Форум » "Старый Замок" » Лирика - гитарная и не только (обновление от 25.04) » Ответить
Лирика - гитарная и не только (обновление от 25.04)
Amon: Пылится книга забытых песен, которым - бог весть число, ее в камин бы, но над огнем предательски дрогнет рука: ведь вспомнит время, когда страницы легко становились крылом, и поднимались куда-подальше, куда-то за облака, когда подобно струе ручья стекали строки с пера, а лето Летой не оскоплялось - и сколько было тех лет, летящих вон из оконных створок; скользящих робких вчера, которым хочется в послезавтра, да только дороги нет. Замрет рука над забытой книгой, привычно дрогнет остов меж тем, что было, и тем, что будет - лишь полкрупинки песка. Суть изворачиваясь, сбегает - ей не хватает слов, а те что были - давно истерлись, давно ушли с языка. * * * Ложится мертвою петлей Дорога на плечо, Но брезжит впереди покой Далекою свечой. И заходя на огонек, Я поклонюсь холму: Мой путь был долог и далек, Мир дому твоему! Багрянец отблесков костра Беседу золотит. Бушуют за окном ветра, Сплетаются пути. В уютной тишине слова Ложатся в полутьму Участливого торжества: Мир сердцу твоему! Нескоро, знать, найду покой, Увижу дом родной. Котомка мертвою петлей Болталась за спиной. Из пригоршни камней – один, Что всех теплей, возьму: Теперь и ты здесь, господин. Мир праху твоему… * * * Серебряной пылью на счастье Луна посыпала дорогу, Багрянец червовою мастью Безропотно падал под ноги. Казалось обыденно пресным простое словечко: «любимый» - Ведь были десятки тропинок Десятками песен небесных. Чертой зачеркнули чертоги - покой на пути был не нужен... Свивалась под сердцем дорога, безжалостно жалила душу. Идти не по трупам - по людям: смеяться - до боли в затылке. И были десятки тропинок десятками ломанных судеб. Пьянящий ихор слишком сладок, мгновения не остановишь. А под ноги падал остаток истлевших осенних сокровищ. Остывшие пальцы сжимают последнюю тонкую нитку. Нам были десятки тропинок... осталась одна. И чужая.
Ответов - 123, стр:
1 2 3 4 All
Nikoletta: и еще одно наблюдение: «кармин» проскакивает частенько:))) просто наблюдение и ничего больше...
Amon: Nikoletta, о да, фиксация на образах - это мой старый грех!8) В новых текстах этого куда меньше, т.к. все больше работаю с формой, а вот раньше... ))))
Amon: Грязным потоком слез размывает полую вечность, Тщательно сложенную из льдинок. В стеклянном зале Тают основы, вновь замерзающие под вечер, Словно слова, которыми в детстве недоиграли – По полу прыгают, бисером под ноги, змеями в душу Лезут, юродивые, сбиваясь в стаи, смывая грим и Стачивая до кромки ржавое лезвие стужи, Лужами растекаются. Разбегаются пилигримы, Пришедшие бить челом к забытой давно руине, Растащившие остатки замка да клочья ризы… Силуэт у окна. Ветер на ухо шепчет имя Кай - созвучное с именем Каин, из прошлой жизни.
Мелф: Пришел поручик Рже... в смысле, Мелф. Первое стихотворение («Пылится книга...») АБСОЛЮТНО не ложится на голос. Ну нечитаемо. Намеренно? Пришедшие бить челом к забытой давно руине, Растащившие остатки замка да клочья ризы... Это что такое с размером тут произошло? Коллапс? :)
Velma: Amon цитатаВзрывался мир, лилась чужая скорбь но не было агонии пределов - чужой оскал, звериная тоска, каленый ужас скованного тела, и вместо крыльев лишь тяжелый горб, и вместо чаши - золотой бокал... А между двух надтреснутых зеркал Свеча почти до края догорела... Очень сильно зацепило! *Опять сюжет на тему «жизнь сегодняшнего Киева»?* *Извините, пожалуйста за флуд! Я несколько раз пыталась отправить Вам письмо по e-mail и почему-то ничего не получается... Очень интересно с Вами пообщаться! Может Вы напишете на мой e-mail: vel__ma@rambler.ru?*
Amon: Velma, не-е, это очередная ответка на игровом логине - уж не помню, на что конкретно даже). Сроком где-то за месяц до местных апельсиновых воспалений) А письмо ушло)
Amon: /из прошлогодних осенних раскопок8) очередная порция ролевых текстов8)/ Мы вернулись Непрошенным пламенем в отчую твердь Ворвались, сняв с петель эту осточертевшую дверь. Мы испили его до краев - наше право на смерть, Отобрав у нее прах, свободу и вечную жизнь. Мы вернулись Из осени жженой в туманный апрель Вслед за нами протянется капель карминных капель. Мы схлестнулись со смертью с загадочным именем Зверь И, признав себя зверем, мы выгрызли право на жизнь. Мы вернулись Из кованой камеры в шелкову клеть Нам забраться не даст пепелище каленых потерь. Мы отстроим себя по кусочкам. Нам надо успеть. Мы вернулись, отец. Что ж, встречай. Мы к тебе собрались. * * * Меняются глаголов окончания С грядущих «ю» на сбывшиеся э«л». Слетают листья. Отпечатки тел Ложатся в борозду избытых чаяний. И чудится, что в четверти касания Ютится неотпущенная тень, Нарывом у истертых ветхих стен. Нечаянно запущенное зарево Срывает с них труху, хулу и тлен. Но - хоть и позади нелепый плен, Порой, под утро, хочется отчаянно Переписать пергаментный удел И отыграться на немом листе - Меняя у глаголов окончания. * * * Минуты картечью стучат в висок, а сердце стучит отбой. Смеется над ухом игривый рок, прикинувшийся судьбой. Смеяться с ним хором, вдыхая гарь сжигая себя дотла... успеем дотлеть, а покуда - встань: остались еще дела. Минуты карминовый балдахин опустят на ясный взгляд, Дорог наших много, но путь один и он не ведет назад. Сжимают минуты на горле хват, но в жаркой пляске огней я гимном своим назову набат грядущих во славу дней . Минуты сминают тиски в висках в казенную цепь потерь. Меняет орлов на решеток прах живая как-будто дверь. Но смерть превращает залог в аванс, а вовсе не воду в кровь. Покуда мы живы - никто на нас не напасется оков.
Velma: Amon «Мы вернулись» очень понравилось! цитатаНо смерть превращает залог в аванс, а вовсе не воду в кровь. Покуда мы живы - никто на нас не напасется оков. Почему у тебя почти все стихи немного мрачные? (имхо)
Amon: Velma, только что заткнул себе рот при попытке уйти в многоабзацные пространные разлагольствования о натале, Плутоне и творчестве...8). Если в трех словах - иначе не получается. Тексты, которые у меня можно назвать «светлыми» - легко пересчитать по пальцам. Одной руки.8). А процитированное - это из-под «клыкастого» персонажа писано. Ему другим быть вообще не положено)))
Velma: Amon цитатаТексты, которые у меня можно назвать «светлыми» - легко пересчитать по пальцам. Да-а-а.... походила по форуму, перечитала еще раз твои темы... «Светлые», пожалуй, только сказки... (имхо)
Amon: Velma, сказки просто - единственные, которые можно трактовать «по-светлому». 8)
Amon: еще один публичный реверанс в сторону музы)) Снова не тот пароль, полчаса ушло на подбор, снова не те шаги, снова спину прямо держать, то и дело оглядываясь, Ctrl+Enter жать, проверять провода - да вввязываться в разговор, протекающий мимо чужих границ, городов, протекающий между двоичным кодом и сном... Я решаю себя, ты решаешь чужой бином - «Как дела?-Что так грустно?-Как муж?-Сам-то как, здоров?» Ты уходишь от слов, я мешаю слова и сны, мой инвизибл отражает твой вечный онлайн. Ты обижаешься на игру, я - на твой гриф «mine», ты ненавидишь печатный текст, я - хочу тишины. Связь очень просто рвать, сложнее начать с листа чистого. Абстиненция. Ломка версии лайт... Если в одном килобайте - больше тысячи байт - сколько же метров весит наша пустая мечта?
Velma: Amon Красивое стихотворение! Мне очень понравилось! цитатаСвязь очень просто рвать, сложнее начать с листа чистого. Абстиненция. Ломка версии лайт... Если в одном килобайте - больше тысячи байт - сколько же метров весит наша пустая мечта? Родился еще один вечный вопрос.
Amon: 3. Проходя по проспектам морозной зимой, пересохшие губы от ветра пряча - умираешь от жажды вернуться живой, и такой же горячей. От витринных глаз отвернув глаза, от стеклянных фраз отколов кусок, отчего-то жмешь по всем тормозам, и съезжаешь с трассы наискосок. и съезжаешь с темы на полчаса, от черты до пятого этажа: остается только на льду плясать, уповая, что где-то жива душа... 1. Закрывая глаза от настырных огней, схоронясь в теплом зале за чашкой чая ты все так же считаешь остатки дней и все так же скучаешь. Испещрен морщинами поворот, изувечил снег суматоху дней. Снова водка горчит и не берет, снова крест становится тяжелей. Ты упрямо ищешь чужой проход из-за трижды пройденного угла, и теряешь нить в сонме грязных сот... ...а душа когда-то - живой была. 2. Отвечаешь привычной улыбкой. Перрон привечает устало: «девять тринадцать». Ты по-прежнему думаешь: страшный сон, и боишься прощаться.
Amon: «Так что путь на Голгофу доступен и прост. только чудом и можно вернуться назад, но чудес не бывает, а я - не Христос. уходящим - покой. остающимся - ад.» (c) Tanuki Поцелуй застывает у края губ, терпкой коркой покрыв все мои слова - как я мог сказать тебе «не могу», если суть мертва и любовь мертва? Из меня паршивый вышел Сизиф - даже до Голгофы мне не дойти: что тебе забава, а людям миф - тридцать переломов моей кости. Мне спросить бы - да судный настал уж день и два дерева наших судьба сплела: На твоем челе пригвоздили лавр, мне - дрожащей осины тень. Жалость, словно зависть - глуха, слепа, а любви не ведома суета - что ты будешь делать, если толпа вдруг лишит тебя твоего креста? Глупый, здесь ты был хотя бы живой... только нет теперь дороги назад, нам обоим нужно идти домой - но тебе на крест, мне же - прямо в ад. Мне уйти бы - да поздно, мать всех измен на моей груди уж клубок сплела: и тебе даруют колючий лавр, мне - дрожащей осины тень. Поцелуй застывает у края губ, и туман застилает мои глаза. Я бы рад сказать тебе - «не могу», но не верю я в чудеса. ...ну не верю я в чудеса...
Velma: Amon Мне оба стихотворения понравились, но второе немного больше. цитатаПоцелуй застывает у края губ, терпкой коркой покрыв все мои слова - как я мог сказать тебе «не могу», если суть мертва и любовь мертва? цитата...ну не верю я в чудеса... стало грустно...
Amon: Ты знаешь, конечно, что я ни черта не верю в твою любовь, ты тоже давно разучилась верить в прошлогодние сны. В обоих нас не осталось места для бесполезных оков, обоим нам не хватает места для безупречной весны. Ты помнишь, конечно, как начиналась наша вторая зима, я, разумеется, помню, как слизывал снег с твоих горьких губ. Мы одинаково ненавидим прощаться, ты уходишь сама, твердя беспомощным заклинанием бессильное «не могу». Ты снова пытаешься скрыться, я вновь позволяю тебе уйти, я не романтик - я просто знаю, что некуда уходить. Во всем бесконечно просторном городе закончились все пути - инфляция, друг мой. Интоксикация. Пульса прямая нить, сотканная, пожалуй, что мной - но, веришь - опять шутя. Ты только не смейся. для смеха у нас обоих не хватит слез. Свинцовое небо над серым городом плачет, словно дитя, но руки, глаза и души тут же сушит слепой мороз.
Ferry: Amon Очень понравились «Пепел к пеплу», «Взрывался мир...» и «Меняются глаголов...» И хочется еще ответить на Ваше стихотворение в моей теме своим - в Вашей. Тоже в некотором роде... ролевым :) ОСАДА Городская стена в белой пыли тумана. В лагере - тишина, только бубен шамана неустанно взывает о победе к богам. И, возможно, - кто знает? Враг наш молится там в белом с золотом храме своему божеству... Но победа - за нами, мы пощады не знаем и врагов мы сметаем, словно ветер - листву. Мы нахлынем мгновенно, и в извечной войне рухнут древние стены в нашем юном огне.
Amon: благодарю за отзыв. ответом-на-ответ)) ...Я бы многое отдал за искру шального огня, за наивные кличи, за веру в чужую победу... Только спорить не надо. Пришпорь вороного коня да скачи себе, мальчик, надеждою юной звеня. Мы - поедем по следу. Ты бы многое отдал за лишние десять минут, да за сладкие губы. Но ты ограничен победой. Ты узнал меня? Нет, не сегодня. Тебя не убьют. Но уже подготовлен к защите последний редут. На дыбы встал конь бледный.
Amon: ударим сонетом по бездорожью))) Вы - чистый лист. Нетронутая плоскость. Вы сотканы из звед и тишины. Точеный профиль из слоновой кости. И разве вам мои слова нужны? Вы - белый снег, вы зимняя аллея, ведущая из сада прямо в ад. Я преклоняюсь. Я стою, немея. И разве вам захочется назад? Вы - часть меня. Я - кость в изящном горле: Во благо, как всегда, творится зло. Молчите. Лишь глаза кричат: «Доколе?»... Я вынимаю сеть свою из моря. Вы - мой удел. Мой путь и ремесло. Лист пуст. На нем лишь подпись и число.
Yavach: Amon Отлично ударил сонетом! (я скопирую, если можно?)
Velma: Amon Замечательный сонет!!! Спасибо!
Нюшка: Amon пишет: цитатаВы - чистый лист. Нетронутая плоскость. Чудесный сонет)
Sh@dow: Amon Весьма изящно, слегка иронично и все же - нежно. Здорово. Понравилось, что тут еще говорить.
Amon: Yavach, да ради Б-га)) Velma, тебе спасибо за отзыв) Нюшка, не то, чтобы я являлся поклонником строгих форм... но иногда пробивает) Sh@dow, нежно, разумеется, в описанном случае без отдачи никак8))
Ferry: Amon М-м-м... Начало понравилось очень. А вот ближе к концу... Царапнуло «Доколе?» - не проходит по стилистике остального текста. И я не поняла, зачем было вводить лишнюю строку в окончании. По-моему: «Лист пуст - на нем лишь подпись и число» было бы изящне... ИМХО, конечно.
Amon: Ferry, так, чтоб честно - «доколе?» - это недоработка, о которой я сам сейчас думаю - в смысле, чем ее закрыть. Связана с тем, что текст писался за пять минут очередной ответкой Шандору... А строчка - она не то, чтобы лишняя, она просто разбита на две. Впрочем, с правкой согласен, сейчас внесу...
Ferry: Amon Amon пишет: цитатаона не то, чтобы лишняя, она просто разбита на две Это-то я поняла :) Не поняла только - зачем :) Впрочем, так, как сейчас, действительно хорошо смотрится. В смысле - через точку и с новой строки, а не через тире, как предлагала я. А вот с «доколем» ничего не придумывается... :( А мешает, зараза :(
Amon: Ferry, вот и у меня плохо с идеями((
Amon: Смешная блажь - холодным зимним днем в руках снежинку колкую лелеять. Твоя печаль остынет вечным льдом В змеящейся аллее. Чужая тень ложится на века… Я, кажется, хотел сказать – на веки. У ног твоих шелка и жемчуга Блестят вчерашним снегом. Зачем-то в горле комкается смысл, И застревает слово на бумаге, Смешная блажь – исполнить твой каприз, Но лишь себе во благо. Порочный круг замкнулся за спиной, и твой вопрос давно ответом мечен. Стекает перламутровой слезой Растаявшая вечность.
Amon: пора собрать в одну кучу все ответки. чтоб не терялись)) Ты будешь ждать. В бунгало у причала. Где снова не застелена кровать И в сотый раз переживать начало И в сотый раз меня - переживать. Чтоб с каждым днем мутнели очертанья, в огне сгорали контуры лица - ты будешь ждать, прощая все прощанья, и оставаясь рядом до конца последней капли из последней чаши. И с каждым новым (мимо!) кораблем - ты будешь вспоминать все дни, что наши, все ночи, что проведены вдвоем... Мне страшно, друг мой. Собраны мы оба. И догорает в уголке свеча... ты можешь клясться в верности до гроба... но только ждать - прошу - не обещай.
Amon: Что тебе твои книги, что тебе твои рифмы, что тебе твои ритмы? Дырявы твои вериги, прогнил корабль на рифах, забыты напрочь молитвы. Образы прочь, к черту, но за чертой - омут, в омуте - плесень. Глухо. Молчит аорта. Кровь застывает. Полночь. Что тебе твои песни? Что тебе твои песни? Что тебе дала вера, кто тебя сделал верным, кто тебя учил слову? Хочешь - судьбу отмерять? Хочешь - ты будешь первым? Хочешь - ты будешь новым? Замкнутый круг - мелом, ночь за окном гаснет, ржавая сталь дрогнет. Будешь как снег белым. Будет в твоей власти первооснова. (- сломан? - лишь согнут...) ... Шутишь? Опять шутишь. Смех закрывал ставни, смех открывал лица. Вспомнишь - продал душу. Вспомнишь - стоял равным... ...чушь. и приснится ж... Только в огне тексты, только огонь в сердце, только в словах - горечь. Нет тебе здесь места, замкнуты все дверцы, совесть не успокоишь. совесть не упокоишь? Мастер своих шуток, мастер своих игр, мастер своей тени. Ты по привычке чуток, но теперь твой эпиграф - это их искушенье. С теми, с кем невозможно справиться силой стали, справишься лестью... Ты теперь осторожен. Только чело - в печали... ...помнишь свои песни?
Amon: Утро вновь казалось бесполезным Тягостным калекой. Мы больны отсутствием болезней – Признанным бичом чумного века. Отравленные собственным словом, Запутавшиеся в отраженьях Мы не хотим ни капли дурного, Умея бить лишь на пораженье, Не зная ни греха, ни повинны - Мы каяться бы рады, да не в чем. Лишь в том, что век – неправедно длинный, Да в том, что нам отмеряна вечность. День звенел немытою посудой, В общепите рая. Ты – мой неприкаянный Иуда, Я – твой постаревший скорбный Каин. Мы целимся по выцветшим звездам Сухие витражи разбивая, Пытаемся догнать наших, поздних, И сколотить чумную – но стаю. И крестным ходом по переулкам (Места – не будь помянуты к ночи) – Бредем, все время слушая звуки: А вдруг за нами кто-то – захочет? Вечер пьяно наклонялся к уху, И шептал о вечном. Нам с моста бы, но Святого Духа Вновь пришла пора очеловечить. Изранив ноги светом тернистым, Собрав скупой оброк – всех по вере – Спускаемся по скомканным листьям, И чистим наши редкие перья. На кончике иглы или бритвы, Собравшись поржаветь да поплакать, Мы травим анекдоты, молитвы, Знакомых тараканов и слякоть. Ночь устало опускала веки Бесприютным бесам. Как всегда, под прошлогодним снегом, не осталось нам двоим болезней…
Amon: Ты не приходишь в мои сны, я вторгаюсь в твою явь. Твой голос - отзвук моей тишины, струящейся как змея по рыжим, спутанным волосам. Слепые твои глаза каждый раз смотрят сквозь меня. Ты - веришь в чудеса, я - страстно завидую. Нем и глух, раб собственной пустоты, я каждый раз замыкаю круг - чертой, за которой ты. Мы оба - пророки, но ты - на час, мой час - давно позади, все звезды вселенной светят для нас, пока мы того хотим. И вечности мало для пары слов, царапающих гортань, хотя говорить - мое ремесло, моя роковая дань порогу и звездам, и тишине, и зеркалу светлых глаз. Я жив, лишь покуда живет во мне твой звездный короткий час....
Ferry: Amon Почему-то вспомнила Пушкина. То же ощущение - что автору настолько легко даются рифмы и слова, что он не всегда «отсекает лишнее»...
Amon: Ferry, 8)))))), например?
Ferry: Amon Не могу привести. Говорю же - общее ощущение. Не обиделись?
Amon: Ferry, ну что вы, наоборот - согласен) Просто интересно, какие моменты выделяет чужой взгляд - ибо ракурсы могут весьма не совпадать с моим собственным)
Amon: Сукровицей истекает время, пятнами покрыв святую ризу. Снова я не там и вновь не с теми, снова перечеркнуты границы, вновь за гробом бога, что вознесся, дети собираются в дорогу. Там - уже отравлены колодцы, там - уже помечены пороги... Ты мне обещаешь отпущенье всех грехов за эти два похода... Но не смею преклонять колени после истребления народа. Поздно распевать святые песни, поздно посыпать надежду пеплом: мальчики, что взяли град небесный, отчего-то оказались в пекле.
Amon: Я стою на границе. За мной - лишь холодный туман заплетает следы между явью и миром посмертным. И кровавые капли стекают в граненый стакан, преломляющий смысла лишенные наши куплеты. Я стою на черте. По обычаю, руку свою я опять протянул сквозь каленую горечь потери. Мой случайный попутчик, попавший в мою колею, и теперь отпирающий богом забытые двери на тот свет, на ту тьму, на десяток забытых страниц, перечеркнутых спиртом и кровью, костром опаленных... Что мне дать тебе, друг? Из бумаги я делаю птиц, выпуская их в небо - живых, сумасшедших, влюбленных...
полная версия страницы