Форум » "Старый Замок" » UnTales (сказочки) (update 1.02) » Ответить
UnTales (сказочки) (update 1.02)
Amon: Сказка для Тебя Давным-давно, в одном далеком царстве (да-да, я знаю, что все сказки начинаются именно так и неплохо было бы разнообразить начало каждой новой сказки какими-нибудь новыми прибаутками, но ведь если я это сделаю, кто-то может усомниться в том, что это - сказка... а мне бы этого оч-чень не хотелось. Иначе я перестану быть сказочником, а стану обыкновенным рассказчиком), так вот, давным-давно в одном далеком царстве жил один человек. Когда-то он, наверное, тоже был мальчиком - кто знает, может, именно мимо него проскакал человек в черном плаще, увозя за собой принцессу, может, именно его приятелю один недоучка-волшебник подарил чугунную розу, а может быть, именно в его поселении родился сын мельника, который в конце-концов вырос и увидел свой страх. Но детства его никто не помнил, точного места рождения никто не знал (в этой сказке ещё не додумались до такого замечательного метода фиксации граждан, как прописка), просто в один прекрасный день он обязательно появлялся в том или ином городе. Человек был путником. Возможно, он шел по ему одному известному пути, который должен был когда-нибудь привести его к Просветлению, возможно, он давным-давно потерял этот путь, и теперь бродил по свету, пытаясь его отыскать, может быть, он сам послал свой путь куда глаза глядят - и путь ушел, а он ушел в другую сторону, а может - у него никогда не было пути, и именно оттого его так неудержимо манила дорога. Каждый раз, приходя в каждый город, он обзаводился знакомыми, брался делать какую-то работу - наш путник был мастером на все руки, не даром же он был путником? Он непременно поселялся в каком-то доме... но дом был то ли тесным, то ли слишком просторным, то ли светлым, то ли темным, то ли просто пустым - и путник опять срывался с места, закончив очередную работу и наскоро попрощавшись с новыми знакомыми, которые были абсолютно уверены, что они - друзья, разочаровав новых знакомых, убеждавших его остаться и говоривших, что лучше этого дома и этого города он не найдет. А он находил. Не то, чтобы «лучше» - но ему и так нравилось. Он очень часто ночевал под открытым небом, забившись в какой-то куст от проливного дождя, его встречали разбойники - иногда грабили, иногда избивали до полусмерти... иногда сами уходили ограбленные и избитые - чего на дороге не бывает. Иногда, сидя у маленького костерка, кутаясь в изношенный дорожный плащ, он ностальгировал по теплой домашней еде, по пушистому одеялу, по сказкам на ночь - ему тоже когда-то наверняка рассказывали сказки, как и тебе. Но потом он смотрел на звезды. Он никогда не видел таких звезд в городах - крыши домов, дым да и просто занятость не позволяли. Так вот, он смотрел на звезды и понимал, что никогда в жизни он не променяет этих звезд на что-либо другое, чем бы это другое не оказалось. Но вот, в одну очень страшную грозовую ночь, когда северный ветер вырывал с корнем не самые тонкие деревья, путник - раненный лесным зверем и не евши несколько дней - вышел на окраину хутора. Хутор был настолько отдаленным от людей, что даже на карту его не нанесли - пара-тройка домов на приличном расстоянии друг от друга. Путник постучался в самый крайний дом, но ему никто не ответил. Он почувствовал, что не может идти дальше - голод, холод и кровоточащие раны не позволили ему даже отойти от добротной дубовой двери. Путник облокотился на нее и начал медленно сползать вниз - но тут дверь открылась сама собой. Не ожидавший такого поворота судьбы, он ввалился в дом и упал на пол, потеряв сознание. Когда путник очнулся, он сначала страшно испугался, не понимая, где находится. Потом он вспомнил, нашел в себе силы встать и огляделся. Двухэтажный домик, аккуратный и уютный, был абсолютно пуст. В огороде нашлась кое-какая зелень, которую путник тут же оборвал - в лесу он ел и не такое, людей поблизости не было, а в доме было все необходимое для того, чтобы осесть там на то время, пока затянутся раны. Так он и сделал. Вытер многолетний слой пыли, нашел достаточно чистые тряпки, чтоб перемотать предплечье и ногу, спустился в подвальчик и обнаружил неожиданно вкусное вино и солонину... может быть, он попал на территорию Оловянного королевства - не мне судить. Дом просто был - самый обыкновенный, самый непритязательный, такой же, как десятки сотен других домов, в которых путник бывал раньше. Но с каждым днем, с каждым вечером, проведенным у камина, с каждым бокалом терпковатого вина, с каждым утром работы в саду (оказалось, садик подзавял - ведь некому было заботиться о его чистоте - и теперь у путника появилось много работы) дом становился все ближе и роднее. Людей поблизости все не было и не было. Как-то раз, правда, заехал один незнакомец - в ветреную грозовую ночь. Наш герой, как и все более-менее положительные герои сказок, конечно же не отказал незнакомцу в приюте. Тот побыл в доме несколько дней, отходя от пневмонии - и никак не мог нахвалить гостеприимного хозяина, уютный домик, вкусную еду (надо сказать, что кроме садика около дома было и поле, на котором наш герой научился выращивать пшеницу, а в окрестных лесах водилось много зайцев) и замечательную библиотеку, обнаружившуюся на чердаке. А потом незнакомец уехал по своим незнакомым неотложным делам. Наш герой, кстати, тоже хотел было уехать... но тут выяснилось, что крыша у дома прохудилась. А покидать приютивший тебя дом в таком положении было бы как минимум вопиющей неблагодарностью, не так ли? Пока он починил крышу, прохудились окна... а потом пришла пора собирать урожай... а потом созрели яблони... а потом... Но однажды, одной тихой полночью, он ни с того, ни с сего проснулся. Поднялся на чердак и, облокотившись на хлипкий подоконник, посмотрел на небо, испещренное созвездиями, точно морщинами. Он никак не мог оторваться от этого - такого далекого, но такого родного - почти забытого неба. А утром он собрал походную котомку, открыл дубовую дверь и... вернулся. Он обошел весь дом несколько раз, проверяя, все ли на месте, все ли цело. Он погулял по саду, обмазывая деревья известью. И, закрыв заднюю дверь, ведущую в сад, снова открыл переднюю. Солнце ласково гладило его по голове теплыми лучами, а легкий ветер ерошил волосы. Перед ним на много-много верст вперед убегала дорога. А рядом стоял бережно выращенный садик, за которым примостилось колосистое поле. Он сел на порог, вдыхая родной запах дома, ставшего своим, и глядя на дорогу, манящую за собой. Он сидел на пороге до тех пор, пока на небе не появились звезды. А потом он ушел - из моей сказки. И я так и не узнал, что случилось с ним, порогом, домом, дорогой и звездами.
Ответов - 56, стр:
1 2 All
Amon: Сказка о Деле Всей Жизни Однажды - в большом-большом Городе, в хитросплетенье маленьких узких улочек и огромных проспектов, в Городе из - как ты сама уже догадалась - серого мрамора, жил один мастер. Он был совершенно непохож на остальных мастеров - он не занимался резьбой по дереву, он не продавал изделий из серебра или золота, он не ткал гобеленов и даже не сочинял стихов. Он всего лишь мастерил детские игрушки. Правда, игрушками его очень часто - и даже с упоением - игрались взрослые. Уж больно трогательными и впечатляющими получались эти игрушки. Грустные зайчики с обвислыми на глаза ушами, смешные колючие ежики, испуганные пушистые котята и нагловатые щенки... мастер хорошо знал свою работу. И - пусть ненадолго - детям и взрослым, играющим в игрушки нашего мастера, удавалось позабыть о серо-мраморном Городе, о холодных улицах и неприветливых лицах... А еще мастер вкладывал в игрушки душу. В каждой игрушке теплился маленький кусочек самого мастера. А еще - вот наивный! - мастер верил, что в один прекрасный момент у него получится сделать игрушку, которая - пусть ненадолго - займет весь город. И - в этом он не признавался даже самому себе - в глубине души он надеялся, что это «ненадолго» затянется навсегда. И, каждый день, продав и подарив детям и не очень детям очередную порцию игрушек, мастер закрывался в своей уютной каморке и принимался работать над Ней. Он лепил и лепил свою игрушку, потом злился - и рвал в пух и прах то, что над чем он с таким трудом работал не один месяц, потом опять, через некоторое время принимался - но уже не лепить, а шить, а потом опять все бросал и собирался даже закрыть свою лавку, но потом к нему приходил очередной ребенок и просил очередную игрушку - и сердце его теплело, и он опять принимался за «мелкую» работу, оставляя дело всей своей жизни - на завтра. Шло время, менялись покупатели у мастера детских игрушек, вчерашние дети приводили к нему своих детей - и называли его не иначе, чем Мастером. Дети вчерашних детей взрослели у Мастера на глазах, и ему казалось, что его игрушки помогают им взрослеть «правильней» - но, стоило детям забросить игрушки - и дети становились органической частью мраморного Города. И Мастеру казалось, что он видит, как они сереют на его глазах. В такие дни он пораньше закрывал свою лавку (а бывало - не открывал ее с утра вообще), замыкался в каморке и с утроенными усилиями принимался мастерить - Ее. Игрушку для всего Города-из-серого-мрамора. И пришел момент, когда Мастеру показалось, что Игрушка готова. Огромный механизм из тряпичных кукол, винтиков, камней и дерева оказался замком. В замке кружились куклы в бальных платьях, светили искусстно сделанные люстры, играла музыка из маленького грамофончика, за дверями замка раскинулся садик - с очень настоящими деревцами, фонтанчиками и зверьками... от этого замка невозможно было оторвать взгляд. А стены замка были сделаны из серого мрамора. Оставалось что-то... что-то маленькое. Что-то, чего не хватало для того, чтобы красивый кукольный замок стал - Замком. Чтобы игрушка превратилась в Игрушку... Надо сказать, что у Мастера было много знакомых, но мало друзей - впрочем, кто из нас может похвастаться иным? А с годами, друзей становилось все меньше и меньше - по вполне природным причинам. И к тому времени, как облагороженный снежным венцом Мастер доделал кукольный замок, друзей осталось всего двое. Ювелир и Звездочет. И вот, отчаявшийся найти «это маленькое что-то» для своей Игрушки, Мастер пригласил двух друзей для того, чтобы посоветоваться с ними в трудную минуту. Для чего еще нужны друзья? Но никто не пришел. Мастер расстроился. И, поломав голову еще несколько недель, хотел было в приступе меланхолии, разрушить и эту попытку, но тут к нему прибежал гонец от Ювелира с письмом - просьбой немедленно заглянуть к нему в гости. Мастер вздохнул, опустил молоток, аккуратно упаковал замок в огромную коробку, погрузил ее на очень аккуратную кобылу - и отправился к другу. Друга он нашел на балконе, сидящего за столиком и задумчиво вертящего в руках бархатный мешочек. - Заходи, - кивнул он Мастеру. - Я получал твое письмо. И... ты же знаешь, Я очень долго старался сделать Особое Украшение. Не похожее ни на одно из сделанных ранее. И, думаю, мне наконец-то это удалось. С этими словами, Ювелир открыл мешочек, и достал оттуда необычно ограненный алмаз, вставленный в платиновую оправу - в форме зеркальца. И стоило солнечному лучу упасть на этот алмаз, он заискрился всеми цветами радуги, отражая и преображая этот лучик многочисленными, незаметными с первого взгляда гранями. И Мастер почувствовал, как его разум переполняется уверенностью, а тело силой, а с сердца падают все серые камни, накопившиеся там за его долгую жизнь. - Вот, - сказал Ювелир. - Думаю, любая модница отдаст за это все свое состояние. Более того, я уверен, что всю королевскую казну за это отдаст любой правитель... но такими вещами нельзя владеть в одиночку. Ты... ты найдешь ему приспособление, - продолжал Ювелир. Растроганный Мастер очень долго благодарил своего друга, а потом дрожащими руками раскрыл коробку с замком и аккуратно, на месте прикрутив к зеркальцу-алмазу подставочку, вставил его в центре сверкающего зала. И солнечный свет от зеркальца был настолько ярок, что он затмил все люстры, и все платья на куклах казались искусственной мишурой, и весь замок казался искусственным, зато трава и фонтан и деревья вдруг стали малахитово-искристыми и - невероятно настоящими. - Вот оно! - закричал Мастер детских игрушек. - Именно этого я и добивался! Именно такая Игрушка нужна нашему Городу! Ювелир лишь грустно улыбался. Ему безумно сложно было расставаться с делом всей своей жизни. Мастер горячо поблагодарил друга (вот ведь бывают же - Настоящие Друзья), аккуратно упаковал Замок в коробку и хотел было уже уйти - как тут на порог к Ювелиру прибежал запыхавшийся курьер. Оказалось, курьер бежал сюда из дома Мастера - которого естественно не оказалось дома - а послал его придворный Маг. Который, в свою очередь, исполнял последнюю волю умирающего в тот момент Звездочета. Мастер с Ювелиром со всех ног бросились к дому Звездочета - но иссушенное тело на пушистой перине, открывшееся их взгляду, было чем угодно, но не всезнающим проФФеССором (именно так8), постоянно читающим длительные лекции о запутанных солярах. - Он уже год такой, - грустно улыбнулся маг. - Сначала, правда, он еще мог говорить... но не хотел вас тревожить попусту, знал ведь, что вы оба заняты Делами своей жизни. А свое Дело он уже выполнил. И попросил меня позвать вас лишь тогда, когда лекари будут бессильны что-либо сделать. Правда, последние полгода вместо лекарей над ним бьюсь я - иначе он давно ушел бы в могилу, но теперь - моих сил мало, чтоб совладать с его недугом... В этот момент старик на ложе из последних сил повернул голову - и улыбнулся вошедшим. И, ведомый минутным порывом, Мастер быстренько распаковал свой кукольный Замок, и поставил его на стол перед Звездочетом, и бьющее в окно солнце заискрилось на алмазном зеркальце. И одинокая слезинка скатилась по щеке умирающего И Мастер взахлеб рассказывал другу, что теперь Город обязательно изменится, а Звездочет пытался прохрипеть что-то в ответ... И, когда ему это наконец-то удалось, срывающимся шепотом поведал, что на самом деле, алмаз в замке - уникальная призма силы (все-отдал-бы-за-такую) и вернуть Звездочета к жизни можно - и прямо сейчас - и этой самой призмой... (Друзья несказанно обрадовались) ……………………………………………………………….правда, вот беда, энергию такой силы эта призма выдержит лишь один раз. И под конец ритуала она - к сожалению – треснет. Ювелир поник и отошел в сторону, задумчиво качая головой. А Мастер - он как подошел к Магу с Замком в руках (в разговоре с умирающим он показывал его Звездочету поближе) - так и остался стоять - между Магом и Звездочетом, напротив окна - с Замком. В глаза безжалостно било солнце, а старческие руки предательски дрожали под непосильно тяжелой Игрушкой.
Amon: Сказка о страннике Жил-был себе один простой странник. Тот самый, который, зайдя в грозовую ночь в один гостеприимный дом на опушке, через несколько дней пожелал хозяину приятных дней и ушел. И долго вспоминал - где же он раньше видел этого хозяина... потом - вспомнил. Дело было на одной ярмарке - как правило, все странники того времени встречались на ярмарках, где ж им еще встречаться. Вспомнил, пожал плечами - и забыл. Или забил, что суть одно и то же. Впрочем, сказка не об этом. Ходил бродил странник по свету - то ли тень искал, то ли себя - сам толком не знал. И знать не хотел, если честно. Он слишком дорожил своим крепким здоровым сном - не то, что некоторые. Как-то раз, довелось ему - на очередной ярмарке - увидеть огромную (даже для городской ярмарки!) толпу людей. Переборов в себе социопатическую агрессию и защитно-личную зону, странник вспомнил свои спудейские годы и пробрался в самый центр толпы, аккуратно просачиваясь между зеваками. А в центре сидел менестрель в длинном плаще с глубоким капюшоном, закрывавшим лицо - и пел балладу. Однажды, шел по дороге менестрель с гитарой за плечами - пел бард (ну, петь я пожалуй не буду - сорву и без того охрипший голос - так что придется Тебе довольствоваться скудным прозаическим пересказом), - когда-то - обычный сельский юноша. В меру умный, в меру умелый, в меру талантливый... всего в меру. В меру - но всего. В каждой беседе для него находилась норка, в каждом ремесле для него была работа, в каждом... каждый человек находил в нем интерес. Да вот беда - в один прекрасный день юноша понял, что самому ему - не интересно. Что тесно ему в родном селе. И рано утром собрал он котомочку, взял гитару под мышку - и ушел из родного селения, ни с кем не попрощавшись - куда глаза глядят. И долго брел он разными дорогами - широкими и узкими, пыльными и чистыми - человек-без-дома с гитарой за плечом. Красиво играл менестрель в капюшоне - зачарованно внимала ему толпа. Умелые руки перебирали струны, а ровный, глубокий голос уже заводил второй куплет баллады... Однажды, - пел менестрель - по одной лесной тропке шел человек в длинном плаще и с котомкой за плечами. На его лице отпечатались годы лишений и приобретений, попыток и попыток-не-пытаться, побед и проигрышей... много чего отпечаталось на суровом, обветренном лице путника. В свое время он считался одним из светлейших умов одного королевства. Он много читал и писал, учил спудеев и легко побеждал в дискуссиях мастистых профессоров.... ему пророчили стремительную карьеру... и он оправдал все пророчества. Да вот беда - став главным придворным советником, искупавшись в злате и почестях, он понял, что все книги королевской библиотеки перечитаны, а все профессора - местные и приезжие - переспорены. На следующее утро королева объявила всекоролевский розыск пропавшего без вести советника.... А по лесной еле заметной тропке шел немолодой человек-без-народа в длинном плаще... Притих очарованный люд. А менестрель, навсегда клеймя души своих слушателей надрывным перебором, уже начинал третий куплет баллады. Однажды, - неожиданно тихо запел менестрель - кто-то видел человека в потертом плаще с глубоким капюшоном, сидящего на развилке. Человек этот, говорят, избороздил множество стран, побывал на самых отдаленных островках, доступных лишь отважным морякам, которые не боятся жестоких морских штормов и чудищ-из-пучин. Он изведал все заморские яства и выучил все чужеземные языки. Он познал истину истин, которая заключалась в том, что не существует истины истин - и лишь пожал плечами, поглубже затягиваясь вишневым кальяном. Он умел почти все, что доступно простым людям, и даже немножечко больше - один волшебник, то и дело пускающий мыльные пузыри, научил его волшбе - и он научился. Лишь одному так и не научился человек за все это долгое время - стареть. И испуганная старость ушла в сторону под руку со смертью. Позже злые языки сказали, что человек на самом деле был проклят. Возможно так и было - кто знает. Но на камешке у развилки сидел себе человек-без-лица в видавшем виды плаще... Стихли аккорды баллады. Еще долго не решались заговорить пораженные люди. А наш странник подошел поближе - и всмотрелся в темную прорезь капюшона. А затем он развернулся и побрел себе прочь - по своим делам. Наш странник слишком ценил свой крепкий здоровый сон.
Amon: Сказка о Наследнике (по мотивам одного салона8) - В одном далеком северном государстве, на высокой скале - эта по сравнению с той - просто холмик, - стоял величественный замок. Жили в нем король с королевой. Хорошо жили - душа в душу... и страной правили - мудро, справедливо... одна беда - не было у них детей. Долго не было - и вдруг, в одну теплую майскую ночь, когда соловьи заливались оглушительными трелями, щекоча сердца многочисленных возлюбленных, когда луна изливала свой мистический свет на благоухающую землю - королева зачала сына. Появление наследника на свет праздновала бы вся страна... если бы к тому времени на нее не напали полчища врагов. Погиб король, защищая свой замок, в тяжких муках в руках неприятеля в захваченном замке умерла королева... а мальчик исчез. С тех пор прошло почти двадцать лет. И вот он я - стою перед вами. Вам понравилась история, сиятельная баронесса? Кривитесь... Называете актером... Да никудышный из меня актер! Вот и сами - подтверждаете... Отхожу - под тяжелым взглядом начальника стражи. Сажусь в угол - самое место мне, шавке дворовой - в углу. Осталось дождаться, пока косточку кинут да похлебки нальют. А вот и аббатиса... хотите, я исповедуюсь вам, аббатиса? Расскажу душещипательную историю о том, как прогуливался со своим Наставником по лесной опушке, как увидал очертания герцогского замка и захотел полюбоваться изысканностью архитектуры с более близкого расстояния, как, подойдя вплотную, увидел силуэт за тяжелым балдахином, а потом услыхал крик - и потянул Наставника проверять: не убили ли кого? Что вы говорите? Отчего не зашел через двери? - так я же не знал, что происходит, а вдруг того... герцогский замок разбойники захватили... вот в одном северном королевстве... Лгу? Да поглядите на меня - эти глаза не могут лгать! Не могут, говорите? Вор из меня никудышный, говорите? Видели, как тащил ложку на глазах всей честной публики, говорите? Эх, заливаете, аббатиса. Все наворованное по дороге в залу я успел скинуть еще полчаса назад - в этот самый угол - в тот час, как Наставник вскользь заметил, что если меня попалят - его вздернут. А я сам засуну шею в веревку - чтоб только Наставник ушел отсюда невредимым. В конце-концов, мы попались из-за меня. То есть из-за девчонки, второй ученица Наставника... но и из-за меня тоже. Нащупываю в рукаве миниатюрную хрустальную статуэтку. Надо будет скинуть... да рука не поднимается. Сказать вам правду аббатиса? Да вот беда, Наставник приказывает замолчать. Да и я сам - никогда в жизни не рассказал бы. Не вам. Уж простите - Наставник многому меня обучил... лишь забыл научить верить в вашего бога. А она сидит совсем рядом... еще недавно я бы возблагодарил того-в-которого-я-не-верю за подобную близость... если бы несколько часов назад не держал ее локоны в этих самых руках. Если бы не взобрался на ее балкон и не рассказывал ей - обо всем - несколько минут, показавшихся нам обоим секундной вечностью - пока Наставник переговаривался о чем-то с ее дуэньей, а дура-девчонка, ученица, пыталась незаметно подслушивать оба разговора. А потом была стража. И темница. И теперь - шуточный допрос на приеме у его высочества герцога. А раз я шут - отчего бы не пошутить? Вот с вами, господин младший брат герцога, наверняка затевающий что-то против старшего братца. Ай морэ, ай пошутим! Молчу, Наставник. Как скажешь, Наставник. Вот только герцогская племянница... черные локоны... огромные слезливые глаза... да не говори со мной, глупая! Заметят!! Уйди. Пошла прочь! Вон, к дуэнье... не плач, дуреха! За тебя же боюсь... мне-то что. Я-то - вор. И хоть бы кто поверил... вот вам, сударь с мечом, я еще не рассказывал. Иду я, значит, по опушке леса - с Наставником... Эй! Куда уводите Наставника?! Я... Заткнись сучка, из-за тебя здесь сидим. Юбка ей бегать мешает... так сняла бы - юбку... Из-за меня Наставника вздернут?!!! Да ты... (подойти к дуэнье незаметно - проще простого, за мной отчего-то почти не смотрят... я не дурак, и не подлец, сударыня, замолчите, сударыня, передайте ей, чтоб держалась от меня подальше - иначе это скомб.. скомпот... в общем, обесчестит ее, а еще передайте ей, что даже если меня поведут на эшафот, я не предам ее, и что последней моей мыслью перед казнью будет мысль о ней, и передайте ей, что..) Виселица обретает слишком яркие очертания. А я... я всего лишь не хочу умирать, правда! Бочком-бочком и к стенке... по дороге захватив пачку заморских папирос - ай аббатиса, никудышный с меня вор - но не воровать я в этот чертов замок пришел - и по стеночке - к дверям... нет, не увидят... а за дверями - коридор, а за ним - третья дверь направо - балкон, а оттуда... А Наставник... Ноги не держат. Сажусь на ближнее кресло... наливаю вина - ай морэ, а вино здесь - горькое... не идет мне вино здешнее... а Наставник откуда не возьмись - рядом оказался - и так по-свойски с замковыми-то болтает... точно знает их не первый и не десятый год... уйдем, говорит. Не бойся, говорит. Развлекайся, говорит. Когда еще царских вин попробуешь? Стакан за стаканом... да только оно не становится слаще. (а прямо передо мной мсье Зигфрид, тот самый младший герцогский братец, слишком близко стоит к племяннице его высочества... и говорит слишком громко... предложение... принимаете.... мало времени... немедленно... нет? - подумайте!... еще времени? - очень мало!... важно... замуж...) Горькое вино. Терпкое вино. И слова - одно за другим ввинчиваются в мозг, связываются друг с другом, наливаются смыслом... К герцогу! В ноги! Молить! Ведь времени, говорят, мало... А герцога в зале уже нету... Бочком-бочком - и к стенке. И к двери... ай начальник, ай морэ - куда ж ты смотришь, голова дубовая? Длинный коридор... какая дверь?! Открываю - наугад. И влетаю в прохладные покои... герцог с королевской вестницей уединились в полумраке свечей и аромате чужеземных благовоний. (- Ты нам и нужен, мальчик...) Его светлость не так поняли, я всего лишь хотел... Нет, говорят. Это я не так понял, говорят. Его высочество отныне - твой опекун, говорят. Постойте-ка! Наставник у меня уже есть... Нет, повторяют. Герцог отныне - твой опекун, повторяют. И складно так, в два голоса... И ее сиятельство придворная королевская дама, от которой пахнет смесью ванили и корицы и чем-то приторно-сладким, почти тошнительным, уводит меня в просторную нишу в стене - удобную нишу, оббитую пушистыми коврами, которые глотают все слова, не пуская их гулять по коридору... (-...Герцог, правда, не хотел говорить так рано, но... -... Король при смерти... -... Но у него, оказывается, очень кстати есть внебрачный сын... -... и ним совершенно случайно оказался...) Погодите... постойте... Голова идет кругом... круг за кругом наматывает... Я. Она. Герцог. Король. Наследник. ...Наставник! С ним все будет в порядке, сладко заверяет меня придворная дама короля. А матушка моя, говорит, ушла в монастырь - так уж получилось... Аббатиса... Ай морэ, не бывает таких раскладов. Ай сиятельная, знаю я эту сказку. Я сам ее сегодня рассказывал. И вчера, в харчевне... но я не вполне трезв был, да простит меня сиятельная, и мало ли чего не сорвется... да-да, северное королевство, короли-королевы, потерянный наследник... но это была сказка, сиятельная! СКАЗКА! Ты привыкнешь, говорит. От тебя никто не ожидает хороших манер, говорит. По крайней мере сегодня... Хорошее у вас вино, мой сиятельный новый о-пе-кун. Приторно-сладкое вино... А у герцога с Наставником беседа тет-а-тет. Видите, я знаю много умных слов. Из меня получился хороший шут, да? Вам смешно, господин начальник?! А мне вот отчего-то не смешно... А я вот стою в той самой ковровой нише, чинно-мирно беседуя с аббатисой. Теперь, правда, я ей не исповедуюсь. Скорее - она мне. А еще она зачем-то пристально на меня глядит и интересуется, все ли мне нравится. Да, маменька, конечно, маменька, как вам угодно, маменька.... (... - Не ерничай, щенок... засунь себе свое хамство... ... - Ты быстро учишься, сынок... вот, по-высокородному разговариваешь, обещания раздаешь... весь в отца...) Я извинюсь перед ней. Но не сегодня. Сейчас я опять открою с ноги дверь зала (да-да, господин младший брат герцога, будь ты трижды проклят), подхвачу за руку племянницу герцога (огромные голубые озера - переполненной чашей ... вот-вот брызнет...), залечу к его высочеству новому о-пе-ку-ну, попрошу руки... Мне все можно. Это же сказка. А я - наследник. Вам смешно? Чего я еще хочу? Да все того же. Чтобы вор в законе, Влад-Постановщик ушел отсюда живым и невредимым. А еще я хочу уйти вместе с ним. А еще я хочу поскакать по широкому полю на резвом жеребце, и чтоб ветер срывал с меня грязную придворную шелуху и ванильно-приторный запах замка. А еще я хочу... Ты молодец, говорит Наставник. Ты мой лучший ученик, говорит Наставник. Все будет хорошо, говорит Наставник. Ты им еще покажешь. Ты ними (смешно да? смеемся - в два голоса... отчего же вино такое соленое...) еще поправишь... король! Эхх, Ард, выучил... Тебе хорошо, Наставник? Тебе весело? Ты уйдешь отсюда, отделавшись легким испугом. Уйдешь - с дурой-девкой, своей второй ученицей. Уйдешь. А я - останусь. (а маменька-абатисса, запихнув меня в многострадальную нишу, шепчет - быстро-быстро... -... уверен, что любит она тебя? -... дурак ты... -... на трон так легко выводят лишь марионеток... -... а Влад твой драгоценный... король, обязанный всем матерому вору, которого опасается казнить даже герцог) А Я стою. И задыхаюсь в душной нише, пропахшей умопомрачительными перспективами. Что мне делать, матушка? Хоть вы - скажете? Не скажете... не знаете... И я - не знаю. И - бросаю очередную кол-кость в глаза младшему братцу его высочества - а он обещает мне войну, оскорблено забившись в угол. И - стою перед вами же - на коленях вместе со своею возлюбленной, из-за которой я сюда и прибыл - а она обещает хранить мне верность перед лицом бога, в горе и радости. И - провожаю взглядом две уходящие в лес фигурки - Наставника и его дуреху-ученицу. (а в кармане Наставника - заботливо вложенная мною хрустальная статуэтка. Я твой лучший ученик, раз сумел сделать это незаметно даже для тебя... или, может, я обнимал тебя слишком крепко... или...) И - захлебываюсь непрошенным смехом. Ай морэ, славно пошутили... (... В одном далеком северном государстве...) Ребята... но это же... была... сказ-ка! А сказки всегда заканчиваются счастливо... в этой, например, наследника сажают на престол вместе с возлюбленной принцессой. Никудышный из меня сказочник…
Крыса: Amon Ваши сказки просто отдых для души и ума. сейчас, наверное, скажу гадость по отношению к некоторым %), но, ваши просто шедевр этого форума, и сказки Люциуса Малфоя просто графомания в сравнении с вашими. *галантный поклон или реверанс, как вам угодно*
Amon: Крыса, спасибо)) Но и с тов. Малфоем так не стоит. Мы просто совсем разные по стилю)
Крыса: Amon стиль разный, да. Но ваши сказки мне больше по душе. Хотя... некоторое время назад мой восторг от сказок мистера Малфоя не знал границ %) Но то были сказки, копирующие манеру Уайльда, а вот некоторые его вещи были слишком..... не для меня )
The Phantom: Amon исправьте, пожалуйста заголовок темы - в заголовке не должно быть никаких смайлов. если же я ошибся, и «8» это не смайл, а эээ... ну, количество сказок, то приношу свои извинения
Amon: The Phantom, есть))
Люциус Малфой: Крыса Я никогда не копировал Уайльда Amon В целом мне скорее понравилось, чем нет Есть мораль, задумка, воплощение. Но к сказочности ощутимо примешивается то ли цнизим, то ли небрежность. Словно торопливость какая-то)) Словно вы нарочно глотаете слова и допускаете стилистические погрешности.)) Третью сказку я вообще не особо уловил по сути. Первая и вторая мне показались более отчетливыми и осмысленными. Как некие иносказания, которым не помешала затянутость и символизм. Последняя-она самая неожиданная, и любопытная по стилю и подаче. За нее респект. Примерно вот так
Крыса: Люциус Малфой а где я такое говорю? мной не было сказано: Мистер Малфой скопировал Уайлда. остальное... трактуйте как хотите... и не бейте автора....)
Люциус Малфой: Крыса Крыса пишет: цитатаНо то были сказки, копирующие манеру Уайльда
Крыса: Люциус Малфой и?
Amon: Люциус Малфой, это 2002 год). Надо просто сесть и вычитать на предмет совсем уж явных оплошностей и слишком «личных» отсылок. Т.к. три первых текста - часть переписки сказками с конкретным человеком, так что там вполне могут мелькать слова из «внутреннего» лексикона. Поутихнет слегка у нас обстановка - сяду подредактировать. А цинизм - это да)) Это мы любим)). И не только в сказках) Спасибо за реакцию8)
Люциус Малфой: Amon Главное, что не пропало зря общение, а стиль это дело наживное Главное, чтобы цинизм не стал привычкой, он ведь глаза застлит Крыса И? ...и я не копировал Уайльда
Крыса: Люциус Малфой ладно, пусть будет.. ибо в виртуальных словопрениях я не мастер
Amon: Люциус Малфой, ))) боюсь, уже давно. Хотя - depends, что подразумевать под этим словом. Я не вижу в нем ничего плохого.
Люциус Малфой: Amon Я не сказал-плохо. Я сказал -коварно
Amon: Люциус Малфой, почему?
Люциус Малфой: Amon Мы про цинизм? *рассхохотался* что-то я упустил нить рассуждений
Amon: Люциус Малфой, именно так, про цинизм) Почему - коварно?
Люциус Малфой: Amon Потому, что цинизм - это удел не мужественного человека. Бессильного, и ранимого, а оттого однажды способного стать жестоким и бездушным. Когда это становится принципом ( в силу легкости состояния, когда презираются святыни в отношениях, и попраны человеколюбие и душевность, доброта и отзывчивость) и толкает человека на следующую ступень развития, то мнимость этой легкости превращает цинизм в лакомый кусок. Так просто проще жить.
Amon: Люциус Малфой, кгм, забавно. Я привык объяснять это куда более простыми словами. Постоянный раздражитель перестает вызывать острую реакцию - будь это на физическом или на психологическом уровне. Плюс, разумеется, соотношение ценностей. По принципу «все познается в сравнении». См. врачебный цинизм или журналистский цинизм, или ментовский цинизм. Блевать при виде трупа можно ограниченное количество раз. Ужасаться человеческой смерти - тоже. Вот и все) Цинизм не равно жестокость или бездушность. Это просто сдвинутые моральные рамки, зачастую плохо воспринимаемые людьми, чьи моральные рамки б/м равны общим, сиречь основаны на гуманистическом принципе.
Люциус Малфой: Amon Моральные рамки? Возможно. Только я не думал, что мы про врачей говорили Это специфика профессии, причем тут мораль то? У человека вообще может не быть представления о морали, и при этом он не будет циником. И гуманизм с моралью ничего общего не имеет, понеже как и с цинизмом.
Amon: Люциус Малфой, Цинизм (поздняя латынь - cynismus, от греч. kynismch243;s - учение киников) - это нигилистическое отношение к достоянию общечеловеческой культуры, особенно к морали, идее достоинства человека, иногда - к официальным догмам господствующей идеологии, выраженное в форме издевательского глумления. (из БСС) Цинизм - наглое, бесстыдное поведение, проникнутое презрением к морали и культуре. (из словаря Ожегова) Как видите, все определения дают непременную связку цинизм-мораль. Мораль в этом случае - обязательно общепринятая. В наше время - это мораль гуманизма. Сиречь «человек превыше всего», «слезинка ребенка...» и т.д. Именно «глумление» над этими рамками и называется цинизмом. Его ярчайшим воплощением лично для меня является врачебный цинизм - по понятным, имхо, причинам. Черный юмор докторов - отдельная тема для разговоров). Не думаю, что имеет смысл путать цинизм с черствостью - это все-таки разные понятия.
Нюшка: Странно, первые три сказки отчего-то не произвели сильного впечатления. Не зацепили, показались чуть затянутым. И еще: по сравнению с зарисовками - они проще. Иной стиль…Это так задумывалось? Что понравилось: вставочки в скобках, прямое обращение к читателю… Создает доверительную атмосферу, что ли) „Сказка о Наследнике”...Прочитала раза три) Не могу сказать, что все так уж поняла, причудливо очень. Непростая сказка. Но самое интересное – вот она как раз до странности понравилась. Скачками мысли, рваным повествованием, неожиданными эмоциями. Очень грустная сказка, о человеке, потерявшем свое место…Да?
Amon: Нюшка, как я уже говорил раньше - первых три текста весьма «личного» характера, так что это легко объяснимо)) Отсюда же - прямые обращения и т.д. А »...о Наследнике» - рванность текста объясняется тем, что я его писал в ночь после соотв. салонки и под впечатлением, посему изначальной аудиторией являлись те, кто принимал участие в игре, им дополнения не требовались... а потом как-то руки не доходили взять кого-то совершенно «не в теме» и посадить при мне вычитывать, указывая на непонятные места... Но тему вы определили совершенно верно))))
Люциус Малфой: Amon Когда вы перстанете цитировать мне словари? Нет мер трактовки тех прописных истин, которые допускает человечество в своей эволюции)))
Amon: Люциус Малфой, могу просто оставлять ссылки на соотв. статьи в сети. Одна из профессиональных привычек - давать четкое определение слову. Особенно - если слово в данный момент является наименованием обсуждаемого явления. Нет смысла в дискуссии, если один из ее участников говорит о красном, а второй - о квадратном. Многие разногласия в восприятии терминологии исходят как раз от того, что участники обсуждения совершенно по-своему воспринимают то или иное явление. Разумеется, трактовок может быть много. Но, на примере, если позволите, наших баранов - тот самый цинизм имеет весьма четкое значение. И он неотделим от общественной морали в своем антагонизме к оной. А мораль современного общества неотделима от гуманистического восприятия «человека как высшей ценности цивилизации»... ну и так далее, и дальше по моему предыдущему тексту.)) Если у вас есть другая обоснованная трактовка слова цинизм - я с удовольствием послушаю определение.
Amon: Метаморф Я - немой. Моя задача - объяснить то, что знаю... Сидит на подоконнике. Черно-белая кукла Пьеро, улыбающаяся во весь рот. Маска - обращенная смеющимся профилем. Прячущая профиль плачущий. Смешно ему, ублюдку. Бьются птицы в стекло - как раз над его головой. Бьются - и падают вниз. Потом - поднимаются. Чтобы опять удариться головой о то же самое стекло... Некоторым не удается подняться. Кучка трупиков под окном. Он и не думает открывать окно. Сидит - застывшей тенью в свете свечи. Когда ему станет совсем скучно - он возьмет любимый пистолет и поупражняется в стрельбе. У него много мишеней. Счастья, мечты, желания... Он все ждет не дождется грамоты заслуженного кайфоломщика. Птицы ломают себе шеи... Я - слепой. Мое хобби - показывать то, что вижу Из черноты проступают различный профили. Кукла съеживается. Черно-белому Пьеро тоже бывает одиноко... Краски облазят - на глазах. Стекает улыбка... меняются очертания... Он сидит на подоконнике. Серый. С тенью усмешки на губах. Как большая тень, по недоразумению обретшая очертания. Он почти освободился - странник, которому не дают становления. Он почти - родился. Одиночество, ваше высочество - это право писать судьбы... Петушиное перо, заткнутое за ухо... Я - глухой. Мой удел - петь о том, что слышу Свеча разгорается. Сквозняк. Дверь - приоткрыли. Кто-то зашел... Звонкий стук шагов режет уши... Подходи к окну. Ты видишь птиц? Ты - хоть что-то!!!! - видишь? Конечно же... усаживаешься поудобнее - на пол. Зачарованно смотришь. Киваешь головой. Говоришь - и опять - киваешь. Сверху, с подоконника, на тебя безучастно смотрит зеркало. Усаживайся поудобнее. Только - поаккуратней. Не ударься локтем о полуистлевший тазобедренный сустав. Ты же не думаешь, что ты - первый?! Я -................................................. ....................................
Тами: Amon Amon пишет: цитатаМетаморф Понравилось. Напомнило - по ощущениям - Оно, Кинга. Жутко.... Но интересно.
Amon: Тами, кгм, Кинга? Интересное сравнение) Спасибо /ушел думать дальше/
Nikoletta: Amon нашла время прочитать ваши сказки. жаль, что мой отзыв не скоро дойдет до вас. (бан поставили, не знаю, чем я так прогневила верховных богов, а тут еще меня надолго разлучают с интеренетом - т.к. он только на работе, а с нее я увольняюсь. поэтому остается интернет-кафе - но там много не высидишь. поэтому я вряд ли в скором времени появлюсь в сети.) сказки мне понравились, но показались в несколько легкого жанра и в циничной манере изложенны. вот в крадце впечатление. творческих вам успехов, уважаемый Амон
Amon: Nikoletta, на счет легкого жанра - в целом, именно так они и задумывались). А поскольку большая часть из них написана еще и в «разговорном» стиле - то эти тексты как никакие другие несут отпечаток моего обычного «разговора» - устного или внутреннего - отсюда, вероятно, и некоторая..хм.. циничность)
Люциус Малфой: Amon Последняя «сказка» странная, если честно я не совсем понял ее сути. Цикличность чего-то я заметил, но вот отследить идею не смог. Даже вами почитаемый цинизм в ней слишком шероховатый, чтобы прослыть образом мысли и способом ее выражения в данном случае) Amon пишет: цитатаЕсли у вас есть другая обоснованная трактовка слова цинизм - я с удовольствием послушаю определение Я бы привел в пример тоже какую-нибудь статью (кстати, позвольте вопрос, а откуда ткая привычка: давать ссылки?)), но я не слишком одарен памятью, и не могу ничего вспомнить из пройденного материла много лет назад Поэтому руководствуюсь исключительно жизненным опытом. Или хотя бы размышлениями. Посему, цинизм для меня это лишь самозащита в минуты, когда могут дотронуться. Метод выдержать дистанцию. Даже не в полной мере модель поведения что ли. Братья киники немного преобразовались со своими взгладами постепенно)))
Amon: Люциус Малфой, последняя сказка - это скорее зарисовка, чем. Но отдельно выкладываеть ее смысла не было, так что забросил сюда. И в ней-то как раз цинизма куда меньше)) Во-первых, тексту года три, во вторых - он куда более «экспрессивен», чем «обдуман«8) На счет отслеживания идеи - тут, как и в той же «Стерилизации» - на читателя). Но сквозные образы есть)) Ищите и обрящете8))))) Люциус Малфой пишет: цитатаЯ бы привел в пример тоже какую-нибудь статью (кстати, позвольте вопрос, а откуда ткая привычка: давать ссылки?)) На счет привычки - мне казалось, что я вполне ясно объяснил - в своей предыдущей мессажке на эту тему. Повторюсь: мне бы хотелось, чтобы говоря слово «цинизм», каждый из двух произносящих четко очерчивал для себя значение этого слова. В противном случае дискуссия пойдет о преимуществах квадратного перед оранжевым. цитатаПоэтому руководствуюсь исключительно жизненным опытом. Или хотя бы размышлениями. Посему, цинизм для меня это лишь самозащита в минуты, когда могут дотронуться. Метод выдержать дистанцию. Даже не в полной мере модель поведения что ли. Братья киники немного преобразовались со своими взгладами постепенно))) Кгм. А начинали - за здравие...))) В смысле - за определение явления цинизма, а не за механику его проявления в тех или иных случаях. Не сомневаясь в Вашем жизненном опыте, я возьму на себя смелость посоветовать почаще обращаться к матчасти. Ибо изначальная философия киников, которые пост-фактум влились в ряды стоиков, подразумевала равнодушие к теоретической науке, понимание философии как искусства жить и полное пренебрежение ко всем условиям жизни, так как единственная цель в жизни - добродетель, а все остальное - зло или безразличное. Так что современное определение цинизма действительно не имеет с дяденькой Антисфеном ничего общего. В целом позицию где-то понял. Т.е. то, что вы называете цинизмом, в вашем случае используется как защитный механизм. Сиречь, у вас он не переходит рамок внешней линии поведения, являясь одной из социальных масок. Так?8)
Люциус Малфой: Amon Amon пишет: цитатаВ смысле - за определение явления цинизма, а не за механику его проявления в тех или иных случаях. Скучна теория, увы. Amon пишет: цитатаСиречь, у вас он не переходит рамок внешней линии поведения, являясь одной из социальных масок. Так?8) Это формулировка. Я не теоретик. Антисфен мне не друг, и мне с ним не выяснять отношения)) Теория это лишь базис для созревания плодов, не более. Зачем все время думать о философии киников?
Amon: Люциус Малфой, к сожалению, без базиса плоды почему-то не появляются. Ну не растет малина на камнях - я бы тоже не отказался от противного, чесслово8). И - я не думаю о философии киников. Она с цинизмом имеет мало чего общего. И лично мне не подходит категорически - завидую я тамошним мужикам с их здоровьем. На себя, родного, так плевать не получилось бы - при всем желании)). Ибо тельце воспротивилось бы самым решительным образом. Можно вопрос? Я уже понял, что на любую попытку свести разговор к четким определениям у вас несколько... неадекватная реакция8). Если честно, порядочно устал продираться сквозь количество выставленных штыков8))). Вопрос, собственно, звучит как «почему»?8))) необязательный PS За каждым человеком всегда остается его неотъемлемое право путать апельсин с мандарином или лимоном - какая разница, все равно - цитрусовые. Но при вдавании в частности может оказаться, что нюансы играют немалую роль. Зачем ограничивать себя в восприятии мира наработанными понятиями, наотрез отказываясь открывать глаза на то, что на данном этапе находится вне круга зрения?
Люциус Малфой: Amon Amon пишет: цитатаЯ уже понял, что на любую попытку свести разговор к четким определениям у вас несколько... неадекватная реакция8) Давайте сведем *кивнул*. Давайте попробуем. Мне ведь останется только согласиться, не так ли? Ведь вы приводите примеры неоспоримые, и мне просто сложно апперировать тем материалом, который я не знаю *спокойно*. Это видимо ответ) Amon пишет: цитатаЗачем ограничивать себя в восприятии мира наработанными понятиями, наотрез отказываясь открывать глаза на то, что на данном этапе находится вне круга зрения? Это уточнить прошу. К чему эта реплика?)
Amon: Люциус Малфой, Ведь вы приводите примеры неоспоримые, и мне просто сложно апперировать тем материалом, который я не знаю *спокойно*. Это видимо ответ) Хм. Суть ответа уловил. Кажется)) Вы можете узнать материал - если матчасть вам интересна. Благо как минимум Яндекс предоставляет для этого весьма обширные возможности - даже для таких, как я - зачастую не желающих для уточнения каких-либо деталей поднимать мягкое место от машины и консультироваться с печатными источниками. И - я не ставлю перед собой изначальной цели забросать вас неоспоримыми фактами, с которыми можно только соглашаться)). Повторюсь - это всего лишь профессиональная привычка - уточнять смутно прорисованные места и заполнять лакуны. Касательно реплики - исходя из вашего предыдущего ответа я, почему-то, пришел к выводу, что, имея ряд убеждений и наработок, вы категорически не желаете сходить с занятой единожды позиции. При этом любой фактаж будет восприниматься в штыки и отвергаться просто потому, что он не соответствует уже имеющимся рамкам. В данном случае внутренним оправданием этих штыков является преимущество «жизненного» опыта над «книжным». При этом то, что толковые словари являются не книжным опытом, а базой великого и могучего, с которой приходится считаться - до последнего не воспринималось и считалось - как мне кажется из общего тона и контекста - подлым ударом ниже пояса8))). ----------- ----------- ----------- Возвращаясь к тому, откуда мы так далеко укатились: Люциус Малфой пишет: цитатацинизм - это удел не мужественного человека. Бессильного, и ранимого, а оттого однажды способного стать жестоким и бездушным. Когда это становится принципом ( в силу легкости состояния, когда презираются святыни в отношениях, и попраны человеколюбие и душевность, доброта и отзывчивость) и толкает человека на следующую ступень развития, то мнимость этой легкости превращает цинизм в лакомый кусок. Так просто проще жить В виду нового поступившего фактажа - вы все еще настаиваете на данном определении?8)) Сразу укажу по данному тексту, не возвращаясь к своему - почему я за это «зацепился». Цинизм - далеко не всегда защита - а данная трактовка указывает на цинизм исключительно как на защитный механизм.
Люциус Малфой: Amon Amon пишет: цитатаВ данном случае внутренним оправданием этих штыков является преимущество «жизненного» опыта над «книжным». При этом то, что толковые словари являются не книжным опытом, а базой великого и могучего, с которой приходится считаться - до последнего не воспринималось и считалось - как мне кажется из общего тона и контекста - подлым ударом ниже пояса8))). Я не упрямый *смеется* честно Я не использую запрещенных приемов. Вы про книги, я про жизнь, давайте найдем компромисс? Amon пишет: цитатаЦинизм - наглое, бесстыдное поведение, проникнутое презрением к морали и культуре. (из словаря Ожегова) Как видите, все определения дают непременную связку цинизм-мораль. Мораль в этом случае - обязательно общепринятая. В наше время - это мораль гуманизма. Сиречь «человек превыше всего», «слезинка ребенка...» и т.д. Именно «глумление» над этими рамками и называется цинизмом. Его ярчайшим воплощением лично для меня является врачебный цинизм - по понятным, имхо, причинам. Черный юмор докторов - отдельная тема для разговоров). Не думаю, что имеет смысл путать цинизм с черствостью - это все-таки разные понятия Я согласился. И что же? Получается, что согласие привело к финалу дискуссии.
полная версия страницы