Форум » "Старый Замок" » «Мы еще встретимся» к/ф «Гангстер №1» nc-17 » Ответить

«Мы еще встретимся» к/ф «Гангстер №1» nc-17

Mura: Пользуясь предложением Люциуса Малфоя и Фантома, решила-таки выложить этот фик на этом форуме. По правилам Слэшкона даю ссылку на главную страницу конкурса :http://awards.ruslash.net/ МЫ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ Автор: Mura murmiju@inbox.ru Бета: njally ori-gami@rambler.ru Фэндом: к/ф «Гангстер №1» Rating – NC-17 Pairing – Гангстер№ 55 (Пол Беттани)/Ф.Мейс (Дэвид Тьюлис) Жанр: ангст Warning: немного насилия и ненормативной лексики. Disclamer: не претендую ни на что. Summary: Пропущенная из-за рейтинга сцена фильма, которая должна быть где-то после убийства Ленни Тейлора и до суда над Ф.Мейсом. Это подарок на день рождения Лилит.

Ответов - 47, стр: 1 2 All

Mura: ********** Я мечусь как тигр в клетке в маленьком боксе, который предусмотрительно снял через подставных лиц пару недель назад. Адреналин душной волной плещется в голове, вызывая шум в ушах. Неудивительно. Я всего пару часов назад провернул дело, из тех, что вряд ли бы удались целой банде. А сейчас меряю шагами пространство подземного склада-гаража, где стоит микроавтобус муниципального госпиталя. В нем три трупа – водитель и двое полицейских. Но трупы меня волнуют мало. Мертвецы уже не могут послужить причиной беспокойства, они надежней всех. Наверное, поэтому я так неохотно оставляю в живых. Я снова захожу в маленькую комнатку, где обычно спит ночной охранник. Сейчас в ней на кровати лежит человек, ради которого я и пошел на форменное безумие. Знаете, я ведь сделал это! Ленни Тейлор со своей бандой отделал Фредди Мейса до полусмерти. Старину Фредди забрали в муниципальный госпиталь, а его подружку Карен, наверное, уже похоронили. Макси успел совершить единственный стоящий поступок за всю свою жизнь – перерезал ей горло от уха до уха, а с такими ранами люди долго не живут. С Ленни я разобрался в ту же ночь: ублюдок должен был заплатить за то, что сделал с Фредди. Не имеет значения, что я сам позволил всему случиться. У меня было на это право. Он меня сам довел. Но это совершенно не значит, что привилегия распоряжаться жизнью Мейса имелась и у Ленни. Теперь подробностями его смерти пугают самых безжалостных убийц Лондона. Я не в силах удержаться от самодовольной ухмылки. Но то, что Фредди обвинили в смерти Тейлора и взяли под следствие, не успел он прийти в сознание, стало уже лишним. Его *верные* люди погоревали и смирились. Все они дешевки. Но это не конец истории, как, наверное, думают они. Я все время держал руку на пульсе. Собирал информацию и ждал. Когда узнал, что Фредди перевезут в тюремный лазарет, едва его жизнь окажется вне опасности, я решил действовать. Через прикормленного легавого выяснил, когда именно его собираются везти в тюрьму. Пришлось даже распустить слух, что наша банда на этот день планирует выезд за пределы Лондона, чтобы растрясти одного барыгу из пригорода. Впрочем, совсем даже и не слух, я действительно организовал для ребят поездку на два дня по совершенно нелепому поводу - чтобы полиция не стала привлекать много людей для охраны Мейса. Они этого и не сделали. Ограничились двумя полицейскими, да еще водитель из госпиталя. Прощальные два кубика реланиума - чтобы совсем уж никаких проблем – и Фредди убыл из-под крова муниципальной больницы. И они доставили бы его в тюрьму, долечиваться и ждать суда, если бы не я. Я сумел сделать то, на что никогда и ни у кого не хватало дерзости и умения. Я отбил его по дороге. Угнал машину, убив всех, кто хотел мне помешать. Не спрашивайте, как. Мне еще далеко до ухода на покой, чтобы выдавать свои секреты. И теперь эта чертова «скорая помощь» с гребанными тремя трупами стоит в гараже, Фредди лежит в комнатушке сторожа, а я жду, пока он очнется. Это очень надежное место, и хотя в городе сейчас форменный переполох, его не обнаружат еще пару дней, я в этом уверен. А как только он придет в себя, мы уберемся отсюда подальше. Я сажусь на край кровати, где лежит мой босс. Мне пришлось вытаскивать его из «скорой помощи» на руках – кто бы мог подумать, что он окажется таким легким. Впрочем, это неудивительно, он всегда отличался изящным сложением. Я фыркаю. Странное слово для того, чтобы охарактеризовать мужчину, вы не находите? Откинувшись к стене, я курю уже четвертую сигарету и смотрю на него. Давно я его не видел. Он прикрыт больничным одеялом, я его так, завернутым, и вытащил из машины. На нем – смех один – эта нелепая больничная рубашка, с завязками на спине, тугие бинты и ничего больше. Это удручает. Такой мужчина как он не должен выглядеть настолько жалко. Это не его стиль. Через пару часов он очнется и выскажет все, что думает по этому поводу. Впрочем, одежду для него я тоже приготовил. Я знаю, что он получил три пулевых и около трехсот ножевых ранений, не говоря уж о сломанных ребрах. Выжил просто чудом. Я наклоняюсь ближе к его лицу. Похудел, а волосы отросли, никто, видимо, его не стриг, пока он был в больнице. Вдруг вспоминаю, что он всего на четыре года старше меня. Я всегда воспринимал его как босса, а ему нет и тридцати. Эта мысль меня забавляет и как-то даже уравнивает с ним. Я смотрю, как зачарованный, на короткие, отливающие медом в неверном свете электрических ламп ресницы… дотронуться бы. Просто интересно, какие они на ощупь. Так я и думал, упругие, как беличий мех. Напомнили мне о кисточках, которыми рисовала моя младшая сестра. Я отдергиваю руку. Черт. Я всегда в его присутствии чувствовал себя идиотом. Впрочем, он все равно сейчас без сознания, и я могу пользоваться полной свободой действий. Почему-то от этой мысли кровь приливает к лицу. И не только. Я старательно переключаю свои мысли на что-нибудь менее… провоцирующее. Представляю, как он обрадуется, когда очнувшись увидит вместо тюремного санитара меня. Все позади, скажу я ему, теперь все будет хорошо, как раньше. Мы будем вместе. Как это было в самом начале. Он будет мне безмерно благодарен за то, что я спас его. Будет в вечном долгу передо мной. Я чувствую, как губы разъезжаются в глупой улыбке. Я так мечтал об этом. Хотел стать для него незаменимым. Когда тот урод бросился на него с отверткой в руке, я, не раздумывая, закрыл его собой, получив предназначенный ему удар. Это единственный раз, когда я был к нему так близко, когда чувствовал его тело под своим. Я готов был отдать свою жизнь ради него. Да и сейчас могу. Странно все это. Я не какой-то долбаный педик, но почему-то когда он рядом, мне хочется стать незаменимым, допрыгнуть до небес, чтобы он понял, что круче меня в этом мире никого нет. Я с самого начала чувствовал какой-то непонятный трепет рядом с ним, но настоящее безумие началось, когда мы ехали с той встречи с Тейлором, разбирались насчет сгоревшего клуба. Он вел машину и курил свою чертову сигарету, а я не мог оторвать от него глаз. Тогда мне казалось, точнее, я сам убеждал себя, что завидую всему тому, чем он обладает, всем этим признакам богатства и власти, и что мне нужны его часы, запонки, заколка, прочая чушь. Все это полное дерьмо. Я себя обманывал. Мне был нужен только он. Он даже почувствовал тогда мой жадный взгляд, подарил булавку, будто надеялся откупиться от меня ею, как глупо… Когда я брал ее из его рук, показалось, будто мне предлагают как минимум кольцо на помолвку. Забавно, правда? А что еще забавнее, мой член готов был порвать брюки, и я молился, чтобы он не заметил, что я чуть не кончаю прямо в штаны, как шестнадцатилетний подросток, просто наблюдая, как он курит свою долбаную сигарету. Я завидовал этой хреновине, завидовал, что она касается его губ, черт, он уделял ей столько внимания, на которое я не смел тогда рассчитывать. Я провожу указательным пальцем по его губам, верхняя мне особенно нравится, всегда немного припухшая, как будто его кто-то недавно целовал. Я наклоняюсь к его лицу, совсем близко, вдыхаю запах, он сейчас смешивается с запахом больницы, лекарств, крови. Нет. Не надо. Пока. Я выпрямляюсь. Я снова реагирую точно так же, как и тогда. В то время меня это бесило. Я ведь действительно ничего общего с этими педрилами не имел и не имею, я презираю женоподобных жалких уродов. Но его мне всегда было мало. Я таял от его взгляда, как кубик сахара в кипятке, и ненавидел и себя, и его заодно. Потом научился с этим жить, и понял, что это ощущение стало неотъемлемой частью меня, а от себя нельзя отказываться. Но мне так хотелось быть в центре его внимания. Моя тайная мечта заключалась в том, чтобы однажды он вдруг оказался зависим от меня, беспомощный, покинутый всеми, и только я рядом. Он это оценил бы. Не может не оценить. Я машинально поправляю одеяло, подтыкая его поплотнее. В конце концов, мне ведь все удалось, верно? Эта сучка, которой удалось заморочить ему голову, мертва, я выкрал его у полицейских, и буквально через пару часов увезу в снятый мною домик в лондонском пригороде. Найму глухонемую медсестру, из проверенных, которая поможет ему выздороветь окончательно, а я буду рядом, и он поймет, что никому в жизни он никогда не был по-настоящему нужен, кроме меня… Я делаю еще одну затяжку и смотрю на часы. По идее, действие снотворного скоро должно закончиться. Интересно, зачем они его усыпили? Неужели опасались, что он в таком состоянии сможет сбежать из-под стражи или доставить им какие-нибудь проблемы? Они не ошиблись. Я хмыкаю. Пусть теперь поломают голову над сенсацией дня. Его правая рука лежит поверх одеяла. Я переворачиваю ее ладонью вверх. Локтевой сгиб и предплечье – сейчас это один изжелта-фиолетовый синяк. Как у чертова наркомана, мысленно подкалываю его я, хотя прекрасно знаю, что это от капельниц и уколов. Когда-нибудь пройдет. Я пододвигаюсь ближе к изголовью и, сам того не замечая, начинаю гладить нежную чувствительную кожу на сгибе локтя. У него невероятно красивые руки. Я всегда испытывал к ним слабость. Даже удивлялся, как у такого властного и жесткого мужчины могут быть настолько изящные руки. Тоже мне, «мясник из Мэйфейера». Мне всегда казалось, что если посильнее сжать его ладонь в своей, эти тонкие пальцы могут запросто сломаться. Но это все иллюзия. Он очень сильный. Никто другой не смог бы выжить после такого, а он сумел. Упрямый ублюдок. Я слышу слабый стон и перевожу взгляд на его лицо. Глаза открыты. Только через пару секунд я вспоминаю, что моя рука лежит у него на предплечье, и медленно убираю ее. Черт. У него мутный взгляд, похоже, он не вполне соображает, где он и что происходит. Это неудивительно, конечно. Я улыбаюсь, практически сияю как начищенный пенни.

Mura: -Где я? -На свободе, - продолжаю я лучиться улыбкой. - Ты на свободе, мы в одном укромном месте. Тебя перевозили в тюрьму, а я тебя отбил, - добавляю я. Меня буквально распирает от гордости. Я подсовываю ему руку под затылок и, поддерживая голову, даю попить из заранее приготовленного стакана с водой. Я слышал, что после наркоза жутко хочется пить. Он жадно пьет пересохшими губами, струйки воды текут по подбородку, мне хочется вытереть их пальцами. Наконец стакан пустеет, и я отставляю его на тумбочку. Его глаза становятся более осмысленными. - В тюрьму? – он хмурится, потому что ему трудно говорить, но меня настораживает безразличие в его глазах. – А, ну да, мне говорили. Я мысленно ругаюсь. Ну конечно, если он все эти полтора месяца практически постоянно был без сознания, и его бесконечно оперировали, вряд ли ему сообщили о том, какие планы на него строит полиция. В конце концов, медикам надо было привести его в чувство, а таких тяжелых пациентов не принято расстраивать подобными вещами. -Они же тебе шьют убийство Ленни Тейлора, насколько мне известно, - хмыкаю я. – И их почему-то не смущает то маленькое обстоятельство, что ты угодил в больницу его стараниями. - Я не убивал его, - соглашается он. - Это уже неважно, ты свободен, так что они могут катиться со своими обвинениями куда подальше, - я ободряюще кладу руку снова на его запястье. Фредди не отдергивается, хотя его взгляд мне все равно не нравится. Он весь какой-то заторможенный. – Как ты себя чувствуешь? -Нормально, - он смотрит в потолок с таким выражением на лице, как будто там ответы на все его вопросы. - Ничего, старина, мы переждем здесь до вечера, а потом уедем. Ты оклемаешься, и все будет просто здорово! – тараторю я, как торговка на рынке. - Представляешь?! Я все устроил! Эти дебилы просто-напросто накачали тебя наркотой и отправили вместе с водителем всего двух легавых, кретины тупоголовые! -Ты их убил? – в его лице абсолютно ничего не меняется. – Всех? -Естественно, а что надо было еще с ними делать? – нет, я положительно не понимаю, что происходит. - Что с Карен? – Вот! Теперь я вижу, этот вопрос вызывает у него куда больше беспокойства, чем все остальное вместе взятое. – Что с ней? Я вскакиваю на ноги. Я и так на пределе, а тут еще его тупые вопросы. При чем здесь эта сука? Почему он спрашивает о ней? Он же видел, как ей вскрыли гортань, верно? У него было полтора месяца, чтобы выкинуть эту блядь из головы. - Какая тебе разница? – отвечаю равнодушным тоном. Он вздрагивает как от удара. Конечно, раньше Фредди мог устроить мне выволочку при всех за одно непочтительное слово, брошенное в ее адрес, но сейчас он должен понимать, что все кардинально поменялось. И совершенно не в его пользу. – Мы сейчас подождем еще пару часов, потом поедем за город. Я снял дом, чтобы ты мог там залечь на дно. Это понятно? А о ней забудь, - с нажимом добавляю я. – Тебе же лучше будет. -Это мое дело, о ком помнить, – он пытается говорить твердым и холодным тоном. - Я не просил тебя меня спасать. Лучше молчи, если не можешь разговаривать нормально. С меня хватит. Я никуда не поеду. Я со всех сил бью кулаком в настенный шкафчик, жестяная дверца отзывается жалобным гулом. - Поедешь! Кто тебя будет спрашивать? – я оборачиваюсь к нему. – Мне плевать на то, что случилось с ней, ты это понимаешь?! Ей перерезали глотку, и ты это знаешь. Сейчас ее уже жрут черви, можешь ты это усвоить или нет?! Я вижу, как он открывает рот, будто ему нечем дышать, будто он хочет что-то сказать, но не хватает воздуха. - Мне говорили… - Фредди внезапно обрывает себя, словно что-то прочел в моих глазах и теперь боится сказать лишнее, я пристально смотрю на него, а потом его лицо каменеет, глаза становятся льдисто колючими. - Я никуда с тобой не поеду. Мне уже все равно. Я одним шагом оказываюсь снова возле кровати и сажусь. Меня колотит от бешенства. Вся моя радость пропала. Я внезапно осознаю, что все, что я сделал – напрасно. Все мои усилия, изворотливость, смелость и риск – все впустую. Ему это не нужно. Все, что его интересует, это жива ли его потаскуха, или нет. Много лет спустя я понял, почему он так внезапно замолк, видимо, врачи ему говорили, что она каким-то чудом выжила, и он, осознав, что я этого еще не знаю, испугался, что я ее убью еще раз. Он всегда считал, что я испытываю к ней что-то вроде неприязни, но только в ту минуту понял, насколько сильно я ее ненавижу. Он был прав. Тогда я вполне мог это сделать. Но сейчас знаю, что это не имело бы значения. Я сижу рядом с ним и сверлю его взглядом. Он смотрит в упор и не сдается. - Ты поедешь со мной, - повторяю я жестко, а потом меня срывает на такой умоляющий тон, услышав который со стороны, я бы наверняка начал себя презирать. - Послушай, ну что ты так за нее цепляешься? Ведь до нее все было хорошо… Что она тебе может дать такого, чего не могу я? Она всего лишь дешевая ресторанная шлюшка, зачем она тебе? Тем более мертвая! – я говорю всю эту бессмыслицу, четко осознавая, что все это бестолку. - Ее больше нет, нет, нет, и никогда не будет. Я для тебя сделаю все, что ты захочешь, я уже это делаю. - Я ловлю себя на том, что моя рука снова начинает гладить его плечо. Не могу с собой справиться. Моя рука, как совершенно самостоятельное существо, продвигается выше, и вот теперь я глажу его длинную шею, скулу, зарываюсь в волосы. Он резко дергает головой. -Не трогай меня. - Его слова кажутся пощечиной. Мне просто физически больно, но потом во мне что-то щелкает. Я не знаю, где пролегает та тонкая грань, которая отделяет вполне цивилизованного молодого человека от чудовища, в которое я с такой легкостью превращаюсь. Но сейчас происходит именно это. Значит, я ему не нужен? Сегодня утром я убил трех человек – двух полицейских и одного водителя, я угнал эту чертову «скорую помощь» и вырвал его из лап полиции, за что в случае поимки мне грозит смертная казнь, и, несмотря ни на что, я ему все равно не нужен. Я мог бы завоевать Соединенные Штаты или изобрести заменитель золота, но это ничего бы не поменяло. Я никогда не буду важен для него. Мне даже не сказали простого «спасибо». Злость сладким ядом разливается по моему телу. - Или что? – я не убираю руку. - Ну что ты можешь сделать? Как ты меня можешь заставить? – повторяю я с ласковой вкрадчивостью. Он сжимает губы еще сильнее и хмурится. - Убери от меня руки и не сходи с ума. - А я уже давно сошел с ума, знаешь ли, - я чувствую, как меня охватывает возбуждающее покалывание вседозволенности, я снова начинаю гладить его скулу. - Знаешь, Фредди, в чем твоя главная проблема? В том, что ты не всегда умеешь правильно оценить ситуацию. Представь, что волею судьбы тебе достался дамасский клинок, шикарное оружие, элитное, можно сказать. - Он пытается отвернуться, но я не даю ему, удерживая за подбородок. - Смотри на меня, я сказал! Так вот, - продолжаю я все тем же вкрадчивым голосом, - тебе привалила огромная удача и возможность вечно владеть этим верным и могучим оружием, но ты его не ценил, ты бросил этот клинок на кухне, чтобы им крошили капусту и вскрывали пивные бутылки! – Я уже практически ору ему в лицо. - Это ведь ты меня позвал к себе, ты приблизил! Я не просился к тебе! А потом ты что сделал? Просто-напросто променял меня на эту суку! А со мной обошелся, как будто я грязь, ничто! Даже сейчас, когда она гниет в могиле, а я тебя вытащил оттуда, откуда никто не посмел бы даже попытаться, ты отворачиваешься от меня! Что тебе нужно?! -От тебя – ничего, - холодно отвечает он. На это я уже не могу реагировать спокойно. Я вдруг осознаю, что у меня давно стоит, да стоит так, что я могу кончить в любую минуту. С ним всегда так, начинается с обычного разговора, а потом я не могу справиться с каменной эрекцией, и мне приходится бежать в туалет, где достаточно только представить, как он запрокидывает голову, обнажая шею, в которую мне мучительно хочется впиться губами, чтобы я немедленно кончил, едва успев прикоснуться к члену. Но сейчас немножко другая расстановка сил. И мне это нравится. -Ты уверен, детка? – мой тон становится сладко-порочным, обычно я так разговариваю с проститутками. Резким движением я скидываю больничное одеяло на пол. Я, наверное, спятил, раз делаю такие вещи, но просто не могу остановиться. Я кладу разгоряченную руку на его гладкое бедро. Блин! У него такие ноги, стройные, с гладкими мышцами под горячей кожей, как у породистой лошади. Теперь я понимаю, почему он так любит этих тварей, у них просто много общего. А, как известно, хорошую лошадь надо сперва объездить. Вот и займемся. Я улыбаюсь этой мысли, а он, приподнявшись на локтях, пристально смотрит мне в лицо, пытаясь понять, что происходит. Я начинаю просовывать ладонь между его бедрами, а он пытается мне помешать, хотя его усилия кажутся мне просто смехотворными.

Mura: -Прекрати! Ты не в себе, - пытается урезонить он меня, но безуспешно. У меня буквально сносит крышу, и я в бешенстве снова поворачиваюсь к нему. - Еще чего! - Я наклоняюсь и, удерживая обеими руками его голову, впиваюсь в губы, он пытается отвернуться, сейчас очень слабыми руками хватает меня за волосы. Это уже просто смешно. Я упиваюсь его бессилием. Я с трудом удерживаюсь от искушения засунуть свой язык ему в рот, опасаюсь, что он может запросто откусить его. У меня голова идет кругом, мне кажется, что я совершаю святотатство. Он что-то мычит мне в рот, но я не отрываюсь, теперь одной рукой придерживая его голову, другой шарю под дурацкой больничной рубашкой, гладя его перебинтованное тело. Сегодня у меня праздник. Мне все можно. Я заслужил это, в конце концов. Отрываюсь от него, все еще одной рукой придерживая за волосы. Смотрю на припухшие губы, наконец-то они такие из-за меня. А потом размахиваюсь и с чувством отвешиваю ему пощечину, его голова дергается, он шипит от боли и смотрит на меня бешеными глазами. - Ты променял меня на эту тварь. Ты просто непостоянная блядь. И обращаться с тобой следует так, как ты того заслуживаешь. – Ощущение власти над ним опьяняет меня, я чувствую себя сверхчеловеком. Суперменом. - Ты сошел с ума, урод! - он почти в панике, и это доставляет мне наибольшее удовольствие. Наконец-то великий Фредди Мейс потерял свой знаменитый самоконтроль. Я на это только самодовольно улыбаюсь той самой улыбкой, которая заставляет многих буквально писаться от страха. Мой член уже готов взорваться от напряжения, и, кажется, теперь я знаю, как ему помочь. Я снова накрываю его рот своим. Его пальцы вцепляются мне в волосы, он пытается оттянуть мою голову. Вдруг он кусает меня за нижнюю губу. Это очень больно. Я просто зверею. Какое право он имеет сопротивляться? После всего, что я ради него сделал? Я резко выпрямляюсь и, сплюнув кровью на пол, аккуратно снимаю с себя свой шелковый галстук. - Ты и сопротивляешься как сучка, - я ловлю его левую кисть, а потом хватаю другую и, без труда удерживая одной рукой оба запястья, туго обматываю их галстуком. Я завязываю все это узлом, он вскрикивает - наверное, булавка впивается в его руку, но мне все равно. Свободные концы галстука я привязываю к спинке кровати. Он дергает руки, пытаясь освободиться. Но это, конечно, бесполезно. Только туже затягивается узел. Я достаю нож и, проведя пальцем по лезвию, наклоняюсь к нему. Его расширившиеся от ужаса темно-серые глаза – что может быть прекраснее? Он знает, что я умею делать при помощи ножа. Но я просто разрезаю на нем больничную рубашку, обрывки тонкой ткани летят на пол. Теперь он лежит передо мной совершенно голый, каким я его никогда не видел. У него молочно-белая кожа с россыпью веснушек, впалый живот, в рыжеватой дымке паховых волос вялый член. У него гладкая грудь, а весь торс перетянут тугими бинтами. На коже, которую не закрывают повязки, видно множество уже заживших шрамов. Следы того незабываемого вечера, надо полагать. Узкие бедра, длинные ноги с изящными лодыжками, он напоминает хрупкого подростка, а не мужчину, который держал в кулаке одну из самых беспощадных банд Лондона. Я жадно пожираю глазами его тело. Никогда не видел ничего более возбуждающего. Я кладу нож на тумбочку. Он мне, возможно, еще пригодится. Одной рукой сжимаю его горло, просто чтобы он не очень дергался, а другой пытаюсь развести его ноги. -Тише, тише, расслабься, детка, - я посмеиваюсь, понимая, что сейчас его уже ничто не спасет. – Сейчас начнется самое интересное, и спешить нам больше некуда. - Демонстративно облизываю средний палец правой руки, глядя ему прямо в глаза. О-ооо! Какой бешеный взгляд, прямо скажем, нехарактерно для человека, который недавно был в глубоком обмороке. – Я хочу тебе показать кое-что, на что не была способна твоя Карен. Может быть, тогда ты поймешь, что зря так со мной поступил. – Я резко проталкиваю руку между его ног, подсовывая ему ладонь под крепкие ягодицы, и, нащупав средним пальцем колечко ануса, резко ввожу его сразу по вторую фалангу. Черт. Там так невероятно жарко и туго, что у меня в паху все начинает ныть от предвкушения. Голову даю на отсечение, никогда и никто этого с ним не делал, он беспомощно бьется под моими руками, и я чувствую, что ему больно, когда я пропихиваю палец еще глубже, но он не издает ни звука, видимо, считает, что стонать - это ниже его достоинства. А может, он просто в шоке. Мне немного неудобно, но я начинаю резко двигать рукой, пристально глядя ему в лицо. Я делаю это не для того, чтобы ему было легче, а для себя, потому что понимаю, что при таких напряженных мышцах просто не смогу войти в него. Я буду первым, кто его трахнет, я накажу его за все, что он со мной сделал. Никто и ничто не сможет мне помешать. Эта мысль приводит меня на какой-то доселе неведомый пик возбуждения. Он закусывает нижнюю губу и закрывает глаза, решив лишить меня хотя бы своей реакции. Думает, что это убьет мое удовольствие, все равно, что трахать труп. Напрасно. Я смотрю ему в лицо, а потом убираю руку с его горла и подсовываю под поясницу, стараясь приподнять повыше его задницу. У него там потрясающе горячая и нежная кожа, мне кажется, что у него лихорадка. Он пытается сделать вид, что ему все равно, что он ничего не чувствует, хотя его уже трясет мелкой дрожью. Меня это немного бесит. Я хочу, чтобы он закричал, завыл подо мной. Я добавляю указательный и трахаю его теперь двумя пальцами. Чем дальше я захожу, тем больше раскручивается та пружина, которая так долго оставалась свернутой в моей груди. Наконец я вытаскиваю пальцы. Интересно, он думает, что этим все и закончится? - Так ты поедешь со мной? – медленно, но уверенно я расстегиваю ширинку, высвобождая член, а яйца, мне кажется, вот-вот лопнут от напряжения. Природа, что называется, не обделила меня. Мое оснащение может внушить уважение даже самой растраханной путане из лондонского борделя. Посмотрим, впечатлит ли оно Фредди. Но он просто смотрит на меня таким безразлично-презрительным взглядом, будто считает, что меня это охладит. Видимо, он решил смириться. Черта с два! – Если ты поедешь со мной по доброй воле и забудешь об этой своей суке, я не трону тебя сейчас. Я, конечно, не смогу оставить тебя в покое насовсем, но, по крайней мере, у тебя будет возможность прийти в себя, а потом, если я действительно вызываю у тебя такое отвращение, сможешь от меня сбежать. Или покончить с собой, если не удастся, - я криво усмехаюсь. - Это будет честная сделка. Я тебя спасаю от полиции, ты проявляешь немного благодарности. Ну как? Согласен? -Нет, - отвечает он, и отворачивает лицо к стене. -Напрасно, - глумливо ухмыляюсь я. – Видимо, тебе не терпится. - А потом приказываю уже другим тоном. - Раздвинь ноги и согни в коленях. Он смотрит на меня, как на психа. На очень опасного психа. -Оставь меня в покое, приди в себя, - пытается он хоть как-то меня образумить. -Я приду в себя, только когда окажусь в тебе, - я смеюсь почти в голос. – Ну конечно, разве мог я надеяться на сотрудничество? Все приходится делать самому, - я нарочито тяжко вздыхаю. А потом снова беру нож и, поднеся к его лицу, произношу свою маленькую речь. - Если ты будешь упрямиться, я вот этим лезвием, очень аккуратно и медленно, сначала вырежу тебе левый глаз, а затем – правый. А потом… - я делаю паузу, чтобы насладиться произведенным эффектом, - все равно трахну, нравится тебе это или нет. – Я знаю, что могу справиться с ним запросто и без этого, он слаб как ребенок, но мне хочется, чтобы он понял, кто сейчас хозяин положения. Так намного интереснее. Он в панике смотрит на меня, я снова тяжело вздыхаю, отложив нож, широко развожу его ноги и устраиваюсь между ними. Он не сопротивляется. У меня перехватывает дыхание, когда я осознаю, что сейчас произойдет. Я плюю на ладонь и размазываю слюну по члену. Он закрывает глаза. А когда я начинаю протискиваться в него, он запрокидывает голову, его лицо каменеет. Твою мать! Какой же он там чертовски тугой, и горячий. Я чувствую сильное сопротивление его внутренних мышц. Они не хотят меня впускать. Но все напрасно, чем больше они сокращаются, тем мне приятнее. Я с силой сжимаю его приподнятые бедра и тяну на себя, одновременно толкая вперед. Мало-помалу я вхожу в него полностью. Это ощущение – оно искупает все. Я замираю, молясь только о том, чтобы не кончить прямо сейчас. Я просто не предполагал, что будет так безумно хорошо. Я теряюсь в ощущениях. - Ну как, нравится? - я почти ложусь на него, одна рука все еще у него под поясницей, на локоть другой я опираюсь, чтобы не навалиться на него всем своим весом. – Знаешь, когда я последний раз разговаривал с Карен, она предложила мне найти девушку. - Я хочу заглянуть ему в глаза, но он не открывает их. Я начинаю двигаться, очень медленно. Чтобы не кричать, он впивается зубами в собственное плечо. - Я тогда чуть не расхохотался ей в лицо. Зачем мне девушки, если у меня уже есть ты? Лежишь тут передо мной, как дешевая шлюха, хорошо, что ребята не видят. - Я отвожу влажные волосы с его лба, почти ласково. - Знаешь, она даже плюнула мне в лицо. А ты – ты плюнул мне в душу. Она хвасталась кольцом, которое ты подарил ей на помолвку! Сука. – Меня снова захлестывает волна злости, я начинаю двигать бедрами быстрее, изо всех сил загоняя свой член в его тело, он как-то невнятно всхлипывает сквозь прикушенную плоть руки. - Больно? Скажи, тебе очень больно? – мои толчки становятся еще яростнее, мне хочется услышать если не крик, то хотя бы стон. - А мне вот очень. По сравнению с тем, как со мной поступил ты, это просто не считается. Что ты со мной делаешь? – Я двигаюсь в бешеном темпе и через довольно долгое время понимаю, что не могу кончить. Мое возбуждение застыло, звеня, на невозможно высокой ноте, но желание не кончить сразу привело к противоположному результату. Мне не остается даже разрядки, все, что я могу сейчас делать, это бессильно терзать его плоть. Я вижу, как под бинтами в нескольких местах выступила кровь – наверное, разошлись швы. Я хватаю его за волосы и заставляю разжать зубы, на его плече остается четкий отпечаток из двух полукругов. - Кричи, сука! Кричи! – Он прикусывает губу, не желая сдаваться мне до конца, но я чувствую, как он обмякает подо мной, будто постепенно соскальзывает в спасительное беспамятство, но у него это не получается, я не позволяю.


Mura: И вот когда он уже почти на грани обморока, и сил на то, чтобы сдерживаться, не остается, он начинает стонать, громко, протяжно, – при каждом моем толчке. Как в бреду, когда снится страшный сон. Я чувствую, как от этих звуков на моей спине дыбом встают волоски, и вдруг ниоткуда приходит странная мысль о том, что могло быть и по-другому, это могли быть стоны удовольствия. И только на долю секунды представив, что это так и есть, я буквально взрываюсь внутри него самым ошеломительным оргазмом, который только испытывал за всю свою жизнь. Мне кажется, что я плавлюсь и умираю, прямиком улетая в рай, а потом возрождаюсь, и в этом бесконечном цикле мой личный мир замер на целую вечность. Я лежу на нем, прижимаясь всем телом, и пытаюсь отдышаться. Глаза щиплет, наверное, это пот. Я всегда считал, что любовь делает людей слабыми. Но мои необъяснимые чувства к нему, напротив, всегда придавали мне сил, я был готов стать ради него чуть ли Господом Богом. И поэтому никогда не считал, что чувства к нему можно назвать этим словом. Парадокс в том, что, наказывая его за то, что он выбрал не меня, я смог кончить, лишь когда представил, что ему на самом деле хорошо. Я так и лежу, рассеяно гладя его волосы. Он все-таки потерял сознание, эта встряска оказалась для него слишком тяжелой. Сейчас, когда я выпустил своего демона и открыто признался себе и ему, что на самом деле всегда двигало мною, мои злость и гнев прошли. Еще полчаса назад я собирался забрать его с собой, пусть даже и против воли. Мое воображение уже рисовало картины того, как я буду держать его у себя, скрывая от всех, приручая всеми возможными способами, пока он не привыкнет ко мне и не признает себя моим. Но сейчас понимаю, что этим я ничего не добился бы. Он скорее убил бы себя, чем смирился. Он должен прийти ко мне сам. Я медленно поднимаюсь с него, вытираю член клочком его рубашки – на тряпке остаются следы крови. Он лежит, голый и жалкий, я почему-то не испытываю триумфа, глядя на него. Я снимаю пиджак со спинки стула. Подхожу к кровати. Развязываю туго затянувшийся узел на галстуке, его руки безвольно падают, на запястьях содрана кожа. Я бережно снимаю его заколку и укрепляю на лацкане пиджака, а галстук запихиваю в карман. Ну, что еще? Я мог бы убить его сейчас, но не хочу этого делать. Пусть живет. Жизнь, которая ждет его, будет более жестоким наказанием за безразличие ко мне. К тому же, пока он жив, всегда остается надежда, что все может измениться к лучшему. Я напоследок окидываю комнату внимательным взглядом в поисках вещей, по которым можно было бы меня вычислить. Потом поднимаю с пола одеяло и набрасываю на него. Я не хочу, чтобы его нашли в *таком* виде. Бросаю на него последний взгляд и ухожу. Мы еще увидимся, не сомневайся, молча обещаю я ему. На улице я подхожу к ближайшей телефонной будке и набираю номер полицейского управления. Когда мне отвечают, я бесцветным голосом сообщаю адрес, по которому находится угнанная «скорая помощь» и разыскиваемый преступник Фредди Мейс. Я кладу трубку, не дослушав, что мне пытается сказать легавый на том конце провода. Я уложился в 54 секунды. У меня почти не дрожат пальцы, когда я закуриваю. Потом просто сажусь в свою машину и уезжаю. Все остальное я увижу в теленовостях. Они, конечно, явились по указанному мной адресу, нашли три трупа и истерзанного подозреваемого. Я до сих пор удивляюсь, что они не повесили все три убийства на Фредди, хотя могли бы. Но, кроме шуток, они решили, что это сделали ребята Ленни Тейлора в отместку за жуткую смерть своего босса. Логично, с их точки зрения. Потому что какому психу могло понадобиться отбивать Мейса у полиции ценой смерти трех человек, и все только для того, чтобы изнасиловать его и бросить. На суде эта информация не всплыла, ее вообще нигде не разглашали, к счастью для Фредди, конечно. Ни к чему ему такая репутация. А что до меня, то хотя я и испытывал приступ неконтролируемой ярости при одной мысли о том, что в тюрьме кто-нибудь будет прикасаться к нему так, как имею право только я, но правда была в том, что я все равно принял бы его после этого, если бы он захотел вернуться. Легавые потом отомстили за гибель тех полицейских, ликвидировав почти всех, кто остался от банды Тейлора, что в конечном итоге очень сильно сыграло мне на руку. Я даже явился на суд, который состоялся почти месяц спустя. Ему дали тридцать лет за убийство, которое он не совершал. Когда я смотрел на него, то не мог понять по взгляду, помнит ли он, что случилось в тот день, или считает еще одним кошмаром между периодами долгого забытья. Все может быть, ведь он тогда пробыл в сознании от силы час. Но я уверен, что даже если его сознание отказывается помнить это, где-то в глубине души он прекрасно знает, кто имеет на него право, кто является его хозяином. Я захвачу все, чем он владел, бизнес, людей, сферы влияния. Я приумножу все, но всегда буду оставаться там, где раньше было его место. Когда он вернется, любая дорога, по которой он пойдет, приведет его ко мне. И он придет сам. У него просто не будет выбора. Теперь у меня есть цель, а у него есть время. У него есть тридцать лет, чтобы смириться с этой мыслью. Мы еще встретимся. Конец.

Namo: Тяжелый и эмоциональный фильм, тебе удалось и фик сделать таким же. Читал с содроганием на каждом абзаце. Спасибо.

Nikoletta: Фильм не смотрела, теперь жалею. Фик понравился. Тяжелый, но интересный. Теперь и фильм посмотрю:)

Slade: Mura Мура, это потрясающе! Я его уже читала с месяц назад у тебя на дневнике, но тогда даже прокомментировать не смогла от переизбытка эмоций. И это при том, что фильм я не видела, только отдельные кадры. Сейчас перечитала - впечатления такие же острые и ощущение абсолютной реальности происходящего. Язык невероятно образный, и еще нравится именно психологическая прописанность отношений, ситуаций - начинаешь верить, видеть, как оно было. И учитывая, что это по фильму - т.е. визуальные образы уже есть (Тьюлис!) - от текста совсем крышу сносит. Страсть Гангстера показала по-настоящему жуткое лицо, когда он понял, что не нужен, что его не оценят; страшно - чистое желание обладать - и не просто телом, а всем человеком, его душой - это очень чувствуется по тому моменту, когда он не мог кончить, пока не представил, что Фредди стонет от удовольствия. Да, я от этой вещи тогда ходила неделю офигевшая, и сейчас опять, и фильм теперь посмотреть необходимо ))) Я помню, что у тебя было замечательное изложение сюжета фильма, оно мне очень помогло не то чтобы понять (из фика в принципе ясно все), но усилило погружение и объяснило более подробно некоторые вещи. Может быть его стоит здесь тоже повесить?

Mura: Namo О. ты фильм смотрела! Этот фильм, к сожалению, широкой известностью не пользуется, хотя уровень слэша там просто зашкаливает. Спасибо за отзыв. Nikoletta мне очень приятно, что тебе понравилось, несмотря на отсутствие знакомства с первоисточником. Но если у тебя есть возможность его посмотреть - обязательно посмотри. Во-первых, там просто нехарактерно шикарный Тьюлис, во-вторых, там офигительный Беттани, ну и слэш, конечно. Slade пишет: цитатачистое желание обладать - и не просто телом, а всем человеком, его душой Ага! 55-й, он такой, ему фальшивок не нужно, ему хочется *настоящих* чувств, он и в фильме такой. Хочет безраздельно владеть объектом обожания. Мне и хотелось передать эту одержимость, которая не согласуется ни с моралью, ни с какими-либо психологическими ограничениями. Огромное спасибо за отзыв. Slade пишет: цитатаМожет быть его стоит здесь тоже повесить? если ты считаешь, что саммари фильма действительно поможет в восприятии, я его продублирую здесь. ****** В общем, 1968 год, в Лондоне Жил-был гангстер № 1 - Фредди Мейс (его Тьюлис играет, кстати, безумно хорош в этом фильме, его вид не просто *не оскорбляет* воображение слэшеров, как в ГП, например, а даже *вдохновляет*, в общем, там он на пике формы), он крутой как небо и элегантный, как рояль, что называется. Очень добр с женщинами, кстати. Настоящий мужчина. В общем, он приближает к себе этого Гангстера 55 ( его играет Беттани - такого он там изображает патологического типа - Люциус Малфой со своим садизмом отдыхает - холеный блондин с ледяными голубыми глазами психопатического типа), а потом его Мак-Дауэлл играет. В общем, этот 55-й как завороженный на Тьюлиса реагирует. Тот его везде берет, а этот пытается выслужиться, даже телом своим прикрывает, без размышлений. Однажды Тьюлис берет его на разборки по поводу сгоревшего клуба. После успешных переговоров они возвращаются и 55-й , пока они едут в машине ну просто неприлично пялится на него. (а весь фильм как-бы POV 55-го) Сцена с сигаретой. Тот буквально щупает его глазами, так, что он не выдерживает и дарит ему свою именную булавку. 55-й ее берет, как будто ему только что сделали предложение, цепляет и не снимает в течение всего действия фильма, хотя там 30 лет диапазон. В общем, они идут в клуб, сидят какое-то время вдвоем, 55-й ловит кайф, он это воспринимает, по ходу, чуть ли не как свидание. И тут к ним подсаживаются девицы из консумации, одна из них певичка. Фредди в нее и влюбляется. Надо видеть, как корежит при этом 55-го. Он там просто лопается от ревности и злобы. Фредди начинает встречаться с Карен, а 55-го гложет бессильная ревность. Однажды ему в руки попадает информация о том, что на Фредди и Карен готовится покушение. Он ее замалчивает. И выжидает, что дальше будет. Потом в один из дней он одевается как на парад и идет предупредить его. Хотчет оказаться типа спасителем Фредди, а тот с ним разговаривать не пожелал, в Карен сказала, что будет сама заботиться о нем, ну тот и пожелал ей заботиться «хорошенько». Короче, он приходит к Фреди и имеет разговор с Карен. А Карен по-женски чувствует, что тот испытывает к ее мужчине какие-то не такие чувства. В общем в процессе *беседы* она показывает ему кольцо и сообщает, что они собираются пожениться. Тот просто ядом исходит на все это. В итоге она плюет ему в лицо, советует завести девушку наконец-то и обещает, что убьет его в случае чего сама из-за Фредди. Тот делает вид, что *понял и осознал*, а вечером того дня приезжает на то место, где должно произойти покушение и ждет в засаде. В итоге на Фредди и Карен нападает Лени Тейлор со своими отморозками, и 55-й сидит в машине и с удовольствием наблюдает, как его методично убивают. Карен визжит и ей перерезают горло. Жуткая сцена. Как ни странно, Фреди выживает и оказывается в госпитале,а о судьбе Карен мы не знаем ничего до конца фильма. А 55-й в эту же ночь едет к Тейлору и разделывает его как мясную тушу. Хладнокровно и основательно. Он вообще жуткий садист в этом фильме - ходит с чемоданом топоров, зубил и ножей и убивает с кошмарной выдумкой. В общем, он типа мстит за Фредди. А полиция вешает это убийтсво на него, чтобы одним махом обезглавить сразу две банды. То есть все знают, что он этого не делал, но всем пофиг. На суде они так это странно встречаются глазами, что тоже становится понятно, что между ними что-то не так. Потом 55-й принимает командование бандой на себя, расширяется, завоевывает все сферы влияния, но живет при этом в квартире Фредди, ничего не меняет там, ходит в его булавке, одевается как он и даже лошадей завел, хотя терпеть их не мог, а по ним сходил с ума Фредди, не женился , не упоминается даже того, что у него бабы какие-то были. В общем, проходит 30 лет и Фреди выпускают из тюряги. Показывают, что 55-й уверен, что тот сразу придет к нему. Ждет, мается в квартире, проигрывает их встречу. А тот не идет и не идет. Ему доносят, что он живет с Карен, которая тогда выжила все-таки и они все равно собираются пожениться. Он передает, что если Фредди к нему не явится, то у него будут проблемы. Тот приходит. Абсолютно безразличный ко всему. 55-й перед ним там ломается как пряник, то кучу денег предлагает, то квартиру отдать хочет обратно, а потом начинает истерику, что он был на том покушении и не помешал тем отморозкам, а потом дает Фредди пистолет и просит застрелить его. Тот сначала впсиховывает, а потом говорит, что ему уже на все пофиг и уходит, мол мне ничего от тебя не надо - ни тогда ни сейчас. 55-й бежит к окну и ревниво смотрит, как Фредди там ждет его Карен, и они обнимаются и уходят. После этого 55-го клинит и он однажды сигает с крыши высотки. Вот такой фильм про «преступный мир Лондона» ****

Namo: Mura филмь шикарный. совершенно маниакальная одержимость 55-го Фредди показана мега-реалистично. илюзия присутствия в фильме полная. Вобщем культовая весч)))

Нюшка: Mura Проняло. Фильм я не видела, так что огромное спасибо за вводную… Одним словом сказать – круто. Жестко и четко. И еще – очень приятно знать, чем заканчивается фильм. Читать фик и думать: «А Фредди тебя все равно сделает…» Некое торжество справедливости.

Mura: Namo пишет: цитатаВобщем культовая весч))) Точное определение. Хотя, что обидно, все-таки фильм далеко не так широко в слэшерских кругах известен, как того заслуживает. Просто там напрямую ничего не говорится про гомосексуальный подтекст проблемы, вот слэшеры и не обращают на него внимания. Нюшка спасибо. Мне приятно, что тебе понравилось. Учитывая, как ты пишешь сама, для меня это серьезная похвала. Нюшка пишет: цитатаНекое торжество справедливости. Ну как сказать. Жизнь-то у него 55-й украл. И не только у него. Страшно представить судьбу бедной карен. Она ведь все тридцать лет ждала, Сольвейг лондонская. Детей не завели, вышел стариком. Ужасный сюжет. И справедливость тут только одна - 55-й тоже впустую прожил. Устроил из своей жизни саркофаг несостоявшейся любви, и прожил в нем все те же тридцать лет. Жуть. Хорошо хоть к концу фильма додумался с крыши сигануть. Туда ему и дорога.

Namo: Mura ну такой подтекст вибят видимо только такие извращенцы как мы))) остальные его интерпритируют вполне невинной манией подражания и завистью))

Люциус Малфой: Мне понравилась стилизация а-ля генгстерское кино. И атмосфера, и настроение, и угар страсти все удачно. Показалось только, что герои исключительно твои, и не связаны с фильмом графическим состоянием. В фильме важно видимо противостояние не плоти, как тут. Но секс тоже вполне оправдан, только это уже вне фильма по ощущению.)

Namo: Люциус Малфой ээээээ, но это и было гангстерское кино)) Я пересматривал этот фильм много раз и, знаешь, такие кадры вполне бы туда вписались. Просто эта маниакальная одержимость 55-го вполне могла перевоплотиться из моральной в плотскую.

Mura: Namo пишет: цитатану такой подтекст вибят видимо только такие извращенцы как мы Гы. Вспомнила длиннющий тред на английском форуме, где поклонники фильма горячо обсуждали его, сравникали с «Однажды в Америке» почему-то , но о том, что на самом деле все дело в латентной и при этом отчаянно подавляемой гомосексуальности главного героя (чем и объясняется частично его жестокость), додумался только один участник дискуссии. И как на него все зашикали, как заулюлюкали, это надо было видеть (в смысле - читать). Даже жалко стало, насколько у людей воображение зашоренное и гомофобское. Многого себя лишают. Люциус Малфой, спасибо з а отзыв. цитатаПоказалось только, что герои исключительно твои, и не связаны с фильмом графическим состоянием. Нет, конечно, в фильме подобными вещами никто не занимается. И вроде даже прямых намеков на это есть, но стоит только допустить этот подтекст, как эти все вещи начинают буквально мерещиться. Герой Пола Беттани, он настолько кошмарен, что если бы он осознал природу своих чувств - он без колебаний взял бы то, что ему надо. Как он всегда и делал. Вся загвоздка в том, что он так и не осознал этого. Люциус Малфой пишет: цитатаВ фильме важно видимо противостояние не плоти, как тут. Эхх, видел бы ты эту сцену с сигаретой. Немецкое порно по присутствию сексуального чисто плотского напряжения просто отдыхает, я честно.

Namo: Mura пишет: цитатаЭхх, видел бы ты эту сцену с сигаретой. Немецкое порно по присутствию сексуального чисто плотского напряжения просто отдыхает, я честно Оооооооо, дааааааа *мечтательно*))))

Люциус Малфой: Mura Знаешь что я люблю в фильмах, где типа нельзя секс закрутить между героями? Вот эти сценф с сигарами, когда взгляд сжирает и трахает, это такой кайф, когда оргазм без соприкасновения)

Mura: Namo , ты меня понимаешь. Кстати, а ты в каком переводе смотрел? На DVD, например, перевод более правильный. Так когда они в ресторан приходят, Фредди говорит 55-му, мол , я компанию нам организовал. А тот эдак недовольно спрашивает - а зачем? - Ну, два парня вино пьют, одни, разве не подозрительно? Намек просто в яблочко. И 55-й еще пялится на двух транссвеститов, которые за ними прогуливаются. Это для того, чтобы самые умные все-таки вычислили всю подоплеку. Ну а «Ты сводишь меня с ума» и «Ты мне не нужен , ФМ!» - уже для самых заторможенных, что называется. Фильм-то просто напичкан всем этим. Только смотри, что называется. *сколько пересматриваю, столько кайф и ловлю* Люциус Малфой пишет: цитатаВот эти сценф с сигарами, когда взгляд сжирает и трахает, это такой кайф, когда оргазм без соприкасновени Точно описано! Стало быть, посмотрел ты все-таки фильм этот, да?

Люциус Малфой: Mura Да я не видел фильм, я просто умею Видеть *скромно*

Namo: Mura Смотрел на видеокассете черти когда) и по телеку еще показывали) дубляж полный был.

Mura: Люциус Малфой Нечего скромничать. А фильм я вам перепишу и привезу. Договорились? Namo тогда классно. А то я смотрела сначала в таком переводе, что кажется, что переводчик сознательно все эти *скользкие* моменты замалчивал.

Namo: Mura может так и было))

Люциус Малфой: Mura Кто бы отказался Будем признательны))

Mura: Namo наверняка так и было. Стоит только вспомнить антислэшные тирады в том треде обсуждений к Гангстеру. Кстати, там обвиняли 55-го в гомосексуальности еще и потому, что он *ласкал Роланду волосы* прежде чем замочить его. Мол, он знал, что убьет его, и решил дать себе волю. Люциус Малфой, значит, заметано.

Namo: Mura *фыркает* интересно чего бы они сказали если бы он не волосы ласкал а скажем....хмммм, ну это вопрос риторический)) На самом деле фильмец то кишит извращениями))) Булавка, например - чем не фетиш?))

Mura: Namo Фетиш форменный. Кстати, вот представь себе еще и такой раскладец - Фредди закрыли в тюрягу, он не успел вещички-то с квартиры увезти (и вряд ли ему до этого было), Карен тоже не в том состоянии была. да и не появлялась она больше на той хате, иначе 55-й бы знал, что она выжила. И что мы имеем? Этот придурок к квартире с вещами - ношеными и новыми, чистыми и нестираными - своего кумира. Я себе такое представляю, говоря честно, что пересказывать неудобно. Наверняка там катался по простыням , нюхал найденные в стиралке рубашки Фредди и онанировал в его трусы. Ведь даже бабу за тридцать лет не завел. Видимо, с секуальной жизнью все у него было окейно и ни в ком он особо не нуждался. Во где прикол-то.

Namo: Mura млин, а я ведь при всей своей извращенности под таким углом и не посмотрел то))) А ведь и правда!))

Mura: Namoа то? Знаешь, у меня еще куча таких вот нестандартных видений ситуации накопилась. Так что я сейчас пишу сиквел к этому фику, (если он кому-то нужен, конечно), причем не аушный, вот там все идеи и изложу. Если руки дойдут. А идей этот фильм вызвал немало.

Namo: Mura жду с нетерпением)))

Черный Ангел: Mura Так я и не дождалась! Жаль...

Mura: Черный Ангел напомни, пожалуйста, что я забыла тебе отправить или сделать. Я в таком замоте была последние несколько недель, что могла просто зарапортоваться.

Черный Ангел: Mura Новые произведения. Жду с нетерпением.

Mura: Черный Ангел, ай эм сорри, но реал меня сейчас так прижал, что мало не кажется. Но идею я не бросаю пока, так что вот немного раскидаю дела и проблемы, и займусь.

Черный Ангел: Mura Очень буду ждать. Талант нельзя убивать реалом.

Mura: Черный Ангел Вы мне льстите. Но я постараюсь оправдать ожидания.

Черный Ангел: Mura Не в коей мере, никакой лести. Жду!

freedom: Порыдала крокодиловыми слезами, что фильм не видела. Интересней было бы наверное читать. Хотя и так понравилось. Очень интересно описано поведение героя до пробуждения Фредди, нервозность и блеск в глазах как реальность перед глазами. Гуд, зур гуд.

Mura: Черный Ангел ох, *вздыхаю* начала, но пока не идет. Другие идеи обуревают. Хотя страдать все-таки приходится Тьюлису. Хоть какое-то, но постоянство. freedom ничего, зато теперь когда фильм посмотришь, он тебе прикольнее покажется. Будешь знать, на что обращать особо пристальное внимание. freedom пишет: цитатаОчень интересно описано поведение героя до пробуждения спасибо, я старалась.

freedom: Эх, знать бы, когда фильм удастся посмотреть Mura пишет: цитатаБудешь знать, на что обращать особо пристальное внимание. Я итак уже сама себя пугаюсь . Mura пишет: цитатаспасибо, я старалась Пожалуйста

Люциус Малфой:



полная версия страницы