Форум » "Старый Замок" » "Игры патриотов", Discworld, H.Vetinari/OMC, S.Vimes, nc-17, non-con, AU, upd от 21.01.06 » Ответить
"Игры патриотов", Discworld, H.Vetinari/OMC, S.Vimes, nc-17, non-con, AU, upd от 21.01.06
Mura: Название: Игры патриотов. Автор: Mura <murmiju@inbox.ru> Бета: Lilith20godrich. Фэндом: Discworld Pairing: H.Vetinari/OMP, S.Vimes Рейтинг: nc-17 Жанр: драма, как мне кажется. Disclaimer: Не мое. Summary: AU по отношению к “Jingo” («Патриот»). Что случилось бы, если бы Лешп ушел под воду на пару дней после того, когда против Лорда Витинари были выдвинуты обвинения в государственной измене. Worning:non-con, пытки, AU. Там тема закрылась, и потому выложу продолжение в этой до конца отрывка. начало http://www.malfoyslibrary.fastbb.ru/index.pl?1-1-0-00000221-000-10001-0-1134403424 здесь.
Ответов - 44, стр:
1 2 All
Mura: **** Ваймс сидел в приемной, примыкавшей к Овальному кабинету, куда его настоятельно пригласил лорд Ржав при помощи официального распоряжения о явке во дворец. Несмотря на то, что аудиенция уже минут пятнадцать как должна была начаться, Ваймсу до сих пор так и не предложили войти. Наверное, Ржав пытается перенять некоторые уловки старины Витинари, подумал он. Впрочем, вряд ли это поможет ему долго продержаться на этом месте – только не после того, что он тут устроил. Ваймс давно уже не чувствовал себя настолько на взводе. Холодная ярость, которая помогала ему убивать оборотней голыми руками, как ни странно, отнюдь не сказалась на ясности мышления. Только делала это мышление более отчетливым. А цели – более ясными. Пока медленно тянулись минуты ожидания, Ваймс снова и снова перебирал в голове события дня. В свой кабинет, что располагался в главном офисе Стражи, он пригласил самых заслуживающих доверия офицеров, чтобы обсудить происходящее и составить, наконец, план действий, который должен, просто обязан, сработать. Хотя даже Ваймс не мог отрицать, что на первый взгляд все предприятие кажется абсолютно безнадежной затеей. Положиться на старую поговорку Колона про то, что «один шанс на миллион выпадает девять случаев из десяти», в данном случае они не могли – слишком высоки были ставки. Им катастрофически требовалось нечто более надежное. **** Ваймс, раскурив сигару, обвел всех присутствующих испытующим взглядом, и, стараясь не останавливаться на особо шокирующих деталях, поведал вкратце о том, что ему стало известно касательно происходящего во дворце, а главное - о ближайших перспективах самой стражи в свете всего этого. Ангва побледнела, Колон и Шнобби обменялись потрясенными взглядами, Детрит… Детрит сохранил каменное выражение лица, как и положено троллю. Но отчетливее всего Ваймсу врезалось в память обескураженное лицо Моркоу, который выглядел в тот момент одновременно и недоумевающим, и пристыженным. -Но как же так? Согласно «Законам и пастанавлениям Анк-Морпорка» …. Ваймс не стал напоминать Моркоу о том, что именно он тогда на пристани сделал все, чтобы Ваймс «остыл и выполнил свой долг перед городом», потому что Моркоу на самом деле всей своей бесхитростной душой верил в непременное торжество закона и справедливости. В его голове просто не укладывалась мысль о том, что кто-то может просто-напросто ловко воспользоваться ситуацией, чтобы провернуть банальный государственный переворот. К сожалению, отсутствие воображения всегда было отличительной чертой гномов, наряду с бородой до пола и любовью побуянить в пьяном виде. А что касается Моркоу персонально, то Ваймс всегда считал, что тот слишком хорош для этого города. К тому же в голове вертелась самоуничижительная мысль о том, что он сам в тот момент предпочел пойти на попятный, и проигнорировать дурное предчувствие – и потому сейчас он просто не имел права выискивать других виноватых, помимо самого себя. Последняя новость о том, что после казни патриция стражу возглавит небезызвестный в узких кругах, и к счастью с позором из них изгнанный, но теперь имеющий все шансы вернуться, Шизанутый Джонни, присутствующих накрыло свинцовое по плотности своей молчание. Которое, наконец, нарушил капрал Шноббс. -Вот …!!! – емко и с чувством выругался он. И Шнобби, и Колон с самого начала совещания казалось, выглядели так, будто обрушившиеся на них страшные новости пришибли их с силой гномьего боевого пирога. Все-таки одно дело - строить предположения о неведомых ужасах, всегда происходящих с Кем-то Другим, между партиями в дуркер с пинтой особого ухмельного в руке, и совсем другое – понять, что эта отдаленность имеет все шансы приблизиться к тебе на весьма интимное расстояние. Осознание того факта, что от перспективы очутиться в той страшной камере их отделяют только несорвавшиеся с губ патриция пара слов, а именно - их фамилии, действовало на нервы. Остальных, помимо всего прочего, шокировала кандидатура вероятного преемника. Еще когда они возвращались из Клатча в Анк-Морпорк, то возможность смены Ваймса при вероятном смещении Витинари с поста правителя города считалась чем-то хотя и печальным, но само собой разумеющимся. Для тех, кто хоть немного разбирался в политике, конечно. Но фантазии стражников при подборе наиболее вероятной кандидатуры на замену тогда хватило на кого-то из старших офицеров, вроде Моркоу, или на совсем уж худой конец – Колона. Но живодер, и к тому же редкостный видист Покер, который даже не стеснялся высказывать свое мнение о том, что в страже должность офицеров имеют право занимать только люди, а все остальные низшие существа, такие как тролли, гномы и женщины, годны лишь на самую грязную и малооплачиваемую работу вроде чистки сортиров, казался сбывшимся кошмаром.
Mura: Когда первый шок прошел, по кабинету пронесся гулкий ропот. Ваймс прикурил следующую сигару от окурка предыдущей и вернулся за свой стол, чтобы выслушать мнение коллег. -Я думаю, что мы должны попытаться все исправить, - начал Моркоу, - ну, то есть сделать все по закону. И я согласен с командором, первым делом надо спасти лорда Витинари. Мы его так подвели... – Он осекся. Ваймс знал, что Моркоу был одним из немногих в этом городе, кто относился к патрицию с искренней симпатией, и подозревал, что теперь у него появился напарник по чувству вины. -Да, но… - вмешался Колон, - Мы не знаем, когда это произойдет, к тому же они ведь все наверняка оформили как надо, ну там бумаги, приказы, все такое, мы же не можем сейчас просто взять и … отправится штурмовать дворец. Последние слова Колон произнес, как будто не веря, что они могли зародиться в его мозгу и уж тем более, что они осмелились сорваться с его губ. Губы тоже в это не верили, а потому послушно онемели, и последнее слово было уже почти неразличимо. Но только почти… Все, как один, потрясенно уставились на него. Прокашлявшись, Ваймс произнес: -Нет, мы не будем штурмовать дворец. Это бессмысленно и безнадежно. А что до бумаг и прочего, то у нас есть свидетель. Я пока не скажу, где он, и как его зовут, в целях безопасности… мероприятия, но уж поверьте, его показаний достаточно, чтобы отдать под суд весь этот чертов Комитет и половину дворцовых стражников. -Да, но это же главы Гильдий, а не заговорщики-одиночки! Они действуют открыто и считается, что они выражают волю народа, – возразила Ангва с ноткой паники в голосе. -Да, а мы - Городская Стража, и эти главы Гильдий, которые состоят в этом чертовом Комитете, нарушили целый мешок законов. И открыто они говорят только отпетую ложь, втайне действуют совершенно по-другому, чем пытаются представить. И все это совершенно противозаконно. Если мы не возьмемся за них сейчас, то завтра они возьмутся за нас. – Ваймс встал, - И, между прочим, они занялись бы нами уже давно, если бы его светлость подписал эти признания. Надо отдать ему должное, можно сказать, он своим молчанием выиграл для нас хоть немного времени, и если мы этим не воспользуемся сейчас, то другого случая не представится. Ваймс вздохнул, внезапно осознав страшную правдивость своих слов. Если бы Витинари подписал все сразу, то на этом месте уже бы горделиво восседал Джонатан Покер, и ему не нужна была помощь хрустального шара гадалки, чтобы представить, где бы оказались они все. Вдруг вспомнилось, как перед всей этой заварухой он получил от Витинари письмо, состоящее из чистого листа бумаги. По сути, что это была просьба, если не мольба, о помощи, и, пусть и не сразу, но он разгадал смысл послания. О, да, в этом весь Витинари - звать на помощь, не произнося ни слова. Вопрос заключался лишь в том, чтобы правильно понять это молчание. -Одним словом, я планирую отбить его светлость у заговорщиков, а потом арестовать их с целью проведения расследования и доведения дела до суда. Если кому этот план кажется несоответствующим зарплате стражника, можете написать рапорт об отбытии на внеочередные похороны бабушки. По крайней мере, пока я еще имею право предоставить вам отпуск. Но вы будете должны дать клятву, что… Собравшиеся снова возмущенно загудели. Некоторые вскочили с мест, размахивая руками. Похоже, перспектива расстаться с любимыми бабушками вне графика никого не прельстила. Ваймс улыбнулся. Кажется, он не ошибся в своих людях... -Ну раз так, то… Его прервал торопливый стук. Когда Моркоу открыл запертую на ключ дверь, туда наполовину просунулся дежурный констебль, держа в руке запечатанное письмо. -Командор Ваймс, вам срочное послание от лорда Ржава. Моркоу осторожно, словно беря за хвост ядовитую змею, взял конверт, снова закрыл дверь на ключ и передал письмо Ваймсу. Тот вскрыл его и прочел - сначала про себя, а затем вслух: -«Настаящим приказываю камандору Ваймсу явиться в бывший дваретс патриция к трем часам папалудни в Овальный кабинет для палучения срочного предписания. Председатель Чрезвычайного Камитета. Лорд Ржав. Пы.сы. Яфка абязательна» Все как положено - печать, подпись. Ваймс невесело хмыкнул. Кажется, он несколько ошибся в расчетах. Судя по всему, Комитет решил форсировать события.
Mura: Стражники переглянулись. -Я как раз сабирался праверить лоточников у дварца, - произнес Детрит тоном, который задумывался как легковесный, если бы речь шла не о тролле, как бы невзначай подбирая прислоненную к стулу дубинку и пристегивая ее снова к себе на пояс. – Я навернае туда и паеду, мне с вами по пути. -Детрит, захвати с собой парочку ребят-троллей из твоего подразделения. Кстати, я бы не отказался тоже пройтись с вами, - вмешался в разговор Моркоу. -А я уже закончила смену, и прогуляюсь с Моркоу, если он не против. Мы давно не гуляли вместе на свежем воздухе, - встала со своего места Ангва, откидывая волосы за спину. Ваймс снова, теперь уже широко, улыбнулся. -Хорошо, хорошо, - мы отправимся туда вместе. А вы остаетесь тут и не высовываетесь, - Ваймс ткнул пальцем в направлении Колона и Шнобби. Те облегченно вздохнули в унисон. – Не думаю, что они предпримут что-то именно сегодня, но на всякий случай надо быть готовым ко всему. **** Ваймс снова посмотрел на циферблат, висящий на стене над дверным проемом, ведущим в Овальный кабинет. Эти сбивчиво тикающие часы больше не действовали ему на нервы. Занятно – стоит только попасть в положение, из которого есть только два выхода – плохой и ОЧЕНЬ плохой, как всякие мелочи сразу перестают тебя волновать. Его добровольная охрана осталась ждать у дворцовых ворот. Три тролля, Моркоу и Ангва, предусмотрительно принявшая волчью форму, прохаживались мимо дворцовых стражников, чем не на шутку нервировали их. Ваймс сказал, чтобы они не дергались, по крайней мере, пару часов, а уж если он не появится в этих воротах через три, тогда можно будет начать что-нибудь предпринимать. Впрочем, что именно, он и сам не знал, но надеялся, что они уж что-нибудь да придумают. Наконец, дверь распахнулась, и неизвестный Ваймсу клерк пригласил его. Интересно, куда делся Драмкнотт, на долю секунды задумался Ваймс. Отогнав от себя этот вопрос, возможный ответ на который мог ему не слишком понравиться, он вошел внутрь. Лорд Ржав, сидящий за столом патриция, даже не удостоил его поднятием головы. Ваймс огляделся, отмечая перемены, произошедшие в этом кабинете. Перемены были незначительны и ограничивались большим беспорядком на столе, который во времена Витинари всегда блистал чистотой и почти пугающей аккуратностью и наличием четырех до зубов вооруженных стражников, стоящих по углам кабинета. В остальном же обстановка осталось точно такой же, как и при прежнем владельце. Ваймс почувствовал непонятный укол в сердце, когда увидел, что к стоявшему у дальней стены столу с разложенными географическими картами до сих пор была прислонена черная трость Витинари с набалдашником в виде головы Смерти. Он никуда без нее не выходил из дворца после того случая с ружием, подумалось Ваймсу. Ну да, теперь он вряд ли в ней нуждается… И еще непонятно, сможет ли он когда-нибудь выйти из дворца – с тростью или без нее. -Ваймс, - голос Ржава прозвучал с теми брезгливыми интонациями, которыми богат голос любого настоящего аристократа, вынужденного без посредников общаться с чернью, - В свете последних военных событий и в целях повышения боевого духа и навыков Городской Стражи, Комитет вынес постановление о проведении полевых учений. И так как ты пока еще возглавляешь Стражу, я приказываю тебе отбыть послезавтра вместе со всем личным составом Стражи на Каменоломную пустошь, что находится в двадцати милях от Южных ворот, где вас будет ждать первый пехотный полк лорда Вентурии для дальнейших совместных маневров. Возражения о том, что вы – штатские, не принимаются, потому что на время действия полномочий Чрезвычайного комитета установлено военное положение. Вопросы есть? -А как же патрулирование города? – Ваймс хорошенько постарался, чтобы придать себе как можно более запуганный и почтительный вид. Если бы лорд Ржав обладал хоть на пару граммов большей проницательностью, чем ему досталось при рождении (а когда раздавали это качество, он, по всей видимости ломился за спесью и высокомерием, прозевав заодно раздачу ума и дальновидности), Ваймс бы никогда в жизни не стал так рисковать, потому что любой, кто знал Ваймса, никогда не поверил бы этому тону и сразу понял, что он что-то замышляет. Но глаза Ржава видели только приемлемый для них спектр действительности, а потому маневр Ваймса прошел на ура. То есть остался благополучно незамеченным.
Mura: -Днем контролировать уровень преступности будут главы Гильдий, а к вечеру вы уже вернетесь. -Что-нибудь еще? - Ваймс внутренне вздохнул с облегчением. Эти четыре молодчика по углам кабинета были здесь не для того, чтобы наброситься на него и утащить в подземелье. Нет уж, с него хватило и первой отсидки вместе с патрицием. Главным же было то, что у них появилось еще немного времени на ответный маневр. Лорд Ржав наконец-то поднял голову и посмотрел на Ваймса своими молочно-голубыми, как у какой-то рыбы, название которой Ваймс все никак не вспомнить, глазами.* -На сегодня все. Выполняйте. Ваймс развернулся на каблуках, и, чеканя шаг как новобранец на плацу, промаршировал до двери, не отказав, однако, себе в удовольствии на прощание ею хлопнуть так, в кабинете что-то звякнуло, явно сорвавшись со стены, и обиженно забренчало по полу. Когда он вышел на улицу, то увидел довольно мирную картину – три тролля, играющие в ножички прямо на мостовой**; брызги каменных осколков разлетались в разные стороны прямо на глазах дворцовой охраны, старательно отводящей глаза и любующейся птичками. Моркоу и Ангва прогуливались неподалеку размеренным шагом. Как только Ваймс показался из ворот, все пятеро, излучая явное облегчение, бросились к нему навстречу. Ваймс достал сигару и прикурил ее: -Кажется, мы теперь точно знаем, когда состоится казнь. ********* Витинари лежал, дрожа под тонким куском ткани, который ему выдали вместо одежды. Его собственный костюм, отобранный на первом допросе, ему так и не вернули, сначала, по-видимому, решив, что состояние постоянной наготы деморализует его, а потом, когда в качестве «пытки дня» стало практиковаться банальное групповое изнасилование, это означало для них простое удобство в доступе к его телу. Но, честно говоря, слово «банальность» тут можно счесть не совсем уместным; среди стражников встречались и парни с большим запасом фантазии. Например, Ласковый Эрни, который называл его женским именем Хэвви, всегда приносил с собой гребень с ленточками, и под хохот остальных пытался вплести их в его отросшие волосы. Или Арчи, которому нравилось его трахать, пока кто-нибудь из его сослуживцев прижигал ему раскаленными щипцами соски. Или тот тихоня с щеботанским акцентом, у которого оказался настолько извращенный ум, что он додумался до того, заклинил ему между зубов какую-то стальную штуковину - так, что он не мог сомкнуть челюсти без риска раскрошить себе коренные зубы - и трахнул его в рот. Но, надо сказать, этот трюк никто больше повторить не посмел. Хотя патрицию от этого было не легче. А еще кто-то предложил взять его одновременно, и это было настолько ужасно, что он потерял сознание буквально через пару минут после того, как они в него вошли. К счастью, его тюремщики сочли подобное развлечение слишком неудобным и практиковали его нечасто. Витинари часто посещала мысль прекратить все это; он мог покончить с собой в любой момент; смертоносных, в том числе для себя самого, навыков у него было в избытке. Желания и силы воли тоже. Но он представлял тогда, что произойдет с городом, если его не станет, и принимал решение потерпеть еще немного. А в глубине души жила безумная надежда, на которую, по собственному мнению, он не имел права. Командор Ваймс. За последние несколько лет, что они вплотную работали вместе, так уж получилось, что Ваймс почти всегда оказывался рядом в самых трудных ситуациях, которые были не редкостью в жизни правителя города вроде Анк-Морпорка. Каждый раз, когда ему доводилось приходить в сознание после очередного покушения, первое, что он видел - это неизменно наглую рожу с сигарой в зубах и каким-нибудь едким комментарием в качестве приветствия. И на душе сразу по непонятной причине становилось спокойно. В нем упрямо жила вера и надежда на то, что, несмотря на все происходящее, Ваймс рядом, он будет землю рыть, чтобы докопаться до истины. И хотя в пяти случаях из четырех Витинари успевал во всем разобраться раньше него, пока сэр Сэмюэль ухитрялся перебаламутить половину города и настроить против себя почти всех влиятельных лиц Анк-Морпорка, его присутствие действовало на патриция успокаивающе. Ваймс был фанатично предан городу, Ваймс так часто спасал его. И может, может быть, он все-таки когда-нибудь за ним придет.… Хотя, как там сказал его предыдущий секретарь, который после нескольких лет безупречной службы бросил его в камеру, а потом попытался зарубить мечом, «тебя никто никогда не любил и не любит», а потому не стоит особо ни на что надеяться. Правитель, допустивший ошибку, обладал жизнеспособностью хрустальной подковы.
Mura: Но, наконец, его, по-видимому, решили оставить в покое и облагодетельствовали правом сдохнуть в этой холодной камере. Правда, вода, которую он пил и с помощью которой поддерживал себя в элементарной чистоте, у него была - она текла из вертикальной трубы в большое корыто в углу камеры, и крысы тоже продолжали таскать ему сюда хлеб, поэтому смерть от голода и жажды ему не грозила. Но зато оставалась дюжина других причин - например, пожирающая его лихорадка, причина которой, скорее всего, крылась в инфекции, попавшей в раны. Никто не приходил к нему уже целых два дня. Впрочем, в свете пережитого, такое отсутствие внимания к его персоне не доставляло ему ничего, кроме радости. Вдруг бесшумно распахнулась дверь. Силуэт, проскользнувший внутрь, лишил его всех иллюзий. Патриций, находившийся сейчас где-то между двух состояний, которые можно было бы назвать глубоким обмороком и полузабытьем, с трудом мог сосредоточить взгляд на фигуре, молча усевшейся к его ногам. Если бы этот человек хоть что-то сначала сказал, он не совершил бы этой фатальной ошибки. Но фигура сидела абсолютно молча. И подсознание окончательно подвело Витинари. -А…Ваймс… - нерешительно прохрипел он, как много раз до этого в какой-то прошлой жизни. Фигура в ногах затряслась, как будто бы от смеха. Раздавшиеся лающие звуки лишь подтвердили это. -Ага! Я все-таки прав насчет вашего уязвимого места! – Торжествующе воскликнул посетитель. – Достаточно было внимательно вслушиваться в ваш бред, и все встало на свои места. Витинари попытался стряхнуть с себя туманное марево, окутывавшее его, словно вата. Но ничего не получалось. -Не-ет, я не Ваймс, полагаю, к вашему огромному сожалению. Наверно, вам хотелось бы видеть его сейчас рядом с собой, - произнес подозрительно доброжелательный голос Джонатана Покера. Это было очень странно и выбивалось из всех стереотипов поведения так называемого следователя, - Ваймс – это та цена, которую мне за вас назначили. Если бы я знал об этом вашем маленьком секрете раньше, дело бы пошло намного быстрее. Но все, чем я располагал сначала, это информация о том, что вы с непонятным упорством повышали этого неотесанного болвана. Он был вашим личным проектом, а покушения на вас воспринимал как личное оскорбление. И вы так трогательно его звали, когда бредили три дня назад на допросе, - Покер снова издал звук, обычный для продырявленного аккордеона, который, по-видимому, заменял ему нормальный человеческий смех. А потом он придвинулся ближе и стянул с патриция его жалкое покрывало. Витинари упрямо попытался отползти к стене, подальше от этого голоса и этих рук. Но Покер не дал ему такой возможности. Он достал из кармана брюк веревку, решительно завел руки Витинари за голову и привязал к кольцу, вбитому в стену. - Но сейчас ему, как видно, не до вас. Ему надоело спасать вашу шкуру. А зря, - продолжил Покер, приложив свою горячую ладонь к его обнаженному бедру. – Без вас командор Ваймс в этом городе обречен. Жаль, что он сам этого не понимает. Одновременно с этим бесконечным монологом Покер принялся гладить его тело сухими теплыми ладонями. -К счастью, мне простили ваше непреодолимое упрямство, и Комитет признал, что лучшего командора Городской стражи, чем я, найти невозможно. После вашей казни я получу эту должность, а ваше место в этой камере займет этот ублюдок, который в свое время нанес мне несмываемое оскорбление. Когда Покер начал раздвигать ему ноги, Витинари попытался сопротивляться. Он, выгнув спину, с внезапной силой натянул веревки на кистях - так, что они врезались в кожу. Он пытался брыкаться, стараясь попасть Покеру в пах, но тот без особого труда сломил его жалкое сопротивление. -Да у вас жар, - хмыкнул он, опустив ладонь на лоб Витинари хозяйским жестом, - Но вам уже недолго осталось, - успокаивающим тоном добавил он. Патриций истратил все свои и без того немногочисленные силы на эту бесплодную и краткую попытку сопротивления, и, тяжело дыша, обмяк. На лбу выступил холодный пот. Покер отодвинулся, послышался шорох расстегиваемой одежды. А потом он навис над патрицием, и, устроившись между его ног, приподнял его бедра и медленными толчками начал пропихиваться в обмякшее тело. Несмотря на то, что он двигался плавно, можно было бы даже употребить слово «нежно», если бы речь шла о других людях в иных обстоятельствах, Витинари не мог сдержать болезненных стонов.
Mura: -Да, пожалуйста, не надо сдерживаться, мне нравится, когда вы так реагируете. Это делает вас таким человечным, - Покер продолжал говорить, не сбиваясь со своего медленного и плавного ритма, - Просто удивительно, как вас раньше никто не просчитал. Я уверен, что раньше, когда вы задумывались о смерти, то представляли все совершенно по-другому. Стрела наемного убийцы, пуля, выпущенная агрессивным роялистом или медленно отравляющий вас яд, – и вы умираете на руках своего верного командора. Вас с почестями хоронят, и город хранит о вас благодарную память, передающуюся из поколения в поколения. О таком конце вы мечтали, правда? Но все будет не так. Именно я буду вашим последним воспоминанием. Я, а не Ваймс. - Покер остановился, прервавшись на грубый поцелуй в напряженную шею патриция. Одной рукой он перебирал его отросшие волосы, а другой придерживал бедро, не позволяя шевелиться. Оторвавшись от его шеи, он со странной торжественностью и маниакальным блеском в глазах сообщил: - Послезавтра вас казнят. Я убедил Комитет четвертовать вас - это так красиво и драматично, к тому же будет смотреться как возвращение к былым традициям. А сегодня я пришел позаботиться о вашем последнем воспоминании о жизни и той любви, которой вы достойны. Конечно, вы бы умерли, но не признались бы даже самому себе, что даже сейчас вы бы предпочли видеть на моем месте этого тупого скота Ваймса. Но скоро он окажется не на моем месте, а на вашем. И я надеюсь, что мысль о том, что будет с ним после вашей казни, послужит вам напоследок достаточным развлечением. Покер теперь наращивал темп, он со злобной силой начал вколачиваться в него, вцепившись одной рукой в волосы, а другой чуть ли не выламывая его бедро из сустава. От всего этого у Витинари голова шла кругом - от жуткой боли и от этих слов, как будто выворачивающих наизнанку все, что в нем оставалось еще сокровенного, о чем он сам никогда даже не позволял себе думать. Какое-то время в камере не было слышно ничего, кроме сосредоточенного сопения наконец-то замолчавшего Покера, слабых стонов патриция и хлюпающих звуков, которые получались от соприкосновений плоти с плотью. Потом Покер с шумным выдохом кончил, сжав кожу на ноге патриция так, что от его ногтей появилось пять кровоточащих полумесяцев. А потом он резко вышел, оставив на внутренней стороне бедра Витинари кровавый след, поднялся, вытер член носовым платком и привел одежду в порядок. И только после этого склонился к бледному, распластанному на полу телу. -Завтра вас приведут в порядок. На казни вы должны будете выглядеть достойно. Надеюсь, вы не поубиваете персонал по привычке. – Он гнусно хихикнул, - Это время можете использовать для отдыха и приведения мыслей в порядок. – Он снова наклонился, приблизившись к самому уху патриция и, обдавая его жарким пьяным дыханием, доверительно прошептал - И все-таки, какая жалость. Такое долгое, славное и впечатляющее правление, и закончилось оно тем, что последнее, что вы запомните – это как вас выебали на этой грязной подстилке. Очень символично. Только после этого Покер перерезал веревки на запястьях Витинари, а обрывки аккуратно убрал в карман. Затем, отвесив легкий издевательский поклон, он вышел из камеры. Витинари медленно поднял затекшую руку к лицу и вытер слезу, которая проложила свой путь от уголка глаза к правому уху. ********* * На самом деле эта рыба на Плоском мире не водится, и привиделась Ваймсу в одном из похмельных снов, когда он еще злоупотреблял спиртным, и его реальность становилась настолько тонкой, что иногда просачивалась сквозь измерения. А рыба называется «Минтай голубоглазый» и водится в Охотском море Круглого мира под названием Земля. ** Обычно люди играют в эту игру на мягком грунте, но троллю ничего не стоит пробить ножиком булыжный камень, расколов и его, и ножик. Поэтому игра эта в исполнении троллей обросла дополнительными и порой весьма запутанными правилами. Самое простое из них - необходимость иметь при себе целую кучу ножей. TBC
Пилат: Mura Знаете, Покер просто омерзителен. Мурашки по коже иногда. Совсем не каждому автору удается изобразить чистое, некартонное зло без налета романтичности, не вызывающее сочувствия, и Вам это удалось блестяще. Так что браво! А продолжение ни в коем разе не разочаровало. Огромное спасибо) Но мы, читатели, такой ненасытный народ...
Mura: Пилат пишет: цитатаСовсем не каждому автору удается изобразить чистое, некартонное зло без налета романтичности, не вызывающее сочувствия Думаю, моя длительная работа в правоохранительных органах, а также детство, проведенное в семье следователя прокуратуры (это я об отце так витиевато выразилась ) начисто лишило меня способности романтизировать или каким-то образом сочувствовать злу. К сожалению, подобные подонки в любом случае не способны на раскаяние (потому что способная на раскаяние особь не смогла бы опуститься до таких глубин низости), а посему и изображать их так, чтобы они еще и симпатию вызывали, идеологически было бы неверно. Я рада, что у меня получается донести свое отношение к этим типам достаточно доходчиво. цитатамы, читатели, такой ненасытный народ... Понимаю, понимаю. Продолжение уже у беты и вроде как на недели она обещала прислать.
Пилат: Mura Mura пишет: цитатаК сожалению, подобные подонки в любом случае не способны на раскаяние (потому что способная на раскаяние особь не смогла бы опуститься до таких глубин низости), а посему и изображать их так, чтобы они еще и симпатию вызывали, идеологически было бы неверно. Очень верно подмечено. Ох. У меня, как обычно, не хватает слов. Потрясающе... Кстати, это что значит "кому нужно продолжение"? Очень даже нужно! *довольно* И патриций все-таки в характере. Особенно в последних отрывках. А как трогательно звучат "логические построения". Мр-р... Как же я его все-таки люблю. Огромное спасибо)))
Mura: эхх, не знаю, кому это здесь нужно, но однако раз начала тут выкладывать, продолжу.)) ********* Ваймс недоверчиво помотал головой. Потом закрыл глаза, снова открыл. Крыса никуда не делась. Она все так же нахально сидела на столе в его кабинете и шевелила усиками, как будто принюхиваясь. Такой наглости мелкому грызуну Ваймс позволить не мог. Но стоило ему только потянуться к висевшей на крючке возле двери тяжелой латной рукавице, чтобы сбить крысу со столешницы, как, присмотревшись, он заметил клочок бумаги, сжатый в крохотной серой лапке. Ваймс медленно выпрямился, отвел руку от вешалки с амуницией, и также осторожно подошел к столу. -Не бойся, приятель. Я не знаю, сколько живут крысы, поэтому не могу с уверенностью сказать, встречались ли мы раньше, или же то были твои старшие родичи, но, сдается мне, я точно знаю, кто тебя сюда прислал. Как будто понимая его речь, крыса уронила бумажку и отбежала к углу стола, там и замерев в выжидательной позе. Ваймс развернул поднятый со стола обрывок пергамента и прочел четыре написанных красными тоненькими неровными линиями слова, которые вмещали в себя неподъемные энциклопедии заговоров и бесконечные свитки с планами безжалостных убийств - «Ты в опасности. Беги». -Что это значит? – изумленно изогнув брови, обратился к крысе мгновенно рассвирепевший Ваймс. Крыса снисходительно посмотрела на человека, который не смог уловить смысл послания, состоявшего из трех-с-половиной, и сочувственно дернула усиками. - Да я не про саму записку! Он что, приказывает мне пуститься в бега? Мне?! – Краска бросилась ему в лицо. Грызун стоически не сдвинулся с облюбованного места даже пред ликом бури эмоций, бушевавшей на обычно невозмутимом лице Ваймса, – А ты, значит, ответа ждешь? – Ваймс решительно взмахнул рукой, - Не будет никакого ответа! Крыса, выслушав это заявление, обиженно фыркнула и воинственно встопорщила усы. -Ладно, ладно, просто не хочу, чтобы записку перехватили, - пробормотал Ваймс. (О боги! Теперь он докатился и до разговоров с крысами. В ближайшем будущем его, несомненно, ожидают оживленные дискуссии на тему мира во всем мире с бешеными дурностаями и пение анк-морпоркского гимна в компании квакающих жаб. Впрочем, на долгое примирение с этой мыслью у него не было времени. Мысль о том давнем заточении вместе с патрицием услужливо напомнила ему, что с крысами можно общаться, и даже с очень большой пользой. К тому же они были куда более приятными и достойными собеседниками, чем девяносто девять процентов представителей гордой аристократии, с которыми он вынужден был общаться после своей женитьбы и которые с блеском доказывали свою принадлежность к сливкам общества. (Если помнить, что сливки – это то, что сливают). – Ты проделал очень долгий для крысы путь, в храбрости тебе не откажешь. – Ваймс потянулся к ящику стола, вытащил кусочек сахара и подкатил его к маленьким лапкам. – Но я не могу сейчас ничего написать в ответ. Это слишком опасно. Я понятия не имею, как именно ты общаешься с его светлостью, но передай ему, что я… Что мне очень…. Мы.… В общем, ничего не передавай. Просто… Просто скажи ему, чтобы он держался. Хоть еще немного. Хорошо? Крыса, обнюхав сахар, аккуратно подняла его зубами и, с дробным цокотом маленьких коготков пробежав по столу, спрыгнула сначала на стул Ваймса, оттуда на пол, а потом окончательно скрылась за стоящим в углу сундуком. -Ну надо же. Он, видите ли, советует мне бежать и спасаться, - Ваймс потрясенно покачал головой и снова взял записку в руки. Четыре коротеньких слова выглядели так, словно для их написания были отданы последние оставшиеся силы. Рука, держащая предмет, которым было накарябано послание, отчаянно дрожала, почерк с трудом напоминал четкие и резкие линии, которыми отличался почерк Витинари. В качестве чернил явно использовалась кровь. Ваймс тяжело вздохнул. Патриций напоследок пытался предупредить его об опасности. Наверно, ему следовало испытывать чувство признательности и благодарности, но все отравляла отчаянно пульсировавшая в голове мысль - «Он считает меня идиотом и трусом». Идиотом, потому что не может поверить в том, что Ваймс и сам способен оценить степени опасности сложившейся ситуации, а трусом – потому что считает, что Ваймс готов предать и бросить на произвол любого, лишь бы ему это помогло спасти свою собственную шкуру. За кого он его принимает? Ваймс чувствовал, как у него в душе закипает праведный гнев. Ну уж нет! Пусть Витинари засунет эти свои приказы себе в… в общем, куда подальше. Он будет поступать так, как сочтет нужным. Как, впрочем, он всегда поступал. И чтобы принять правильное решение, ничьи указания ему больше не нужны.
Люциус Малфой: Mura пишет: цитатаэхх, не знаю, кому это здесь нужно, но однако раз начала тут выкладывать, продолжу.)) *обиделся*
Mura: Люциус Малфой ну не обижайся. ну пожалуйста *ноет* Сам знаешь, какие авторы шизопараноики бывают.
Люциус Малфой: Mura Обиделся. Только это не важно. Я не могу тебе тут и правда обеспечить аудиторию, прости уж. Тут читают, и уходят. Такой уж форум. На СВ я видел тебе лучше. я и настаивать не буду если ты уйдешь туда. А те, кто читают туда тоже пойдут. Так что ты права, а я нет. Сам знаю)
Mura: Люциус Малфой ну вот. честно говоря, меня всегда обескураживает, когда люди обижаются на вещи, которые совершенно для этого не были предназначены. Я тоже не могу взвешивать каждую эмоцию, чтобы не задеть ненароком всех, кого я знаю. Я.Не.Хотела.Никого.Обижать. И оправдываться, почему у меня получилась та фраза, тоже не хочется. Не думала, что она будет воспринята как упрек в чей-либо адрес. грустно. и никуда я уходить не собиралась. Или эта фраза цитатая и настаивать не буду если ты уйдешь туда в исполнении админа, является завуалированным предложением? Печально, что обычное авторское кокетство, обостренное авторской же паранойей (да, я вот такая, блин, пора бы за то время, что ты меня знаешь, и привыкнуть !), было воспринято как повод обидеться за себя лично и за весь форум заодно.
Mura: Он достал портсигар и бережно вложил в него осторожно свернутый клочок грязного пергамента. Ваймс решил сберечь послание, чтобы в будущем воинственно помахать им перед длинным носом патриция. Если в будущем ему представится такая возможность и патриций еще будет в его распоряжении, - зловеще вставил внутренний голос, обожающий сыпать воображаемую соль на метафорические раны. Ваймс поспешно заткнул его и продолжил размышления. Он ему все выскажет, все, что думает по этому и по всем остальным поводам тоже. И про весь тот цирк с арестом на пристани, и про эту чертову спесь, которая не позволила патрицию попросить о помощи раньше, когда еще была возможность это сделать, и про идиотские советы тоже. В общем, что наболело, то и выскажет. И пусть их перепалка будет продлиться хоть пару месяцев – все равно это будет самый приятный разговор в жизни Ваймса. Было намного легче думать сейчас о Витинари так, как привык за все эти годы – с негодованием и раздражением, нежели давать волю фантазии о том, что он сейчас из себя представляет. Ваймс отчаянно цеплялся за древние обиды, застарелое возмущение и негодование – основные эмоции, которые он испытывал при мысли о Витинари раньше, чтобы отогнать жалость, отчаяние и страх, которые он ощущал, думая о нем сейчас. Продолжая внутренне возмущаться, он потянулся за колокольчиком. На звон прибежала капрал Задранец. Получив указание снова собрать всех посвященных в ход дела у него в кабинете, она скрылась за дверью. Наступила пора переходить к деталям операции. ****** Как и сказал Покер, на следующее утро к нему в камеру пришли сразу пять человек. Двое стражников, двое слуг – мужчина и женщина, и тот, в ком Витинари опознал (главным образом по бегающим глазкам) доктора из Гильдии Целителей. Стражники, ухмыляясь и поигрывая дубинками, встали у двери. Витинари не смущали их взгляды - глупо испытывать стыд перед людьми, для которых ты являешься основным половым партнером вот уже несколько недель подряд. Первым к нему подошел врач. По мелькнувшему в его взгляде шоку было ясно, что его толком никто не подготовил к тому, что он увидит. Оглядевшись в поисках табуретки и не обнаружив ее, врач присел на подстилку рядом с патрицием и протянул руку в его сторону. Осторожно, словно прикасаясь к дикому животному, хотя и смертельно раненому, но все еще опасному. - Ваша светлость, я всего лишь врач, позвольте мне осмотреть вас, пожалуйста, я тут ни при чем, всего лишь исполняю приказ, - дрожащим голосом пробормотал он. Витинари посмотрел на него с вызовом, но промолчал. Он не собирался облегчать им задачу. Правда, и мешать тоже смысла не было. Врач, немного замявшись, сначала откинул покрывало, а затем коснулся его лба вспотевшей ладонью. Он тут же отдернул ее, так резко, как будто дотронулся до раскаленной сковородки. Потом уткнулся в свой блокнот, и что-то застрочил в нем. Он тщательно старался не отводить глаз от своей писанины, видимо, чтобы невзначай не наткнуться взглядом на обнаженное тело патриция, покрытое воспаленными ранами, на вывернутую под неестественным углом лодыжку, содранные ногти, кровоподтеки на ногах и засохшие разводы спермы и крови на внутренней стороне бедер. Что-то подсказывало визитеру, что в полном объеме увиденное не стоит включать в отчет, который ему надо было представить главам Гильдий, входящим в Комитет. Лорд Ржав щедро заплатил ему не за это, судя по напутствию о том, что Комитету не нужны всякие нудные подробности о состоянии здоровья бывшего правителя города. Все, что он должен сделать – это удостовериться в том, что заключенный достаточно здоров, чтобы умереть. Одним из главных достижений в сфере гуманизма и милосердия в законодательстве Анк-Морпорка был запрет на казнь больных осужденных. Прежде чем четвертовать, повесить или сжечь заживо какого-нибудь несчастного попавшегося недоумка, его следовало бережно вылечить от всех недомоганий, от насморка до цирроза печени, чтобы он смог в полной мере испытать все прелести ожидающей его участи. За всю свою богатую врачебную практику этому целителю не раз приходилось пользоваться своей хорошо оплаченной сообразительностью. Впрочем, это и была основная причина, по которой Ржав и тот странноватый следователь с бегающими глазами обратились именно к нему. Исписав несколько страниц, врач повернулся к слугам и стражникам. -Надо искупать его в теплой воде, перевести в камеру потеплее и выдать одежду. А я приготовлю лекарство, которое снимет жар. По-прежнему пряча глаза и не поднимая головы, он торопливо встал на ноги и поспешил к двери. -Я приду завтра утром, чтобы проверить состояние осужденного, - ни на кого не глядя, пробормотал он и арбалетным болтом вылетел из камеры.
Mura: Слуги нерешительно топтались в камере, пока мужчина, наконец, не повернулся к стражникам. -Вы слышали, что сказал господин доктор?! Нам нужна горячая ванна, хорошая свежая постель и новая одежда! – он обратился к патрицию, - Мы все сделаем в лучшем виде, даже не сомневайтесь. Витинари отметил, что женщина так и не произнесла ни слова. Она застыла в камере каменным столбом, стиснув фартук до белизны в костяшках, а в глазах ее застыли слезы. У патриция была превосходная память на лица, и этих людей он не раз видел среди персонала дворцовой обслуги. Не страдая излишней демократичностью в своих политических методах, лорд Витинари, однако, предпочитал знать свой обслуживающий персонал в лицо. Работа во дворце означала неплохую пенсию, отпуска по уходу за детьми и по болезни, а также хорошие премии на Страшдество и в дни чествования Мелких богов. Ему хотелось успокоить испуганную женщину, и он попытался ей улыбнулся. Как ни странно, это произвело совершенно противоположное впечатление. Женщина резко отвернулась, закрыв лицо руками. Мужчина, впрочем, только стиснул зубы крепче. Один из стражников загоготал. Второй, как ни странно, шикнул на него и вышел из камеры. В этот день патриция ожидало немало приятных перемен. Ему позволили побриться, вернее, его собирался побрить тот слуга, что привели стражники, но Витинари попросил, чтобы ему позволили это сделать самому. Слуга практически мгновенно передал ему опасную бритву, и патрицию доставило определенное удовольствие видеть, как отшатнулись к двери эти два члены «следственной бригады». На секунду его одолело искушение вспороть им глотки, но он понимал, что в итоге пострадает не он, а тот человек, который доверил ему бритву, а во-вторых, у него на это объективно не хватит сил. А потому отказался от этой привлекательной во всех смыслах затеи, продолжив аккуратно бриться ослабевшей рукой. Но даже это простое действие, которое он привык совершать самостоятельно, вызвало у него какую-то странную тоску. Потом ему позволили вымыться в теплой ванне и перевели в другую камеру, где, помимо традиционной цепи на правой ноге, его ждал новый матрац, набитый сухой соломой. И самое главное - ему вернули одежду! Несмотря на все его надежды, костюм взяли не из его платяного шкафа. Это было бы слишком хорошо. Во многих его вещах были спрятаны потайные лезвия, капсулы со смертоносными ядами, зашитые в воротник или манжеты, ну и метательные дротики, конечно. Но, к сожалению, заговорщики оказались не столь глупыми, как он в душе надеялся. Ему принесли стандартный костюм ученика школы Гильдии Убийц. От иронии происходящего Витинари чуть не задохнулся – они сравнили его с учеником! К тому же, хотя это был стандартный черный шелковый костюм наемного убийцы, никаких стрел, дротиков, кинжалов и капсул с ядом в нем не было. И для полного счастья, если всех вышеперечисленных пунктов было еще недостаточно, эти злосчастные шмотки, несмотря на стандартно элегантный покрой, столь уважаемый в Гильдии, сейчас висели на нем как на вешалке. Но в любом случае, это не имело никакого значения. Все перемены *к лучшему* предшествовали не самому приятному событию в его жизни, вернее сказать, последнему из событий в жизни патриция - его казни. Он не очень хорошо себя чувствовал, особенно если учесть последствия визита Покера. Когда он пришел в себя, то первым делом постарался восстановить внутреннее душевное равновесие, методично выкидывая из души все те шпильки, которые пытался воткнуть в него этот садист. Витинари подошел к этому делу с клинической точностью. Чтобы достать его, мерзавец - следователь даже старательно изучил наиболее важные события последних лет. Покер проанализировал служебное рвение Ваймса во время последних трех покушениях на патриция, и сделал неправильный искаженный вывод. Не те связал концы с концами, приняв обычную добросовестность и верность своему командиру выбившегося в люди служаки за нечто совсем другое. А что касается его самого, то мало ли какую злую шутку может сыграть с человеком, доведенным до полного истощения, лихорадочный бред. Следовательно, ни о какой его слабости к командору Ваймсу не может быть и речи. Эти кропотливые умопостроения несколько успокоили патриция. Больше чем иметь какую-то слабость, его угнетала бы возможность того, что об этой слабости узнал кто-то посторонний.
Mura: Правда, ему было бы настолько неприятно увидеть Ваймса в этой же камере, что он попросил хотя и постаревшего, но все еще бодрого Скрпа доставить командору записку с предупреждением. Будем считать это выходным пособием на завершение безупречной службы. Жаль, что ничем другим поощрить командора, он сейчас не был в состоянии. Ответа, впрочем, все еще не было, и Витинари лишь оставалось надеяться на то, что крыса просто отдыхает на обратном пути, а не нашла свою смерть в когтях какой-нибудь голодной анк-морпоркской кошки. Как ни странно, но мысль о том, что своенравного и гордого до абсурда командора подвергнут тем же унижениям, что и его самого, повергала Витинари необъяснимый ужас. Все-таки некоторые вещи *не должны случаться никогда*. Мифы о гордости и силе нельзя развенчивать. Должно же оставаться хоть что-то неизменное. Как ни странно, себя в этой категории, патриций сейчас не рассматривал, хотя примерно в той же плоскости о нем рассуждал командор Ваймс. ******** ТВС
J.H.Idla: Офигительно. Просто не хватает слов. Очень сильное впечатление. Mura, мы так ждали, так ждали!!! Мне казалось что после предыдущего отрывка меня уже нично так не заденет, но здесь, при том что нет описаний жестокости и издевательств (скорей наоборот), меня опять пробирает до костей. Они такие... такие! Спасибо огромное!!! Ни в коем случае не подгоняю. Понимаю, что такие шедевры из под палки не пишутся. Просто очень-очень жду.
Heldar: Mura еще один отличный кусочек! а я так надеялся, что Ваймс уже отправился спасать своего патриция... момент с крысой просто умиляет))) точность характеров и достоверность изображения от начала и на протяжении все истории браво, автор) зрители аплодируют))
Mura: J.H.Idla, спасибо огромное за отзыв. Мне этот кусочек почему-то дался труднее остальных. Сама не знаю почему. Наверное, как раз потому, что здесь нет того, к чему я так привыкла - всяческих ужасов и жестокостей. И продолжение уже у беты, а окончание почти дописано. Так что скоро все это уже будет закончено. Пилат цитатаОчень верно подмечено. да вот, для себя я именно так их и представляю, чтобы было от чего отталкиваться. цитатаКстати, это что значит "кому нужно продолжение"? Очень даже нужно! Обычное авторское нытье, обычное дело. Больше сомневаться не буду. цитатакак трогательно звучат "логические построения". да уж, патриций скорее руку себе отгрызет, чем признается, что испытывает к кому-то необъяснимые чувства. Heldar, цитатаа я так надеялся, что Ваймс уже отправился спасать своего патриция... Понимаю, Ваймс у меня что-то слишком медленно запрягает. Но поскачет он очень быстро. Причем уже в следующем куске текста. Я очень рада, что с крысой не показалось перебором. Но у Праттчета такие обаятельные крысы, что я просто не удержалась. спасибо всем за отзывы.
Mura: ******** Утро дня, на который была назначена казнь, выдалось как назло удивительно приятным. По анк-морпоркским меркам, конечно. Туман стелился не по колено, а по щиколотки, да и с реки несло гнилыми водорослями не так интенсивно, как обычно. Ваймс и его члены его команды в результате долгих споров, на которые, если признать откровенно, не было лишнего времени, решили отправить на совместные с полком лорда Силачии учения пару дюжин новобранцев с сержантом Колоном в роли командира и Шнобби в качестве его заместителя. Этот хитрый маневр, с одной стороны, уберет Колона и Шнобби с линии огня, а с другой - введет в заблуждение чертов Комитет. Оказывать явное неповиновение приказам Ржава Ваймс опасался, потому что неизбежная реакция на такую дерзость могла помешать выполнению основного плана, чего он не мог допустить, учитывая, насколько высоки были ставки. Как ни странно, очевидная опасность миссии не испугала неразлучную парочку. Наверное, потому что и Колон, и Шнобби были готовы взвалить на себя любой мешок с самыми жуткими проблемами, лишь бы нести его предстояло подальше от места основных событий. Остальные члены стражи рассредоточились вокруг Саторской площади, смешавшись с толпой, неизбежно собиравшейся на такие интересные зрелища. Гномы, тролли, люди, зомби и остальные видовые представители Плоского Мира, которым посчастливилось в эти смутные времена служить в Страже, оставив только оружие и наименее вызывающе выглядящие доспехи, заняли самые стратегически выгодные позиции вокруг эшафота. Они изо всех сил старались делать вид, что они вовсе не стражники - нет, что вы, что вы, и как вы только могли такое подумать? - а обычные праздные зеваки. Судя по тому, как старательно от них отводили взгляд и отодвигались зеваки настоящие, им это удавалось на все сто. Надо сказать, что во время правления лорда Витинари приговоренных к смерти преступников казнили до безобразия скучно. Их просто вешали за шею безо всякой выдумки. И, хотя все *знали*, что мимов и личных врагов патриция ожидала яма со скорпионами, никто никогда не видел пресловутую яму воочию, несмотря на то, что все были уверены, что она находится где-то на придворцовой территории и отнюдь не пустует. А уж рассказами о том, что творится в подвалах дворца патриция, был запуган не один скверно ведущий себя ребенок. Как будто знаменуя перемену власти и традиций, за ночь, предшествующую казни, спешно был сколочен эшафот, на котором теперь находился помост для четвертования, а не традиционная виселица. О казни лорда Витинари – столь захватывающем зрелище, которого некоторые граждане Анк-Морпорка не могли дождаться так много лет, а остальные в общем-то, не имели оснований на него рассчитывать, глашатаи раструбили только утром того дня, на который было назначено торжественное для многих событие. Несмотря на эту уловку, вся Саторская площадь к означенному часу была переполнена любопытствующими горожанами, и теми, кто делает во время подобных мероприятий свой нехитрый бизнес. Себя-режу-без-ножа-Достабль уже вовсю торговал сосисками в тесте и крысами с кетчупом, не забывая раздавать за дополнительную плату флажки с надписью – «Я присутствовал на казни лорда Витинари!» всем, кому хватило глупости подойти к его лотку за покупкой еды и безумия потом это съесть. Нелицензированные и вполне законопослушные воры сновали в толпе, проявляя заботу о любопытствующих гражданах и любезно избавляя их от лишней тяжести в виде кошельков с деньгами. Ваймс отказался от мысли напасть на заговорщиков по пути к площади. Во-первых, он понятия не имел, какой они выберут маршрут, а во-вторых, ему требовалось не просто отбить Витинари, а произвести арест преступников по всей форме. Иначе большой пользы от этой операции не будет. Самое главное, о чем он проинструктировал всех занятых в деле стражников, нельзя позволить его светлости попасть непосредственно на плаху. Они ни в коем случае не должны были допускать это. Казнь – хотя Ваймс квалифицировал бы это деяние как попытку убийства, замаскированного под отправление правосудия, - должна была состояться в полдень. Поэтому уже рано утром Багги Свирс нарезал круги над дворцом на своем сарыче, патрулируя по приказу Ваймса воздушное пространство.
Mura: Сам Ваймс занял место наблюдения в непосредственной близости к эшафоту, поджидая прибытия приговоренного патриция. Моркоу рассредоточил свой личный состав среди зевак на площади, однако сам он тоже держался близко к центру. Одновременно стражники были готовы перекрыть основные выезды с места казни. Теперь только оставалось надеяться на то, что удача не повернется к ним филейной частью, как она привыкла это делать в последнее время. Ваймс не смог удержаться от потрясенного вздоха, когда увидел процессию, показавшуюся из Закуточного переулка. Там было восемь конных дворцовых стражников; они окружили телегу, на которой была установлена самая настоящая клетка (не из какого не из магазина спортивного инвентаря), в которой, как сказал в свое время сам Витинари, положено было провозить по городу государственных изменников. Ваймс смотрел на приговоренного и не верил своим глазам. Все-таки в последний раз, когда он видел патриция, тот был в полном порядке и казался воплощением стабильности. И уж точно не имел ничего общего с измученным и истерзанным существом, которое стояло на коленях в ржавой клетке для государственных преступников. Видимо, чтобы он сохранял хотя бы подобие вертикального положения, ему одели ошейник с короткой цепью, которую также прикрепили к одной из перекладин. - Как бешеную псину, - С тупой яростной злостью и отчаянием подумал Ваймс, - Как он не задыхается в этом чертовом ошейнике? Наверно, опоили его какой-нибудь мерзостью, чтобы он вел себя смирно и помалкивал до самого конца и не испортил шоу. По крайней мере, именно в это объяснение ему хотелось верить, потому что мысли о том, что патриций просто при смерти и потому не реагирует даже на столь серьезные внешние раздражители, как удушающий ошейник, Ваймс отгонял от себя с таким же упорством и рвением, как в свое время преследовал преступников. Подобная мысль ставила под сомнение всю целесообразность их сегодняшней операции. Из начальства повозку сопровождали наиболее деятельные члены Комитета – лорд Ржав, лорд Дауни и Шизанутый Джонни собственной персоной. Все они были одеты как на парад - доспехи начищены до рези в глазах, а их головные уборы состояли в основном, из ослепительного блеска отполированного металла и петушиных хвостов плюмажей. Особенно нелепо такая форма смотрелась на Покере. Впрочем, тому, кажется, было лестно показаться на людях при полном параде. Ваймс презрительно сплюнул при виде этих напыщенных ублюдков. Главы гильдий занимали свои законные места на трибуне, которая располагалась в непосредственной близости от эшафота. Ваймс подметил, что далеко не у всех обитателей мест для особо важных персон на лице пылал энтузиазм и предвкушение хорошего зрелища. Мадам Лада, к примеру, сидела, нахмурив брови, и комкала изящный носовой платок так, что казалось - еще пару минут, и он превратится в не менее изящные обрывки. Было очевидно, что происходящее ее совершенно не развлекало. Королевы Молли из Гильдии Попрошаек вообще видно не было. Кстати сказать, отсутствие профессиональных нищих среди собравшейся толпы, позволяло предположить, что их гильдия решила игнорировать это мероприятие. На прежнего Витинари фигура в черном, пришпиленная к решетчатой стенке клетки, походила не больше, чем Моркоу на настоящего гнома. Ну, то есть, даже являясь по определению одним и тем же, при первом взгляде связать одно и второе не представлялось никакой возможности. Да, конечно, он всегда был худым и не мог похвастаться румянцем во все лицо, но сейчас патриций выглядел как скелет, на который зачем-то накинули одежду. А выражение, застывшее на его лице… в общем, казалось, это существо не знает и не помнит ничего, кроме боли. Ваймс ожидал рева ожидающей увлекательного зрелища толпы при появлении телеги с опальным правителем, но его, как ни странно, не последовало. Даже закоренелым анк-морпоркцам, то есть людям, которые по уровню милосердия и доброжелательности могли соперничать разве что с кровожадным крокодилом - людоедом в самом расцвете сил, было трудно заставить себя глумиться над тем, что им предстояло сегодня увидеть. Когда кони остановились у места назначения, лорд Ржав вместе с Покером спешились и поднялись по коротенькой лестнице на эшафот, чтобы произнести, судя по всему, содержательную и прочувствованную речь, по толпе пронесся странный вздох разочарования. -Это чучело что, лорд Витинари? -Быть не может, чтобы эта жалкая марионетка была нашим патрицием… Интересно, он хоть дышит там? -Какая-то подстава, я точно знаю, уж верьте мне, парни… -Витинари? Нет! Эта дохлятина точно не он…
Mura: Подобного сорта реплики раздавались то с одного, то с другого конца площади. Оно и понятно, ведь даже самые отъявленные преступники, приговариваемые при лорде Витинари к смерти, выглядели куда более полными жизни и готовыми к ее отъему на законных основаниях. В конце концов, какой смысл отнимать у человека то, чего у него нет или что еле-еле в нем теплится? По их виду было ясно, что они получили высококалорийный ужин и крепкую сигару. А к месту своей казни, по крайней мере, они все могли дойти собственными ногами. Лорд Ржав недовольно поморщился, и достал из планшета свиток пергамента. Покер, впрочем, выглядел клинически жизнерадостным и несколько возбужденным. В представлении Ваймса так обычно выглядит человек, чьи самые заветные мечты вот-вот должны осуществиться. Ржав развернул свиток и, как можно горделиво приосанившись, громко прочел: - Чрезвычайным комитетом в составе следственной бригады и глав гильдий, - тут он обвел строгим взглядом присутствующих на трибуне глав этих самых гильдий, чтобы некоторые из них не подумали, что смогут держать нейтралитет. - В результате расследования государственной измены наивысшей степени, после неопровержимого подтверждения вины, бывший патриций городов Анка и Морпорка, лорд Хэвлок Витинари, приговаривается к смертной казни через четвертование. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Ржав резким движением скатал свиток и кивнул поджидавшим внизу стражникам. - Тащите его сюда. Стражники двинулись к клетке. И тут в явно заранее распланированный процесс вмешалась никем не ожидаемая переменная. Захлебываясь одышливым лаем, с трудом огибая многочисленные ноги зрителей, наводнивших площадь, к повозке неслась маленькая бурая псинка. Достигнув цели, собака пыталась допрыгнуть до привязанного там мужчины, но ей не хватало роста и прыгучести. Маленький, тревожно подвывающий терьер, как на пружинках, подскакивал вверх и вниз, но ему никак не удавалось подпрыгнуть хотя бы выше днища телеги. Витинари, безвольно висящий в своих путах, никак не реагировал на этот яростный лай. И именно эта апатия встревожила Ваймса больше всего. Он, конечно, не запирал собаку, потому что и представить не мог, что старый пес прибежит сюда. И уж больше всего его пугало то, что на этот истошный лай патриций не реагировал абсолютно никак. Зато Джонни Кочерга отреагировал моментально. Он глумливо заухмылялся. -А мне представлялось, что «терьер Витинари» - это просто дурацкая метафора. – Он поднял арбалет, и, прицелившись, спустил курок. Собаку спасли только ее лихорадочные прыжки. Стрела пролетела буквально в паре сантиметров от ее головы, и воткнулась в колесо телеги. Над площадью снова пронесся вздох, только на сей раз он казался эхом чего-то, отдаленно похожего на возмущение. Все-таки в природе существуют вещи, которые не стоит делать даже перед анк-морпоркской публикой. Покер оглядел толпу со своим обычным «а чего я такого сделал?» выражением лица и зарядил арбалет еще одной стрелой. Ваймс напрягся. Пора. Он резко свистнул, и мгновенно, как будто из-под земли, рядом вырос Моркоу, а в четко обозначенном периметре среди толпы выпрямились тролли, гномы и другие стражники. Пусть у них не было сегодня значков, но выражения лиц, решительные до гранитной твердости, ну и, конечно, оружие в их руках говорили сами за себя.
Mura: Ржав и Покер переглянулись. Они, конечно, рассредоточили по углам площади несколько подразделений дворцовых стражников. Но регулярные войска все-таки были за пределами города, а количество Городских стражников определить было трудно. Особенно когда их можно было заподозрить в каждом втором тролле, гноме, не говоря уже о людях. Это обескураживало. В глазах главы Комитета и главного следователя так называемой независимой следственной комиссии синхронно мелькнуло замешательство. А лорд Дауни, как краем глаза успел заметить Ваймс, деликатно развернул свою лошадь и потихоньку стал пробираться к выходу с площади. У наемных убийц чутье на неприятности было просто феноменально профессиональным. Если твоя профессия заключается в лишении других людей жизни, то волей-неволей приходится научиться сохранять свою. Ваймс, взяв на мушку своего арбалета лорда Ржава, медленно выступил вперед. Он знал, что Моркоу сейчас держит на прицеле следователя Покера, как и было с ним уговорено заранее. А уж остальные главы гильдий могут сейчас устроить соревнование на тему – «в кого больше целятся», без возможности выявить победителя. А потому опасности они сейчас не представляли. -Советую вам сложить оружие и сдаться. Вы арестованы за попытку государственного переворота, за причинение тяжких телесных повреждений гражданину Хэвлоку Витинари и попытку его убийства, за склонение его к даче ложных показаний в отношении себя, то есть к оговору, а также за несанкционированные пытки и принятие на себя незаконного правления городом. (О многократных случаях сексуального насилия Ваймс благоразумно упоминать не стал, пообещав себе, однако, по душам потом потолковать на эту тему с гражданином Джонатаном Покером по кличке Джонни Кочерга, возможно, при помощи самого предмета, породившего столь многоговорящее прозвище. Согласно «Сборника пастановлений и законов гарадоф Анка и Морпорка»… -Чего ты добиваешься? – процедил сквозь зубы лорд Ржав. Толпа, затаив дыхание, ожидала развязки невероятно интересного зрелища. «Не зря пришли!» - такова была мысль большинства присутствующих здесь. – Ты должен отдавать себе отчет, что он в любом случае скоро сдохнет, а тогда, уж будь уверен, тебе тоже не жить. Ваймс, во время своей короткой речи поднявшийся на сам эшафот, нехорошо ухмыльнулся и придвинул арбалет ближе, почти уткнув стрелу в шею Ржава: -Скоро сдохнет? Мне все равно. – Солгал он, - Я здесь, прежде всего, чтобы защищать закон. И такой ублюдок, как ты, не сможет мне помешать. -Мы действуем по закону, - почти прошипел Ржав, оглядываясь по сторонам. Как ни странно, но никто из его сопровождения не рвался бросаться на Ваймса и защищать его. Судя по всему, соотношение страстного стремления дворцовых стражников к сохранению в целости и сохранности собственной шкуры и чувство долга перед командиром оказалось не в пользу последнего. -У нас есть свидетель! - Громко, чтобы донеслось до самых глухих ушей в самых отдаленных углах площади, - проревел Ваймс, - И он дал показания, что никакого расследования не было, и что вы просто пытками добивались от лорда Витинари самооговора! -Он подписал все протоколы! - не сдавался Ржав. -Это фальшивка! Я могу доказать, что подпись была срисована бесами, - Ваймс с удовлетворением отметил, как лицо Ржава перекосила ненависть, смешанная с глубоким недоумением. Ржаву было трудно примириться с тем, что человек, которого он считал по уровню не выше содержимого городской канавы, способен вмешаться в его планы, причем весьма успешно. – Вы даже не смогли добиться от патриция признания вины! А самое главное – вы поручили ведение расследования человеку, который был с позором изгнан из Городской Стражи! То есть не обладающему законными полномочиями лицу!
Mura: Покер, который поначалу лихорадочно переводил взгляд, полный закипающей ненависти, с Ваймса на Ржава и на вцепившегося ему в башмак беззубого терьера, которого он безуспешно пытался сбросить с себя, резко вскинул арбалет в сторону лорда Витинари и нажал на курок. Ваймс оторопело вскрикнул, но Моркоу отреагировал быстрее и четче. Не успел Покер спустить тетиву, как в лоб ему врезался огромный гномий топор, пущенный прямо в цель недрогнувшей рукой нормального человека, который не тратит время на бесполезные речи перед предназначенным к истреблению злодеем. Стрела, вылетевшая из арбалета Покера, пролетела в аккурат над правым ухом патриция, взъерошив недавно обстриженные темные волосы, и улетела куда-то в толпу. Ваймс от души понадеялся, что она никого серьезно не ранила. Покер недоуменно оглянулся. Он видел, как упало его тело, опрокинувшись с эшафота, хотя, как ни странно, сам он оставался наверху. Он ошеломленно смотрел, как Ваймс вздохнул и выразительно махнул арбалетом в направлении лорда Ржава, как тот, сузив глаза в бессильной злобе, приказывает своим людям отступить. Дворцовые стражники опустили оружие, а те, что направлялись к телеге с арестованным, отступили еще дальше. Моркоу, сбежав с эшафота, приблизился к телеге и с энтузиазмом принялся разрезать веревки на руках патриция. На то, чтобы расстегнуть цепь на его ошейнике, ушло некоторое время, но наконец, он подхватил безвольно обмякшее тело на руки и подошел к Ваймсу. Моркоу склонил голову к лицу патриция, к чему-то прислушался, а потом с улыбкой повернулся к своему командиру: -Он жив. Покеру все это было совершенно непонятно. Абсолютно все шло не так, как должно было, ну просто совершенно не по плану. Это казалось странной нелепостью. Но у него еще был шанс все исправить. Он попытался дотянуться до ближайшего ножа, который был заткнут за пояс у стоящего рядом тролля, но с ужасом обнаружил, что его рука прошла сквозь рукоятку. -ПОШЛИ УЖЕ, - раздался над его ухом странный в своей окончательности голос. -Я не понял! Ты должен был придти не за мной! – истерически закричал внезапно понявший все Покер, - Это он должен был сдохнуть!!! -ЧТО, ПРАВДА, ДОЛЖЕН? МНЕ ОБ ЭТОМ НЕИЗВЕСТНО. Смерть недоверчиво вытащил два жизнеизмерителя, внимательно изучил их, а потом, спрятав один под плащом, ответил: -ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ. СДОХНУТЬ, КАК ТЫ ВЫРАЗИЛСЯ, ЕМУ ПРЕДСТОИТ ЕЩЕ НЕ СКОРО. В ОТЛИЧИЕ ОТ ТЕБЯ, - немного помолчав, добавил он. -Но почему? – растерянно произнес дух Джонатана Покера, в непонимании глядя на свое распростертое тело и на хаотическое движение, которое сейчас развернулось на площади, где, как он задумывал, должен был состояться его триумф. Так как у него теперь не было желез, которые бы вырабатывали эмоции, он уже не мог испытывать ту бурю чувств, которая переполняла его еще буквально минуту назад. – Я же все сделал, чтобы выбиться в люди. У меня такое чувство, что меня крупно нае… прошу прощения, обманули, - поправилась вежливая, почти угодливая часть его души. -ТЫ ПОРАЗИШЬСЯ, СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ ЧУВСТВУЮТ ТОЖЕ САМОЕ ПОД КОНЕЦ СВОЕЙ ЖИЗНИ. – Смерть не собирался успокаивать этого типа. Но поставить некоторые точки над ё и над i все–таки следовало.
Mura: - Ведь казнить должны были его, а у меня как раз все было впереди. Где справедливость? Кому понадобилось его спасать? Он никому не нужен. Это так глупо. – Продолжал дух Джонатана Покера, как будто не слыша, что ему говорит Смерть. -СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО Я. А ТЫ ЕЩЕ ТАК МАЛО ЗНАЕШЬ О ЖИЗНИ. – Смерть замолчал, а потом добавил, - ВПРОЧЕМ, В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, БОЛЬШЕ ТЫ ВСЕ РАВНО О НЕЙ НЕ УЗНАЕШЬ. ПОШЛИ УЖЕ СКОРЕЙ. МНЕ СДАЕТСЯ, ЧТО ПО ТЕБЕ ТУТ МАЛО КТО БУДЕТ СКУЧАТЬ. – С редким для него удовлетворением сообщил Смерть. Случались моменты, когда работа доставляла ему подлинное, сравнимое лишь с теми ощущениями, которые он испытал, будучи почти человеком, удовольствие. Стыдно признать, но являться к некоторым личностям было почти приятно. Насупившийся и бормочущий себе под нос бесплодные угрозы дух Джонатана Покера постепенно утрачивал свою морфологическую структуру, и, наконец, навсегда удалился из числа живущих на Диске. К их бесконечному благу, надо добавить.*** А тем временем Детрит производил задержание всех замеченных на месте преступления членов пресловутого Комитета. На Саторской площади царила типичная анк-морпоркская паника, которая, впрочем, не мешала стражникам делать свою работу. Пока Ваймс и Детрит распределяли задержанных по выведенным из ближайших переулков заранее заготовленным фургонам, Ваймс стащил с коня одного из дворцовых стражников. Предоставив спешившемуся стражнику возможность свободно удалиться, коня он привел к Моркоу, который так и стоял, держа на руках тело лорда Витинари. Моркоу на время передал тело патриция Ваймсу – он поразился, насколько легким тот был, - взобрался на коня и, усадив бесчувственного правителя города перед собой, рванул галопом к главному офису Городской стражи. Мчавшийся следом Вафлз, не отстающий от всадников ни на дюйм, радостно взвизгивал на бегу. Немногочисленные отряды дворцовой солдатни благоразумно постарались раствориться в толпе. Численный перевес стражников оказался настолько большим, что никаких вопросов об исходе стычки даже не стояло. В конце концов, главное, что никто не оказался настолько глупым, чтобы затеять маленькую гражданскую войну. Правда, Ваймса немного тревожило, как там справляются на учениях Колон, Шнобби и рота новобранцев, но потом он решил не брать это в голову, - в конце концов, кому какое дело, что там происходит с этими регулярными войсками лорда Вентурии. Когда Ваймс отправил последний зарешеченный фургон с задержанными высокопоставленными шишками, и получил от Багги Свирса сообщение о том, что Моркоу благополучно прибыл в здание Городского штаба стражи и передал патриция буквально с рук на руки Игорю, он устало присел на ступеньку и раскурил сигару. С чувством выполненного долга, щурясь на затянутое туманом солнце, он услышал типичный разговор анкморпоркских подростков: -Жаль, что никого так и не казнили. Блин, четвертование патриция ведь обещали… -Ничего, получилось даже круче! Зато как этого придурка топором жахнули, и ваще! Стока шишек повязали! Представление было супер! Ваймс про себя мрачно ухмыльнулся. Жизнь, определенно продолжалась, и он был чертовски этому рад. ***В той Штанине Времени, в которой капитан Моркоу не успел дотянуться до топора и вовремя его метнуть, Покер в итоге стал-таки Командором Городской Стражи и после нескольких лет славной службы, исполненной впечатляющих и поражающих воображение дел, с целью навсегда искоренить преступность в Анк-Морпорке (хотя логичнее было бы предположить, что истинным побуждением к этому действию было его желание полюбоваться большим количеством конвульсивно содрогающихся людей), он отравил воду в городском водопроводе, замыкающемся на бедных кварталах, из-за чего лорда Ржава, к тому времени работающему патрицием, взбунтовавшиеся граждане живьем скормили геральдическим тарантулам, предварительно лишив лишних конечностей. Таким образом, мы приходим к закономерному выводу о том, что хороший удар топора – главная движущая сила истории. ******** Окончание следует
Mura:
J.H.Idla: Это ведь не конец? Я хочу еще Это волшебно! Mura, ты гений!
Heldar: Mura столько ждал продолжения... что до слез расстроился, когда наступил финал... с терьером - отличная идея) со Смертью, еще лучше (как-никак мой любимый персонаж на Диске)... и все же! где любовная часть? где хеппи... и поцелуй в диафрагму?))) читатели требуют десерта!
Mura: J.H.Idla , Heldar спасибо огромное за отзывы. Я старалась. Собственно, отчасти поэтому и не очень быстро получается выкладывать продолжение. И, признаться честно, я просто забыла добавить внизу текста (уже сейчас добавила) фразу "окончание следует" Мне приятно, что терьера и Смерть оценили, все-таки Смерть я тоже люблю (и Вафлика тоже, но он не такой хорькизматический, как Смерть, а потому писать его легче), и хотелось, чтобы он получился похожим на того, из канона. цитатагде любовная часть? где хеппи... и поцелуй в диафрагму?))) читатели требуют десерта! НЕ знаю, насчет поцелуев, но окончание еще будет. И весьма объемное.
somebody: сразу покаюсь - канона не читала. но вот фик читаю... тихо так читаю))) И тоже жду окончания))) А Смерть *в силу незнакомства с каноном* меня даже слегка удивила)
Mura: somebody цитатаканона не читала. но вот фик читаю... О! Канон прочитать просто необходимо. Хотя бы цикл про Стражу, такого кайфа себя лишаете. цитатаСмерть *в силу незнакомства с каноном* меня даже слегка удивила) неудивительно. Кстати, Смерть у Пратчетта в мужском роде. Очень привлекательный персонаж и настоящий мужчина.
somebody: Mura пишет: цитатаО! Канон прочитать просто необходимо. Хотя бы цикл про Стражу, такого кайфа себя лишаете Как-нибудь обязательно доберусь))) Mura пишет: цитатаОчень привлекательный персонаж и настоящий мужчина. звучит, однако)) ждем продолжения))
Mura: somebody пишет: цитатаждем продолжения)) а оно уже дописано. Проходит последнюю стадию доработки. Сегодня отправлю бете.
Пилат: Mura Уф... Ваймс начал действовать) Потрясающе))) Mura пишет: цитатаНе успел Покер спустить тетиву, как в лоб ему врезался огромный гномий топор, пущенный прямо в цель недрогнувшей рукой нормального человека, который не тратит время на бесполезные речи перед предназначенным к истреблению злодеем. За это отдельное спасибо. И за Смерть... Какой все-таки он чудесный))) Буду с нетерпением ждать окончания.
Mura: Пилат спасибо огромное за отзыв. Правда, жаль, что Ваймс такой тормознутый получился, и ему столько времени на раскачку потребовалось, но как получилось, так получилось. А окончание я только что бете отправила.
Пилат: Mura О нет, за "раскачиванием" и метаниями Ваймса наблюдать было очень интересно, на самом деле. И вообще, пусть долго, но зато - с пользой. А то посадили бы их в одну камеру, и что?.. *мысли невольно сворачивают в направлении "что" *
Mura: Пилат пишет: цитатапусть долго, но зато - с пользой. А то посадили бы их в одну камеру, и что?.. *задумалась* А и вправду, что было бы, окажись они снова в одной камере, но без удобств, заранее придуманных патрицием? Думаю, что Ваймс быстро бы довел отношения до абсолюта. И доказал бы, что должность и звание в потемках далеко не главное.
Пилат: Mura И Витинари бы от души с ним согласился.
Mura: Пилат cомневаюсь. Он бы долго сопротивлялся (для виду) и в итоге победило бы чистое физическое превосходство. Ко взаимному удовлетворению сторон.
Heldar: Mura цитатаНЕ знаю, насчет поцелуев, но окончание еще будет. И весьма объемное. черт с ними, с поцелуями)) хочется снова взглянуть на Витинари в нормальном самочувствии... очень ждем финального эпизода)))
J.H.Idla: Ждем. Мы упорные. Мы отсюда никуда!
Mura: Heldar, J.H.Idla приятно видеть такое упорство. Хочу сказать, что бета мне обещала выслать окончание сегодня или завтра. Так что я сама уже жду не дождусь закончить выкладывание этого текста. Вот.
Пилат: Mura Ура!
полная версия страницы