"Секрет Большой Наёбки". NC-17, action. Фэндом: фильмы Гая Ричи.

Форум » "Старый Замок" » "Секрет Большой Наёбки". NC-17, action. Фэндом: фильмы Гая Ричи. » Ответить

"Секрет Большой Наёбки". NC-17, action. Фэндом: фильмы Гая Ричи.

LemonTree: Секрет Большой Наёбки. Автор: LemonTree Бета: Mura Пэйринг: Джейк Грин ("Револьвер")/Эд ("Карты, деньги, два дымящихся ствола") Рейтинг: NC-17 Жанр: action Предупреждения: Насилие, нецензурная лексика. Disclaimer: Все права на персонажей и сюжеты принадлежат Гаю Ричи сотоварищи. Summary: хочешь разгадать секреты наёбок? А Самой Большой Наёбки? Кто же откажется, правда?

Ответов - 15

Джел: Хочу продолжение! Хочу!

LemonTree: 1. Видели Винни М.? Вон он, сидит в пабе напротив. Как-нибудь соберитесь с духом - посмотрите на его не тронутую интеллектом физиономию. Сразу поймете, что ничего хорошего ждать не приходится, если Винни М. вдруг решит, будто у него есть к вам маленькое дело. Дела у него маленькие – кому челюсть сломать, кого отправить на Багамы позагорать, да-да, на Багамы, и загорать лежа неподвижно очень удобно. Если, конечно, авиакомпания согласится принять на борт цинковый гроб с вашим телом. Одного парня, задолжавшего ему несколько тысяч, Винни зашил в мешок, а мешок подбросил своим песикам – видели бы вы этих песиков. Сам он никогда этим не занимается – хоть у него и лицо человека, который не сможет сосчитать собственные яйца, мозгов ему хватает. Например, хватает серого вещества, чтобы содержать для этих дел команду профессиональных костоломов. Я верю, что однажды ангелы спустятся с небес, чтобы дать пизды Винни М. и его подручным, но пока – пока почел бы за лучшее держаться от этой кодлы подальше. Тем не менее, я торчу на углу, разглядывая свои накрашенные ногти, иногда оборачиваюсь, чтобы увидеть в окне паба сияющий от бриолина затылок Винни М. Зрелище не бог весть какое. Но у меня, видите ли… хм. У меня хватило ума впутаться в долги. В охрененно большие долги. Сейчас я должен перевести дух, потому что даже от воспоминания о сумме долга у меня что-то отказывает в трахеях. А, переведя дух, я бы мог навешать вам лапши, что у меня смертельно больная мать, рак легких, выпадение прямой кишки, брат-олигофрен и бабушка, которой срочно требуется пересадка гипофиза. Ничего такого у меня нет. Кстати, сейчас Винни обернулся. Он ищет кого-то взглядом – и находит меня. Фальшиво ухмыляясь – моя накрашенная физиономия, наверное, выглядит просто глумливой пародией – я поднимаю руку. - Блядь, - говорит Винни губами. Я почти уверен, что он не рад меня видеть. - Ах ты блядь, - читаю по его толстым губам, и я решаю, что заработал кучу неприятностей, но, к счастью, что-то в пабе отвлекает его внимание. Не скажу, что торчу здесь исключительно по прихоти Винни – точнее, разумеется, торчу я здесь ради долга, но никаких надежд его отработать у меня нет. То есть, не было. Да и сейчас… Так, ладно. Давайте я буду рассказывать по порядку? Уверен, вам будет интересно, хотя, с другой стороны, возможно, вы не захотите услышать все подробности. На этот случай обещаю честно предупреждать вас о каждой неприятной детали. Заметано? Винни решил, что меня надо убить, как раз утром того дня, когда я сказал одному из его бультерьеров, что деньги не вернутся. Я сказал не от особой храбрости. Честно говоря, я сказал это, когда уже получил пару ударов по лицу и по почкам. И, опять же, не поймите меня неправильно – я бы обошелся и без таких нетерпеливых расспросов, я просто не успел и рта раскрыть. И вот, пожалуйста – лежу на кафельном полу собственной кухни, зубы крошатся, точно крекеры, почки увядают, не успев расцвести. А видели бы вы, какие ботинки носят эти ребята. Я лежал и разглядывал крохотный лейбл около шва, прикидывая сколько это может стоить. Потом я стал размышлять, как они меня укокошат – медленно или быстро. Подумал, что на их месте я бы не стал пачкать такие замечательные ботинки кровью (или чем похуже) но, с другой стороны, было воскресенье, замечательный день, чтобы отвести душу, растерзав в хлам кого-то вроде. Вроде меня. Но они вдруг отвалили. Не в том смысле, что насовсем – просто дорогие ботинки из охрененно тонкой кожи переместились в непросматриваемую мной зону, и я услышал звонок чьей-то «Нокии». Они разговаривали с боссом – это обычно легко услышать с самых первых звуков, выходящих у человека из горла. Я имею в виду, если он говорит с боссом. Я немного поворочался на полу, а затем один парень присел надо мной на корточки. -Тебе повезло, чувачок, - сказал он. -Невъебенно повезло, - сказал второй откуда-то сверху. И они прижали мне к уху трубу «Нокии» - чтобы я выслушал приговор от Винни М. лично.

LemonTree: Хотя с самого начала все это выглядело нечеловеческим наебаловом, деваться мне было некуда. Я спросил у Винни, не думает ли он, что убить должника можно и менее поэтическим образом. Не знаю, понял ли он мой вопрос, но как-то раздраженно засопел в трубку. И я поспешил извиниться. Вот такой я трус. И – все-таки еще раз… не помню, говорил ли я вам? Обычно я не крашу физиономию и уж тем более, не крашу ногти. Упаси меня пресветлая дева Мария. Косметику вообще придумали подручные дьявола – читали про такое? Мне об этом рассказывала моя мама. Он была элегантной женщиной, настоящей леди, и я никогда не видел ничего лишнего на её безупречном лице – только немного помады и капелька туши на внешнем уголке глаз. Жаль, что отец её почти не вспоминает. Я вот вспоминаю. Впрочем, про мою мать вам неинтересно, ага? Я угадал? Вы смотрите на мои ногти, покрытые лаком в три слоя, и думаете, «что за хрень несет этот сумасшедший». И еще вам интересно, каким это образом Винни М., сидящий в баре, повлиял на мой выбор боевой раскраски. Ну, он просто сказал – «твоему клиенту нравятся накрашенные куколки, так что будь добр». Вот такой он стал вежливый со мной, как только я согласился. Ну, сильно сказано – «согласился». Первым делом я позвонил Бэкону. Изложив суть дела, я стал ждать сочувствия. Ни хрена. Ни хре-на. Знаю, знаю, я часто впутывал их в истории – Бэкона, Мыло, Толстого Тома. Все это потому, что они мне как братья. Понимаете? Правда, они считают, что это потому, что я невъебенно невезучий и трусливый сукин сын. Но, черт возьми, в такое утро, и в таких обстоятельствах, мог я получить хоть немного сочувствия? С самого начала Бэкон стал ржать, как ненормальный. Предложение Винни казалось ему чрезвычайно забавным. Я уж и не знал, как его успокоить. Может быть, сказал я наконец, ты посоветуешься со мной насчет цветов для украшения гроба? Я ненавижу желтые гвоздики. Никто не собирался класть на твой гроб желтые гвоздики, - сказал он. Никто. Совершенно. Ну, сказал я, теперь мне значительно легче. Слава кому-то там наверху, Том лишь криво ухмылялся, а Мыло и вовсе принял вид угрюмый и торжественный, так что больше никаких хиханек не было. Первым делом они осведомились, знает ли отец. Нет, нет, нет, - от ужаса меня даже затошнило. Одно дело, когда отец узнает сумму долга. Хуй бы с ней. Хуй с тем, что мой кредитор не кто иной, как Винни. Но вот совершенно не хуй с тем, как именно мне было предложено долг возвращать. Мыло посмотрел куда-то сквозь меня и осведомился, знаю ли я, как хорош в умелых руках простой армейский нож. Что за вопрос! Конечно, я знал. Проблемы начинались лишь там, где обнаруживалось, что «умелые руки» - это отнюдь не мои две верхние конечности. А «армейский нож» - это не то, что Мыло таскает завернутым в два слоя девонширской шерсти. Бэкон, чье видение ситуации, хотя и оказалось окрашено нездоровым юмором, все же являлось самым адекватным, спросил, кто, он, собственно говоря, такой. Кто он такой, что сам Винни М. не может его убить. -Охуенно скользкий тип, - пробормотал Том. -Да уж, просто невероятно. -И где он его нашел? -Может быть, тот сам нашел Винни? -Говорит, ему нужны только коробки с белым веществом. -А они точно у него есть?

somebody: ээээ.... это нечестно * в смысле прерывать на самом интересном месте* ооочень затягивающий язык, фразы действительно, как у живого человека. от этого можно даже представить его *героя, в смы)*... может, не внешне, полностью, а характер, ощущения, мысли. Вообще очень живой текст. Прилипаешь к экрану, читая. Очень легко передается обстановка, страх, конечно же, взгляды и т.п. Стиль такого ганкстерского романа про Нью-Йорк, в темных тонах... *мррр...)* Героев из пэринга я не знаю *или не помню по именам) кроме Гая Ричи, а при чем он я не уверена, что понима)*, поэтому не искала *ну вот так вот))) я уже привыкла* буды потом доходить как-нить, ху ит воз. буду честно ждать окончания. вотЪ. И я нашла целую одну очепятку, чтоб все совсем хорошо не было))) *гыгы*, это там где про маму))) LemonTree пишет: цитатаОн была

Heldar: LemonTree присоединяюсь, к somebody - финала хочется... немедленно, ну минуты через три... это я еще могу потерпеть))) как обычно, великолепная история! диалоги и *трусость* Эда, и сам текст ооочень в характере (фильмов Гая Ричи, имею в виду). особенно зацепил собственно психологический подтекст, когда ты вместе с героем вынужден думать о *правилах игры*. и учиться... быстро)) далее идут: аплодисменты... респект... земные поклоны... взятки в ненужных автору вещах - и прочее, что призвано помочь читателю не умереть от любопытства))) спасибо

LemonTree: -Откуда я знаю, - эти разговоры сводили меня с ума. Толку с них было не больше, чем выйти на площадь Пикадилли и плакать, умоляя небеса не отдавать меня Винни М. и его громилам. «Белое вещество». Может быть, Винни решил разжиться какой-нибудь охуенно сильной взрывчаткой? -Да, - сказал Мыло, - взорвать твои мозги. -Твои мозги, - я начал злиться. -Девочки, прекратите ссориться. В сложившейся ситуации эта невинная подъебка звучала чистым издевательством. Я готов был орать от страха. Но, видите ли, наша радость и наша беда в том, что мы очень быстро ко всему привыкаем. Вначале ты скулишь от ужаса, затем плачешь от боли, а затем обнаруживаешь, что все не так уж плохо. Ну, по крайней мере, ты в состоянии это подумать: «не так уж плохо», пока красишь ногти ядовитого цвета лаком и мажешь губы помадой. Затем ты натягиваешь шапочку на брови, чтобы тебя не смогли узнать даже родные, и, стоя перед нервно похохатывающим Бэконом, поднимаешь руки. Два кармана моей старой куртки оказались замечательно приспособленными местами. Бэкон предложил разжиться презервативами. Том, погасив сигарету, хмуро оттер его плечом. Я посмотрел в его серьезные глаза и вновь почувствовал желание разрыдаться, прижавшись к впалой груди старого друга. Том, по крайней мере, не ржал. Он держал в руках две черные штуковины, способные вывести из равновесия кого угодно. -Не будет второго шанса, Эд. Я кивнул. -Перезаряжать не нужно. И спешить не нужно. -Это просто смех, - встрял Мыло. Его идея с холодным оружием, честно говоря, мне не очень нравилась. Я не мог вообразить, как буду махать ножом, пытаясь откромсать кусочек плоти того, кто наводил страх на самого Винни М. Нет, увольте, хотите развлечься – сами займитесь этим как-нибудь на досуге. Мыло, однако, считал иначе. Он считал, что, едва мои руки потянутся к стволам, как тотчас прогремят роковые выстрелы, и всех нас повяжут за убийство. -А ты ведь не убийца. -Нет. Я не убийца. -И не хочешь им быть? -Нет, мать твою, Мыло, я не хочу! Но я и хаслером быть не хочу, а мне приходится, блядь, мне, твою мать, приходится! -Не надо так дергаться, Эд. Ты просто покажешь Винни, что согласен. А дальше действуешь по нашему плану. Строго. По. Плану. Сейчас, стоя у кромки тротуара, хлопая накрашенными ресницами, и ужасаясь собственному внешнему виду, я совсем не так уверен, что план сработает. Винни М. выглядит злобным и подозрительным козлом, а его ребята в любой момент могут выскочить, чтобы, прижав меня коленом к мостовой… Но довольно о плохом. Вы ведь не хотите слышать плохого? Мы с вами оптимисты, а то, что в другом пабе, из окна которого тоже худо-бедно виден мой пост, сидят сейчас трое лучших друзей, и то, что они готовы выскочить и ехать прямо за моей машиной, и то, что у нас есть замечательный, восхитительный в своей простоте и уникальности, план, делает вечер не таким уж мерзким. Не таким. Совершенно. Ну, полюбуйтесь еще раз на Винни М., нашего красавца. Неправда ли, устрашает? И я… Стоп. Кажется, вот оно. Повернитесь вместе со мной. Не туда, вон туда. Дальний конец улицы, где мостовая горбится, время от времени выпуская тушки кэбов. «Феррари». Черная, как ночь. Что? Вы меня спрашиваете? Я не знаю. По описанию, она. Хотите со мной? Правда хотите? А к чему тогда этот нервный смех? Помоги мне пресвятая дева… А, ладно. На хуй все.

LemonTree: 2. Первое, что я сделал, когда оказался в тесной и старомодной утробе этого гроба на колесиках – испугался. Это сейчас я лежу в постели, в относительной безопасности и черт-его-знает-каком далеке от Винни М., его подручных и необходимости лезть в карманы куртки за стволами. Тогда я был на взводе. От страха и чего-то еще, что не объяснить словами. Ребята Винни выскользнули из паба со скоростью саламандр, и так же споро, незаметно для прохожих, ухватили меня за локти. Меня затрясло, как кокаинщика на ломке. Задняя дверь открылась, но я никого не увидел. Меня тянули к двери черного «Феррари», а ноги не слушались. Я поднял голову и уставился туда, где, по моим расчетам, сейчас были Бэкон, Том и Мыло. Я надеялся, что они видят. Видят, как мне страшно, черт побери! Не прошло и двух секунд, как я оказался внутри. Там было темно. Тонированные стекла, все дела. Я плюхнулся на мягкое сидение, и дверь захлопнулась. Голос, которым мой «клиент» меня поприветствовал, звучал как у ебаного Люцифера. Или даже хуже. Даже Бэкон, когда в ударе и соблазняет девок по телефону, не способен творить подобное. Он совращал, он бил, он пугал, он гипнотизировал. А всего-то сказал: -Хватит трусить. Вместо того, чтобы возмутиться, я тупо уставился на перегородку между задним сидением и шофером. -Привет, - пробормотал я. -Как тебя зовут? -Эд. «А ты что за хрен с горы». Я повернул голову. С виду он был обычный псих. Длинные темные волосы и белая кожа. Щеки впалые. Наркоман. Если бы только не голос… -Эд…? Он ждал, что я назову свое полное имя, но я проигнорировал вопрос. -Чем ты занимаешься, Эд? «Работаю блядью-приманкой. В настоящий момент». Я вновь промолчал. -Ты не ребенок. Он что, не разглядел, когда меня втолкнули в машину? -Винни обещал, что это будет ребенок? -Скажем… Мой собеседник наклонился к окну со своей стороны, что-то высматривая. -Я на это рассчитывал. -Ну извини. На самом деле извиняться было незачем. Но я пытался сказать что-нибудь ядовитое. Это была честная попытка. Он, по-прежнему глядя за окно, сказал: -Вытри краску с лица. Блин, а я так старался! Я молча достал носовой платок и принялся тереть лицо. -Что ты умеешь, Эд? -В каком смысле? Он повернулся ко мне. Его перебитый нос и тяжелый подбородок производили гнетущее впечатление. Но сильнее всего действовал взгляд – цепкий и одновременно равнодушный. Под таким взглядом принято раскалываться и, размазывая сопли, каяться или сдавать всех своих. -В самом прямом. -Я умею… Я споткнулся посреди фразы. Теперь я думаю, что он спрашивал меня о чем-то большем. О чем-то, что я должен был назвать, словно пароль. -Вообще-то не так, чтобы уж … чтобы сильно много… Я хихикнул, с ужасом ощущая, как по шее стекает за ворот теплая струйка пота. Я вспотел, я готов был биться башкой о потолок, готов был умолять, чтобы он просто вышвырнул меня из машины на полном ходу. Я чертовски хотел съебаться. Я спекся. Даже не успев толком понять, кто же, он, мать его, такой - я уже спекся. -Ты ведь не шлюха, - сказал он спокойно. Мне не оставалось ничего другого, как кивнуть. -Очень жаль. Иначе тебе было бы легче принять то, что тебе уготовано. Я нервно заморгал и положил ладони на карманы куртки. Просто чтобы обрести немного уверенности. -Дай мне свои игрушки. -Это не игрушки, - голос мой сел. -Давай сюда. Так он меня и разоружил – без малейшего сопротивления с моей стороны, без шума и ненужных скандалов. -Кто в том мини-кэбе? -Что? -Кто-то, кого ты попросил проследить за твоим телом? -Том, - сказал я, густо краснея, - Толстый Том, Бэкон и Мыло. Затем я отвернулся, чувствуя, как накатывают приступы тошноты, и стал смотреть в окно. Мы ехали по знакомым улицам, мимо сто раз прочитанных вывесок и реклам, и все же я не узнавал их. Как следует помолившись, я приготовился к худшему. 3. Я лежу в чужой постели и чувствую легкий запах одеколона от его халата. Темно-синий, такой же основательный, равнодушный, из дорогой ткани, но без лейбла – халат лежит на краю кровати, а я смотрю в тяжелые темные провалы складок. Я ненавижу это ощущение – ощущение, что тебя наебали, не раз, не два, а многажды – с самого момента твоего рождения. У меня пересохло во рту, и кажется, кожа просто источает жар. И все же я не хочу вставать. Хочу лежать тут вечно, размышляя, какая из наебок была самой гадкой. Хочу смотреть, как шевелится тень от жалюзи на гладкой белой стене. Как полосы темного и светлого играют в «никогда не дотронешься».

LemonTree: С чего это, спрашиваете, старина Эд в такой позорной меланхолии? Все вопиющие факты наебок открылись мне прежде, чем мы доехали до этого дома. Человек с бледным, заросшим темной щетиной лицом, поведал мне о незавидной участи. Моей. Не касаясь вопроса, сколько раз, чем и как меня будут трахать, это как-то само собой разумелось – он говорил лишь о том, что они сделают потом. Я не самый тонко чувствующий парень по эту сторону Темзы, и не наделен богатым воображением, но его и не требовалось, чтобы представить закрытый клуб на краю города. Выложенный темным мрамором бассейн, дорожки кокаина на подставке венецианского стекла, и собственное истерзанное тело, выброшенное на помойку, чтобы лис по прозвищу мистер Данлоп отгрыз мертвый большой палец прежде, чем копы найдут труп. Все, что я спросил, это: -Зачем ты говоришь мне об этом? Он улыбнулся уголком губ. -Ты собирался меня убить? Винни идиот, но даже он должен понимать, что это невозможно. -Зачем ты мне рассказал? Я не собирался отстать от говнюка, ведь речь шла о моей жизни. Не говоря уж о девственности. -А как по-твоему, зачем? -Я все равно не смогу изменить… -Изменить можно все. Все, что только ты хочешь. -Хорошо. Я задам вопрос по-другому. Что тебе нужно от меня? -Довезти тебя до того места, где твою судьбу будут решать люди, которые любят поплавать в бассейне, нанюхавшись хорошего кокса. -Ты что, решил меня запугать? Я напуган до потери пульса. -Я вижу, - спокойно сказал он. Дальше мы ехали молча. У него были мои стволы, и еще, наверное, парочка собственных. У меня – только моя несчастная, обреченная на жертву во имя долга Винни М., задница. Что еще я мог сделать? Рассчитывать на то, что Том, Бэкон и Мыло, увидев мою незавидную участь, придут на помощь? Кричать? Упрашивать и отговаривать? Дурацкая идея внезапно пришла мне в голову. -Стоп, стоп. Ты рассчитывал, что Винни пришлет ребенка? Почему? -Я хотел сделать подарок, - он равнодушно смотрел в окно, - как ты понимаешь, тело может быть молодым и невинным, и это ценится. -А Винни? Он обещал тебе? - Винни дурак. Дурак без капли фантазии. Я не думал, что он пошлет на подставу такую барышню, как ты. -Ты ждал подставы? -Я все время их ожидаю. Это нормально. -Ну да, - я хмыкнул, - Подстава. Теперь я – плохой подарок? -Зависит лишь от тебя. Тебя портит только трусость. Ты никогда не веришь до конца в то, что тебе суждено умереть. Но тем более ты не веришь, что испытаешь много боли и мучений прежде, чем все-таки умрешь. Не веришь, что кто-то будет использовать твое тело, пока ты будешь корчиться от унижения, а затем ты превратишься в тупой, истекающий дерьмом и кровью, кусок плоти. Ты веришь во внезапное спасение. В то, что все как-то образуется. Что уж ты-то, ты -такой чистый, честный, способный, сильный парень – уж ты-то этого заслужил. Заслужил быть спасенным, заслужил чуда. И ты ждешь его. А, когда оно происходит, можно просто стукнуть по автомату, требуя свою монетку назад. Ведь так оно и должно было быть. Только так, не иначе. Я смотрю на тени от жалюзи, и как меняется свет, из масляно-желтого света утра становится бледным, скучным и дневным. Запах одеколона и чистых простыней превращает меня в мечтателя без капли здравого смысла. Если бы только не «Дезерт Игл» в моей ладони. 4. Оружие придает всему происходящему оттенок реальности. Хотя все похоже на затянувшийся, обморочный кошмар. Я даже не уверен, что хочу проснуться. Не выпуская пистолета из ладони, я подкатываюсь к краю кровати и, словно герой гангстерского фильма, не отрывая взгляда, смотрю на дверь. По спине пробегает холодок. Видел бы меня Мыло. А Бэкон? Вот уж кто бы поржал. Но они далеко – так далеко, будто прошло лет десять. Я думаю, они видели все, что произошло после того, как «Феррари» с моей тушкой на борту припарковался, и меня вывели на улицу. «Я думаю», потому что я не видел и не знаю точно. Глаза мне завязали. «Завязали», потому что это сделал не он, а человек, сидевший на переднем сидении рядом с водителем. Смурной и странный мужик. Когда перегородка между задним и передним сидениями стала опускаться, я ожидал, что в лицо мне направят «калашников». Как минимум. Не знаю, почему. Я приготовился к удару – в конце концов, мой «клиент» меня морально уже подготовил. Но никто не бил меня в накрашенную физиономию.

LemonTree: Насилие вообще не применялось – я и так основательно, с корочкой, запекся. Меня легко можно было подавать к столу с пучком зелени в зубах, не то, что пытаться завязать мне глаза черной лентой. Я успел лишь бросить взгляд через лобовое стекло – увидел кусочек каменной кладки и чугунные завитки ворот. Вот и приехали. Они провели меня мимо запахов свежей краски и несвежей подворотни. Где-то за тремя стенами играли на скрипке. А в «бейсменте», похоже, засели любители госпела. Лестница и два десятка крутых ступеней – прежде, чем я успел понять, что это очередная наебка, кто-то мягко толкнул меня в плечо. -Можешь снять повязку, Эд, - в его голосе послышались сожаление и насмешка, - извини за этот цирк. Я сдернул повязку на подбородок и осмотрелся. По сторонам от меня стояли двое довольно грозного вида. В остальном обстановка казалась мирной. Впрочем, в наше время и в этом городе ни одна обстановка не должна вас обманывать. -Чаю? -Что? -Предлагаю тебе выпить со мной чаю. Я посмотрел на парней рядом со мной. Наверное, я был бы благодарен, если бы они шевельнулись или как-то выразили свое отношение. Не знаю, отчего я вдруг стал возлагать на них такие надежды. Тем более, что оправдывать их они не собирались. Поймите меня правильно, я не хочу умирать. Мне всего двадцать один, и я хочу прожить долго и весело. Так я и подумал тогда – не хочу умирать. Чай оказался крепким и ароматным, такой даже моему отцу редко удается заварить. Вся эта история стала казаться мне бредом, но, едва я бросал взгляд на дверь, ведущую из кухни в холл, и видел в проеме две мрачные фигуры, все возвращалось к реальности. И я снова прицепился к нему – я хотел точно знать, что происходит. -Ты неглупый парень, Эд. Сейчас ты в панике. Думаешь, что тебя развели, не один раз и не два. Я только посмотрел на него поверх своей кружки. -Думаешь, что скоро тебе умирать. Нет. Так я не думал. По крайней мере, чай отвлекал меня от таких мыслей. -Если бы ты хотел меня убить, то мог давно это сделать. Тут я впервые увидел, как он улыбается. Он чем-то неуловимо напомнил мне Бэкона. -Приди в себя. Отдохни. Тебя станут искать, но здесь ты в безопасности. Если сам не наделаешь глупостей. -А потом? -Потом поговорим. Я не хочу, чтобы ты думал, будто тебя дешево накололи. -Дорого? -Что? -На самом деле – меня что, дорого накалывают? Он посмотрел на часы. Поставил свою кружку в раковину и вышел из кухни. С того момента прошло часов 20. Сейчас утро. Две вещи остаются непонятными: куда он слинял, кто он такой… Я сказал «две»? Ну, я забыл про такую мелочь, как «чтоятутделаю». «Дезерт Игл» я нашел под подушкой. В обойме оказалось два патрона. Перед моими глазами маячат тени на стене, а из ванной комнаты слышен шум льющейся воды.

LemonTree: 5. В одном пакетике содержится вся моя порция спасения на сегодняшнее утро. Прижимаю плечом трубку телефона и лью кипяток в чашку. -Эд? Ради бога, Эд, что происходит? Где ты? -Где я? А где вы? (Шум борьбы, и Мыло вырывает трубку у Бэкона): -Ты гребаный сукин сын, ты разрушил весь мо… весь наш план! Ты… блядь, что происходит? Какого хера ты до сих пор там торчишь? -Мыло, дай трубку Бэкону. -Ты, ты, ублюдок! Отвечай мне! -Дай. Трубку. Бэкону. -Да пошел ты. (Бэкон нервно смеется): -Серьезно, Эд, что с тобой? Нужна помощь? Нуж… -Помощь нужна была еще вчера. -Что, сегодня уже поздно? Теперь только на прием к проктологу? Извини, детка, ты сам завалил весь план. -Он забрал стволы. -Ты ему отдал. -Ну а что мне было делать… -Эд, ты трусливый идиот. (Слышно, что ржут уже двое. Том всхлипывает, как в истерике). -Выгребайся оттуда, Эд. -Я не могу. -Не можешь? -Квартира заперта. Ключ у него. -У кого? -У парня из команды «Феррари». -Господи, Эд! Он что… что ему нужно? Неужели твоя невинная задница? -Откуда я знаю. Он забрал стволы, привез меня сюда, завязал глаза… -Это мы видели. -Вы видели. Отлично. Замечательные у меня друзья. -Не пизди. Мы провели полночи, высматривали вокруг дома, звонили тебе, искали… -Ты знаешь, где у него порошок? – вопит Мыло. Теперь моя очередь смеяться. -Предлагаешь мне поискать? -Тебе все равно нехуя делать. -Мыло, пошел в жопу. Это наебка. -Что? -Бэкон, ты там самый умный. Скажи остальным: это наебка. Все, от начала до конца. -Я не по… Гудки. Оборачиваюсь. Ну конечно, это он. Великий и ужасный. В темно-синем халате. Прижимает пальцем рычажок допотопного телефонного аппарата. Надо было пристрелить его. Но, как всякий истинно трусливый субъект, я не смог. Подошел к двери в ванную комнату и смотрел, как двигается за пластиковой занавеской его тень. Подумайте сами: человек оставляет кого-то в своей постели, оставляет ему пистолет, оставляет дверь открытой, и идет принимать душ. Вот и я решил то же самое. Поднял руку с пистолетом и стал задавать вопросы. Он даже занавеску не отдернул. Мы так и разговаривали – он под душем, я с пушкой в руке. -Кто ты такой, мать твою? Я держу под прицелом твою задницу. -Нездоровый у тебя интерес к задницам. Доброе утро, кстати. -Кто ты такой? -Меня зовут Джейк. -Джейк. Дальше? -Можешь называть меня мистер Грин. Ну? Теперь тебе легче? -Я могу и выстрелить. -Ну так стреляй. Но я не выстрелил. А теперь он жмет на рычаг телефона, как настоящий тюремщик. -Какого хрена, мистер Грин?! -Болтаешь слишком много. Твой рот больше, чем твой мозг. Давай пить чай. -Теперь они думают, что ты меня похитил. -И что? Устроят штурм? Вызовут легавых? Вы мне нравитесь, ребята. Но мозгов у вас на четверых явно маловато. Мне не хочется кричать на него. Я сажусь за чистый кухонный стол и глотаю чай. Смотрю, как он двигается. Слушаю, что он говорит.

LemonTree: 6. -Когда кто-то хочет заключить с тобой сделку, ты думаешь: какая моя выгода? И затем, не забывай про вторую мысль: как выгода ему? Сделка – это борьба, как ты догадываешься. Это взаимная наебка, иногда настолько виртуозная, что оба участника остаются довольны. Но настоящая Большая Наебка – это целое искусство. Она должна быть тонкой, нежной и жестокой. Она должна состоять из мелких жертв, скормленных противнику. Из уступок и соглашений. Сделка – это игра. Наебка – тоже игра. Ты любишь играть, Эд? Я так заслушался, что даже не сразу понял, о чем он меня спросил. -Что? Во что? -Да брось. Я знаю, что ты играешь. -Ну… трудно назвать это настоящей игрой. -Сколько ты проиграл? Я молча смотрел ему в глаза. В-общем, конечно, уже не имело смысла отмазываться, но почему-то я не хотел называть ему сумму. -А что? -Просто интересно. Я назвал число. Его лицо не изменилось. -Я могу научить тебя играть и выигрывать. -О, - я ухмыльнулся, - бесплатные уроки игры в покер. -Не только. -Во что еще? В шашки? В русскую рулетку? -Все игры одинаковы. -Как и наебки. -Вот именно. -Я сказал «бесплатные»? -Ты быстро учишься. -Еще бы. Продолжая ухмыляться, я смотрел на него и не видел ни одной эмоции. -Значит…? -Тебе нужно будет играть для меня. -Играть? С кем? -Тебе должно быть все равно. Они слабее тебя. -Мои проигрыши тебя не впечатлили? Он улыбнулся. -Нет. Я проигрывал больше. -Да? Так вот почему ты решил откупиться от своих боссов мальчиком-шлюхой. -Мальчики-шлюхи гораздо дешевле. А ты даже не шлюха. -«Даже»! -Мне не нужно твое согласие. Мне нужно вот это, - он поднес палец к своему глазу и тронул веко. -Я… -Твоя душа. Твой взгляд. Твоя способность играть. -Играть? Выигрывать? Или проигрывать? Тут – впервые за все время разговора – в его глазах мелькнуло удивление. Он помедлил. -Ты умнее, чем я думал, Эд. -И мы подпишем сделку кровью? Мистер Грин рассмеялся. -Нет. Но отметим это, если хочешь. _____________________ окончание следует

Heldar: LemonTree автор... *жалобно* - автор... *умоляюще* - автор... *тоскливо*... замучила жажда... узнать о развитии событий в Вашей истории)))

Люциус Малфой: Текст прямо в лучших традициях фильмов Ричи) Замечательные диалоги, динамика, Эд просто дивный парень Эстетика брутального кино в литературной обработке производит очень хороший эффект.

Heldar: *пребываю в отупении...* - смотреть сюда/ хрен знает что такое!

мобиус: Офигенно! Спасибо!

полная версия страницы