Форум » "Малфой-мэнор" » Еще один день » Ответить
Еще один день
Ловец снов: Название Еще один день Автор Ловец снов Бета-ридинг Freezing spell & VodaVozduh Аннотация День Сурка для Гарри Поттера. Состав ГП Рейтинг R Объем миди Жанр всего понемногу Дисклаймер Все права принадлежат Дж.К. Роулинг, Денни Рубину, Гарольду Рэмису и всем тем, чьей интеллектуальной собственности коснулась эта скромная забава. Авторское предисловие Как вы думаете, что получится, если воплотить во вселенной ГП идею, которой никто еще не касался, но которая очень легко впишется в историю Роулинг? Обмолвлюсь сразу, что идея эта чужая и принадлежит Дэнни Рубину, сценаристу замечательной комедийной мелодрамы, именуемой… правильно, «Днем Сурка». Ну кто же не видел этого чудесного фильма?)) Что из этого вышло читайте сами. Я не претендую на оригинальность - я занимаюсь чистым плагиатом, оперируя чужим миром, чужим сюжетом и стилем повествования Благодарность Отдельную благодарность хочу выразить Фризу и Полинке за их помощь и советы, без них фик выглядел бы так же коряво, как старина Хэнки.))
Ответов - 52, стр:
1 2 All
Ловец снов: Еще один день. «Время есть некий подвижный образ вечности» ( ***e„ken kinhtOn tina a„inoj poiAsai) Платон, «Тимей» 37d «Мы научились перемещаться в пространстве с огромными скоростями, а во времени не способны сдвинуться даже на долю секунды» А.Лещинский Deja entendu – Феномен «уже слышанного, воспринятого» Deja eprouve – Феномен «уже испытанного» Deja fait – Феномен «уже сделанного» Deja pense – Феномен «уже бывших мыслей» Deja raconte – Феномен «уже рассказанного» Deja voulu – Феномен «уже бывшего желанным» Deja vu – Феномен «уже виденного» «Психоаналитические термины и понятия» «A movement is accomplished in six stages And the seventh brings return The seven is the number of the young light It forms when darkness is increased by one» Pink Floyd, Сидд Баррет, Chapter 24, «И Цзин – Книга Перемен» 24 Ноября, Вторник - Черт! – Выругался Гарри, хватив кулаком по столу. Он только что прекратил рыться в портфеле и мгновенно застегнул пряжки. – Я осел! - Не стоит рассказывать об этом всем подряд, приятель, – улыбнулся Рон. – Что стряслось, забыл тетрадь в гостиной? Гарри желал стукнуть себя еще и по лбу, но решил, что пользы самобичеванием не прибавишь, а промашку он тем самым не сгладит ни на йоту. В ситуациях, сродни этой, люди непрестанно терзают себя мыслями из области «какого дьявола меня дернуло» или «какого мне не сиделось на месте», злятся на собственное тупоумие и жаждут хотя бы на часик возвратиться в прошлое, дабы обратить течение событий в благоприятное русло. Магглам ничего не останется, как ерзать на заднице и сгорать от беспомощности, но Гарри-то доподлинно известно, что у волшебников обязательно отыщется лазейка. А теперь каждая секунда на вес золота. - Сколько до следующего урока? – Нетерпеливо спросил он, наклонившись над тарелкой. Рон, подозрительно сощурившись, глянул на часы. - Еще пять минут, - ответил он после недолгой паузы. – А что? - Где Гермиона, почему она не на обеде? В последний раз на памяти Рона Гарри так нервничал на четвертом курсе, тогда ему посчастливилось реорганизовать триумвират участников Туремудрого Турнира в квартет. Та же бесцветность лица (не аскетическая бледность Малфоевской ряхи, а просто поблеклость), те же широко распахнутые глаза, та же едва уловимая ажитация в зеркальных зрачках. Тот же аппетит постояльца концлагеря, чей желудок от затяжной диеты разучился усваивать пищу. Гарри и правда казалось, что, съешь он сейчас хоть кусочек бутерброда, организм тут же вывернется наизнанку, и трапеза остальных учеников будет прервана, а, быть может, и вовсе окончательно испорчена демонстрацией выброса на скатерть недопереваренного завтрака вперемешку с пепсином. Лорд Сандвич сильно подивился бы такому небрежному обращению с его незапатентованным изобретением, и в приступе неодолимого смятения в пух и прах проигрался бы в семикарточный стад-покер. - Ты что, не помнишь? – Рон сосредоточенно нахмурился, и Гарри приготовился к пантомиме. Рон всегда хмурился, когда намеревался изображать кого-то. – Шестой класс – это вам не шуточки, посему я записалась сразу на все уроки сразу во всех школах Британии, и настроена я серьезно, совершенно серьезно! Интонации Гермионы очень хорошо угадывались даже под призмой комизма, но Гарри было не до веселья. Он яростно стиснул в руке ножку серебряного кубка, наполненного вишневым безалкогольным пуншем, и, убедившись, что никто не подслушивает, прошептал: - Она что, опять принялась за эти свои фокусы с маховиком времени? - А ты думал? Макгонаголл предоставила его ей на блюдечке с каемочкой, - Рон брезгливо скривился. – Еще бы, для лучшей ученицы все рады стараться. БУМ! Горизонт сознания Гарри пропороли вилы молнии, промельк зарницы выхватил из мглы четкую структуру плана действий. Ну конечно, как он раньше не догадался?! - Мне нужно ее найти! – С некоей агрессией рявкнул он, вскакивая на ноги. Скрипучий рассохшийся стул опрокинулся и гулко шлепнулся о каменный пол. - Какая муха тебя укусила? – Сдвинул брови Рон. - Большая, - вскричал Гарри, выбегая из-за стола и направляясь к огромным двухстворчатым дверям, обозначающим выход на лестницу. – Чертовски большая мушенция!
Ловец снов: *** Очкарик Хэнк Пэйтфилдз был тощим верзилой с длинным, острым, как клюв цапли, носом и проблемной кожей. Пэйтфилдз являл собой живой образчик изощренной насмешки Господней и разве что не прикреплял к груди табличку со слоганом «Горемыка Хэнки». Его физиономию неизменно покрывала маска, сотканная из воспаленных нарывов и блестящих угрей с черными сердцевинами – эдакие крошечные, рудиментарные зенки поденки. Неизвестно как он брился, но многие подозревали, что у Хэнка отсутствовала в этом потребность, ибо с трудом верилось, что сквозь плотную корку той багровой мозаики, которой наградила его мать-природа, хоть какая-нибудь растительность могла пробиться наружу. А если и вылезал иной раз жиденький пушок, то вряд ли Хэнк брался за станок – скорее, выщипывал волоски на манер индейцев. Пэйтфилдза редко называли по имени (в основном подобной чести его удостаивали преподаватели и сердобольные девчонки), оттого, что сие считалось признаком дурного тона. «Неудачник», «пентюх» и «недотепа» - мягкие и толерантные прозвища из сотен других, коими щедро осыпали его однокурсники. Но самой частой и вселюбимой кличкой Хэнка была «бубонтюбир». Арчи Литтл из Слизерина еще года два назад выдвинул теорию о том, что, мол, «наш полевой уродец» наверняка умывается по утрам бубонтюбировым нектаром и именно от биологической кислоты похож на пиццу с анчоусами. С той поры «бубонтюбир» прочно привязалась к Пэйтфилдзу и даже сократилась до «бубик» или же «четырехглазый бубик». Некоторые истинно брезговали контактировать с бубиком – если произносить его имя почиталось бестактным, то прикосновение к нему расценивалось как грех. И то, что бубик числился в стане Гриффиндора, ничуть не умаляло его вахлачества и слабости. Гарри испытывал к бу-бу (этот шедевр - плод полета фантазии Крэбба, впрочем, Рон упорно настаивал на том, что старина Винсент элементарно тщился выговорить слово «бубонтюбир», но потуги его потерпели фиаско, трансформировавшись в незатейливое «бу-бу») неизбывную жалость, но не более того. А что еще он должен был чувствовать по отношению к человеку, не умеющему уважать свою личность? И даже ни разу не попробовавшему дать отпор обидчикам? Защищать Хэнка он не собирался. Отчасти из-за того, что унижали Пэйтфилдза как «чужие» (Слизерин, Рейвенкло и Хафлпафф), так и сами Гриффиндорцы, отчасти потому, что Гарри в жизни не оскорблял бубика и находил сей факт вполне достаточным для галочки в графе «уважение к постороннему» его внутреннего БОПЮ - «билля обязанностей приличного юноши».
Ловец снов: Во вторник 24-ого ноября, где-то без четверти два Гарри (Рон спешно умотал в библиотеку, чтобы, как он сам выразился, искупить утрату «Прорицания Промысла» номер 1 школьным экземпляром «ПП» номер 2 от мадам Щипц), возвращаясь с урока по трансфигурации и установив курс на гостиную, дабы отдохнуть там перед обедом, встретил Хэнка. Хэнка, парящего в воздухе на высоте четырех футов над полом пятками к потолку – и это выглядело весьма обычно, если речь шла о бу-бу. Для третьеклашки он был слишком долговязым и нескладным, его руки-мельницы хаотично перебирали пустое пространство, мантия задралась, обнажив мешковатые подштанники и «голодные» кеды с отклеившимися подошвами, а рюкзак перекатывался по спине, словно здоровенный желеобразный горб. В конце коридора, орудуя волшебными палочками, над бубиком потешалась ватага Слизеринцев, презрительно хохочущих и блистающих искрометным юмором. Невзирая на все высокомерие и выспренность, молодые пижоны не рисковали приблизиться к бубику, обрезав, тем самым, пути к отступлению – в случае возникновения угрозы в обличье Филча, к примеру, они юркнут за угол и дадут тягу. Колкие реплики ребята перекидывали через весь коридор. - Классно висишь, бу, тебе там хорошо? - Может, лосьончика от прыщей, а? Протрешь россыпи гнойничков на лбу! - О чем ты мечтаешь, бубонтюбирчик? Полагаю, сдохнуть? - Держу пари на дюжину галлеонов, боггарт его мамаши скопирует милашку бу-бу! - Чего молчишь, бубик? Гной в котелок ударил? Хэнк не издал ни звука, и это тоже было типично. Когда его тузили тишком на улице или накладывали порчу свербежа, когда подсовывали в портфель навозные бомбы или глумились, понося отборнейшей обсценной лексикой, когда за ужином, окружая толпой и отвлекая внимание, подливали в еду слабительное, а в питье - чернила, Хэнк Пэйтфилдз притворялся немым. И никогда не жаловался – ни старостам, ни профессорам, ни деканам, ни директору, ни товарищам, которых у него не было. О тотальной травле Хэнка никто из них не ведал. Разве что Филч, но завхоза это волновало в такой же степени, в какой миссис Норрис беспокоили испражнения, ею же оставляемые в закоулках замка. Не успел Гарри сделать и двух шагов, как Слизеринцы, не идентифицировав его в полумраке помещения, и не осмелившись искушать судьбу выяснениями, ученик это или преподаватель, ринулись с гоготом прочь. Вместо того чтобы уронить подопечного вертикально вниз, чары совершили толчок, и Хэнк по нисходящей дуге со скоростью пушечного снаряда помчался на Гарри. Тот, не соображая, рванул вправо, но не увернулся и был подкошен, точно кегля. Оба с грохотом покатились к стене. Обрушившись на Гарри, Хэнк вышиб из него весь дух, а вместе с духом и портфель из пальцев, больно саданув в грудь локтем. Какое-то время они бесформенной кучей валялись на полу, не шелохнувшись, и пытались собраться с мыслями.
Ловец снов: - Не будешь ли так любезен сползти с меня? – Наконец, вежливо поинтересовался Гарри. Бубик без малейших колебаний плюхнулся на пятую точку и почесал ушибленный затылок. - Прости. - Ты не виноват. Хэнк гнусавил, и голос этот, в целом, был под стать наружности. Гарри всмотрелся в его лицо и про себя содрогнулся – будто ожог, оно рдело в темноте пухлыми пузырями, и становилось понятно, что внешняя невозмутимость служила лишь ширмой тому необъятному стыду, что точил душу бубонтюбира. Да, именно стыд. - Ну, пока. – Проклохтал Пэйтфилдз, подцепив свой рюкзак, который, оказывается, тоже соскочил с его плеч при жесткой посадке, и на полусогнутых ногах ретировался. Без всяких комментариев и в абсолютном замешательстве Гарри поднял портфель с отодранной лямкой и инициалами «ГП» на боковом кармане. Отряхнув пыль с обшлагов брюк и подола мантии, он заковылял дальше. *** - Гермиона, ну не упрямься же ты! Негодованию его не было предела. Гарри отыскал подругу на ступеньках, ведущих к западной башне. Там, в уединении, посреди кирпичного обвода со стрельчатыми окнами и свободно гуляющим, пронизывающим до самых костей ветром, она опоясывала себя хромированной цепочкой, отражавшей серебром холодные лучи осеннего солнца, и едва дотрагиваясь до тонкого золотого медальона, легко вращавшегося на оси в квадратной, украшенной филигранными рунами, хрустальной рамке, производила всего пол оборота. Гарри знал, каково это – когда-то, давным-давно, еще до гибели Сириуса, да что там, еще до ренессанса Лорда Вольдеморта, он сам побывал в центре пестрой круговерти, искажающей временное полотно, стягивающей его в складку и прокалывающей иглой с пассажирами на борту – экспресс в небытие. И это было совсем несложно. - Объясни нормально и толково, что произошло, и тогда есть вероятность, что я соглашусь. – Привычным резонерским тоном вещала Гермиона, ввергая Гарри в еще большее неистовство. - Ладно, - сказал он, обуздав гнев, - ладно. И он поведал ей об эпизоде в коридоре, об аварии с Хэнком Пэйтфилдзом, а так же о рюкзаках. - Погоди, погоди, – оборвала его Гермиона, подперев рукой подбородок в позе скептика. – Ты намекаешь, что вы перепутали портфели? - Бинго! – Гарри хлопнул в ладоши. – Ты поразительно прозорлива! - Но как такое возможно? - Для справки: у всех студентов ранцы одинаковые, – раздражился парень. – Нам их выдают в сентябре, вместе с багажом. - Это для меня не новость, конечно же, - терпеливо отчеканила Гермиона. – Но каждый промаркирован. - И снова в яблочко! Мои инициалы «ГП», а имя бубика («Не называй его бубиком!») – Хэнк Пэйтфилдз, - Гарри подбоченился. – Еще возражения, господин прокурор? Обстоятельства форсировались, и у Гермионы сделался озадаченный вид. - Допустим. И что с того?
Ловец снов: - Неужели мы добрались до сути, - он шумно выдохнул. – Я прибыл в гостиную Гриффиндора, устроился поудобнее у камина и начал разгребать «мусорник». Это просторный отдел на пузе портфеля, - Гарри указал на рюкзак подруги, - куда я складирую различный хлам. Черновики, шпаргалки, скомканные бумажки, даже обертки от драже «Берти-Ботт», конфет «Глюкоза» и монпансье «Мандариновые Сосалки» из Сладкого Королевста. Многие так поступают, это очень практично. Гермиона фыркнула, явно не одобряя подобного поведения, но собеседник продолжил. Обыкновенно, вся макулатура отправлялась в огонь. Не изменяя принципам, Гарри, витая где-то в облаках, на полном автомате объемистыми охапками зашвыривал непотребный пергамент в пламя, пока не наткнулся на самом дне отсека на древнюю фотографию (об этом свидетельствовали паутина микротрещин на глянцевой поверхности и потрепанные, заломленные уголки). Снимок был дальнего плана: рядом с обветшавшим щербатым сарайчиком неловкий мальчишка лет четырех седлал метлу, причем довольно безуспешно. Он постоянно терял равновесие и съезжал набок, глупо лыбясь мясистыми губами. Затем к нему из дома выбегала женщина с сумасбродной прической, облаченная в вычурный халатик, и подносом. Кажется, его загромождали башни из блинов. Она предлагала еду мальчишке, тот вдруг заходился плачем, и весь сюжет повторялся вновь. Над пышной шевелюрой женщины, словно нимб святого Павла, маячили две белые буквы. «Ма», коряво выведенное волшебным фломастером. Макушку пацаненка преследовали «ГП», начертанные тем же неровным почерком. Гарри счел это за очередную плоскую шутку от Драко и иже с ними (взять хотя бы незабвенные значки в поддержку Седрика Диггори), флегматично стиснул фотографию в кулаке и через голову запустил в камин. В считанные секунды она скукожилась и превратилась в золу. - Я уничтожил его вещь, понимаешь? Дорогую ему вещь! – Завершил Гарри свою историю на драматической ноте. – Был бы это не бу-бу («Не смей называть его бу-бу!»), а кто-либо другой, Симус, Нэвилл, Рон, Джастин, неважно, я бы еще не так переживал. Но ведь Хэнку и без меня тошно, поэтому присутствует… эм-м, дискомфорт. С каких пор ты стал черствой краюшкой? – сверкнуло в мозгу у Гарри. - Давай, Гермиона, - взмолился он, - мне необходимо вернуться с тобой на часик назад, я просто помешаю тем придуркам подвесить бу… Хэнка верх тормашками и исчезну, никому не навредив.
Ловец снов: *** Они тесно прижались друг к другу, и их понес радужный вихрь. Буйство красок в тандеме с таинственными силуэтами внезапно открыло для Гарри пертурбацию во временном сдвиге, неуемная пляска теней сменилась круглой комнатой, отделанной тесаным булыжником, и Гарри увидел себя со стороны. Тот парень что-то экспрессивно доказывал девушке с кошачьими ушками, потом молниеносная ротация - и вот теперь он сам девушка с мордой диковинного зверя. Стены каменного узилища обратились во прах, и оба очутились на исполинских размеров поле, задрапированном малахитовым бархатом густой травы, усеянном хвощом, примулой и вкраплениями рожиц ромашек. Столб торнадо с воем вепря возник за кромкой древесных крон, с дерзостью варвара вторгся на изумрудные урочища, с напором танковых гусениц взбередил почву, выкорчевывая клоки чернозема. Гарри был в его эпицентре, корчась в агонии, пароксизмы адской боли зазубренными смычками пилили нервные нити, и в какой-то миг ему почудилось, что он умирает. Но это было профанацией истины, ибо вместо смерти Гарри Поттер обрел бессмертие. 25 Ноября, Среда Как бы удивительно это ни звучало, но разбудила Гарри песенка Матушки Гусыни. - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. Мелодия журчала за тонкой перепонкой, обволакивающей его замутненное сознание, и он, с трудом разлепив веки, обнаружил себя в собственной кровати под непроницаемым пологом. Послышалось хихиканье. - На ярмарке цыганок я видел в первый раз… - Пусть споет про мужа с мизинец! – Это Симус. - Когда они плясали, они пускались в пляс. - А мне нравится про Крошку-Клотильду, - заспорил Дин. - Эй, еще такая рань! – Простонал Нэвилл. – Имейте совесть, Гарри вчера было плохо, дайте ему поспать. Симус зашуршал чем-то, щелкнул переключатель, и Матушка Гусыня утихла. - Да, ты прав, хотели проверить эту штуковину. Дин едва не раздавил бедняжку Гусыню на лестничной площадке по дороге сюда – наверное, малолетка обронил. - Нужно будет поместить заметку о Гусыне на доску объявлений в колонке «бюро находок», – посоветовал Нэвилл, широко зевая. – Кто-то по ней слезы льет. - Непременно, – кивнул Симус. – Но прежде мы с ней позабавимся. - Убавьте громкость, - просипел Рон из-под подушки. - Она вытворяет такие коленца – закачаешься! – Горячо зашептал Дин. Гарри решил, что пора и ему стряхнуть тенета Морфея. Он порывисто сел и одним махом отдернул полог. Утренний свет полоснул стилетом по глазным яблокам, и парень поморщился. - О, а вот и гвоздь программы! – Просияв, воскликнул Симус. Подле него на тумбочке в миниатюрном креслице ютилась согбенная статуэтка бабушки «божий одуванчик» с раскрытой на подлокотнике книгой. Заскорузлыми, пораженными артритом пальчиками она вцепились в край странички с намерением перевернуть ее, но так и застыла пластиковым изваянием анонимного скульптора. – Как здоровье? Мысли Гарри представляли собой тугой, безнадежно спутанный клубок тех волокон, что некогда были прилежно расчесаны гребнем трезвого рассудка. Он нащупал на голове шишку, которая ощутимо саднила. - Сегодня что? Вторник?
Ловец снов: Ребята безмолвно уставились на него ошарашенными взглядами. - Среда, - робко поправил Нэвилл. - Среда… - эхом отозвался Гарри. – А почему я не помню добрую половину вторника? Рон неуклюже освободился от одеяла и сглотнул слюну, причем в горле его при этом что-то булькнуло. - Правда? - Ага, правда, - пробормотал Гарри, и шкотовый узел внутри черепной коробки затянулся еще туже. *** Гарри, Рон и Гермиона завтракали в большом зале, возбужденно обсуждая вчерашние события. Гермиона коротко обрисовала Рону общую картину, и конспирация друзей повергла того в уныние («Нельзя было сразу ввести в курс?!»), но оно оказалось скоротечным, и уже спустя пару минут он взбодрился, подтверждая позитивное настроение свирепым поглощением картошки. - С маховиком приключилась неполадка, профессор Макгонаголл обещала поколдовать над ним, - сообщила Гермиона, пристально изучая ссутулившуюся фигуру Гарри. – Я не переместилась во времени, а ты лишился чувств. Вот откуда шишка, - смекнул он. - Я ужасно перепугалась! Но ты быстро очнулся, сказал, что утомился, и поплелся в гостиную. Там ты задремал прямо на стуле, мы отвели тебя в спальню, и ты рухнул трупом на постель. Походил на охмелевшего в стельку выпивоху, честное слово. В памяти Гарри зияла разверстая лакуна, неизвестный монтажер вычленил из последовательного ряда отдельные кадры, скатал их в трубочку и спрятал в карман. Антероградная амнезия, как результат полученной травмы? Он где-то читал о подобном недуге, но, черт бы все побрал, по его башке колошматили не раз! С каких это пор шишки влекут за собой эффект «обливиате»? Колин Криви с нелепым «ой-ёй» опрокинул глиняный кувшин с земляничным соком, и его содержимое алым месяцем расплылось по скатерти. Сотрапезники заржали, насколько это было возможно с набитыми под завязку ртами, а младший брат Колина Деннис подавился непомерным шматом бекона. - Не хочешь наведаться к фельдшерице? – Рон утер салфеткой жирные губы. – Мадам Помфри наверняка слыхала про такие вот казусы. - Неа, - Гарри отмахнулся, - пустяки. Я же все равно ничего важного не пропустил, м? И он действительно отмахнулся от того, что незримой свинцовой тучей довлело над ним.
Ловец снов: *** После завтрака Гарри натолкнулся на Хэнка с этой его дурацкой фамилией Пэйтфилдз, натолкнулся раньше, чем планировал. Мимо кабинета профессора Бинса прошествовала компания третьеклашек, а следом за ними брел, точно подстреленный в крыло и отстающий от стаи лебедь, бубонтюбир, с зажатым подмышкой рюкзаком. Гарри решил вообще не упоминать о фотографии, ведь если судить по справедливости – Хэнк первый обмишурился, сцапав его ранец. Он просто буркнул: «Вот, мы ошиблись», протягивая портфель и забирая свой. Дело в шляпе. Монотонность лекций по истории магии вводила в гипнотический транс, так что вскоре Гарри уже клевал носом под балладу о том, как в 1893 году фанатик гоблинской революционной религиозной секты БУМАГА (БУнтарский Мизантропический Альтруистический ГАрем), Граппук Сизый, организовал покушение на жизнь Бриввука-Свистуна – генерального директора банка Гринготс. Тщательная подготовка не принесла плодов - мероприятие провалилось еще в кулуарах зала заседаний на десятой генеральной ассамблее ММС (Международной Межмагической Организации), куда гендиректор был приглашен в качестве экономического консультанта. Почтенный старец Бриввук, убеливший свою мудрость сединами, скончался от обширного инсульта посреди мраморного пола, дефилируя кратчайшим маршрутом к платиновым воротам в зал. Суровые гоблины из свиты сопровождения, разрушив церемониальный марш, окружили еще трепыхающееся тело плотным кольцом, выставив вперед волшебные палочки с проворством профессиональных штурмовиков специального назначения, и велели всем не шевелиться и заткнуться, заткнуться, мать их, заткнуться! Граппука не поймали, но и БУМАГА цели не достигла, ибо скандального убийства, способного, наконец, стать микрофоном миссии секты и всколыхнуть общественность, не произошло. Тот знаменитый дебош мистер Бинс ухитрился осветить в такой манере, что Гарри проснулся уже от звонка, ознаменовавшего завершение урока.
Ловец снов: *** Снейп огорошил всех контрольной. Обхватив голову руками, Гарри силился вспомнить основные токсины, вырабатываемые самыми ядовитыми змеями планеты, определить их LD50 (что это еще за LD50?), и скомпилировать муку из хребта пеплозмея, слюну жужелицы и кровь василиска таким образом, чтобы уничтожить субстраты, подвергшиеся воздействию опасных ферментов, заменив их новыми, и, тем самым, нейтрализовать яд. Рон напряженно суфлировал себе что-то шепотом и бессмысленно возил пером по пергаменту, Гермиона строчила с такой стремительностью, будто, побив все рекорды стенографии, грезила плюнуть в лицо мастеру зельеделия с его никчемушным заданием. Гарри писал сплошную ахинею, лишь бы не сидеть с девственно чистым листиком и не провоцировать Снейпа на шпильку. Он испытал настоящее облегчение, различив гул колокола, сотрясшего застенки замка. Свои невнятные ответы парень оценил на двойку с минусом. *** - Сдвоенное прорицание с Хаффлпафом! – Рон капризно захныкал. Так хнычет в магазине игрушек мальчик, когда родители отказываются покупать ему надувную Годзиллу. – Слава Богу, выклянчил у мадам Щипц учебник. - Перестань, выдержим Трелани пару часиков и все, вторая половина дня в нашем распоряжении, - угомонил друга Гарри. Отчего-то при этих словах его пронял озноб. Вторая половина дня. Брось, - приказал он сам себе. Брось мандражировать по чем зря. Не без проблем запихав в рюкзаки гадальные шары, полонившиеся сизыми медузами дыма, мальчишки покинули гостиную Гриффиндора сквозь лаз, оберегаемый портретом пышной грудастой тети в шифоновом платье с глубоким декольте, и направились к северной башне. Там, над серебристой лесенкой под люком в потолке, оклеенном звуконепроницаемыми панелями, обитала Сибилла Трелани – провидица, чьего дара Гарри не признавал даже после шокирующего откровения Дамблдора на пятом курсе, потому что соотношение подлинных предсказаний к фальшивым было далеко не в ее пользу, а регулярные фарисейские предречения неминуемой и, безусловно, трагической его гибели не прибавляли сухонькой старушенции авторитета. Загадочный антураж ее логова, перенасыщенного приторными ароматами мяты, шалфея и можжевельника, ассоциировался с «душегубками» нацистов; как-то Гарри, в «эпоху затворничества», а именно позапрошлым летом, штудируя очередную маггловскую газету, выуженную из бака для целлюлозных отходов, в рубрике «криминальные сводки» наткнулся на занимательную статью о преступных сектах, подмешивающих в свои палочки-вонючки (якобы медитативные препараты) наркотические вещества, способствующие порабощению воли. Уж нет ли в теневых списках БУМАГА Трелани, под кодовым псевдонимом Сибби-Егоза? Впрочем, якшаться с гоблинами она не смогла бы – бедные зеленые карлики не настолько терпеливы. «Этим чудесным предвечерьем мы укрепим наши навыки в искусстве пророчества по дымным клубам», - объявила она с таким видом, словно только что на глазах изумленной публики обнародовала рецепт вакцины от рака.
Ловец снов: В шаре Гарри не наблюдалось и намека на клубы - стеклянную сферу облекла туманная поволока, а серая завеса, следуя постулатам учебника, предвещала долгую, непроглядную тоску. В полночь, вынимая из-под простыни остывшую грелку и забираясь на уже зимнюю перину, которую домовики всегда доставляли на исходе ноября, Гарри умиротворенно думал о том, каким боязливым олухом был утром, и как все же паршиво, когда мелочи отравляют весь день. 25 Ноября, среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. Опять включили эту гнусавую Гусыню с ее идиотскими куплетами, - разозлился Гарри, вздрогнув. Что-то было не так. Что? Финниган ехидно захихикал. - На ярмарке цыганок я видел в первый раз… - Пусть споет про мужа с мизинец! С феноменом «Deja entendu» он познакомился благодаря популярному у магглов научно-фантастическому журналу уфологической тематики «Виманы Тверди»; его строчки въедливо исследовала тетя Петунья, обуреваемая надеждой изобличить и удостовериться в существовании внеземных цивилизаций. Но отведать сей феномен на собственной шкуре – совершенно другое дело! - Когда они плясали, они пускались в пляс. - А мне нравится про Крошку-Клотильду. БАМ-С! Его будто огрели кузнечной восьмидесятифунтовой кувалдой, каждая клетка организма завибрировала от гальванических колебаний бешеной частоты. Полог. Он не опускал вчера полога. А сейчас он здесь, как в кабинке, как в долбанной примерочной кабинке! «Эй, еще такая рань…», - одними губами продиктовал Гарри из своей будки фантомному актеришке, не вызубрившему текст. - Эй, еще такая рань! – Вторил недовольный Нэвилл. Внутри него что-то оборвалось и со свистом бомбы, запаянной в металл и испещренной надписями типа «С праздничком!» или «Это вам за Джонни и папу Стю, суки!», которую изрыгнул люк в фюзеляже, ухнуло в бездонную пропасть. Взрыв сметет все недоразумения, конфликты, препоны, взрыв умоет их кровью и никаких гвоздей! – Имейте совесть, Га… В безотчетной панике Гарри спрессовал ушные раковины ладонями и зажмурился – в его распаленном мозгу слились разномастные, и в то же время однородные звуки: тревожный набат и пожарная сирена, барабанная дробь и бой литавр. Какофония из уймищ октав всяческих гамм наводнила его целиком и едва не свела с ума.
Ловец снов: *** День дублировался. Он был точным близнецом дня прошедшего – те же яства на завтраке, те же напитки, та же расстановка студентов и преподавателей за столами, те же разговоры (удивительно, сколько ерундовой информации отсылается на подкорку!), те же совы, стрелами пикирующие к владельцам. А еще, рюкзак Хэнка Пэйтфилдза вернулся к Гарри, как верный пес, стыдливо подметая хвостом прихожую, возвращается к хозяину с выражением на морде: «мы поехали на пикник за город, босс, а ты оставил меня в роще и смылся, забыв отворить дверцу на заднее сиденье. Но не скорби, босс, я чую тебя за милю, и вот я на твоем пороге. Впусти же меня, босс». Гарри присоединился к друзьям позже – треть часа он потратил на то, чтобы оправиться от нокаута, коим наградил его тот самый молот Тора. - Ты что-то кислый, - заметил Рон и покосился на Гермиону. Вид у той был чрезвычайно взбудораженный. - Гарри, - преамбула сулила нечто вроде консультации с семейным психоаналитиком. – По-моему нам надо обсудить вчерашнее. - Ой-ёй! – Колин в лучших традициях имбецила безучастно созерцал вырисовывающийся на белом полотне аспидно-красный оскал. Деннис закашлялся, и кто-то принялся усердно хлопать его по спине. Сей инцидент уронил заключительную каплю в чашу, и в кульминации фильма, если бы это все было фильмом, не хватало раскатов грома и поднявшегося вороньего грая. - А разве мы не обсудили вчерашнее вчера?! – Прорычал Гарри в исступлении. И Рон, и Гермиона вытаращились на него так, словно он, раздевшись по пояс, сплясал на табуретке джигу. - Ты о чем? – Промямлил Уизли, недоуменно моргая. - Ни о чем, - уже более спокойно вымолвил Гарри, укорив себя за излишнюю вспыльчивость. – Разъясню все завтра, то есть, уже сегодня, короче, потом поймете. Хотя… это будете уже и не вы, наверное. Рон многозначаще поглядел на Гермиону а-ля «кое-кто где-то рехнулся», и Гарри в чем-то был солидарен с ним.
Ловец снов: *** - Этим чудесным предвечерьем мы укрепим наши навыки в искусстве пророчества по дымным клубам. Лаванда Браун и Парватти Патил вперились в шары с явным намерением прожечь в них дыры. Нэвилл охнул. - А мой совсем прозрачный, - сообщил он с опаской. Лучше, чем беспросветно серый, партнер, - индифферентно подумал Гарри. – О, мой дорогой, этот факт указывает нам на порченую карму. Тебя никто не проклинал за последние сутки? - О, мой дорогой, этот факт указывает нам на порченую карму, - пропела Трелани, шевеля гротескными очками в безобразной толстой оправе с леопардовыми пятнами. - Тебя никто не проклинал за последние сутки? - Н-не знаю, - пробубнил Лонгботтом и попробовал потрясти шар в надежде вызвать хоть какое-нибудь подобие дымка. - Эй, Нэвилл, хочешь, поменяемся? – крикнул Гарри. – У меня тут копоти, как на пепелищах в Чикаго. И тут его осенило. Чертова Сибби-Егоза! Может, и не было вовсе сегодняшнего дня? Может, пригрезился он ему во снах? Может, виноваты во всем уроки прорицания, и он был понужден иметь подробные сведения о событиях среды? Может, это продукт его воображения и колдовских чар Трелани? И четверг не за горами? Гарри расхохотался от нахлынувшего волной серотонина, а Нэвилл насупился. - И что смешного? – Обиженно пробормотал он.
Ловец снов: *** Перед тем как встретить 26-е ноября Гарри решил устроить эксперимент. Заточенным лезвием ножа, презентованного некогда Сириусом, он провел линию на тыльной стороне кисти – порез тут же закровоточил, и парень укутал его в приготовленные загодя бинты. В стигматы он не верил, а посему если уж среда так не желает убираться прочь, то завтра она обязана излечить его рану. В это он тоже не верил. 25 Ноября, Среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. Гарри подскочил так, точно матрац обратился кроватью йога. С диким видом он воззрился на руку и обомлел, вбирая ртом воздух на манер вынырнувшего из аквариума на ковер гуппика. Царапина испарилась, как лепреконово золото, гладкая кожа будто издевалась над ним своею первозданностью. - На ярмарке цыганок я видел в первый раз… Вязкая масса чего-то едкого просочилась в глотку, инициировав спазм. - Пусть споет про мужа с ми… - Заткнись! – возопил Гарри, и Симус захлебнулся на следующем слоге. – Заткни варежку!!! В космической тишине Матушка Гусыня продолжала: - Когда они плясали, они пускались в пляс. Еще я видел лошадь, на ней сидел циркач. Когда она скакала, она бежала вскачь…
Ловец снов: *** Гарри мчался по коридорам, не разбирая дороги. Мириады мыслей и образов мреяли пред внутренним взором, застилая глаза. Паника сковала его монолитным коконом и, отвоевав штурвал, приняла управление. Грубо отпихнув к стене какого-то второклашку («Привет, Га…») он на всех парусах влетел в кабинет профессора Макгонаголл и едва не сбил ее с ног. Ученая дама как раз собиралась откушать в большом зале и уже направила туда стопы. - Что с вами, Поттер? – Взвилась она. – Вы чуть не снесли мне голову! На его щеках проглянул румянец, влажные от пота пряди волос тонкими когтями спадали на лоб, тяжелая отдышка свидетельствовала о спринте на стометровке. - Поттер? – Лицо Минервы посерьезнело, она без лишних рассуждений возвратилась на кафедру и уселась обратно за стол. – Рассказывайте все по порядку. Гарри возблагодарил Мерлина за острую проницательность профессора и без промедлений шмыгнул на мягкий стул, обитый пурпурным атласом. - Все началось с поломки маховика времени, - промолвил юноша. – Нет, пожалуй, с Хэнка Пэйтфилдза, - исправился он после секундного размышления. Он выдал ей все как на духу, не утаивая ни малейшей детали - ведь от этого зависело его будущее. Макгонаголл внимала с величайшим интересом, и с каждым новым словом брови ее ползли в противоположном челюсти направлении. Она все яростнее вертела в изящных пальцах карандаш, и Гарри ждал щелчка, с коим тот однажды переломится пополам. - И вот, вновь и вновь я пробуждаюсь 25 ноября ровно в семь утра под серенаду Матушки Гусыни и ума не приложу, как выбраться из западни, в которую угодил. Я в ловушке времени, - подытожил он на минорной ноте. – Вы способны мне помочь? Минерва поджала губы и вся напряглась. Гарри на мгновение померещилось, что она сейчас сардонически усмехнется и скажет: «кончайте валять дурака, Поттер», а затем выпроводит его за дверь. - Наверное, мне придется остаться и скрупулезно исследовать маховик, - задумчиво изрекла Макгонаголл, и с плеч парня свалился иллюзорный валун. – Это первый прецедент своего рода. - Быть может, профессор Дамблдор был бы полезен вам? – Не сдержался Гарри, переборов свербящее ощущение от вопиющего отсутствия деликатности в угоду личным меркантильным страстям, но Минерва совсем не оскорбилась сомнениями в уровне ее квалификации и профессионализма, а если и оскорбилась, то благополучно это скрыла.
Ловец снов: - Директор убыл на Совещание, - особое ударение она сделала на «совещании». – В ближайшие два дня в школе его замом являюсь я. Эфемерный булыжник водрузили на прежнее место, но к нему уже приладили призрачную табличку «дом 12 по Гриммаунд-Плейс». Гребаный особняк на площади Мракентлен погубил Сириуса и теперь губит его. - А с ним никак нельзя связа… - Нет, - холодно отрезала Макгонаголл. – Это же Совещание! Ах да, да, не какое-то там совещание, а гигантское, конспиративное - с романтикой маскировочных заклинаний, тайных паролей, париков, накладных усов и прочей шпионской атрибутики – Совещание под грифом «очень секретно». - Вы опоздаете на завтрак, Поттер, - профессор выдвинула из-под стола ящик и извлекла оттуда медальончик в хрустальной рамке. - О результатах я сообщу вам вечером. И еще… поменьше болтайте об этом, - присовокупила она, небрежно нацепив на нос очки. *** На грифельной доске белым мелом Снейп начертил следующее: «контрольная». - Мистер Слэйт, будьте добры, раздайте всем варианты заданий, - медоточиво проворковал Северус и осклабился. – Поттер, что это у вас на парте? - Рюкзак, сэр, - только после замечания мастера зельеделия Гарри осознал, что не отдал его Хэнку. Точнее, отдал, но это было в ту среду, что навеки канула в Лету. Невзрачный, кряжистый, похожий на главного героя романа Виктора Гюго, Брэндон Слэйт из Слизерина (или Notre Dame de Paris?) проковылял к преподавательскому шкафчику и схватил пачку заранее приготовленных билетов с вопросами. Его шаги раскатистым эхом скользили по сводчатым чертогам подземелья. - Уберите все лишнее, Поттер. Вы еще не поняли, что у нас самостоятельная работа и списывание на такой работе не приветствуется, ни под каким предлогом? Гарри молча стащил портфель на пол и уже взялся за лезвие, дабы подточить перо, как… - Крючок, - ласково внес ремарку Снейп. - Простите? - На крючок, Поттер. Он повесил ранец на крючок. - А перья надобно острить до урока. Итого – минус десять баллов с Гриффиндора. На физиономии Гарри не сократился ни единый мускул; сварливый профессор даже не подозревал, что снятие очков с Гриффиндора для парня – такая же трагедия, как снятие тех же очков с Хафлпаффа или Рейвенкло для наклюкавшейся до людоедских рулад Винки. Пусть вычтет хоть миллион, а потом расплавит золотой кубок, доставшийся за победу в межфакультетском соревновании Слизерину, на коронки для зубов. Рон и Гермиона искренне недоумевали – Гарри, как и наказывала Макгонаголл, ничего не сказал им про среду, застрявшую во времени с однообразием заевшей пластинки под иглой патефона. Ну, он еще успеет это сделать. БАБАХ!
Ловец снов: - Слэйт, растяпа! – Воскликнул Снейп раздосадовано. Старина Брэндон споткнулся и ничком распластался на брюхе – билеты, радостно вращаясь, взметнулись в воздух и рассыпались дождем по аудитории. Из разных концов класса донеслись смешки, кто-то зааплодировал. Слизеринец, кряхтя, поднялся и виновато воззрился на профессора. Тот взмахом палочки собрал все задания в стопку. - Не берите дурного примера с Поттера, Слэйт, - наставительно произнес Северус. – Культивировать бардак и хаос – его прерогатива. *** - Я в абсолютной растерянности, - волнение Макгонаголл сквозило даже через поры кожи. - Произведенные испытания маховика не выявили аномалий, подопытный манекен был успешно транспортирован по временной спирали на час назад и апостериори вернулся в настоящее без каких-либо искажений. Я также проэкзаменовала 124 базовых заклинания маховика и не обнаружила никаких дефектов. Для исследования остальных десяти тысяч магических цепочек и ветвей потребуется месяц, а то и два, но… - тут она запнулась, - месяцами мы не располагаем, верно? - Верно, - понуро согласился Гарри. Ему, почему-то, уже было наплевать. - Есть один способ, - говорила Минерва с видом опростоволосившегося служащего корпорации «Поттер Интернейшенл» на ковре у начальника с оправдательным докладом. – Завтра сообщите мне обо всем снова, добавьте, что база, на которой зиждется схема, в порядке и мной проверена – тогда я сразу приступлю к работе над более тонкими материями механизма, и мы сэкономим, тем самым, драгоценное время. Гарри слушал вполуха. Может, совет стоящий и что-то из этого выгорит, но сейчас ему не хочется взвешивать за и против. Сейчас ему хочется поскорее дождаться среды. Или все же четверга?
Ловец снов: 25 Ноября, Среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. Атональная песнь в исполнении «a cappella» по обыкновению ушатом ледяной воды окатила Гарри с головы до пят. - На ярмарке цыганок я видел в первый раз… - Пусть споет про мужа с мизинец! К хренам мужа с мизинец, - устало подумал Гарри. - Когда они плясали, они пускались в пляс. - А мне нравится про Крошку-Клотильду. Ко всем хренам Крошку-Клотильду, - повторил парень про себя. - Эй, еще такая рань! Имейте сов… - …есть, Гарри вчера было плохо! – подхватил Гарри сентенцию Нэвилла так, что они оба озвучили ее в унисон. От внезапной и слишком крупной дозы адреналина, впрыснутой в кровь, Лонгботтом охнул и испустил газы. - Надеюсь, ты там не напрудил в портки, Нэвилл? – Бодро спросил Гарри, высовываясь из-под полога и заговорщически подмигивая. *** - И если вы до сих пор не убедились, то ровно через три секунды Колин перевернет кубок, и сок растечется по скатерти в ухмылочку мартовского кота из сказки Кэррола, - Гарри принялся за обратный отсчет, иллюстрируя каждую секунду вытягиванием пальцев из кулака. – Три, два, один… - Ой-ёй! Гермиона вздрогнула так, словно получила пощечину, а Гарри, флегматично откинувшись на спинку стула, тоном футбольного комментатора в сомнамбулическом состоянии, продолжал, опережая события на какие-то доли секунды: - Деннис душится целым огузком, и Сприл Джонсон хлопает его между лопатками, а Дин Томас что-то орет о методе Хелмлиха. - Метод Хелмлиха, метод Хелмлиха! – Заверещал Дин. – Я читал об этом чуваке в книге «НИИН: Новаторские Инновации и Ноу-Хау»! Рон ошеломленно разинул рот и оттуда на тарелку вывалился разжеванный в кашу кусок тушеной печенки. На постановочный спектакль совсем не походило. - Вот оно, le sentiment du deja vu в своей разительной красе, - с грацией древнегреческого философа, облаченного в холщовую тогу, Гарри наколол на вилку маслину. – Но я постепенно привыкаю. Он разостлал на коленях хлопчатобумажную салфетку. - Пудинг слишком сытный, карамельный кисель жидковат, гренки с ягодным джемом пережарены, - ментально дегустировал Гарри, даже не заглядывая в кастрюли и блюда. – А вот картофельные вафли вполне сносны. - Ты… живешь одним днем? – Выдавила из себя Гермиона, первой оправившаяся от шока. - В одном дне, - уточнил Гарри, хрустя крошащимися вафлями. - Круто, - сказал Рон.
Ловец снов: *** Все уроки ребята пропустили («К Снейпу тебе лучше не идти, Рон, там контрольная по ядам.»), и до самого вечера товарищи бомбардировали Гарри идеями и рекомендациями. Особенно старалась Гермиона, узнав о Совещании Дамблдора и об эксперименте Макгонаголл. Троица расположилась в побитых молью креслах у камина и держала собственный Совет, похлеще чем у Ордена Феникса, как выразился Рон. Время не терпело, а изречение «вся жизнь впереди» утратило оптимистичный акцент давным-давно… еще в среду. - Это очень странно, - тараторила Гермиона, - потому как со мной-то все нормально! Впрочем, существует вероятность того, что и я не миновала временной петли, вот только в какой-то иной, параллельной реальности или вселенной, и относительно твоей ситуации, Гарри, 25-е ноября для меня – всегда будет в первый раз. Я не та Гермиона, что путешествовала с тобой внутри маховика - та Гермиона, скорее всего, тоже застряла. Я другая, сегодняшняя… - У-у-у-у, я друга-а-а-я, - мистически завыл Рон, кутаясь в мантию на манер дементора, - сего-о-о-одняшняя! Девушка метнула в него по снопу искр из каждого глаза, и если бы Рон был назойливой мухой – она без колебаний размозжила бы его свернутой в трубочку «Прорицательской». Гарри подобная забота была жутко приятна, он мысленно благодарил друзей от всей души за вспомоществование и участие. Но только мысленно, ибо это было сугубо личное и весьма щекотливое откровение, а телячьи нежности разоблачили бы его амплуа «обсидианового мальчика». Самое отвратительное заключалось в том, что завтра они все забудут, и, как ни в чем ни бывало, спросят его об обмороке. Или еще о какой зауми. - И почему профессор Макгонаголл не нашла изъянов в маховике? - Не унималась Гермиона. – Ведь когда я принесла его ей – он был явно неисправен! - А по мне – так это вовсе и не проклятие! – Заявил Рон. – Это дар Божий, приятель, вот что я думаю. Делай, что пожелаешь, будь, кем пожелаешь, ты даже можешь без особых последствий посоветовать Снейпу угребывать в драконью клоаку, если он в следующий раз вычтет с тебя баллы за чересчур лохматые волосы или не кристально чистые линзы очков. Отсутствие ответственности, вот что это! Гарри ожидал, что Гермиона снова разгневается на беспечность Рона, но та вдруг нахмурилась, а затем медленно по слогам произнесла: - В этом есть смысл, Гарри. Ты обладаешь вечностью, властвуешь над ней. Ты не способен созидать, но в твоих возможностях учиться и совершенствоваться в любых областях бытия, будь то наука, творчество или спорт. Однажды ты наберешься опыта и станешь мудрее самого Мерлина. Это ли не тренировка перед сражением с Лордом Вольдемортом? - Беспредел, напарник, - закивал Рон. – Хорошо, когда нет завтра.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда Профессор Бинс откашлялся, прежде чем начать лекцию. Гарри вытянул руку. - Да, Питцбери, у вас вопрос? – Призрак с учтивой заинтересованностью воспарил над кафедрой и замер там на высоте пары футов. - Моя фамилия Поттер, сэр. - Вы отнимаете драгоценные минуты, Питцбери. Бинс побледнел, приняв жемчужный окрас, и это, очевидно, являлось симптомом раздражения у бесплотных форм смерти. Никто раньше не поправлял профессора (за редкими исключениями, коими тот благополучно пренебрегал) - все были в курсе, что он до сих пор мнит себя Агриппою Леонардом Бинсом, преподавателем Хогварца времен 1912 года. Именно поэтому его лекции никогда не касались новейшей истории, а зачастую повествовали об эпохе гоблинских революций. - О «покушении на труп» все знают с детства, сэр, вы лишь превратите его в очередное нудное брюзжание. А кому из этого стада homo sapiens, – Гарри жестом обвел аудиторию, - есть дело до Ургов Угвазданных и их происков? И из меня такой же Питцбери, как из вас орангутанг. Ему льстили обалделые взгляды сокурсников, он чувствовал себя тем парнем из учебника, Крабберсом Крибблом, который во второй половине 19-го века на Трафальгарской площади провозгласил себя посланником Гадеса и, окруженный толпой зевак, призывал всю «маггловскую челядь» склониться пред ним и раболепно слизывать собачье дерьмо с его подметок. Бронзовый Адмирал Нельсон остался единственным свидетелем того, как Крабберса Криббла та самая разъяренная «челядь» сперва забросала камнями, а потом и вовсе растоптала по брусчатке, оставив размашистое кровавое месиво толщиной в миллиметр. - Что все это значит, Пит… Питцбери? Профессор Бинс стал молочно-белым и пополз вниз, как воздушный шарик с остывающим в нем гелием. - Я только хотел спросить, сэр, каково это – быть мертвым? БЭНГС! Удар молота по искусственной наковальне силомера «Могучий Джо» в парке развлечений Чессингтон. Стальной шарик промчался по вертикальному желобу и достиг со звоном апогея в наивысшей его точке. - Что? Что вы себе позволяете, Питцбери!? – Пискнул Бинс. – Что… - Не притворяйтесь, что ничего не замечаете, – жестко оборвал его Гарри. – Вы, Агриппа Бинс, заступили на работу в Хогварц третьего сентября 1848 года, а умерли второго марта 1912! Присутствующие затаили дыхание - открывать Бинсу глаза на правду категорически воспрещалось. «Он ни о чем не подозревает, и пусть оно так и будет», - сказал как-то Дамблдор. И вот Гарри вероломно нарушал это вето. Профессор погрузился в кафедру по пояс и беззвучно шамкал губами, мерцая всеми оттенками белого – от сероватого до голубого. - Вы мертвы уже почти столетие, профессор, но упрямо продолжаете верить в иллюзию. Мы в преддверии двадцать первого века, в нашей группе нет ни Питцбери, ни О’Флаэрти, ни Грант, ни Пеннифейзер – эти ваши студенты давно покоятся в могилах на погосте Кенсал Грин! Зато есть Поттер, Финниган, Грэйнджер, Патил… - каждое новое слово, точно колесико настройки радиоволн, меняло расцветку Бинса в ту или иную сторону. Приведение схватилось за голову: - Это ложь, ложь, ложь! - Студенистое тело профессора завибрировало. – Злобные наветы, клевета! Вы очень вызывающе себя ведете, Питцбери, я буду вынужден написать на вас жалобу директору! Гарри перекрикивал его, тоже сотрясаясь, но от экстаза. - Посмотрите на себя и пораскиньте мозгами! Директор школы Хогварц на данный момент - Альбус Дамблдор, слыхали о таком? Ваше сознание застопорилось на 1912, оно не способно принимать и усваивать какую-либо свежую информацию. А, тем временем, магглы и волшебники пережили две мировые войны, упразднив глобальный фашизм и расизм, усмирили гоблинов и вовсю пользуются услугами банка Гринготс, ввязались в борьбу с Вольдемортом и куда более страшным врагом, именуемым СПИДом, научились летать не только на метлах, но и на сверхзвуковых истребителях, изобрели усовершенствованные модели снитча и портативные компьютеры, лазерные диски и мысливы, Интернет и каминную сеть, липосакцию и платные сортиры! А еще сборная Ирландии обставит в квиддич кого угодно. И если вы все еще сомневаетесь, то вот, ловите! Гарри метнул в Бинса чернильницу. Та прошла сквозь живот профессора, как проходит навылет пуля, и, врезавшись в стену, разбилась вдребезги, разбрызгав содержимое десятками клякс. Призрак опустил взор под ноги и понял, что утопает в кафедре вопреки всем законам физики и химии. -А-А-А-А-А! Паскудный дегтемаз! – Загудел он, взмывая к потолку. – Не может быть, не может быть, не может быть, неможетбыть, неможетбытьнеможетбытьнеможетбыть… Капля пота упала на переносицу Гарри, и в этот миг он победно ощерился…
Ловец снов: *** В кабинете Макгонаголл было тихо, напольные часы мерно тикали маятником. Вскрыть дверь не составило труда – нож Сириуса все еще функционировал безотказно. Гарри освободился от мантии-невидимки и выдвинул ящик стола. Порыскав в нем, он нащупал маховик между папкой для бумаг и какими-то бланками. Снова сверился с картой Мародеров: Минерва почивала этажом выше, в своей комнате. - Ну вот и ты, дружок. Медальон на его ладони играл в свете луны охряными бликами. И как столь крохотная штуковина запихнула его в столь глубокую прорву, кишащую средами 25-ого ноября? - Давай помиримся, милок, - предложил Гарри, стиснув маховик в кулаке. – Мне что-то совсем хреново. Он закрыл замочек цепочки на пояснице. За окном вздохнула сова – роскошная сипуха примостилась на жестяном сливе, цокнув клювом о стекло, и вперилась в парня своими янтарными глазищами. «Бедненький ты мой, жалкий ты мой», - читалось в продольных зрачках. Птица нахохлилась и еще раз сочувственно ухнула. - Иди, соболезнуй Хэнку Пэйтфилдзу, пернатая тварь, - зло прорычал Гарри. – Мне литании ни к чему. Сова уныло заморгала, а после вспорхнула и, шурша крыльями, исчезла во мраке ночи. Он выпрямился во весь рост и ощутил, как яростно сердце выписывает в груди пируэты. Поджилки дрожали, а в желудок кто-то накачал густого, студеного вара. Сейчас или никогда. - Момент истины, - сказал Гарри и повернул медальон на сотую долю миллиметра. Уже через секунду его поглотила смолянистая антрацитовая чернота.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. «Эй, еще такая рань», – устало говорил Гарри голосом Нэвилла, шевеля лишь губами. - Имейте совесть, Гарри вчера было плохо, дайте ему поспать. «Симус снимает гусыню с тумбочки», - он равнодушно глядел в пространство перед собой, – «щелкнул переключатель». Финниган выключил статуэтку и водрузил обратно на место. «Да, ты прав», - согласился Гарри теперь уже голосом Симуса, - «хотели проверить эту штуковину». - Дин едва не раздавил бедняжку Гусыню на лестничной площадке по дороге сюда – наверное, малолетка обронил. 25 Ноября, Среда Малфоя Гарри нагнал у самого порога в класс Макгонаголл. У слизеринцев намечались полтора часа трансфигурации в компании с индейками, дикобразами и подставками для яиц. Крэбб и Гойл ждали своего предводителя за партами на галерке. - О, Поттер, решил присоединиться? – Начал было Драко в привычной тягучей манере. – В кого предпочитаешь превратиться: в краба, червя или оле… Гарри не дал ему закончить фразу, прервав тираду серией мощных ударов в подбородок и скулы. Издав захлебывающийся звук, Малфой сполз по стеночке и сел, безвольно уронив голову на грудь. - Энервейт, - шепнул Гарри, вынув из-под подкладки мантии палочку, и Драко сразу же очнулся. - Какого чер… - простонал он и вдруг утробно замычал, получив коленом в нос. Заструилась кровь, замарав узел галстука, ручейком побежала под ворот рубашки. Не дав сопернику опамятоваться, Гарри набросился на него и принялся молотить невпопад кулаками по лицу, точно по податливой кукле из папье-маше. Хрипя, Малфой завалился на бок и отключился уже надолго. - Святые угодники! – Завизжала Минерва Макгонаголл, выскочившая на шум из аудитории. Вид она имела плачевный – профессор походила на престарелую магглу, столкнувшуюся в подворотне с духом Джека-Потрошителя. - Поттер, вы свихнулись?! Перемазанный кровью, Гарри остановил истязание над аристократической физиономией Драко и поднялся. Скупо улыбнувшись, он как-то несуразно пожал плечами, мол, кто его знает.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда На другой день Гарри настиг Малфоя во дворе после третьего урока – студентам отпускалось двадцать минут на прогулку. Драко сопровождали бдительные охранники, но обездвижить Крэбба и Гойла – пара пустяков. Путающие чары, и вот оба корежатся на траве. Для самого Малфоя Гарри приберег особое заклинание липкости, и тот, как доска, рухнул на спину плашмя. - Сбрендил, Поттер? – Угрожающе прошипел Драко. – Тебе крышка, меченый! Гарри бил и пинал его до тех пор, пока шея не покрылась испариной. Тяжело отдуваясь, он опустился на корточки и внятно произнес: - Еще раз, хмырь, распустишь свой гнилой язык, и я из тебя буррито сделаю. Ту дрянь, что подают в дешевых мексиканских ресторанчиках. 25 Ноября, Среда - Мистер Слэйт, будьте добры, раздайте всем варианты заданий. Поттер, что это у вас на парте? - Рюкзак, сэр, - Гарри потыкал портфель пальцем. Между тем Брэндон Слэйт добрел до шкафчика и открыл металлическую дверцу. - Уберите все лишнее, Поттер. Вы еще не поняли, что у нас самостоятельная работа и списывание на такой работе не приветствуется, ни под каким предлогом? Парень покорно повесил ранец на крючок. - На пол. - Простите? – Он едва не прыснул. – Куда? - На пол, Поттер, - Снейп закатил глаза. – Крючки предназначены для котомок с запасными ингредиентами. Которые, разумеется, у вас отсутствуют. Как и у половины группы, засранец, - подумал Гарри. - И еще, - Северус перенес вес тела на правую ногу. – У нас принято острить перья. Впрочем, ваш почерк эта процедура вряд ли исправит. Итого – минус десять баллов с Гриффиндора. Слэйт, шмякнувшись лбом о стол Пэнси Паркисон, оросил подземелье градом вопросов, и Снейп порекомендовал ему не брать примера с Гарри. Мастер зельеделия настроен на придирки? Ладно, о`кей.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда - Мистер Слэйт, будьте добры, раздайте всем варианты заданий. Ранец Хэнка Пэйтфилдза образцово возлежал подле стула Гарри, котомка с припасами не менее образцово висела на крючке, припаянном к ножке парты. Заточенные, как отборнейшие стрелы племени Апачей, перья покоились в кожаном футляре. - Эти баулы вам не помогут, Поттер, - бросил Снейп, изучив смиренную позу Гарри. – Сегодняшняя контрольная основана на теоретических задачах, а не на практических. - Я просто стараюсь быть готовым ко всему, сэр, - по-солдатски доложил парень. - Если бы вы были усидчивей, то обязательно вспомнили бы, что о проверке усвоения материала по ядам я предупреждал еще в октябре. - За месяц всякий забудет, - огрызнулся Гарри. - А вот дерзить мне не стоит, мистер Поттер, - Северус укоризненно покачал головой. – Я буду вынужден отнять у факультета Гриффиндор пятнадцать ба… - А я, по наставлению друга, буду вынужден послать вас, гребаного мудака, в авгиевы конюшни, иначе именуемые апартаментами профессора алхимии, - выпалил Гарри, почувствовав, как в сладкой истоме эйфория растекается по венам и артериям. Гробовая тишина вселилась в помещение, и казалось, что можно слышать, как ошеломленно хлопает веками Снейп. - Не протарань башкой слоненка Пэнни, Квазимодо, - саркастически предостерег Гарри Брэндона, уже собравшегося споткнуться о слегка выпирающий из каменной кладки блок.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда Гарри практиковался около десяти «сред», чтобы быстро (ориентировочно за пять часов) отыскать ключик от сердца Парватти Патил. Очаровать ее ему удалось с одиннадцатой попытки. С помощью мантии-невидимки и потайного прохода к погребам Сладкого Королевства, Гарри с девушкой добрались до Хогсмеда, нарушая все правила школы. Турне в деревню дозволялись в строго отведенные дни - остальные же посещения считались незаконными, но Парватти, к приятному удивлению, оказалась любительницей авантюр. - Ты паришь, как ястреб, и ветер ворошит твои волосы, а ретивый скакун несет по просторам и не ведает усталости, - говорил Гарри, взяв руку Парватти в свою. Они заняли столик в «Трех Метлах» как раз у самого окна – оттуда открывался вид на раскисшие от осенней слякоти улицы и редких пешеходов, торопящихся по делам. - Да, я тоже обожаю лошадей, - вторила Парватти, уставившись на своего кавалера красивыми темными глазами. Для нее явно стал сюрпризом столь резкий оборот: ведь самого Гарри она вычеркнула из списка толковых ухажеров еще в разгар Святочного Бала. – Они такие романтичные животные. Особенно при спаривании маститого рысака с зеброй для последующего нарождения зеброидов, - съязвил про себя Гарри. - Точно, - парень дождался, когда Парватти допьет молочный коктейль и оставит в покое изжеванную соломинку (в течении недолгого периода их ежедневного общения он отметил за ней эту глупую привычку). – Пойдем на свежий воздух? Идея была поддержана с энтузиазмом: - Пошли! Как обычно. Наверное, притомилась от усыпляющей духоты кафе. Оба выбрались на «линию огня» моросящего дождика и поспешили к навесам у магазина Зонко. Хохоча, в каскадах брызг, они влетели под соломенный кров в обнимку. Гарри заволновался. Дороти. Где же Дороти? - В детстве я часто бегала по лужам, - призналась Парватти, обворожительным жестом откидывая со лба мокрую прядь. – Это так весело! - Да, меня в лужи порой окунал кузен Дадли, - озвучил Гарри заранее заготовленную реплику, причем весьма рассеянно и без интонаций, ибо был всецело занят поисками. Фраза все равно подействовала (она всегда действовала, у Парватти был сильно развит материнский инстинкт – медом не корми, а дай пожалеть кого-нибудь), и девушка состроила гримасу сострадания. Дороти, где ты? Ах, вот… Из-за угла на тротуар вывернула дородная женщина с пышной рыжей шевелюрой, прикрытой сверху остроконечной шляпой. Тулью беспощадно оккупировали побеги неизвестного вьюна, а обильно намазанные вызывающе-красной помадой губы наводили на стойкие ассоциации с хот-догами, щедро сдобренными кетчупом.
Ловец снов: В когтистых перстах эксцентричная дама сжимала сразу семь поводков, каждый из которых венчался собачонкой. Породы были самые разнообразные: озорной коккер-спаниэль Тибби и любопытная такса Мадзи, лазурная французская болонка Берна и черный пудель Свифт, карликовый пинчер Христоф и йоркширский терьер Карл. Немецкий шпиц Грино в шапочке Санты горделиво шествовал в авангарде. Натянутые, будто растопыренные веером лазерные лучи, поводки крепились к кожаным ошейникам (Дороти как-то просветила Гарри в области их качества и заклинала его никогда не приобретать металлических, ибо оные выщипывают шерсть независимо от того, гладкая она или вздыбленная) эдакой упряжки лаек Оляски, а та буксировала тучную леди к переулку Элмора-Пиявки. - Фи, - поморщилась Парватти, проводив Дороти взглядом. – И как она со всем этим мирится? Вот я - жуткий аллергик! Собаки, кошки, пух и апельсины – гибельные элементы для моего организма. Гарри вдохнул поглубже; ну что же, пора и ему вступить на сцену - манеж фальши открыт, текст вытвержен, реквизит – вот он. Конец прелюдиям. - А ты не читала о стерильной гипотезе? – Задал Гарри риторический вопрос, понижая голос до томного полушепота и ненавязчиво привлекая подругу за талию к себе. Ловкий трюк – она купилась. И, конечно, не читала ни о какой стерильной гипотезе. – Маггловские знахари – врачи, иногда тоже годятся на что-то. Он сократил расстояние между своими губами и губами Парватти до трех сантиметров. – И что же эти врачи? - Она затрепетала. - Они порождают версии. Иммунитет человека обязан бороться с заразой, не так ли? Но чем меньше бактерий единоборствует с ним (а при нынешней обстановке в современном обществе, превозносящем чистоплотность, количество единоборств, безусловно, идет лишь на убыль) - тем пагубнее это для прозябающего в бездействии иммунитета. Вот ученые и предполагают, что тогда он начинает конфликтовать с такими безобидными вещами, как пух, шерсть, перья, морепродукты. Короче, делает из мухи слона. Мизинец Гарри перекочевал с талии на четверть дюйма южнее. Заключительный аккорд: - Ты чистая, Парватти, - прошелестел он в стиле старины Джакомо. – Ты очень чистая. - Ох, Мерлин… Разомлевшая девушка капитулировала и прильнула к устам мальчика-который-обставил-всех своими устами. Гарри нравилась попка Парватти, его ладонь блуждала по упругим ягодицам, и их округлости, что называется, ложились в руку. Спасибо тебе, Дороти!
Ловец снов: Продолжение будет завтра. Если, конечно, оно кого-то заинтересует.
Люциус Малфой: Ловец снов Конечно заинтересует, только дай начало прочитать
somebody: хочу дальше. прямо таки оч хочу дальше. мне особенно понравился эпизод со Снейпом... мррр..)) *примерно так)* и хде продолжение?)
Люциус Малфой: Я не видел фильм "День Сурка" прэтому наверное испытаю самый большой кайф, когда все наконец разгребется)) Мне нравится, как написан текст. Хороший юмор, легкий сарказм, чудесные описания.
Soleil: Сижу и пищу от восторга! Сюжет - класс! Язык - блеск!!! *скандирует* ПРОДУ!! ПРОДУ!!!
Ловец снов: Благодарю всех за лестные отзывы.)) Обещанное окончание. 25 Ноября, Среда Гарри перестал считать дни. Сколько их было? Сто, двести, триста шестьдесят пять? А может и пара лет… Плеяда идентичных клонов, сонм из неотличимых друг от друга сред, затмивших любую хронологию – вот она, его горькая планида. Осточертевшие до рвотных позывов лица и звуки, приевшаяся до отторжения пища, даже стены замка угнетали своею однотонностью. Бежать, бежать отсюда! Подальше, куда угодно, хоть на край света. Только бы не здесь… *** Смеркалось. Всполох нес его над башнями с бойницами, над реющими флагами и стягами с гербами Хогварца, над квиддичным стадионом с пожухлой травой, над зеркальным озером с серыми бездвижными водами (такими же, как и его жизнь), над лесом с гипнотизирующими птичьими перебранками, над горной грядой с гранитными скалами и утесами, над провинциальными городишками, представляющими из себя янтарные ожерелья, над чем-то еще, чего Гарри разобрать не мог. Мысли опережали древко метлы, рассекающей дымку облаков. Стоило бы спуститься куда-нибудь в центр Лондона, где-то в районе Сити, да преобразовать пожарный гидрант в желатинового пингвина – пусть магглы обомлеют от злой правды. То-то номер отколется! Полиция, журналисты, фотографы, вспышки фотокамер, передовицы газет пестрят восторженными заголовками. «Мальчуган заставляет урны изрыгать бургеры МакДональдса!» или «Чудо-парень постиг секреты левитации!», или вот еще: «Юное дарование затыкает за пояс самого Джеймса Бриерли!» Да, им Кинг-Конга на Тауэр засунь, а они все равно решат, что Копперфильд развлекается. Девиз консервативных остолопов - ex nihilo nihit fit. Вот Иисус фокусов не показывал, вот у него все по-настоящему. Но кто в последний раз видел Иисуса? Зверский холод притупил чувства, и Гарри, овеваемый студеными воздушными потоками, не заметил, как уснул. И снилось ему, что он, кувыркаясь, падает в кроличью нору. Вскоре та обратилась цилиндром иллюзиониста, но дна он так и не достиг. Просто настало утро.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. Гарри молча выбрался из-под полога, так же молча вырвал Гусыню из рук Симуса Финнигана, и на глазах ошарашенных соседей по комнате с абсолютно будничным видом расколошматил статуэтку о стену. Пластмассовые ошметки рассыпались по полу. 25 Ноября, Среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. На сей раз он растоптал паршивую бабульку босой ступней. Она продолжала петь, но с каждым ударом мелодичность сменялась на басистые завывания Хагрида. - Я видел, как старуш… пошла с корзинкой в сад… когда она верну… она пришла назад… она пришла назад… она пришла назад… назад… назад… 25 Ноября, Среда Все утро Гарри проторчал в библиотеке и заранее выполнил контрольную по ядам от и до, а затем аккуратно оформил ее на отдельном листочке. Впрочем, и без книг по алхимии справился бы - он давно стал экспертом в области зельеварения. - А ты почему не на уроках? – Поинтересовалась мадам Щипц. – Сачкуешь? - Ага, сачкую, - подтвердил Гарри, бережно складывая весь пергамент в рюкзак Хэнка Пэйтфилдза. – Мне простительно, я же знаменитость! Библиотекарь презрительно фыркнула и с вящим остервенением вернулась к пересчитыванию анкет задолжников.
Ловец снов: *** - Можете начинать, - дал старт Снейп. Как по команде, студенты синхронно склонились над заданиями. Гарри макнул перо в чернильницу и принялся рисовать на обратной стороне билета угрюмую обезьяну с крючковатым носом и длинными сальными патлами. Спустя десять минут шарж был завершен, и парень поднял руку. - На самостоятельной я не отвечаю ни на какие вопросы, - непререкаемым тоном пресек жест Гарри Северус. - Да нет, - с наивнейшим выражением на лице тот отодвинул стул и выпрямился. – Я хотел бы сдать свою работу, сэр. Если можно. Снейп изогнул бровь: - Вы так слабы, что даже не желаете попробовать хоть что-нибудь решить? – В его голосе проскакивали нотки триумфа. – У вас в запасе еще уйма времени. Боже, этот кретин вообще не допускает мысли, что все как раз наоборот! Но Гарри вжился в роль наивного заучки. - О нет, сэр! Я уже все сделал и теперь отсылаю на вашу, сэр, проверку. Он не удержался и покосился на Гермиону – та была похожа на Мадлин Франк из «Легиона Свободы» в момент попадания под разряд молнии. Ее рекорд по стенографии уже уничтожен. - Вот как, - казалось, заявление Гарри ничуть не разубедило Северуса. На мгновение он дрогнул, но тут же снова нацепил на физиономию личину самодовольства. – Что ж, несите свой опус сюда, посмотрим. Ну, простофиля, пеняй на себя! Изумление профессора возрастало по мере ознакомления с трудами Гарри. - Здесь все безупречно, - наконец пасмурно процедил он. – Из этого я могу заключить, что либо вы, Поттер, списали со шпаргалок, либо выучили весь курс по ядам за неделю, что физически нереально, особенно с вашим уровнем интеллекта (Слизернинцы пустили по аудитории смешок). Гарри не выказал и намека на возмущение. - Итак, я буду вынужден проверить вас устно, ибо мошенничества на своих занятиях не потерплю, - Северус опустился в кресло, закинул ногу за ногу и испытующе воззрился на парня. - Пожалуйста, я готов, - равнодушно бросил тот. Снейп откашлялся: - Прошу остальных не обращать на нас внимания и заниматься дальше контрольной, - обратился он к студентам. Какой там! Даже высадка на Землю марсиан не отвлекла бы их от того действа, что разворачивалось на кафедре.
Ловец снов: - Ну-с, начнем, - профессор хищно осклабился. – Расскажите мне, Поттер, сколько приблизительно ферментов содержится в яде змеи, и что эти ферменты определяют? - Приблизительно их двадцать, - без запинки отрапортовал Гарри, - они определяют токсичность змеи и вид яда, к которому они принадлежат. Первая пощечина для Северуса – она явно было ему не по вкусу. - На что влияет нейротоксичный яд? - Мигом сменил направление атаки Снейп. - На нервную систему и мозг, - последовал быстрый ответ. – Способен повлечь паралич или смерть. Коралловые аспиды и кобры особо славятся им, сэр. - Митоксичный яд! – Загремел профессор, напрягшись. - Повреждает мышцы! - Нефротоксины! – Взвыл мастер алхимии. - Похерят вам почки! – Проревел Гарри. - Некр… - Некротоксины разрушают ткани, кардиотоксины – и инфаркт покажется вам праздником, гемолитические токсины поглотят красные клетки крови, - он выстреливал ответы один за другим и, точно боксер на ринге, забивал Снейпа в угол. – Гемотоксины специализируются на сосудах! - Гема… - попытался вставить Северус, и был тут же завален шквалом информации. - Гематические яды поселятся в вашей крови, инициируют лихорадку, тошноту, бред, разукрасят всю плоть узорами из струпьев и нарывов! – Гарри остановил словесный поток, дабы отдышаться. – А еще, я слышал, люди гадят под себя и думают, что так и надо. Возникла звенящая пауза. Снейп был нокаутирован и валялся сейчас в нелепой позе где-то за пределами бойцовской арены. Если бы не глаза, нос и рот – его лицо не отличалось бы от восковой лепешки. - LD50! – Вдруг нашелся он в страстном отрицании разгромного поражения. – Что это такое? Последний шанс отмыть восковую лепешку от грязи. - Сила оценки яда, измеряется в миллиграммах сухого яда, достаточного для умерщвления 50% экспериментальных мышей за 24 часа, на килограмм массы этих мышей, - непринужденно отчеканил Гарри. - Letalis Dosis – смертельная доза. Профессору ничего не оставалось, как принять ее…
somebody: Ловец снов пишет: цитатаПрофессору ничего не оставалось, как принять ее… *злорадно* смертельную дозу? * с надеждой* ээээ....вопрос один... а измениться???? *я в это верю, а то он проснется завтра...и чокнется таки)) (хотя это был бы особо поучительный конец ))* а так.... ну не знаю, даже каким образом можно выразить всю полноту своего восхищения автору *именно это самое)* - я сидю вот улыбаюсь. Даже странно - я у Вас читала еще только "Игру"... очень разные фики. Этот просто восхищает своей легкостью, почти шутливостью, но, не знаю, как выразиться, проникновенностью, что ли. вотЪ тякЪ *у меня что-то прямо неприлично поднялось настроение - ой, не к добру это))) *
Ловец снов: 25 Ноября, Среда - Этим чудесным предвечерьем мы укрепим наши навыки в искусстве пророчества по дымным клубам. Трелани приступила к своему привычному моциону меж круглых столиков с гадальными шарами. Она заглядывала в некоторые, но комментариев удостаивала не всех. - А мой совсем прозрачный, - посетовал Нэвилл. Гарри пребывал в некоей прострации; организм, будто одурманенный мощными седативными препаратами, неотвратимо погружался в бездну апатии. В необъяснимом порыве парень толкнул шар, и тот, прокатившись по бардовой скатерти, сверзился на ворсистый палас. Ветвистые трещины расчертили сферу в трех местах, и из них потянулись едва уловимые сизые щупальца. - О Мерлин! – Всплеснула руками Трелани. – Шар сам сдвинулся с подставки, Поттер? - Еще бы, - Гарри кивнул, а височную долю мозга пронзила шпага боли. - Знак беды, Поттер, знамение лиха! – Прорицательница тряхнула копной утлых, ломких старческих волос. – Предвестие смерти! Смерти? А чем плохо? Выбор-то, видит Небо, не велик. Или сдохнуть, или обречь себя на вечное бдение в одном перманентном, статичном дне, ибо «tertium non datur». В Бога Гарри не верил, ему мнилось, что любая вера пропадет сразу, если загнать однажды всю паству в подклет, и поджечь церковь, поджечь к чертям! Без разъяснения причин. И что же? Единственное решение – суицид. Нечто подсказывало Гарри, что он опять обманется. - Смерти? Смерти, вот как? – Парень встал и попятился к витражному окну. – У-у-у, смерть дышит в меня из своего шафранного тромбона, смерть управляет мной, как марионеткой… Он уперся спиной в подоконник. Сибилла и Гриффиндоцы, замерев, таращились на него так, словно обиталище северной башни посетил сам Люцифер, находящийся в данную минуту прямо за плечом у юноши. - Поттер, что вы… - Смерть! – Гаркнул Гарри, резко откинувшись назад. Хрупкое стекло, с треском раздавливаемого в орехоколе ореха, разломилось на несколько крупных частей, и те успели исполосовать кожу парня глубокими кровоточащими бороздами, прежде чем он вывалился в проем. Вся жизнь не пронеслась перед ним, как об этом обычно пишут в книгах. И умирать на половине пути не расхотелось. Зато вспомнился недавний сон: кроличья нора и шляпа фокусника. Тоннель один – тоннеля два. Разные судьбы, но одинаковый исход.
Ловец снов: Он выписывал в воздухе размашистые кульбиты, пока не почувствовал, что резко изменил направление вращения, ободрав голени до самых костей о какой-то выступ в стене. Ну, вот я и инвалид, - мелькнуло в сознании Гарри. Горячая струя мочи темным пятном обозначилась на промежности его габардиновых брюк, полы мантии, развеваясь, хлопали на ветру, как крылья гигантской летучей мыши. Ноги ниже колен походили более на культи декоративных зомби из триллера «Мятеж Мертвяков» - обглоданные берцовые кости, торчащие из под фестонов грязных лохмотий, служивших в оны годы штанами. Особых страданий он не испытывал, вероятнее всего, оттого, что незачем бить корабельную тревогу, когда в киле судна пробоина размером с быка-рекордсмена из Бэрнхема. Гарри догадывался, что при посадке (весьма жесткой) распластается на газоне в довольно неэстетичном обличье эдакого мясного оковалка, но это было уже неважно. Все было уже неважно…
Ловец снов: 25 Ноября, Среда - Я видел, как мартышка залезла на карниз, когда она спустилась, она спустилась вниз. Вскочив, Гарри зажал рот ладонями, чтобы не завизжать от фантомных болей, прожегших голени. Отдернув одеяло, он пристально диагностировал конечности и, чуть было не дав волю слезам, признал с горечью, что обе целы и невредимы. Вот так. Он даже умереть не может. - Эй, еще такая рань! Имейте совесть, Гарри вчера было пло… - Оставьте! – Запротестовал парень за пологом. – Пусть Гусыня допоет! «Еще я видел лошадь, На ней сидел циркач; Когда она скакала, Она бежала вскачь. Я видел, как старушка Пошла с корзинкой в сад; Когда она вернулась, Она пришла назад. Я видел сильный дождик, Скучая взаперти; Когда он прекратился, Он перестал идти. Я видел пламя в печке, Когда огонь горел. Я многое увидел, Когда я посмотрел.» - … когда я посмотрел, - повторил Гарри, плененный детским стишком. – Многое увидел, когда посмотрел…
Ловец снов: 25 Ноября, Среда Горючие смеси, бензин, ацетон, технический спирт, масла – все это было ясельными забавами по сравнению с заклинанием пирокинеза. О секретах его вызова Гарри поведала «Энциклопедия Брутальных Чар» Гарольда Джей Вермхайзера из запретной секции библиотеки. При правильном исполнении обряда Гарольд Вермхайзер сулил отменный результат в «вопросе самосожжения», и клятвенно обещался, что от «испытуемой плоти» останутся лишь угольки да горстка пепла. Тороватый ученый даже снабдил свою книгу иллюстрацией человека, пляшущего в языках пламени. Рунический круг был начертан на полу в спальне – Рон, Дин, Симус и Нэвилл чахли у Бинса. Руна Феху, руна Уруз, Турисаз, Дагаз, Рейдо. По контуру внутренней окружности с интервалом в три дюйма друг от друга располагались восковые свечи, дрожащие голубоватыми каплевидными огоньками. Гарри стоял в самом центре и, вращая палочкой, сосредоточенно читал с бумажки длинные витиеватые слова на латыни. Неужели не получилось? – подумал он, вымолвив финальное воззвание. И только через минуту сообразил, что давно пылает во всесжирающих карминных лоскутах. Не было мук агонии или чего-то в этом роде – просто уже спустя четверть часа парень изжарился в бесформенный остов, вроде нанизанного на шампур бедрышка, а после обернулся кучкой праха.
Ловец снов: 25 Ноября, Среда Гарри еще раз проверил узлы на шее. Затем, ежась от раннего утреннего мороза, не разуваясь полез в озеро. Вода впилась в лодыжки тысячью игл, и у него внезапно засосало под ложечкой. Берег был отлогим, поэтому он тотчас же ухватился за веревку и рванул ее на себя. Сорокапудовая гиря, примотанная к другому концу, бултыхнувшись, камнем пошла ко дну, утягивая его за собой. Спешно выпустив весь кислород из легких тучей прозрачных пузырьков, Гарри снова воскресил в памяти ту кроличью шляпу. То есть, наоборот, нору фокусника… Ну или как-то так. 25 Ноября, Среда Ароматная ванна в уборной для старост превратилась в омерзительный кумачовый сироп. Гарри засыпал в этой жиже, понимая, что шансы его почить в бозе от вскрытия вен, в среднем, равны пятнадцати процентам. И это не взирая на то, что он изрезал обе руки от локтевых сгибов до запястий вдоль и поперек. Скорее всего, забудется в коматозе, но потом, ближе к вечеру, обязательно очнется, истощенный до предела. И тем не менее… Под окровавленным лезвием на раковине лежала прощальная записка. На ней он вывел восемь символов: «УМОРИЛСЯ». 25 Ноября, Среда - Эй, ну, давай, давай же! – Подначивал его Гарри. – Смелее! Чудовище грозно зарычало, спугнув с веток щебечущих пичуг. - Грауп, мудила! Давай, зашиби меня! Давай, хренов мамонт, давай, расплющи меня, сучий потрох! Последним, что Гарри видел в тот день, была мозолистая подошва великана.
полная версия страницы