглянула на него: - Но ты же не виноват, ты ничего не знал. - Кого это сейчас волнует? Но для меня важно другое: я не хочу, чтобы фамильные драгоценности Малфоев попали в чужие руки, я хочу, чтобы ты имела к ним доступ в критический момент. Пойдем. Он повел девушку по пустым коридорам и остановился у неприметной двери. - Эту дверь, как и некоторые другие в нашем имении, можно открыть только с помощью знака дракона. У кого-то из членов нашей семьи он запечатлен на теле, у других - в имени. Драко распахнул дверь и вошел первым. То, что было за порогом, производило потрясающий эффект. Парящие в воздухе наподобие Хогварцких свечи наполняли светом помещение, которое легко можно было сравнить со сказочными сокровищницами великих царей древности. Умело расставленные зеркала создавали впечатление огромного пространства. Блики от галеонов, золотых слитков и драгоценных камней осветили ошеломленное лицо Джинни Уизли. Драко надел на ее руки золотые браслеты. На грудь тяжело легло драгоценное ожерелье, шею захлестнули жемчужные бусы. И, наконец, пышные рыжие волосы увенчала маленькая корона, искрящаяся алмазами. - Ты похожа на принцессу, - прошептал Драко девушке, и зеркало отразило ее победную улыбку. Юноша невольно залюбовался Джинни: с царственной осанкой, порозовевшими щеками, она была чудо как хороша в тот момент. Безотчетно поглаживая драгоценные камни колье, девушка оглядывалась вокруг так, словно хотела впитать в себя блеск окружавшего ее золота. Драко медлил, облизывая губы, горящие от недавних поцелуев, но потом вздохнул, поцеловал тяжелый отцовский перстень и тихо заговорил: - Джинни, дорогая, если ты хочешь попасть сюда еще раз, нужно сделать на плече небольшую татуировку. Кроме того, я научу тебя ритуалу, с помощью которого открывается эта дверь. И еще. Прими мой небольшой подарок в честь нашей помолвки. Я положил часть денег в банк на твое имя, а это ключик от твоего персонального хранилища, - с этими словами он аккуратно надел на шею девушки цепочку с изящным ключиком.
Снарк: *** Драко рассматривал силуэт Хогварца на фоне темно-фиолетового неба. Почему-то этот замок ночью всегда казался ему жутковатым. И сейчас он чувствовал себя как мальчишка-первогодка, у которого от сладкого ужаса замирает все внутри. Больше всего на свете хотелось повернуться и броситься домой. Но это невозможно: игра начата, и он должен сыграть свою роль до конца. Драко постоял немного, прислушиваясь к биению сердца, и шагнул к зловещей громаде замка. Спустя полчаса он сидел за чаем с лимонными дольками в кабинете директора. Старик, держащий сейчас в своих руках почти все нити управления колдовским миром Англии, по обыкновению улыбался, угощал сладостями, вспоминал истории из своей буйной юности и ждал, когда собеседник сам расскажет ему свою историю. - Господин директор, - собравшись с духом, наконец заговорил Драко, - я прошу Вас мне помочь. Все так быстро случилось… Отца теперь не вернешь. Но мне важно разобраться во всем произошедшем. Я знаю, что отца обвинили в антиправительственном заговоре, но здесь какая-то ошибка. (Побольше волнения и пафоса). Он и те люди, которых арестовали вместе с ним... они разрабатывали секретный дипломатический проект. И работали по заказу Министерства (здесь нужна маленькая пауза), ну, я так думаю. - Что же заставляет тебя так думать, мой мальчик? - Дамблдор долил в его чашку чая. - Мне отец так говорил, - Драко старался смотреть в глаза директора, не моргая. - И какого же рода был этот проект? - Сэр, отец не посвящал меня в свои дела, но о подробностях проекта вы можете узнать у Джинни Уизли. Она работала вместе с отцом, мистером Флинтом и Клавдиусом Беттриджем. Господин директор, мы немного поссорились с Джинни, но я уверен, что она все сможет прояснить. Вы могли бы расспросить ее и повлиять на Министерство, чтобы они рассекретили этот проект и чтобы невинные люди не пострадали. - То есть мисс Уизли работала вместе с Вашим отцом? - Да, именно он и посоветовал мне обратить внимание на Джинни. Хорошо, все сделано! Он, гордо расправив плечи, прошел до Хогварцких ворот. За воротами силы оставили его, боль скрутила тело в тугой комок. Это был побочный эффект зелья. Его зелье, предмет его тайной гордости, зелье, над которым он начал работать еще в Хогварце, годичная стажировка у лорда Локмойдарта - одного из лучших зельеваров-теоретиков на островах - все псу под хвост. Теперь это зелье невозможно будет запатентовать, теперь никогда нельзя будет даже обмолвиться о том, над чем он так долго трудился. Зелье, нейтрализующие любые зелья истины, в том числе и веритасерум. Пока еще не все удавалось, зелье успешно действовало в течение часа - полутора, потом те боли, которые оно сдерживало, обрушивались на человека разом. Еще бы год - другой работы… Не судьба. Может быть, Дамблдор и не подмешивал в чай веритасерум, как знать. Но зелье еще очень пригодится на допросах и на суде. Драко не сомневался, что сейчас "добрый дедушка" поднимает на ноги авроров. Судебные заседания не замедлили начаться. - Джинни Уизли, что означает татуировка в виде дракона на вашем плече? Драко знал, что во время дознания Джинни отказывалась отвечать на этот вопрос. Она еще надеялась, что будет перебирать золото и драгоценности в Малфой-менор. Драко не ошибся в наживке. Но здесь, в зале суда, измученной девушке, кажется, стало ясно, что впереди её ожидает совсем другой замок, от названия которого волшебники вздрагивают. И она почти кричит о том, что татуировку сделал Драко для того, чтобы она могла проходить в сокровищницу Малфоев. Драко пожимает плечами и демонстративно усмехается. Мол, как можно верить этой нелепице. - В наше время, - тянет он, - люди хранят деньги в банке, а не в подвалах замков. Судья, тряхнув локонами парика, произносит: «Проверка показаний на месте». Драко, вежливо улыбаясь, встречает дознавателей, журналистов, авроров и саму подсудимую на ступенях парадного входа. Как и положено хозяину имения. Новому хозяину. Он старается не обращать внимания на то, что Джинни слишком бледна, и на тени у нее под глазами. Да, не нужно думать о том, что решительное выражение на ее личике скоро сменится растерянным и испуганным. Драко знает, что поддаваться жалости сейчас нельзя, и он привычно вытесняет непрошенную гостью воспоминаниями об отце. Все следуют за Джинни по коридорам и галереям. Она подходит к знакомой двери, старательно повторяет элементы ритуала, которому научил ее Драко, и, взмахнув палочкой, распахивает дверь… в маленькую кладовку, заваленную всяким хламом.
Снарк: Вовремя же Драко вспомнил ту давнюю вечеринку. Он был тогда совсем маленьким мальчиком и, страстно желая узнать, как развлекается отец, спрятался в укромном уголке гостиной. Какая-то старинная магическая игра, смысла которой он так и не понял. Команда отца проиграла, их противники, посовещавшись, выбрали наказание: команде, в которой был Люциус, предстояло наколоть на спинах дракончиков. Драко помнил, как отец требовал, чтобы те придумали что-нибудь менее вульгарное, как он кричал, что не позволит уродовать свое тело. Но, связанный волшебным словом, он был вынужден подвергнуться той же участи, что и четверо его приятелей. Так случилось, что двое из четырех как раз и были Флинт и Беттридж. Третий - Розье - погиб в войну, четвертый - немец Марк Блох - жил теперь в Австрии. Драко оставалось только упомянуть в разговоре со следователем, что он сделал татуировку Джинни по просьбе отца, а версия о "новой черной метке" возникла сама собой. *** В который раз Драко сидел на жесткой скамье в комнате для свидетелей, ожидая, когда его вызовут. Как же он вымотался за эти месяцы! Днем - "бескорыстная помощь правосудию", ночью - зелье для сна без сновидений, чтобы не вспоминать, не повторять бесконечное "А если бы…" Если бы он не оставил палочку в своей комнате, если бы они не остались в тот день в каминной, если бы он не дошел до той злополучной беседки... Он чувствовал себя выпотрошенным этими бесчисленными заседаниями суда… Но сегодня было последнее, заключительное. Внимание Драко привлекла кипа газет. Глянцевый журнал с неоновыми заголовками "Мальчик-который-выжил - гей?", "Люциус Малфой спал с невестой сына!" тут же полетел в сторону, Драко раскрыл "Ежедневный пророк". Новости о процессе перекочевали с первой страницы на третью, зато на передовице красовался большой материал под названием "Червоточина в семье Уизли". Драко пробежал глазами статью: "Артур Уизли, занимающий теперь пост Старшего помощника министра, храбро сражался… К сожалению, дети… Перси приговорен к Поцелую за активное содействие… Будет ли Артур Уизли злоупотреблять своим нынешним положением, чтобы замять скандал с младшей дочерью?" Драко вздохнул: ничего нового. Уизли, как известно, проявил твердость, даже на суде не присутствовал. А вот Министр магии проявил к процессу большой интерес, даже посещал Джинни в тюрьме. Говорят, для того, чтобы по-отечески с ней побеседовать, и выглядела после этого девушка совсем раскаявшейся. Но Драко с трудом представлял министра Ригана в роли доброго увещевателя, скорее уж, это его первый визит в Министерство дал все-таки свои результаты. Ага, старое интервью в "Вестях магического мира": "На вопрос нашего журналиста, какие мотивы могли толкнуть Джинни Уизли на разоблачение преступного сговора, мистер Малфой ответил: - Я могу только предположить. Отец не препятствовал нашей связи, но был категорически против моей женитьбы на Джинни. Она обратилась в Министерство на следующий день после того, как я рассказал ей об этом. Кто знает, возможно, это было результатом разногласий среди заговорщиков. Но я не держу зла на бедняжку.” Дальше шли пространные размышления журналистки о несчастном юноше, за спиной которого его отец и невеста строили коварные планы господства над миром, и о благородном сердце младшего Малфоя, простившем девушку даже тогда, когда она пыталась оговорить его на суде. Приговор гласил: семь лет Азкабана. Девятнадцатилетней девушке не выдержать того, от чего ломались даже взрослые мужчины.
Снарк: *** Последний акт его спектакля - поездка в Азкабан. Стоя в тускло освещенной комнате с низкими сводами, Драко молился всем высшим силам, чтобы Джинни отказалась от последнего свидания с ним. - Ты можешь попрощаться со своим женихом. Это все, что мне удалось сделать для тебя, дитя мое, - и над девушкой склонилось ласковое, проникнутое сочувствием, бесконечно грустное лицо Дамблдора. В ответ она только мотнула головой. Унизительные досмотры и галлоны антимногосущного зелья остались за тяжелыми воротами Азкабана. Небо приветствовало его ненастным дождем. Скользкая дорожка вела вниз, к причалу, где через час его будет ждать лодка с гребцом и охранником. Но у каменных перил причала маячила фигурка в темном плаще. Когда Драко подошел достаточно близко, человек обернулся, и он узнал Мальчика, имя которого писалось через черточки. Будь Драко в другом состоянии, его любопытство было бы взбудоражено, во всяком случае, он задумался бы о том, что Герой номер один всего магического мира делает здесь в этот день, но апатия, овладевшая им, заставила принять факт "Поттер стоит на причале" как должное. Поттер неожиданно шагнул вперед и смахнул капли дождя с лица: - Я подумал, что будет лучше, если ты поедешь домой не один. Все понимают, как тебе тяжело. Отец и невеста… По тому, как он все это выпалил, Драко понял, что фраза была заготовлена заранее, и Поттер, наверное, сто раз повторил ее, стоя здесь на причале. В голове Драко, словно кусочки мозаики, сложились и статьи в желтых газетенках про ориентацию Народного героя, и тревожно-ревнивые взгляды, которые Поттер бросал на них с Джинни на достопамятном Хогвартском балу, и пунцовые щеки, и руки, нервно теребящие пуговицу. Драко едва сдерживал истерический приступ хохота, на лице его расползалась идиотская улыбка. Вот его награда! Полцарства и принцесса! Принцесса волшебного мира у его ног! То, что получают герои сказок, герои-освободители. Герои… Но он - только дважды предатель и убийца. А Поттер, по-своему истолковав его поведение, заулыбался в ответ. Это пока все. Но нашелся человек, который в пух и прах раскритиковал историю, которую я представила вам. И этот добрый человек предложил свою версию тех же событий. Так что это не конец.
Flem-d-orange: Снарк пишет: цитатаНо нашелся человек, который в пух и прах раскритиковал историю, которую я представила вам. И чем мотивировал? Я,среднестатистический читатель,прочла текст легко.Идея под конец фика мне так понравилась,что я даже расстроилась,что сие есть конец) Немножко доработать бы надо,на мой взгляд,там-тут вставить несколько пояснительных предложений.
somebody: Снарк К концу я несколько запуталась..... в итоге Драко и Гарри живы, а Джинни осталась в Азкабане? А что сделал тот человек, которому все время стирают память?
Люциус Малфой: Написано хорошим, свободным языком, без изыском....даже скучноватым на мой взгляд слогом. Но скомканность что ли, проброс какой-то так и носится по тексту. Я не смогу пояснить точнее, но это для меня такая атммосфера. С одной стороны главный герой Драко, а с другой-какая нафиг это романтика? В тексте для меня слишком мало Героя, и слишком много его думанья на тему думаю даже ему самому не понятную. Чего он хочет за эту часть текста для меня так и осталось загадкой. Словно все случайно тут. Что дальше будет ...знаете, из серии "ну что -нибудь будет" , а не из серии "вай, что же там будет" Вопрос такой без интереса
Снарк: Люциус Малфой Flem-d-orange Очень признательна вам, что вы не только прочли сие творение, но и указали автору на его просчеты. У меня сложилось впечатление, что вы оба имеете в виду, что главный недостаток фика - в непрописанности образа. Пожалуй вы правы, потому что обычно с идеей уменя обстоит дело лучше, чем с любовным выписыванием образа. И хотелось бы, чтобы героев моих любили, жалели, сочувствовали, да не получается. Увы. Буду учиться. Flem-d-orange пишет: цитатаИ чем мотивировал? Мотивировал плохим знанием реальной политики и судебных процедур. С версией событий в изложении моего критики и соавтора вы можете познакомиться здесь: click here Версия, а, точнее, вторая часть фика называется "Как в жизни" Если читателям понравится, сделаем еще и третью - заключительную
Flem-d-orange: Снарк хм,а вы точно ту ссылочку дали?
Снарк: Flem-d-orange Ой, прошу прощения
Снарк: Люциус Малфой За что я люблю Старый Замок, так это за то, что у меня тут есть читатели Мне драбблы легче писать, потому что, если есть идея, ее быстро воплощаешь, рисуя героя двумя-тремя яркими стремительными мазками. В больших работах этого мало, нужно живописать дого, накладывая слой на слой. Здесь на самом деле меня больше интересовала возможность использовать элементы детской сказки, которая никак не вписывается в фанфиковскую традицию, в которой нет любовных элементов, как в "Белоснежке" или "Спящей красавице" (я на эту тему написала два фика - мистический и романтический).
Flem-d-orange: Снарк Весьма любопытно,как вы вместе это писали?По очереди,частями,а потом соединяли?
Снарк: Flem-d-orange Изначально был мой текст, а продолжение, написанное Бритвой, родилось в процессе дискуссии на тему: почему дочку высокопоставленного чиновника вот так легко осудили? Если вы обратили внимание, мы выступаем еще и как беты друг дурга, то есть контролировали творческий процесс друг у друга
Flem-d-orange: Снарк Так мне процесс и интересен,я просто понятия не имею,как пишут в соавторстве с кем-то.Чисто технический интерес)
Снарк: Flem-d-orange Вы Люциуса с Фантомом спросите - это интереснее А процесс... Если кому-то из соавторов не нравится какой-то момент, он говорит: знаешь, мне кажется вот тут не совсем хорошо получилось, лучше сказать так-то и так-то, согласен? А второй отвечает: твои замечания понял, но предлагаю сделать вот так.
The Phantom: Снарк у меня большая просьба) выложите, пожалуйста, весь фик здесь, мы не очень любим ходить по ссылкам да и странно смотрится - часть фика тут, часть - идите в другое место))
Люциус Малфой: Снарк Снарк пишет: цитата А второй отвечает: твои замечания понял, но предлагаю сделать вот так. А потом все подрались Ладно, читаю вторую часть. Спасибо, что тут кинули
Снарк: The Phantom хорошо Название: Как в жизни. Рейтинг PG-13 Автор BRITVA Беты: Lady Margaret, Снарк ПРОЛОГ. Не спорьте с официальными версиями Война никогда не кончается. Она может, глухо рыча, отползти в темные уголки и притвориться задремавшей, выбрать себе новые имена и лица. С полей сражений она перемещается в кабинеты, удобно устраивается за полированными плоскостями столов, и вместо непростительных проклятий летят распоряжения, доклады и отчеты. Из полувзгляда появляется «повод для журналистского расследования», легко трансформирующийся в «Соединенное магическое королевство versus ***». Таким превращениям не учила на своих уроках профессор МакГонаголл. Вы можете овладеть искусством приготовления многосущностного зелья, но оно не поможет против тех, у кого безо всякого зелья множество лиц. Не успели отсверкать всполохи последней битвы, а языки и перья привыкнуть к тому, что имя, столько лет наводившее ужас, можно смело писать и говорить, как разделяющая победителей пропасть предстала во всей глубине, грозя снова расколоть магическое сообщество. «Верные противники Вольдеморта», костяк которых составляли, разумеется, увешанные по колено боевыми наградами, но не умеющие ничего другого члены «Ордена Феникса» с истинно гриффиндорской горячностью презирали «приспособленцев» и мечтали каленым железом выжечь любые упоминания о самом факте существования Тёмного лорда. «Умеренные противники», среди которых оказались и высшие чиновники Министерства, сумевшие остаться незапятнанными, и аристократы, вовремя поставившие на победителей, были, очевидно, лучше приспособлены к мирной жизни. Но воины-победители никогда не могут вовремя уйти, оставив повседневные проблемы на разрешение тех, кто заплатил за победу не кровью, а презренным металлом. Фадж, уличенный в сотрудничестве с Упивающимися, погиб очень вовремя: смерть спасла его от показательного суда и позорной казни. Споры о назначении нового Министра лихорадили магическую Англию несколько недель. И когда отдаленные раскаты вспыхнувших в Северной Ирландии волнений показали, что даже неверное решение не несет в себе такой опасности, как безвластие, Роланд Р. Риган, тридцати шести лет, начальник Департамента Тайн, вышел из конференц-зала Министром. Назло аристократам он был полукровкой. Назло героям войны никогда не принимал участия в боевых действиях. Поскольку о деятельности возглавляемого им департамента никто ничего не знал, то биография Ригана как нельзя больше подходила для того, чтобы стать безупречной. Какие гарантии дал этот человек взамен своего назначения и тем, и другим – давно погребено под могильными плитами и надежно скрыто в подземельях Азкабана. И только перелистывая пожелтевшие и ставшие хрупкими от времени страницы хроник тех лет, можно зацепится надломанным когтем неутоленного, читающего между строк любопытства за мельчайшие шероховатости в гладкой ткани ОФИЦИАЛЬНОЙ ВЕРСИИ.
Люциус Малфой: Эффектная по интриге вторая часть. Написана более безжалостно, чем первая. Риган получился мерзавцем и интриганом весьма недурственным. Только вот финальная сцена, когда его шантажировала девушка уж очень какая-то скомканная получилась. Вроде Риган сам себя считает круче Малфоя, а тот и в тюрьме выпендривался (убили бедняжку, не люябт Малфоя )))), а Риган сразу что-то рассопливился и задрожал, и прочее. Не хватило как-то его характера, или комедии (если он ее ломал)) И честно не понял про волка, который спал в финале К чему это? Снарк пишет: цитатаНазло аристократам он был полукровкой. Как-то коряво, нет?
BRITVA: Люциус Малфой Спасибо за гостеприимство и отзыв на текст. Или я такая тупая, или никак не вышло у меня донести следующую простую мысль, которая мне кажется не только очевидной, но и пропаханной носом раз на сто: почти все большие проекты в политике - неудачны при хорошей продуманности. И проблема всегда одна: чтобы разработать нужно мыслить абстрактными категориями, не видя за ними конкретных людей, допуская соответствующие приближения, а на этапе реализации они и подводят. Потому что когда у тебя приближений несколько десятков, хотя бы одно выстрелит, ибо среднестатических людей (кстати, мечта политиков!) не существует. Это идеология финальной сцены: несмотря на ювелирную продуманность сбой был неизбежен, и тем более неизбежен, что: интрига навязана, расправа с Малфоем хотя и была в стратегических планах, но не так скоро (1), парень не успел набрать нужного веса, у него нет сподвижников на которых можно часть хлопот переложить, вот и возникают дыры. А в конце просто предел прочности сдал (такое видела не раз, особенно один плачущий губернатор запомнился) Там же сидят точно такие люди, а не боги или демоны. То же и про Малфоя - считаться и быть "круче него" ещё не значит двигаться по безупречным траекториям, ибо Малфой канонический политические ошибки допускает. Ещё "слабость" в последней сцене обусловлена тем, что творить мерзости гораздо легче, закрываясь за теми же абстрактными категориями. При этом встречи с их последствиями или даже разговоры прямым текстом - крайне болезненны. Банально, но прикрывшись абстрактными категориями не всегда ощущаешь, что за ними кто-то живой стоит. А смотрит этот живой здесь и сейчас - нервы сдают. Поэтому и осталась эффективность "ходить на личные приёмы" - в строчке бюджета никогад не пожалеет, а лично придёшь и поплачешь - есть конкакт. А спящий в финале волк - это Риган и есть. Ещё его финальная слабость объясняется приходом полнолуния и предстоящей трансформацией. Вроде, оборотни это плохо переносят. Но Вы несомненно правы - нужно ещё долго учиться, чтобы мысль автора стала понятна читателям. Я очень начинающий автор, хотя это слабое оправдание. Ещё раз спасибо, что потратили время.
Люциус Малфой: BRITVA BRITVA пишет: цитатаА в конце просто предел прочности сдал (такое видела не раз, особенно один плачущий губернатор запомнился) Это я понял. Я говорю, что это написано не очень убедительно с точки зрения психологических нюансов. Когда главный злодей ломается/признает свое поражение в этом всегда драма/комедия/трагедия, есть одна фраза, эмоция, которая после эйфории заставляет понять, что случилось непоправимое. В этом же тексте не было этого зазора-перемычки что ли. Но это имхо, не более. А все остальное Вы весьма логично прописали. Я просто не понял, что Риган -оборотень, я думал, ну полукровки то разыне бывают) И еще вот это: BRITVA пишет: цитатаИли я такая тупая, или никак не вышло у меня донести следующую простую мысль, Я понял, что я тупой Тут еще надо говорить, "или я тупая, или одно из двух", и читатель тут же понимает, что это он туп BRITVA пишет: цитатаЕщё раз спасибо, что потратили время. Я не потратил время. Я прочитал текст. Не надо самоуничижительных комплиментов, это слишком дурной тон
Снарк: *** Роланду Ригану понадобилось всего несколько дней, чтобы понять, насколько отличаются друг от друга потребности и расходы начальника департамента Тайн и Министра Магии. Но решение проблемы уже услужливо поджидало его у двери с пленительной полуулыбкой демона-искусителя. В тот день он даже удивился, увидев, что блистательный аристократ, глава одной из богатейших фамилий магического мира и, чего скрывать, один из тех, кто от лица «умеренных противников Темного Лорда» лоббировал его назначение, скромно ожидает его в приемной, покручивая в руках тросточку. - Господин Министр, - после небольшой паузы заговорил визитер, слегка склонив голову, и иронии в его тоне было совсем чуть-чуть - ровно столько, чтобы ненавязчиво напомнить Ригану о взятых на себя обязательствах. – Этот проект позволит существенно увеличить доходы Министерства. И самое главное, я считаю, что не менее тридцати процентов прибыли должно поступать в личный фонд Министра Магии. Так сказать, неприкосновенный запас, за счет которого можно будет финансировать любые расходы. - Сорок, - холодно откликнулся Риган. – Ровно столько будет необходимо для подписания Распоряжения о предоставлении полномочий специального торгового атташе и выдачи верительных грамот. Не забывайте, наши партнеры в Правительстве Соединенного Королевства тоже должны иметь возможность финансировать непредвиденные расходы, - твердая скобка бледных губ Министра приоткрылась в механической белозубой улыбке, неуловимо напоминающей волчий оскал. Предчувствие опасности пробежало лёгким холодком по позвоночнику, но Малфой уверенно отогнал его. Дверь за посетителем бесшумно закрылась, и о визите напоминал только медленно тающий в воздухе аромат дорогого парфюма. Риган готов был поклясться, что Малфой использует убеждающую эссенцию. Откинувшись на спинку кресла, он вполголоса диктовал послушно скользящему по пергаменту перу необходимые распоряжения. За спиной потрескивали поленья дышащего жаром камина. Проверив по привычке текст, - хотя для этого и не было объективных причин: за без малого двадцать лет его службы перья ни разу не ошибались - Риган поставил отрывистый росчерк и налил в бокал немного огневиски. - За успех концессии, - он уголком губ улыбнулся своему отражению в зеркале над камином и слегка прикоснулся стаканом к стеклянной грани. Алкоголь обжёг губы, и волна тепла прокатилась по телу. Перо полетело в камин, и, глядя, как оно съеживается в языках пламени, Риган ощутил знакомую пустоту внутри. Пока, конечно, ещё никто не научился выведывать секреты у прямоцитирующих перьев, но предосторожности никогда не бывают лишними.
Снарк: *** Заявления Джинни Уизли произвели эффект разорвавшейся бомбы. На мгновение Ригану показалось, что величественное, обитое драконьей кожей министерское кресло под ним действительно шатается. «Безвыходных положений не бывает», - убеждал он себя, укрощая расходящийся дрожью до кончиков пальцев страх. Способность мыслить медленно возвращалась, обрисовывая контуры плана по спасению положения. Специальная миссия Международной Конфедерации Чародеев требует длительного и неотлучного присутствия Малфоя в Вашингтоне - послушное перо выводило ровные строчки распоряжения. А пресс-секретарь Министра, вездесущая Рита Скитер, знающая о каждом британце такое, о чем он сам и не подозревал, уже строчила сенсационный материал о юной ревнивице, которая после ссоры с женихом (заметьте, они совсем не пара!) в сердцах готова оклеветать его отца. Артур Уизли, старший помощник Министра, влетел в кабинет патрона подобно урагану, громко хлопнув тяжелой дубовой дверью под неуверенные протесты секретарши: «Министр просил не беспокоить...» Из его глаз только что искры не сыпались: Риган и предположить не мог, что этот великовозрастный лысеющий недотепа в обносках может быть до такой степени похож на разъяренного льва. Единственный чиновник из героев войны был просто обречен на значительный пост, а Риган, соответственно, на работу с ним. По крайней мере, пока влияние «Ордена Феникса» не уменьшится настолько, что набившего оскомину помощника можно будет перевести на почетную синекуру, вроде начальника Департамента Кентавров, а потом и отправить на заслуженную пенсию с орденом вдогонку. Лелеять надежду о том, чтобы выгнать опостылевшего заместителя, Риган перестал ещё в первые недели работы: уж скорее кентавры подкинут Министерству работы, чем этот оплот честности себя скомпрометирует. Даже когда за три дня до казни Персиваля Риган прозрачно намекнул Артуру Уизли на помилование Указом Министра – исключительно из уважения к заслугам отца - с надеждой на то, что благотворное влияние столь достойного и порядочного человека сделает свое дело, упрямый болван притворился, что ничего не понял. Гримаса боли рвалась наружу, сводя судорогой бледное, осунувшееся лицо старшего помощника, но выбор между Честным Именем Волшебника и всем остальным он уже сделал. Вот только дети его не оценили. - Малфой не просто совершил преступление: он бросил тень на все Магическое сообщество! Теперь магглы будут считать нас беспринципными мошенниками! Сначала Малфой и ему подобные избежали ответственности за омерзительные антимаггловские преступления Упивающихся, а теперь еще и это! Я понимаю, Вас с ним связывают определенные… - он сделал паузу и судорожно сглотнул от непередаваемого отвращения, - обязательства. Но имейте в виду, если кто-нибудь попытается спустить процесс на тормозах и этот негодяй выскользнет… Раздраженный голос помощника вонзался в голову Ригана тонким сверлом, таким, каким магглы, если верить нелепицам Уизли, лечили зубы. Ему не обязательно было договаривать. Этот юродивый все раструбит в прессе и будет добиваться отставки Министра с упорством не меньшим, чем падения Вольдеморта. Вцепится в бороду Дамблдору и не успокоится до тех пор, пока его не объявят новой целью Ордена Феникса, который, того и гляди, развалится, если не придумает врагов. - Успокойтесь, Артур. Дознание ведет лично Амалия Боунс, кажется, у Вас нет оснований не доверять ей? Не толкайте меня не преступление, я не могу вмешиваться в деятельность департамента Магического Правопорядка.
Снарк: *** Даже в подземелье Азкабана, среди пауков и крыс, в тюремной робе вместо шелковой мантии Малфой не терял присутствия духа и продолжал рядиться в клочья аристократического достоинства. - Здесь чертовски неуютно, - он презрительно скривил губы и почти ударил Ригана колючим, требовательным взглядом. Министр, благословивший махинации, обязан его отсюда вытащить. - Я сделаю все, что от меня зависит, но… - Роланд, Вы знаете, я благородный человек и только поэтому до сих пор не разрешил это досадное недоразумение самостоятельно. Достаточно мне сказать, что я, как честный британец, всего лишь выполнял распоряжения Министра, как все вопросы уже будут к тому, кто их отдал. Я готов подтвердить это даже на пристрастном допросе с использованием веритасерума. Мой адвокат настоятельно рекомендует мне на это согласиться. - Я тоже, Люциус, - тусклые, по-рыбьи бесцветные глаза Ригана остались непроницаемы. – К моим услугам один очень неплохой зельевар. И то, что он для Вас приготовит, не отличит от веритасерума даже Амалия Боунс. Вы сможете рассказать всю правду. Такую, которая не бросит тени ни на Вашу честь, ни на Министерство. Продолжая разговаривать с ним как с протеже, опальный аристократ не учел одного: он был в тюрьме, а Риган – в кресле Министра. Люциус упал замертво раньше, чем глава Департамента Магического правопорядка задала первый вопрос. В веритасеруме нашли яд – точно такой, какой носил в фамильном перстне именитый узник. Бывший начальник Департамента Тайн не может не знать некоторых интимных подробностей из жизни своих известных сограждан. Особенно, если они могут спасти его репутацию, карьеру и жизнь. *** - Господин Министр, отец гордился дружбой с Вами, - сломленный горем и предательством невесты, мальчишка, сидевший в кабинете Ригана, неубедительно пытался скрыть жажду мести, разъедающую его изнутри не хуже «антисыворотки правды», которой он наглотался перед тем как прийти сюда. Лорд Локмойдарт был настолько любезен, а ещё больше жаден, что с радостью сообщил все подробности стажировки своего ученика. - Драко, я хочу, чтобы ты всё понимал. Мне очень, очень жаль… - Риган по-отечески сострадательно положил руку на плечо юноши. - Мистер Риган, Вы же знаете, что он не виновен, - звенящий голос заставил Министра вздрогнуть. – Ведь отец выполнял распоряжение Министерства! А Джинни... - Драко сделал паузу, словно слова с трудом срывались с искусанных губ. Маленький ублюдок пришел его шантажировать. - Почему ты так решил, Драко? – в прозрачных глазах сверкнули острые льдинки, тонкие пальцы нервно нащупали под мантией палочку. – Джинни тоже участвовала в этом проекте. По поручению мистера Уизли, я в этом не сомневаюсь… Знаете, она очень нравилась отцу, - неуклюжая попытка разыграть ревность не укрылась от пристального взгляда его искушённого собеседника. Даже и не пытайся, парень. Разрушить нимб вокруг головы нашего малоумного святого у тебя здоровья не хватит, хоть что плети. Он дочку собственными руками задушит, если заподозрит в связях с твоим папашей. А почему бы и нет? Додумать комбинацию до конца Риган не успел - услышанное припечатало его к стулу. - Отец так доверял ей, что… - слова как будто действительно застряли в горле Драко, – доверил ей ключ от своего второго сейфа в Гринготсе. В котором он хранил какие-то документы. Только многолетняя выучка помогла Министру удержать обрушившуюся волну страха внутри, и лишь струйка холодного пота стекла по позвоночнику. Обыск в Малфой-меноре, проведенный под его личным контролем особо приближенными аврорами, ничего не дал. Он не нашел проклятых бумаг со своей резолюцией, которые предусмотрительно получил расчетливый аристократ. Мальчишка, видимо, знает о них. Конечно, рыжей дочке Уизли их не видать как своих ушей. (А вдруг? Так ли он уверен в благоразумии Люциуса? Может, того действительно пленили веснушчатые прелести глупой девчонки?) Но визитёр ясно дал понять, что хочет ее голову. Пусть подавится и убирается следом за своей невестой. В конце концов – чем хуже Артуру Уизли, тем проще Министерству. Кстати, почему Риган один должен делать всю грязную работу? Вчера Дамблдор был страшно недоволен, что Уизли критиковал его политику в Международной Конфедерации Чародеев. Министр выдержал многозначительную паузу, как будто и в самом деле колебался: - Драко, я верю тебе, мой мальчик, но… Как ты правильно сказал, нас с твоим отцом связывала давняя дружба. Если я начну добиваться его оправдания, многие - ты понимаешь, о ком я - могут решить, что я просто пытаюсь обелить старого приятеля. Тебе обязательно нужно поговорить об этом с профессором Дамблдором. Он мудрый, справедливый и великодушный человек.
Снарк: *** Дознание по делу Вирджинии Уизли шло размеренно и гладко. Директор Хогварца с готовностью принял игру и сделал вид, что поверил в дурацких дракончиков, хотя магии в них было не больше, чем в щетках Филча. Беттеридж сразу согласился сотрудничать со следствием и после нескольких крохотных подсказок и сам уверовал, что Джинни часто присутствовала на их встречах. Конечно, она была в курсе всех дел и принимала горячее участие в обсуждении планов. Бедная девочка так мечтала вырваться из этой унизительной бедности! У нее остались связи с друзьями брата в Гринготсе, и концессия часто пользовалась ими. При повторном обыске в Малфой-мэнор среди бумаг нашли два использованных билета в Египет и пропуска в Гринготс. На имя Люциуса и Джинни. Флинт и Беттеридж под страхом Поцелуя молчали о глупом юношеском проигрыше, как о самой великой тайне на свете. Впрочем, и из девчонки Риган на личном допросе не смог вырвать ни слова. Заголовок на второй странице «Ежедневного пророка» «Народный герой уверен, что обвинения против Джинни Уизли сфальсифицированы» противно кольнул Министра по глазам. Ну конечно, откуда еще может появиться единственная фальшивая нота в такой стройной симфонии, как не от этой занозы в стуле! - Мисс Скитер, немедленно ко мне, - рявкнул Риган в зеркальце-коммуникатор, и не успел он отойти, как женская голова с витиевато уложенными локонами и взглядом голодной щучки появилась в камине. Языки пламени играли бликами на драгоценных камнях в оправе квадратных очков: - Да, господин Министр. - Что это за ересь?! – он почти швырнул ей в лицо страницу «Пророка». – Герой должен скорбить по поводу очередного скелета в шкафу семьи своих друзей! Он восхваляет принципиальность Министерства и авроров, честно вершащих суд, невзирая на лица! - Но он об этом… - начала Рита. - А для этого есть Вы! Кстати, кто это – Кёрсти Крэнстон? Как можно было доверить интервью с Поттером черти-кому? - Это наш новый специальный корреспондент… - Бывший специальный корреспондент! Мне надоели откровения Поттера, что-то его воспринимают слишком серьезно. - Никогда не поздно дискредитировать, - подхватила Скитер, спасая свое положение. – В последнее время он неадекватно себя ведет… - Неплохо, но недостаточно. - Совсем спятил? – охотничий азарт в голосе. - Уже лучше. И что-нибудь грязное. - Есть одна идейка! – глаза пресс-секретаря злорадно вспыхнули. Она до сих пор не могла простить, что подружка Поттера держала ее в банке.
Снарк: *** Ещё несколько мучительных недель протекли в противно скребущем сердце ожидании. Но умело подмазанный маховик правосудия раскручивался как надо, и даже постылого старшего помощника не было видно в Министерстве уже несколько дней – злые языки шептали, что Уизли запил. Ещё немного, и даже самым близким его друзьям придется признать, что он не в состоянии выполнять свои обязанности. Предложения Дамблдора были единогласно поддержаны Британским отделением Международной Конфедерации Чародеев. Младший Малфой на допросах держался молодцом: жажда мести и святая вера в то, что игра идет по его собственному сценарию, видимо, придавала мальчишке сил. Риган, хоть и был в плаще-невидимке, опасливо оглянулся вокруг перед тем как потянуть на себя медное кольцо ручки неприметной, обшарпанной двери. Он и раньше избегал этого дома на Дряналлее, а став Министром, дал зарок не иметь ничего общего с этим проклятым местом. Затхлый, приправленный дешёвым табаком запах ударил в нос. Так пахла смерть. Тусклый свет нескольких оплавленных свечей, не дотягиваясь до углов комнаты, очерчивал только массивное обшарпанное кресло с вытертыми подлокотниками и круглый столик на трех изогнутых ножках. - А я и не ожидал больше Вас увидеть… - старик с желтым, словно высохший пергамент, лицом, облачённый в потрепанную мантию неопределенного цвета узнал его раньше, чем он снял плащ. – Не все проблемы Министра можно решить законными методами? - У меня нет времени на пустую болтовню и твои нравоучения, Морис. - Хорошо, - примирительно прошелестел его собеседник, состроив на морщинистом лице гримасу, ничуть не напоминающую человеческую улыбку. – Кто? - Драко Малфой. - Где и когда? - Завтра. Переправа от главных врат Азкабана. - А стража? - Ее не будет. - Дементоры? - Это не твоя забота. И запомни, Морис, это самоубийство. И если кто к нему причастен – так только Поттер. Он младшего Малфоя со школы терпеть не мог. Не удивлюсь, если он там появится. В таком случае – не стоит мешать встрече школьных друзей. Еще до первой войны Морис Мортис, магглорожденный колдун, попал в плен к Вольдеморту, экспериментировавшему с необратимыми модификациями памяти. Немыслимое количество заклятий и их комбинаций, наложенных Темным Лордом, вызвало странный эффект: даже после несложного «Обливэйта» извлечь что-нибудь из памяти старика было невозможно. Умение забывать навсегда сделало этого никчемного человечка прекрасным посредником между исполнителями грязной работы и их заказчиками: и тем, и другим гарантировалась полная конфиденциальность. Затаившись под плащом-невидимкой, Риган видел, как из внезапно полыхнувшего зеленым, как удар «Авады», камина в полумрак комнаты шагнул незнакомый сутулый колдун. Его лицо надёжно скрывала надвинутая на глаза широкополая шляпа. Мортис сухо повторил ему полученные от Ригана инструкции, и убийца скрылся со своим авансом так же быстро, как и появился. - Обливэйт, - Риган направил палочку на покорно прикрывшего глаза старика, и в чёрной воронке его искорёженной памяти стало одним секретом больше. Последний акт пьесы должен был остаться тайной даже для Дамблдора. Долгие месяцы Риган ткал вокруг Поттера тончайшую паутину полунамёков. На Министерском приёме один из дознавателей в опасной близости от него как бы между прочим обмолвился, что Драко предлагал ему не только бескорыстную помощь следствию, но и кое-что более весомое, за оправдание отца и осуждение Джинни. Слухи, что татуировка не волшебная и, возможно, очень свежая просочились сами собой (хвала Мерлину, не в газеты, нужно будет премировать мисс Скитер). Осталось только ткнуть Поттера в них носом. В остальном обвинение опиралось на показаниях бывших Упивающихся Смертью, которым находящийся в здравом уме гриффиндорец не поверит никогда и изъятые в Малфой-мэноре пропуска и билеты.
Снарк: Ещё одна неприметная дверь материализовалась на гладкой стене в ответ на заклинание Ригана. - Какая честь Вас видеть, сэр, - залебезила костлявая ведьма с бородавкой на длинном носу. – Что желаете? Наше последнее поступление – самооговорное перо, очень популярно у авроров. Самый невинный текст после подписания превращается в чистосердечное признание. Есть невидимые перья с двенадцатичасовым магическим зарядом – будете знать всё, что говорят в Министерстве. - Мне нужно всего лишь то, которое подражает чужому почерку, - оборвал её Риган. - Но действительно хорошо. - Нет ничего проще, - ведьма извлекла из глубин стола неприметную коробочку, повертела в заскорузлых пальцах. – Всего три галеона, сэр. Риган проверил перо, долго разглядывая, как оно подделало его собственную подпись, и пришёл к выводу, что даже эксперты Международной Конфедерации не смогли бы различить почерк. Завтра Поттер получит письмо от служащей Гринготса. Она по просьбе неизвестного молодого блондина (он был очень любезен и сочинил какую-то романтичную историю) выписала несуществующие пропуска и только теперь узнала, что с их помощью невинную девушку пытаются засадить в тюрьму. Ей очень стыдно, и Народный герой – единственный, кому она может доверять. К несчастью, торговка лживыми перьями не обладала талантами Мортиса, и дело об её убийстве осталось нераскрытым. Мало ли врагов могло быть у человека со столь щекотливым бизнесом! Бледная, чуть кривобокая в ожидании полнолуния луна холодно взирала на крадущегося под плащом-невидимкой по Дряналлее, точно воришка, Министра. Риган знал, что она видит всё. Только, к счастью, не болтает.
Снарк: *** В строгом соответствии с демократическим ритуалом двое из членов Уголовной коллегии Винцегамота проголосовали за оправдание Джинни Уизли. Еще один (Артур Уизли, естественно) был отстранен от рассмотрения дела как близкий родственник с подсудимой. Он заочно вынес ей собственный приговор: «У меня нет больше дочери», - и ни разу не появился в зале суда. Сразу после оглашения вердикта Министр отправил одного из приближённых за конфискованными вещами осуждённой, и только когда заветный ключ оказался в его руках, на душе стало спокойнее. Он ничуть не удивился, что сейф оказался пустым, как разорённое гнездо. Риган с трудом понимал монотонное бормотание Начальника отдела неправильного использования маггловских предметов быта о душевом шланге, который чуть не придушил свою хозяйку. Голова грозила взорваться от напряжения. Измотанный пятью пустопорожними совещаниями, он только и мечтал, как доберётся до кабинета, закроет все двери и выпьет стаканчик огневиски. За упокой души Малфоев, Уизли, а если повезёт, то и Поттера. Сова с письмом, что ему отказано в свидании с Джинни Уизли, уже летела к Народному герою. Смотритель Азкабана страшно сожалеет, но регламент разрешает не больше двух свиданий, а прошения Молли Уизли и Альбуса Дамблдора за Драко Малфоя уже удовлетворены. Указывать их точное время вовсе не обязательно, но комендант славится своей дотошностью. В Министерстве перешёптываются, что исключительной редкостью побегов колдовская тюрьма обязана ему не меньше, чем дементорам. Вытянувшись в кресле, Риган сделал два больших глотка огневиски, и, расслабленно щурясь, долго смотрел сквозь янтарную жидкость в стакане на суетящееся в камине пламя. По телу разливалось приятное тепло, и пульсирующее в висках напряжение понемногу отпускало. «Покойся с миром, Люциус Малфой, самоуверенный выскочка, возомнивший, что посадил в это кресло послушную марионетку. Тебе удавалось обманывать даже Вольдеморта, но ты не удосужился разглядеть достойного противника. В знак нашей старой дружбы я сделал тебе последний подарок: твой сын умрёт с мыслью, что его отец герой и он отомщён», - Риган прикрыл глаза, воображение услужливо рисовало ему картины встречи у главных врат Азкабана. «Умри и ты с миром, Драко Малфой, безмозглый статист, захотевший поставить собственную пьесу», - ещё один большой глоток обжёг глотку. Перед глазами зажглась зелёная вспышка из палочки Поттера, той самой, легендарной, отправившей в Не-бытие Того, чье имя теперь произносить можно. Репортёры-стервятники, трубящие о безумии Народного героя. Громкий процесс, и врата Азкабана закрываются за ним. Подзорная труба подогретого опьянением воображения заглянула даже в тот день, когда дементор невесть каким образом окажется в камере и подарит Поттеру прощальный поцелуй. В этом мире нет больше места героям. «Твоя роль отыграна, Гарри Поттер, Мальчик-который-больше-не-выживет. Мальчик, с которым умрёт Орден Феникса. А какой бесславной будет твоя гибель, если закадычный школьный враг одержит верх?» - Министр беззвучно рассмеялся. Если победит Драко, ему не достанется даже сомнительной популярности и показательного процесса. Люди Мортиса прикончат его на том же месте. Риган подмигнул луне, подглядывающей за ним из-за портьеры. Им обоим недолго осталось ждать.
Снарк: *** Едва предрассветные сумерки разбавили темноту ночи, Риган уверенной, пружинящей походкой вошёл в кабинет. Вечерняя расслабленность рассеялась вместе с сумерками. Он должен первым узнать, что произошло этой ночью в Азкабане, и только осторожность помешала ему отправиться на место событий лично. Министр попытался сесть, но кресло истошно завизжало, и во рту стало кисло от этого пронзительного голоса. Он подскочил как ужаленный, отточенным движением выхватывая палочку. На Ригана смотрела парящая в воздухе голова с растрепанными волосами, круглыми серыми глазами и вздернутым носиком, принадлежащая существу неопределенного - впрочем, скорее женского, насколько можно было судить по визгу - пола. Потом из-под плаща невидимки показалась пухлая белая, уже несомненно девичья рука, сжимающая палочку. - Могу я узнать, перед тем как Вас арестуют, кто Вы и что здесь делаете? – спокойный, с извечными металлическими нотками голос не выдал охватившей Министра тревоги. - Я Кёрсти Крэнстон, - без тени смущения объявило лохматое недоразумение, вылезшее наконец-то из-под плаща полностью. – Мне нужно поговорить с Вами, это очень важно, - тонкий голосок и не терпящий возражения тон показались Ригану забавными, и он не удержался от улыбки. Щеки его неожиданной собеседницы тут же стали пунцовыми, но она уверенно продолжила… Пухленькая девчонка знала столько, что хватило бы убить пятерых, но воображала, что ей известно ещё больше. Доказательства и её письмо - в сейфе Швейцарского отделения Гринготса, а ключ – в старейшей нотариальной конторе Цюриха, охраняемой не хуже колдовского банка. Вместе с завещанием в пользу главного редактора «Магического вестника Объединенной Европы». - И чего ты хочешь? Моей отставки? Публичного покаяния? Трибунала? Самоубийства? – Риган даже не пытался унять дрожь в руках. Из-под маски беспощадного хладнокровия стал виден человек, утомлённый и испуганный. - Нет, - замотала лохматой головой его собеседница. – Что Вы, сэр. Я знаю, что Вы всё равно убьете нас, как только захотите, и вся моя защита - ничто перед стоящей за Вами машиной. А любой, пришедший на это место, - она опасливо покосилась на огромный стол на бронзовых львиных лапах, - будет делать то же самое. Или это будут делать другие за его спиной. Отпустите нас, просто позвольте навсегда уехать из Англии. Клянусь, Вы больше никогда не услышите про меня и Гарри. Не убивайте нас, пожалуйста. В серых глазах набухли слёзы, она тряслась от страха, но неотрывно смотрела на собеседника. Риган ещё мгновение медлил, ощущая искрящееся напряжение их скрещенных взглядов, словно от вскинутых палочек, с которых сейчас сорвутся смертоносные проклятия, и, наконец, кивнул: - Хорошо, - почти прошептал Министр, с усилием разлепив пересохшие губы. Слезинка скатилась по щеке торопливо кивнувшей девушки, ещё секунда, и она вскочила, неловко скомкав в руках плащ, и попятилась назад. Странной шантажистке явно хотелось уйти побыстрее, но она наткнулась на стол, с грохотом опрокинув графин огневиски, взвизгнула и выронила палочку. - Простите, - пробормотала неуклюжая толстушка. Риган едва удержался, чтобы не ударить её, нагнувшуюся, «Авадой Кедаврой», но времени распутать клубок со швейцарским завещанием не было. Луна сегодня ночью вступит в свои права.
Снарк: *** Полная луна из-под тончайшей вуали облаков удовлетворенно глядела на свернувшегося клубком у камина волка. Даже всесильный Министр, позабыв о магической Англии, был в её власти. Его капризная госпожа была милостива: Риган, в отличие от большинства страдающих ликантропией, с детства мирно уживался со своей второй сущностью. Душа его не восставала против господства лунного зверя, и Роланд давно понял почему. Он не человек, вынужденный волею судьбы принимать облик вервольфа. Он волк, которому по недоразумению досталось человеческое тело.
Flem-d-orange: Снарк Ага,узнала.И охоту напрочь отбило))
Снарк: Flem-d-orange Вот мы и узнали, как пишут люди в соавторстве: Люциус Малфой пишет: цитатаА потом все подрались
Снарк: somebody Старик, которому память стирают, служит для связи с перступным миром. Он, по заданию Ригана связался с убийцами и передал им инструкции по убийству Малфоя. А потом Риган ему память стер, чтобы за эту "ниточку" новозможно было дернуть. Увы, Джинни осталась в Азкабане, Поттер жив (раз уж за него журналистка просит), а вот что случилось с Драко, вы узнаете в третьей части (Все на просмотр фильма второго (с) )
somebody: Снарк как все запутано...))) я доолго тормозила) По крайней мере с Малфоем)
Снарк: somebody пишет: цитатакак все запутано...))) Бритва в своей части как раз и ориентируется на политический детектив , а там все и должно быть запутано (а я просто мальчика-с-пальчика пересказываю )
полная версия страницы