Форум » "Малфой-мэнор" » "Дубльдум" (ГП-6), AU, PG-13, ЛМ/ДМ, ЛМ/Вольдеморт, ЛМ/ДМ, миди, закончен » Ответить
"Дубльдум" (ГП-6), AU, PG-13, ЛМ/ДМ, ЛМ/Вольдеморт, ЛМ/ДМ, миди, закончен
Stupid girl: Название: Дубльдум Автор: SG Жанр: Психолирика. Воспоминания. Сонгфик. Драма. Альтернативная вселенная. Переработка теории о времени и пространстве? (лишнее вычеркнуть) Рейтинг: PG-13 Пейринг: ЛМ/ДП, ЛМ/Вольдеморт, ЛМ/ДМ Объём: миди Дисклеймер: Ни на что не претендую, ни что ни из чего не извлекаю. Саммари: Драко добрался до Дубльдума Люциуса… Выяснив при этом, что возможности магии ограничены гораздо меньше, чем он думал. Категория: строго говоря, это джен. Но так как там всё-таки есть упоминание… хм… близких отношений между людьми, то прописываю пейринги. Комментарий: в качестве эпиграфа использован отрывок песни Касты «Дубликатор», но для лучшего понимания текста фика рекомендую прочитать весь текст целиком. Это можно сделать например здесь. Хотя, текст этой песни своеобразный спойлер, так что кому-то может и не стоит его читать. Комментарий 2: Некоторые подробности игр со временем нагло скоммунизженны у Лукьяненко из его «Лорда с планеты Земля». Опять-таки, я ничего ниоткуда не извлекаю).
Ответов - 56, стр:
1 2 All
Stupid girl: Дубльдум Я - испытатель дубликатора, Эта изобретение может вмиг похоронить все компьютерные игры и открыть новую, единственную. Дубликатор копирует человека, создаёт ему цифровой дубль и пересылает его в свою искусственную среду. Я первый рискну испытать эту модель и проникну в виртуальный полигон. Сказали, это опасно – дубликатор пока недоработан, но какая разница, если что-то и случится, это произойдёт не со мной, а с моим дублем. Так мне казалось. Каста «Дубликатор» Драко осторожно очертил кончиком пальца контуры вырезанных на гладком камне рун. Он прикасался к святыне. Дубльдуму Люциуса. Драко неплохо знал руны, и мог перевести значение надписи на чаше. Конечно, ему хотелось как можно скорее коснуться молочно-белой, переливающейся жидкой дымки, похожей на очень густой туман, и в то же время вообще ни на что не похожей, но он, как мог, сопротивлялся этому желанию. Не стоит заглядывать в книгу, не прочтя её названия. Драко принялся разбирать формулу. Лагуз. Женщина, сильная и властная. Иса. Лёд. Феху. Огонь. Взрыв. Соуло. Победа. Мощь. Иса. И снова Лёд. Наутиз. Потребность. Соуло. И снова Победа. Казалось, составленная фраза не имеет никакого смысла, а каждую руну можно истолковать как минимум двумя-тремя различными способами. Но Драко действительно неплохо знал этот предмет, он был вторым (после Грэйнджер) учеником по Рунам, о чём вспоминал с досадой. Был вторым. Был недостойным своего отца. Но сейчас Драко мог доказать, что что-то знает. Только вот доказывать было некому. Такая последовательность рун означала «Жизнь в любви». Кровь бросилась в голову, когда Драко понял, что это может означать для него. Судя по «названию», это был Дубльдум, в котором отец хранил воспоминания о своих возлюбленных. Возможно, о сексе. «Только возможно», - этой мыслью Драко попытался унять участившееся дыхание. У Люциуса было несколько Дубльдумов, все воспоминания были разделены – Люциус во всём любил порядок, картотека его документов вызывала восхищение своей строгой упорядоченностью. Сейчас она не существовала – часть бумаг была конфискована, часть, сочтённая, видимо, не стоящей внимания, до сих пор была в беспорядке разбросана по кабинету: Драко не мог туда заходить. Остальные Дубльдумы, очевидно, тоже были конфискованы. Во всяком случае, за полгода тщательных поисков Драко удалось найти только этот. Всё, что ему осталось – это жалкие осколки отцовской жизни, обрывки воспоминаний, подсмотренных украдкой, и пара фотографий, с которых молодой отец высокомерно взирал на него. Более поздние фотографии почему-то не сохранились. Это было низостью, ничтожеством – собирать крупицы чужой жизни, былого счастья, вслушиваться в отголоски далёкого смеха и плача, хранить каждую фотографию, письмо, пару перчаток, перстень, как величайшее сокровище мира. Но Драко ничего не мог с собой поделать. Он был, наверное, самым пристрастным библиографом мира. И у него была высокая цель – познать Отца. Узнать о нём всё то, до чего Люциус не допускал Драко при жизни, понять Его, только для того, чтобы ещё больше любить Его. Пальцы Драко предательски дрожали, когда он занёс кисть над чашей. Драко обругал себя за малодушие и решительно опустил руку в мерцающий туман, как будто хотел зачерпнуть пригоршню этого странного вещества.
Stupid girl: *** Драко летел в ослепительном сиянии света. Это было прекрасно и правильно. Люциус. Свет. Ангел Света. Свет слепил ему глаза, щипал своей интенсивностью. Драко до последнего боролся с собой, по его щекам текли слёзы, но он хотел видеть этот свет, чувствовать его, впитывать его. Но… не выдержал. Закрыл глаза. *** Когда Драко открыл глаза, он увидел перед собой земли Хогвартса – темнеющий вдалеке лес, спокойную гладь озера, мерцающую солнечными бликами. День был ясный и погожий, ощутимо припекало солнце и дул лёгкий ветерок, от озера тянуло прохладой. Драко удивился, что чувствует это. Но успокоил себя мыслью, что у отца была очень хорошая память. Только… где же он? Где Отец? У берега озера отдыхало довольно много студентов – но почему-то среди них не было малышей. Драко подумал, что это воспоминание, вероятно, относится к самому концу учебного года, когда только семикурсники остаются в Хогвартсе, чтобы сдавать ТРИТОНы, а все остальные студенты разъезжаются по домам. Среди разбившихся на группы студентов Люциуса не было. Драко наблюдал за ними, стоя в тени деревьев, у самой дальней от замка кромки озера, и не понимал, что происходит. Он хотел подойти поближе к людям, но не успел. Прямо перед ним вынырнул из пустоты ещё один студент, не опознать которого Драко не мог при всём желании. Джеймс Поттер. Отец Гарри Поттера. И точно так же, как сын, он использует уловки со своим плащом-невидимкой. - Люциус, о чём ты со мной хотел поговорить? Поттер обращался к нему, в этом не было сомнений. Смотрел прямо в глаза и не то смущённо, не то виновато улыбался. На Драко нахлынуло понимание – значит, Дубльдум Люциуса был одним из тех редких артефактов, которые позволяли видеть воспоминания глазами человека, которому они принадлежали. Хотя… чему он удивлялся? Люциус не признавал ничего хорошего. Для него существовало только лучшее. Именно поэтому Драко не было места в его мире. Драко никогда не был лучшим сыном. Но что Поттеру надо от отца? Или – отцу от него? И… как у Джеймса хватает наглости звать отца по имени?
Stupid girl: Драко почувствовал, как его губы сами по себе растягиваются в улыбке. Эту улыбку он хорошо знал и часто видел. Снисходительная, чуть насмешливая. Но Драко никогда и не мечтал её почувствовать. Да, сейчас он чувствовал, как отец. К несчастью, он не смог насладится всей полной счастья, которое несла его мысль. Ведь отец сейчас чувствовал совсем другое. Драко внимательно прислушался к своим ощущениям. Боль. Боль? Почему боль? Сожаление. Сожаление? О чём? Выдержав паузу, Люциус заговорил. Это было странное ощущение – Драко чувствовал вибрацию воздуха в горле, движения языка, губ, но смысл фразы он понимал уже после того, как она была произнесена. Он только чувствовал, а не думал, как Люциус. Но это было уже много. Это было больше, чем всё то, о чём Драко когда-либо осмеливался мечтать. Да, он познает Отца. - А ты не догадываешься, Джеймс? – Знакомый голос, знакомые интонации – Драко упивался его звучанием. Только… почему «Джеймс»? Джеймс, который смотрел понимающе, и не думал даже удивляться или радоваться тому, что Люциус Малфой зовёт его по имени. – То, что я скажу тебе сейчас, ты должен очень хорошо запомнить. А главное – ты должен в это поверить. Если не получится с первого раза, повтори ещё и ещё раз, хоть тысячу раз, но поверь в это. Повторяй это как мантру. Между нами ничего не было. Между нами никогда ничего не было. – Чётко, медленно, вытягивая гласные произнёс Люциус одну из главных фраз своей жизни. Драко почувствовал как что-то кольнуло в груди, где-то в области сердца. И Драко не знал – это его или Люциуса? - Между нами никогда ничего не было. – Тупо повторил Джеймс, находившейся в какой-то прострации. Его взгляд был затуманен. Чем? Любовью? Драко не хотел даже думать об этом. Возможно, это было просто влечение. Поттер встряхнул головой, как будто вытряхивая из неё ненужные мысли. Драко захотелось сделать то же самое, но он не мог. Это было не его тело. Если всё это вообще было материально.
Stupid girl: Потом Поттер подошёл, в три шага преодолев расстояние между ним и отцом – Драко только сейчас понял, как близко он был. А теперь… он был ещё ближе. Поттер обнял отца за талию, крепко, но бережно прижимая к себе. И… Люциус не отверг этих объятий, он положил руки на плечи Джеймса и наклонил голову, касаясь щекой щеки Джеймса. Джеймс был очень горячий, казалось, это был не человек, а сосуд для живого огня. И Драко почувствовал что тоже горит… растворяется в этом пламени. Что ему так хорошо, как никогда ещё не было. Ему? Хорошо в объятьях с Поттером? Нет, это его отцу было хорошо. Потом Поттер прошептал «Но мы ведь можем позволить себе прощальный поцелуй?» прямо на ухо Люциусу, лаская и обжигая его своим дыханием. Это было странно. Драко чувствовал губы на своих губах, ощущал взаимные ласки языков, сбившееся дыхание, всё возрастающий жар… Он растворялся в этом поцелуе. Но это был не его, чужой поцелуй. А потом Люциус прошептал: «А что ты скажешь о прощальной ночи?» *** Из того же воспоминания Драко узнал много нового о своём отце. Он узнал, что Люциус позволял Джеймсу трахать его на протяжении всего года, даже не просто позволял, нет, они оба равно были равно заинтересованы в этом. Более того, Драко не просто знал об этом, теперь Драко знал ещё и каково это. Хотя, конечно, ничего этого не было. Ничего этого не было. На следующее утро, уходя, Джеймс спросил: «Ты уверен, что хочешь забыть?». «Да», - ответил Люциус, и только Мерлин и Драко знали, как тяжело ему это далось. Так исчерпал себя первый узловой момент. tbc
Ferry: Хм. Смутное ощущение. Непонятно, куда повернет текст, а потому - непонятно, какое он произведет впечатление. Давайте дальше! :)
Джеймс: Мне понравилось. Необычно! И не понимаешь: то ли Драко действительно любит отца, то ли любит Люциуса. То есть перевешивают разные понимания слова "познать"... здорово! Хотя, конечно, о сюжете делать выводы рано, но фик заинтересовал. К тому же, пейринг необычный, один из моих любимых.
Stupid girl: Ferry Хм... я склоняюсь к мнению, что повороты сюжета этого фика вообще невозможно предугадывать, так что у читателя может сложится впечатление раздробленности текста, но, честное пионерское, в конце всё объяснится, свяжется и разложится по полочкам. :) Спасибо, что читаете это. Джеймс Спасибо. Это действительно была попытка сделать что-то непривычное читателю, так что мне остаётся только радоваться, что она удалась. Думаю, Драко сам не знает, кого он любит - отца или Люциуса. Это и мой любимый пейринг, а так как единомышленники по этому вопросу встречаются крайне редко, то позвольте пожать вам руку - ЗЫ - выложу проду сегодня, только чуть попозже
Stupid girl: *** Когда Драко снова очутился в своей комнате, он долго не мог отделаться от ощущения, что с ним произошло что-то гадкое, невообразимо гадкое. Он помнил все прикосновения, ласки, поцелуи и, что уж теперь скромничать, проникновения. Он чувствовал себя… грязным. Даже несмотря на то, что прекрасно понимал, это – происходило не с ним, это не его. Но именно это и было самым отвратительным – Драко чувствовал себя вором, который взял то, что ему не предназначалось: нежность, дарованную не ему. Это было в десятки, в сотни раз хуже, чем подглядывать за родителями в замочную скважину, в чём Драко до сих пор стыдился признаваться даже самому себе. Драко чувствовал себя ужасно. И ничего не смог поделать со своим желанием принять душ. Смыть материально несуществующую грязь. После душа Драко осознал свою дизориентированность во времени и пространстве – он долго не мог осознать, где находится (всё время казалось, что сейчас, когда он откроет дверь душевой, за нею будет не его комната, а спальня префекта Слизерина) и какой сейчас час. Оказалось, что утро. Шесть часов. Драко чувствовал себя полностью измотанным. Ведь он погрузился в воспоминание ещё вечером. Он никогда не слышал о том, чтобы можно было находится в чужих воспоминаниях так надолго, и почувствовал липкий страх при мысли, что, возможно, в следующий раз он проведёт в Дубльдуме отца ещё больше времени. Что, возможно, когда-нибудь он не сможет выбраться оттуда. Ведь, если быть совершенно откровенными, Драко в глубине души не хотел покидать этих воспоминаний. Вся жизнь Драко была посвящена Люциусу, он не мог существовать отдельно от него. Так разве не будет для него высшим счастьем слиться с Люциусом? Стать им. Или почти им. Какая разница? Разве лучше то, как он сейчас живёт? Ведь он всё равно существует только воспоминаниями об отце. Так почему бы ни жить среди этих воспоминаний? Драко не знал ответов на эти вопросы. Или, может, боялся дать их себе. *** Спустя несколько часов неспокойного сна, завтрака, за которым Драко проглотил несколько кусков омлета только чтобы поскорее отвязаться от всего этого – у него не было сил спорить с матерью, он снова летел с потоком света к новому воспоминанию.
Stupid girl: *** Открыв глаза, Драко подумал, что первое воспоминание отнюдь не было худшим вариантом. Лето, солнце, ранняя юность, несбывшаяся любовь – романтика да и только. Сейчас он находился в какой-то сырой, холодной пещере с гулкими сводами, терявшимися где-то во тьме. Он слышал плеск воды, видимо, где-то поблизости было озеро, но света палочки хватало только на то, чтобы более менее чётко различать силуэты предметов на расстоянии пары метров от себя. Драко чувствовал, что Люциусу холодно и страшно. Именно так, холодно и страшно. Но вместе с тем он ощущал какую-то отчаянную решимость – твёрдое желание сделать что-то, чего бы оно ни стоило. Только что? Вскоре Драко (вернее, Люциус) скорее почувствовал, нежели услышал, как кто-то аппарировал за его спиной. Он быстро обернулся. Пожалуй, слишком быстро. Он увидел перед собой фигуру человека в чёрной мантии, лицо которого было скрыто капюшоном. Драко почувствовал лёгкую дрожь. Мерлин, да неужели его отец так боится? Как такое возможно? Люциус, всегда казавшийся таким бесстрашным, с таким высокомерным презрением рассуждавший о жизни и смерти – боится? Боится настолько, что у него похолодело в груди и пересохло в горле? - Я так понимаю, ты принял решение, раз пришёл сюда, Люциус? – Драко сразу узнал этот голос – неживой, механический, холодный и как будто потусторонний. Голос Тёмного Лорда. - Да, я принял решение, Повелитель. Я согласен. – Почти ровным голосом ответил Люциус. Почти. Драко чувствовал, как внутри у него всё сжалось от страха. То есть не у него, а у Люциуса. - Ты должен понимать, что твой выбор является окончательным, и дороги назад у тебя не будет. – Без тени эмоций проинформировал Вольдеморт. И кто потом говорил, что Вольдеморт чуть ли не пытками заставлял магов служить себе? Они приходили добровольно, как Люциус. Драко не понимал одного – зачем Люциус пришёл, если он так сильно боится того, что должно случиться и, что самое парадоксальное, совершенно не хочет этого? - Я знаю, Повелитель. Я согласен служить Вам и не отступлюсь от принятого решения. - Конечно, не отступишься. Ты же знаешь, как я не люблю отступников. Протяни руку. – Приказал Вольдеморт.
Stupid girl: Отец смиренно подчинился. Вздрогнул от прикосновения мертвенно-холодных пальцев. Кончик палочки Лорда почти касался белоснежной кожи на запястье Люциуса. Неизвестно зачем, но Лорд в третий раз спросил: - Ты согласен служить мне, независимо от того, в чём эта служба будет заключаться? - Да. – Не своим голосом ответил Люциус. И только Мерлин и Драко знали, какого усилия воли требовал этот ответ. Так исчерпал себя второй узловой момент. Драко подумал, что Вольдеморт, наверное, нарочно его травит, заставляет дрожать в пугающем ожидании неизвестности, подогревает его страх. Странно, но в данный момент Драко полностью понимал его – Люциус в своём животном страхе и покорности не вызывал ничего, кроме желания унизить и раздавить его. А предварительно – хорошенько помучить. - Морсмордре! – Произнёс Вольдеморт и тёмный луч заклятья лёг на кожу Люциуса, стал скользить по ней, вырисовывая уродливый контур, принося невыносимую, дикую, сумасшедшую боль. Люциус упал на колени прямо на холодный каменный пол пещеры. Он хотел кричать от боли, но горло свело судорогой. Он не мог терпеть этого. Так зачем? *** Драко снова очнулся на полу своей комнаты. Казалось, он всё ещё чувствовал боль в руке, хотя, конечно, на самом деле её не было. Драко свернулся калачиком на мягком пушистом ковре, борясь с подступившими слезами. Нет, он не хотел плакать. Он хотел рыдать, как рыдал над могилой своего отца. Даже сильнее, чем тогда, потому что сейчас он действительно хоронил его. Хоронил свою память о нём. Его отец стал Упивающемся смертью потому, что боялся, что Вольдеморт убьёт его. Потому что его отец был… трусом.
Avada Kedavra: Внимательно читаем:)
Ferry: читаем-читаем :)
Люциус Малфой: Что-то неуловимо притягивает в этом тексте. Возможно невозмутимость рассудка Драко, который почти с маниакальной дотошностью проникает в сознание Люциуса. Наблюдения юноши весьма интересны.
Stupid girl: Люциус Малфой Снарк Avada Kedavra Ferry спасибо за внимание) Люциус Малфой Мне невероятно лестно) Благодарю. Продолжение уже написано, проверено и готово к употреблению, но я сейчас сижу с рабочего компа (а здесь, понятное дело, нет моих фиков - а зря...), так что выложу вечером или на крайний случай завтра.
Люциус Малфой: Stupid girl А мне-то как лестно *учтиво* Спасибо вам за текст)
Stupid girl: Ferry Люциус Малфой не за что) лучшая благодарность - внимание читателей)
Снарк: Ожидаем продолжения
Ferry: Ждем-с :)
Stupid girl: обещанная продка: *** После этого Драко заболел. У него был то сильный жар, то озноб, когда его колотила дрожь, и Нарцисса не знала, что думать о причинах, вызвавших болезнь – Драко каким-то образом догадался спрятать отцовский Дубльдум перед тем, как слёг. Наверное, это был рефлекс, потому что он уже не так дорожил воспоминаниями отца. В конце концов, зачем ему дорожить воспоминаниями чужого человека? Человека в одном доме с которым он прожил почти всю жизнь, но о котором почти ничего не знал. Который всегда был далёк от него. Теперь Драко понял, что это было оправдано. Люциус никого не подпускал к себе, потому что вблизи сияющий ореол его славы заметно тускнел, а если подобраться вплотную, то можно было увидеть, что его отец – никто и ничто без своей репутации. Никто и ничто, если объективно его оценивать. Кем бы он был, не родись богатым, знатным, красивым? Драко болел целую неделю. Первые три дня он вообще почти не вставал с постели. Мама поила его какими-то зельями и отварами, но всё это мало помогало ему. На пятый день, Драко твёрдо решил, что устал от болезни. Что это надо прекратить. Он всю жизнь был болен Люциусом, он всю жизнь страдал из-за Люциуса – даже после его смерти, и сейчас Драко сказал себе, что с него хватит. Слишком много чести для человека, который был не более, чем трус и лжец. Теперь ему было смешно вспоминать о том, как он боялся войти в кабинет отца. Что здесь было такого? Пыль, бумаги, какие-то дорогие безделушки или же их осколки на полках и полу. И, конечно, книги. Книги, книги и снова книги. Он приказал слугам убрать в кабинете, а все книги унести в библиотеку, и заявил матери, что хочет здесь всё переделать. Нарцисса, хоть и была очень удивлена столь неожиданно переменой, но ничего не сказала. Драко знал, что в кабинете отец хранил только самые дорогие ему вещи. Теперь это не имело значения. Всё равно большая часть их была испорчена, да и то, что сохранилось, не имело никакой ценности. Для Драко. Но он не мог просто так взять и выкинуть Дубльдум Люциуса. Возможно, он ещё не полностью освободился от своей зависимости, или же это было что-то другое, но Драко чувствовал, что эту вещь надо сохранить. Хотя бы в память о прошлой жизни.
Stupid girl: *** Только поначалу казалось, что взять и начать строить новую жизнь на пустом месте (а если быть точнее, то на пепелище старой) – это так просто. В процессе Драко понял, что ничто из того, чем он мог бы занять себя, что пристало его происхождению – ведь не мог же он взять и плюнуть на всё, уехать куда-нибудь в другую страну, отказаться от использования магии и начать жить среди магглов? Правильно, не мог. Потому что хоть он и был разочарован в собственном отце, но остальные его предки ему пока такого повода не дали. А как же сотни лет идеалов? Нет, он не мог просто так всё бросить. Значит нужно было вести такой образ жизни, какой ему пристало вести. Но ничто, ничто всерьёз не интересовало Драко. Деньги? Власть? Запретные удовольствия? Почему-то это всё казалось мелочью и шелухой. К тому же перед глазами у Драко был весьма негативный пример – как высоки и амбициозны были цели Тёмного Лорда и как низко он пал. К чему он пришёл в итоге? Два или три (сколько?) года с маниакальным упорством охотился за каким-то мальчишкой. Драко это было не нужно. Он мог бы даже сказать, что он выше этого. Но… он не мог судить, потому что и сам пал жертвой харизмы Тёмного Лорда, когда был мальчишкой. Потому что он по сути сейчас был ненамного старше и так же мало знал о жизни, как три года назад. Но теперь Драко гораздо больше знал о своём отце и не собирался повторять его ошибок. А на практике занять себя было нечем. Драко по-прежнему не мог распоряжаться оставшимися во владении их семьи деньгами – нужно было ждать ещё два года. По-прежнему единственными занятиями в их доме были праздные развлечения. Война кончилась, и Нарцисса стремилась делом доказать, что каким бы злодеем ни был её муж, они с Драко никакого отношения к этому не имеют – поэтому она занялась активной общественной деятельностью. В эту деятельность входила и организация многочисленных балов и приёмов. Всё это было скучно для её сына. Драко пробовал читать, учиться фехтованию, начал охотиться. Всё это занимало время, но не занимало мысли. Драко не разделял отцовской любви к чтению – ему было неинтересно пытаться понять, почему какая-нибудь Бетти прокляла своего мужа, хотя очень любила его, даже если эта Бетти была героиней романа всеми признанного классика. И Драко всё чаще и чаще возвращался к своим прежним привычкам. К привычке думать об отце всё свободное время, к привычке часами проводить у его портрета, который никогда не разговаривал с ним, к привычке… искать правду о Люциусе. Но ведь у Драко уже была вся правда о нём, разве нет? Нужно было только взять её. Что с того, что она оказалось не такой, какой бы Драко хотел её видеть? Почему вообще он так легко отступился от всего, чем жил последние лет десять?
Stupid girl: Спустя два месяца Драко снова достал из тайника Дубльдум Люциуса. Целый год, сначала редко (раза два в месяц), а потом всё чаще и чаще, он проводил время в воспоминаниях Люциуса. И всё время он искал в них что-то особенное. Что-то, что могло бы оправдать отца. Что-то, что могло бы вернуть Драко любовь к нему. Но он ничего не находил. В отцовском Думльдуме было много (ужасно много!) воспоминаний о Поттере. Драко не мог представить себе более отвратительную, пошлую и сопливую связь – они сходились, расходились, мирились и ссорились, оскорбляли друг друга, через мгновение кидались в объятья друг друга, один раз отец даже чуть ли не плакал на руках у Поттера (Драко это точно знал, потому что чувствовал, как слёзы уже подступают к глазам Люциуса, но тот в последний момент сдерживает их – хоть на этом спасибо). Кажется, о таких отношениях говорят «горит синим пламенем». Банально, но в итоге они оба сгорели в огне этой любви, которая обернулась предательством и смертью. Отец просто сдал Поттера Лорду. Это было вполне ожидаемо – Люциус был не в силах бороться со своими чувствами, а они приносили ему слишком много неудобств. Фактически, отец просто оказался недостоин этой любви. Поэтому он и создал собственный рецепт Отворотного зелья: часть душевных мук, часть ревности, часть трусости – и, вуаля, коленоприклонный Люциус доносит своему Лорду, что, если тот хочет убить Поттера, то ему надо использовать Педдигрю. А потом ещё и мучается угрызениями совести… В тот момент отец был даже противен Драко. Также в Дубльдуме были воспоминания о некоей Мари де Лафонтен. Что самое интересное, Люциус крутил роман одновременно с ними обоими, что ещё раз доказывало Драко насколько мелкой и низкой была отцовская «любовь» к Поттеру. Но в случае Мари можно было бы сказать, что Люциус хотя бы проявил присутствие вкуса. Мари была очень красива, грациозна, даже величественна, и, что уж скрывать, сексуальна. Эти воспоминания нравились Драко. Но, по иронии судьбы, отец убил и её тоже. Беременную. Причём у него даже не хватило смелости на то, чтобы посмотреть ей в глаза перед её смертью, поэтому он её отравил. После всего этого Драко понял, что его отец – не просто трус и лжец. Люциус был подонком, каких поискать. После воспоминания о Мари де Лафонтен Драко не прикасался к Дубльдуму месяц. Но потом скука и любопытство снова привели его к тайнику. Примерно тогда же он понял, что теперь не сможет отказаться от просмотра воспоминаний, пока не увидит все. Дальше Драко выявил, что в молодости его отец успел переспать с почти половиной членов Круга Ближних и даже с самим Тёмным Лордом. Кое с кем Люциус даже поддерживал постоянные отношения. Драко сбился со счёта – сколько же у отца было любовников и любовниц? Вот уж действительно «Жизнь в любви», криво улыбаясь, думал Драко. Драко был очень удивлён, когда впервые нашёл воспоминание о себе. Так что же получается - отец и его всегда «любил»? Зато теперь настал черёд Драко краснеть за себя. Он и не представлял себе, каким был в глазах отца. Капризный, вечно ноющий и плачущий ребёнок, который доводил Люциуса до мигрени – и это он, Драко? Драко узнал много нелицеприятных вещей о себе – например то, что до года он только и делал, что ревел и орал, да так, что отец получил четыре увольнительных от нянек. Зато теперь Драко понял, почему мама считает, что у него «сильные связки» и ему надо заниматься пением. Ещё он понял, что вечно лез к отцу с глупостями и нервировал его, из-за чего Люциус был строг и холоден с ним, а вовсе не потому, что ему просто нравилось издеваться над Драко.
Ferry: Мммм... Что-то это черезчур... Уж такой-растакой Люциус... Нет, определенно перебор.
Stupid girl: Ferry *задумчиво* это либо оттого, что коротко, либо оттого, что я бездарность
Avada Kedavra: Stupid girl Нормальный Люциус. Превозношение порой куда больше бъект по глазам (ушам?). Тут вполне все мотивировано. Внешняя то картинка не искажается, а тут взгляд "изнутри".
Stupid girl: Avada Kedavra цитатаА вот с этого момента прошу поподробнее! увы, там, в шапочке, стоит ретинг пж-13, так что подробности читателю придётся домысливать самому. Но... *внимание, реклама!* честно говоря, я ещё буду об этом писать в более высоких рейтингах. Под "об этом" подразумевается Люциус/Вольдеморт Хорошо, что есть читатели, к-м нра этот пейринг) цитатаТут вполне все мотивировано. Прекрасно, что Вы видите мотивацию. А то я уже начала думать, что её совсем не видно... Спасибо за отзыв) И принимаете такого Люциуса.
Avada Kedavra: Stupid girl пишет: цитатаувы, там, в шапочке, стоит ретинг пж-13, так что подробности читателю придётся домысливать самому. Я не про высокий рейтинг, мне сами отношения интересны. Понимаю, фик не про это. Каждому фику - свой сюжет:) Будем читать про перепетии Драко. Идея мне нравится. цитатаПод "об этом" подразумевается Люциус/Вольдеморт Хорошо, что есть читатели, к-м нра этот пейринг) Я вообще самый что ни на есть истовый шипер. Правда свои мысли сподобилась записат только дважды.
Stupid girl: Avada Kedavra цитатаЯ не про высокий рейтинг Ааа... А я-то грешным делом, как всегда, не о том думаю цитатаКаждому фику - свой сюжет:) золотые слова. к несчатью, это не ко всем фикам относится. цитатаПравда свои мысли сподобилась записат только дважды. наверное мне тоже стоит последовать Вашему примеру и записать свои мысли на тему Люц/Волли. Но, честное слово, это такие пошлые мысли, что их, может быть, вообще скрывать надо.
Avada Kedavra: Дальше Драко выявил, что в молодости его отец успел переспать с почти половиной членов Круга Ближних и даже с самим Тёмным Лордом. А вот с этого момента прошу поподробнее!
Stupid girl: ещё прода (спешу поскорее разделаться с этим фиком): *** После многих часов, проведённых в чужих воспоминаниях, в чужой жизни, Драко научился как нельзя лучше ориентироваться в ней. Здесь он был как рыба в воде. Он стал осознавать мотивы почти всех поступков Люциуса, хотя он до сих пор не знал, да и не мог знать, о чём думал отец, но ему всё чаще казалось, что он понимает Люциуса. Лучше, чем кто-либо. Драко начал ненавидеть все утра в Имении. Потому что засыпал как правило с кем-то из любовников или любовниц отца, а просыпался один, в своей пустой, какой-то бесцветной комнате, с головной болью и иногда тошнотой. Всё чаще после погружений в воспоминания у него бывали головокружения, и кровь текла из носа. Нехотя Драко вставал, чувствуя ломоту во всём теле, заклинанием очищал подушку от пятен крови – не приведи Мерлин Нарцисса увидит, и начнутся неприятные расспросы, – потом долго стоял под душем, пытаясь вернуться к ощущению себя. Своего тела, своих чувств. Порой он ловил себя на мысли, что ему хочется курить, и это пугало. Люциус курил, Драко – нет. Не то чтобы это так уж сильно беспокоило Драко. 5 ноября было очередное ненавистное Драко утро. Проснувшись, он ощутил металлический привкус крови во рту – должно быть, прокусил губу. Во вчерашних воспоминаниях Лорд пытал Люциуса. Теперь Драко не винил отца за его страх перед Вольдемортом – это был вполне естественный, инстинктивный страх перед чуждым этому миру и очень опасным для всего рода людского не-человеком. Драко с ужасом обнаружил на постели гораздо больше следов крови, чем обычно. Можно было даже подумать, что здесь кого-то зарезали. Он пристально осмотрел своё тело на предмет порезов и ран, и не обнаружив оных, впал в замешательство. Страх не опускал. Драко решил, что сделает перерыв в своих теперь ежедневных «погружениях». «Нельзя, чтобы мама узнала», - лихорадочно думал Драко, уничтожая все следы, как преступник – улики. После душа страхи улеглись, осталось только чувство смутного волнения. Одеваясь к завтраку, Драко мельком глянул в окно. Была ясная погода, лежал снег. Это было странно, даже удивительно. В их общей с отцом жизни сейчас было начало лета с его нежно-зелёной зеленью, мягким солнечным теплом и ослепительной голубизной неба. Драко впервые задумался о том, насколько поразителен, невероятен и прекрасен феномен существования магии. Он жил одновременно в двух измерениях – в разном времени и пространстве: в 1999 году и в 1977, в Лондоне и в Йоркшире. Это пугало, но в то же время и восхищало. Это было невозможно.
Stupid girl: *** Три дня спустя Драко понял, что либо он снова позволит себе вернуться в отцовскую жизнь, либо умрёт от тоски. Он почти не мог есть и с трудом засыпал, его ничего не трогало и эти три дня он провёл как в забвении, вне объективно существующей реальности. Он так же вставал по утрам, потом завтракал, совершал верховую прогулку, пил чай с мамой в бирюзовой гостиной, потом бесцельно ходил по дому, думая в основном о том, что вот во всех этих комнатах бывал его отец, что его нога ступала по этому самому паркету и мрамору, что он, возможно, пристально всматривался в те же портреты, машинально брал с полок и вертел в руках те же статуэтки и всевозможные дорогие безделушки. Было неправильно думать об этом, ведь отец умер всего два года назад, а Драко вспоминал о нём, как о каком-то далёком, жившем в незапамятные времена полувыдуманном-полуреальном человеке. Как об артефакте, в существование которого очень сложно поверить. Драко решил, что ему никак нельзя умереть молодым, тем более мама что-то там говорила о его скорой помолвке. После этой беседы он стал проклинать своё умение выглядеть заинтересованным и увлечённым разговором, не воспринимая при этом не слова, потому что не совсем понял (совсем не понял) намёков матери – Мерлин, и на ком он должен был жениться? С кем он увлечённо флиртовал на последнем балу? Касательно своего последнего флирта Драко помнил, что это была какая-то ослепительная блондинка, почти обнажённая под его взглядом в своём платье тонкого шёлка с более чем смелым декольте. И совсем обнажённая – в тот же вечер в его постели. Но проблема заключалась в том, что Драко не был уверен, что это именно его последний флирт. К тому же блондинка как будто бы напоминала ему кого-то. Или может это Люциус должен был жениться? От таких размышлений виски пронзало мучительной, ноющей болью. У Драко учащалось сердцебиение, и становилось трудно дышать, если он упорно пытался распутать клубок событий, причин и следствий, а что-то нужное и важное всегда ускользало от осознания. Чтобы не умереть молодым Драко было необходимо снова соединиться с Люциусом. Снова разделить с ним радость и боль, любовь и ненависть. Это была уже не практическая, а жизненная потребность. Вопрос разбора произошедшего в их жизнях был вторичным. В тот вечер Драко, который думал, что уже всё познал и понял, открыл для себя ещё одну возможность отцовского Дубльдума, воспользовавшись которой, он стал сначала самым счастливым человеком на свете, а потом – самым несчастным.
Люциус Малфой: Stupid girl пишет: цитатаУ Драко учащалось сердцебиение, и становилось трудно дышать, если он упорно пытался распутать клубок событий, причин и следствий, а что-то нужное и важное всегда ускользало от осознания. А вот о следствиях и причинах Вы как раз и не пишите. Только о событиях. Не перегружайте текст рефлексией Драко. Она ломает настроение. В восприятии Драко жизни отца есть та юношеская и эгоистичная субьективность, которая не превращает юношу в положительного или страдающего героя. Мешанина из бесчувственного Люциуса весьма затейлива. Впрочем, оценить полноценно я пока не в силах. Нужен весь текст.
Stupid girl: Люциус Малфой Если там не будет рефлексии Драко, то получится как-то слишком просто и легко. Разве нет? цитатане превращает юношу в положительного или страдающего героя Да, я тоже не могу сказать, что Драко - пострадавшая сторона. цитатаиз бесчувственного Люциуса весьма затейлива стараемся) *польщённо* Концовка будет уже скоро. Я её вот прямо сейчас и пишу... Сейчас, наверное, всё-таки выложу кусочек проды.
Stupid girl: *тяжёлый вздох* прода.... надеюсь, следующая за этой выкладка будет последней. мне сейчас будет дико трудно распутать весь этот клубок... *** Это было воспоминание о вечере, проведённом в закрытом клубе в узком кругу друзей, вечере с сигарами, вином, покером и разговорами о сексе (о «деле» господа Упивающиеся почти никогда не говорили). Люциус, сколько теперь знал Драко, никогда не проигрывал в карты (или он намерено не хранил воспоминаний о проигрышах?). Это могло значить, что ему не везло в любви. Или что он – нечестный игрок. Люциусу или Драко (возможно, им обоим) было скучно. Драко уже мог предугадать, с кем из четверых мужчин отец собирается провести эту ночь. А пока Люциус, который никогда не проигрывал и поэтому не любил играть, развлекал себя тем, что комментировал семейную жизнь собравшихся. Каждый его пикантный рассказ находился на тонкой грани между дружеской иронией и откровенным оскорблением, но грань эта не была пересечена. Ни в тот вечер, ни когда-либо ещё на памяти Драко (точнее, Люциуса). Драко отчаянно хотелось перенестись в другое воспоминание, но он не мог этим управлять. Каждое воспоминание он всякий раз должен был досмотреть до логического конца – вырваться из пут отцовской памяти он мог только тогда, когда сознание Люциуса отключалось – на время сна или из-за обморока. В Дубльдуме не было ни одного воспоминания, обрывающегося иначе. Воспоминание, как всегда, хранило очень много мелких деталей – Драко воспринимал окружающий мир даже более полно и чётко, чем когда находился в реальной обстановке. Да и не поворачивался язык назвать окружающий мир воспоминаний «нереальным». Он чувствовал запах табачного дыма, висевшего сизой дымкой под потолком. Комната была освещена всего несколькими свечами, с улицы свет не проникал – окна были занавешенные тяжёлыми плотными портьерами. В этом полумраке слабо угадывались силуэты дорогой мебели, комната была обставлена, как кабинет. Драко (или Люциус, или оба?) чувствовал неимоверную усталость. Ему было неинтересно, что сейчас скажет Долохов или Лейстрэндж, кто проиграет следующую партию и сколько выиграет его отец за вечер. Если бы он мог… если бы только он мог сейчас сказать, подражая манере Люциуса, что у него неплохо выходило, что-нибудь вроде «Господа, как бы мне ни было приятно находится в вашей компании, я всё же вас покину»… - Господа, как бы мне ни было приятно находится в вашей компании, я всё же вас покину. – После очередной партии, допив остатки вина в бокале, Люциус легко поднялся из-за стола и аппарировал, даже не потрудившись забрать свой выигрыш. Легко было только со стороны. Каждую секунду Драко ощущал давление воздуха, даже самой среды, противодействующее его движением. Ему казалось, что каждый его жест должен казаться окружающим смазанным, слишком медленным для человека. Дымный воздух вокруг него сгустился, вызывая неверное ощущение, будто его можно захватить в горсть. На самом деле Люциус просто встал и аппарировал. Никого это не удивляло и не волновало – какая разница? Момент узловым не являлся. *** Драко очутился в своей кровати. Ощущение возврата, которое он впервые пережил, бодрствуя, было сродни падению с приличной высоты. Он почувствовал, как будто его сознание вышвырнуло из иной среды, бросило в собственное же тело. Конечно, это было не так. Это ведь не могло быть так? Собственное тело казалось чуждым, неповоротливым, как-то неверно скроенным. Веки налились свинцовой тяжестью. Спустя мгновение Драко потерял сознание.
Stupid girl: *** Сначала Драко не поверил своему открытию. Он решил, что это просто из-за переутомления или какой-то ошибки в воспоминании. И он решил проверить – действительно ли его воля способна воздействовать на нестойкую субстанцию люциусовой памяти? В один из следующих разов, люциусов Дубльдум перенёс его в Имение. Это было воспоминание о ночи, проведённой отцом с каким-то кукольно красивым юношей, если не сказать мальчиком – на взгляд Драко тому было лет четырнадцать или даже тринадцать… Но этот мальчишка неожиданно оказался опытным любовником… Драко не мог уже лгать себе, что считает подобные отношения отвратительными и только отвратительными. В них определённо была своя прелесть, но… Драко ведь не стал бы заниматься этим сам? В любом случае сейчас это не было важно. Когда юный любовник Люциуса уснул, Драко, преодолевая сопротивление среды, покинул спальню. Всё, что он сделал, перед тем как вернуться в свою (то есть отцовскую) постель – это разбил старинную вазу, стоявшую в большой гостиной. Не просто разбил, но и удалил её осколки. На следующее утро этой вазы, которая раньше считалась чуть ли не семейной реликвией, в гостиной не было. Когда он спросил маму о ней, она сказала, что не помнит, чтобы здесь когда-либо стояла ваза. Драко был в агонии. Понимание, что он может не только наблюдать события прошлого, но и изменять их, вскружило ему голову, одурманило рассудок. Он ни на секунду не задумался о том, как же такое возможно и откуда у простого Дубльдума столько возможностей. И в этом горячечном, нездоровом состоянии ему в голову пришла Идея, на воплощение которой он положил все свои силы. Драко почти не ел и не спал, и всё своё время проводил в воспоминаниях. Головокружение, боль в висках, ломота во всём теле, кровотечения и тошнота стали его постоянными спутниками. Мельком глядя на себя в зеркало, Драко морщился. Сейчас он точно был не похож на отца; нездорово бледный юноша с опухшими красными глазами и осунувшимся лицом никак не мог быть признан похожим на блистательного молодого человека, каким был Люциус в том же возрасте. Но теперь Драко знал, что и у отца должны были быть, что называется, «плохие утра». Утра после убийств и пыток, после безобразных пьянок и почти животного секса. Так что Драко не волновался о своём состоянии. Он хотел только одного – найти то единственное воспоминание, которое нужно, просто необходимо было изменить. Он только надеялся, что это воспоминание есть в отцовском Дубльдуме. Ведь хоть чуть-чуть же Люциус его любил? Самую малость? Значит, он должен был сохранить это воспоминание о Драко.
Ferry: Черт возьми! Какой поворот! Браво, автор :) Ждем продолжения :)
Stupid girl: Ferry сэнькс)) поворот уже из разряда "эффекта бабочки" занимаюсь бесстыдным плагиатом) продка будет, надеюсь, что завтра или в среду.
Люциус Малфой: В текст появилась торопливость. Но как-то к месту что ли. Словно у Драко дыхание сбивается. Хорошее нагнетение.
Stupid girl: Люциус Малфой Спасибо, что так внимательно отслеживаете процесс)) Знаете, я бы в жизни не подумала))) Если честно, пишу, как пишется, перечитываю всё целиком и удаляю, если новый кусь не вписывается (или просто не нравится, или не плохо отражает задуманное), снова пишу и т.д. А тут выявляется использование каких-то приёмов
Люциус Малфой: Stupid girl Stupid girl пишет: цитатаСпасибо, что так внимательно отслеживаете процесс)) Это моя работа, сударыня. Иначе форум превратится в барахло
Stupid girl: Люциус Малфой А я-то, наивная, принимала на свой счёт:)) Милорд, Вы просто неприрекаемы. Снимаю шляпу.
полная версия страницы