Форум » "Старый Замок" » Игры патриотов", Discworld, H.Vetinari/OMC, S.Vimes, nc-17, non-con, AU, upd окончание от 13.02. » Ответить
Игры патриотов", Discworld, H.Vetinari/OMC, S.Vimes, nc-17, non-con, AU, upd окончание от 13.02.
Mura: Название: Игры патриотов. Автор: Mura <murmiju@inbox.ru> Бета: Lilith20godrich. Фэндом: Discworld Pairing: H.Vetinari/OMP, S.Vimes Рейтинг: nc-17 Жанр: драма, как мне кажется. Disclaimer: Не мое. Summary: AU по отношению к “Jingo” («Патриот»). Что случилось бы, если бы Лешп ушел под воду на пару дней после того, когда против Лорда Витинари были выдвинуты обвинения в государственной измене. Worning:non-con, пытки, AU. начало http://www.malfoyslibrary.fastbb.ru/index.pl?1-1-0-00000221-000-10001-0-1134403424 и http://www.malfoyslibrary.fastbb.ru/index.pl?1-1-0-00000237-000-10001-0-1139682195
Ответов - 27
Mura: ******** Ваймс сидел у себя в кабинете и перебирал бумаги, которые скопились за это время. Слава мелким и крупным богам, все прошло вполне благополучно, хотя то, что в камерах городской стражи томились почти все главы городских гильдий, было само по себе беспрецедентным событием. Конечно, высокопоставленные арестанты были не в восторге от сложившейся ситуации и постоянно подавали бесконечные витиеватые жалобы и прошения, которые походили одновременно на объяснительные записки нашкодившего школьника и смертельные угрозы опасного маньяка; но для Ваймса это было не более чем дополнительным развлечением. Потому что все так называемые высшие инстанции, к которым они пытались апеллировать, по странному стечению обстоятельств находились здесь, в подвале Городской Стражи. Но не только высокопоставленные лица и главы Гильдий занялись кормлением тюремных тараканов - при помощи Бенедикта Рэттса, который был готов на любое сотрудничество, лишь бы Детрит с гвоздями продолжал держаться от него подальше, были опознаны и арестованы те сотрудники следственной бригады, которым не хватило ума податься в бега в суматохе первых дней. Руководство городом временно принял на себя капитан Моркоу. Как ни странно, желающих найти какие-либо аргументы против этого факта почему-то не нашлось. Хорькизма – великая вещь! - решил про себя Ваймс. Но точку на этом деле ставить было еще рано. Прошла уже неделя, и Игорь ежедневно являлся к нему с докладом о состоянии патриция. Помимо всего прочего он сообщил, что нога у Витинари срослась неправильно, и ее потребовалось ломать и складывать заново, что некоторые мышцы нуждались в новом сращении, не говоря уже об ожогах, порезах и многом другом. Самой главной проблемой оказалось то, что пойло, которое дал патрицию перед казнью с потрохами купленный Комитетом коновал, должно было его прикончить. Под его влиянием все внутренние органы постепенно прекращали работать, обрекая жертву на долгое, как раскаленный медный провод, и столь же приятное по ощущениям умирание. И только невероятное врачебное искусство игорей, способных при помощи странных препаратов и инструментов не только приживлять конечности на место, но в редких случаях и возвращать к жизни свежеубитых покойников, помогло справиться с губительным действием яда. Этот чертов Комитет в лице Ржава и Покера предусмотрел все. Они вознамерились не оставить Витинари ни единого шанса. Когда Ваймс арестовал этого *врача* и задал несколько вопросов по поводу того, зачем было травить человека, которого и так должны были казнить, ответ дрожащего от страха доктора потряс Ваймса до глубины души. Четвертование – казнь небыстрая. Оказывается, Комитетом руководило милосердие. А когда этот тип, считавший мораль чем-то вроде причудливого пушистого зверька, живущего за Пупом, добавил, что в таком состоянии патриций почти ничего бы не почувствовал и его крики не шокировали бы невинное сознание собравшихся для лицезрения казни граждан, что свидетельствовало о том, что они думали еще и о сохранении общественного порядка, Ваймс не удержался, и отвесил ему тяжелую пощечину, опрокинувшую целителя со стула. Все-таки привыкнуть к тому, что цинизм окружающего мира неизменно перевешивал его собственный, он все еще не мог. Было еще кое-что, о чем следовало побеспокоиться. В самый первый день он с глазу на глаз поговорил с Игорем, и приказал, чтобы тот молчал о характере повреждений, которые ему приходится лечить. И он помнил, как оскорбился судмедэксперт из-за того, что командор посмел даже подумать о том, что он может нарушить кодекс клана игорей. Ваймс, который ничего не знал ни о каких клановых кодексах и всегда относился к этим странным существам, сшитым из разных кусков человеческой плоти, с опасением, обнаружил, что проникается к ним неподдельным уважением. Командор Ваймс приходил в лазаретный изолятор, куда поместили лорда Витинари, несколько раз за эту неделю. Патриций все еще был без сознания – сказывалось действие яда. Он все также был истощен и бледен, а его волосы, ранее тронутые сединой лишь на висках, теперь по всей голове были очень щедро разбавлены серебром. Под кроватью на коврике постоянно дежурил Вафлз, и выгнать его из лазарета было не легче, чем заставить Шнобби помыться. Ваймс садился на стоящий у кровати стул и, внимательно глядя на патриция, рассеянно слушал отчеты Игоря, которые с каждым визитом становились все более оптимистичными. Посидев несколько минут, он уходил, провожаемый взглядом карих собачьих глаз из-под кровати.
Mura: Как-то раз, во вторник, Игорь, со всей скоростью, которую позволяли его многократно перешитые конечности, прибежал в его кабинет и попросил следовать за ним в лазарет. Патриций пришел в себя. Ваймс, сам от себя не ожидая такой прыти, почти подскочил со своего места и рванул за судмедэкспертом в коридор. До лазарета он добежал буквально за полминуты, но перед дверью остановился, чтобы перевести дыхание. Не хотелось, чтобы Витинари решил, что он из-за него так разволновался. Выровняв дыхание, он приосанился и толкнул дверь. Патриций, все такой же перебинтованный и тощий, каким Ваймс привык видеть его за последнюю неделю, сейчас был в сознании и устало смотрел в его сторону. -Ваймс? Это прозвучало настолько неуверенно и тихо, что командор был вынужден переспросить. -В смысле?! -Почему я здесь? Казалось, Витинари до сих пор не мог поверить, что он жив и находится в безопасности. - Так получилось, - сумел вымучить из себя причинно-следственную связь Ваймс. – Все наконец-то закончилось, и вы можете отдохнуть и подлечиться, прежде чем вернетесь к исполнению своих обязанностей. Ваймс мог поклясться, что уловил изможденную улыбку, весьма непривычно смотревшуюся на лице этого человека, которого он знал уже много лет. Это была очень недоверчивая улыбка. Человек, который так улыбался, не был уверен ни в чем и ждал от жизни любых подлостей Чертыхнувшись про себя, Ваймс вышел, тихо закрыв за собой дверь. Необходимо удостовериться, что у Витинари все в порядке с головой. Все-таки подобные приключения могли оставить на его рассудке весьма глубокий отпечаток. Прошло еще две недели. Физически Витинари становилось лучше, но он все еще оставался в здании Стражи. Несмотря на то, что половина палаты теперь была завалена документами, доставленными ему из дворца, патриций не особо рвался занять свое законное место. Казалось, он целиком и полностью положился на Моркоу, который приходил к нему каждый день для отчетов, за советами и новыми распоряжениями. Помимо капитана Моркоу, патриция регулярно навещал еще и Драмкнотт, вернувшийся из Щеботана, куда, как выяснилось, его отправил патриций за день до того, как «на время действия военного положения» передал полномочия Ржаву. По приказу Витинари он теперь перешел в подчинение Моркоу и изо всех сил помогал тому в его нелегкой правительской работе. Ваймс заглядывал к нему в палату еще несколько раз, но после пары кратких посещений он старался выбрать время, когда патриций спит. Его не оставляло ощущение, что между ними накопилось слишком много недосказанного, но при этом он никак не мог себя заставить собраться с силами для обстоятельного разговора. К тому же нынешнее состояние патриция вызывало у него непреходящее чувство вины; ему хотелось подождать, пока тот не выздоровеет достаточно, чтобы между ними мог состояться разговор на равных, без этих обезоруживающих уколов жалости, которые он чувствовал всякий раз, когда видел, как из перебинтованной сведенной внезапной судорогой руки Витинари падает перо, или как от любого резкого движения его лицо искажает гримаса боли. Поэтому в те редкие моменты, когда он заставал патриция в состоянии условно активной деятельности, Ваймс просто бодро здоровался, скороговоркой рапортовал о том, что следствие по делу успешно продолжается, желал скорейшего выздоровления и быстро сматывался, не давая патрицию шанса даже задать какой-нибудь вопрос, оправдываясь мыслью о том, что обязательно поговорит с ним, только чуть позже.
Mura: Впрочем, справедливости ради надо заметить, что и работал Ваймс сейчас с полной нагрузкой. Он с головой окунулся в расследование по делу о государственном перевороте, которое мало-помалу шло своим чередом, хотя адвокаты из Гильдии Законников, нанятые важными узниками, делали все возможное, чтобы пить из Ваймса кровь с усердием и сладострастием прирожденных вампиров. Командор успешно противостоял всем этим козням, пока не произошло самое настоящее ЧП. Сбежал главный обвиняемый - лорд Ржав. Который, к тому же, размещался в строжайше охраняемой камере – и это влекло тяжкое подозрение о подкупленном стражнике, возможно даже не одном. Когда Ваймс провел внутреннее расследование, то полученная информация заставила его, вскипевшего от ярости, в три секунды добежать до лазарета и влететь туда, пинком распахнув дверь. -Как вы могли!!! Я все узнал!!! Вы приказали капралу Джонсону закрыть глаза на попытку побега этой сволочи! Более того! Вы приказали ему обеспечить Ржаву такую возможность!!! Как можно?! После того, что он с вами сделал?!! Зачем вам это?! Вы что, с ума сошли?!!! Выпалив все это, Ваймс, наконец, отдышался, немного успокоился и замер, нависнув над патрицием, который спокойно сидел на своей койке, обложившись документами. Витинари, который выглядел уже намного лучше, чем раньше, поднял голову, медленно отложил бумаги и карандаш в сторону, а потом откинул покрывало и осторожно сел, свесив босые ноги с кровати. И только потом повернулся и внимательно посмотрел на Ваймса. -Сэр Сэмюель, скажи, пожалуйста, а какое наказание ты бы придумал лорду Ржаву? Этот простой вопрос заставил Ваймс на какое-то время переключить внимание от душившего его бешенства и задуматься. И в самом деле – какое? За государственную измену по закону полагалась смертная казнь - именно так заговорщики пытались поступить с Витинари. -Я бы его судил! Витинари легонько вздохнул, а потом обратился к Ваймсу с совершенно неожиданной просьбой. - Будь добр, помоги мне встать. Ваймс подошел ближе, но, смерив взглядом тщедушную фигуру патриция, выполнить просьбу не рискнул: -Не рановато ли? Витинари требовательно протянул узкую кисть. Ваймс, пожав плечами, подчинился. В его руку немедленно легла сухая ладонь патриция. Витинари, одной рукой опираясь о спинку кровати, а другой на руку Ваймса, которую он неожиданно сильно, почти до боли, сжал, медленно встал, поджав туго перебинтованную лодыжку и перенеся вес на здоровую ногу. Вот ведь какая упрямая сволочь, с невольным восхищением подумал Ваймс. Видимо, предвидит выволочку, и хочет принять ее с высокоподнятой головой. -Вы, ваша светлость, не из тех, кого можно с легкостью уложить в койку, - хмыкнув, ляпнул он, не сразу осознав двусмысленность собственных слов. Витинари моментально будто закаменел. А потом пошатнулся, словно тяжесть всего мира свалилась на его плечи. Ваймс едва успел подхватить его, а потом осторожно усадил обратно на кровать. Глубокий вырез рубашки, которая была одета на Витинари, съехал вбок, открыв взгляду Ваймса розовый, с сухой отслаивающейся корочкой от сходящего ожога сосок, от которого под рубашку расходились тонкие розовые шрамы. Ваймс шумно сглотнул, как будто осознав, что имеет дело с живым и уязвимым человеком, а не с символом власти, каким он его всегда считал. Ему вдруг вспомнился давний случай, когда патриция подстрелили из ружия, пробив бедро. Тот, когда пришел в себя, имел неосторожность пожаловаться оказавшемуся рядом Ваймсу на большую кровопотерю. А Ваймс тогда ему бросил, что сомневается, что в нем вообще есть кровь. При этом воспоминании его захлестнул еще более сильный приступ чувства вины. Патриций ведь такой же человек, как и все, а обращаются с ним, как с неодушевленным предметом. Никому неинтересно и неважно, что он чувствует, - лишь бы мог выполнять свою работу без сбоев, с неожиданной горечью подумал он.
Mura: От этих мыслей Ваймса отвлекло настойчивое ощущение, что на него смотрят в упор, и он поднял голову. Он почувствовал, как кровь прихлынула к щекам, когда встретил усталый взгляд этих синих глаз. В их глубине таились затравленность, страх, унижение, рождаемые постоянным ожиданием боли – эмоции, которые Ваймс никогда, ни при каких обстоятельствах, не ожидал увидеть в глазах Витинари. И Ваймс много отдал бы, чтобы никогда это не видеть в ничьих глазах – и тем более в глазах патриция. Еще секунда, и тонкая рука метнулась к вороту рубашки, и, судорожно сжав ткань, прикрыла обнаженный участок груди. Ругнувшись про себя на свой несдержанный язык, Ваймс медленно убрал от патриция руки и отодвинулся. Витинари глубоко вздохнул, как будто пытаясь успокоиться, провел рукой по волосам и сел, выпрямив спину и откинувшись на подушки. -В койку, говоришь? Ты ошибаешься. Как раз это не проблема. Всего-то и надо, что моток веревки и численное превосходство. – Голос Витинари был слегка насмешлив и спокоен, как в старые добрые времена. -Простите, сэр, - прошептал Ваймс, - Я не подумал... -Не надо извиняться, сэр Сэмюель, - перебил его тихое извинение патриций, - Просто, я… не совсем еще… справился со всем этим. Я знаю, что ты в курсе и хотел бы поблагодарить, что ни с кем не делишься этой информацией, - Хотя голос звучал совершенно ровно, Ваймс почти мог видеть в глазах патриция мольбу. «Ну, пожалуйста, поклянись, что ты никому ничего не рассказал», - А особенно за то, что ты не стал звать врачей из Гильдии целителей, - тут передернуло уже обоих от некстати всплывшего в памяти коновала, нанятого Комитетом, - Игори всегда славились своим искусством врачевания и нерушимым кодексом уважения к пациентам. -Сэр, не стоит, это моя обязанность. -А еще не знаю, как тебя благодарить за заботу о моей собаке. Я знаю, что этим также обязан тебе, - Ваймс скосил глаза на пол. Вафлз, как будто в подтверждение слов патриция, тявкнул из-под кровати. -Теперь давай по существу. Ты пришел что-то со мной обсудить? Ваймс снова опустился на стул рядом с кроватью. Злость опять поднялась на свой законный уровень его настроения. Да, черт подери! И пусть патриций только попробует доходчиво объяснить, что происходит! Ваймс сузил глаза и набрал в легкие воздуха. -Да, сэр. Я рассчитываю получить внятные объяснения причин, по которым вы подстроили Ржаву побег. И мне не хотелось бы считать, что это произошло потому, что все происшедшее за последнюю пару месяцев пагубно повлияло на ваш рассудок. – Вот! Он сказал ему. А там пусть хоть в яму со скорпионами сажает, ему наплевать. -Мы остановились на том, что будь твоя воля, ты устроил бы лорду Ржаву справедливый суд… -Да! И всем главам гильдий, и этим ублюдкам из так называемой следственной бригады тоже! Патриций снова тяжко вздохнул. Его тонкая рука, как будто непроизвольно, комкала простыню, являя собой зримое противоречие спокойному уравновешенному голосу. -Я как раз хотел с тобой на эту тему посоветоваться. Некоторые действия вызывают у меня… определенные затруднения. Во-первых, не надо наказывать того бедолагу, который выпустил Ржава. Он действовал по моему приказу, и не подчиниться, как ты понимаешь, просто не мог. -Да, но зачем было выпускать этого выродка? После всего, что он сделал?! -Скажи мне, сэр Сэмюель, - терпеливо, как будто это он был санитаром в дурдоме, а не наоборот, как это представлялось сейчас Ваймсу, патриций пытался донести до него свою сокровенную мысль, - Суд, который ты устроил бы этим господам, он был бы открытым и справедливым? И происходил бы в присутствии огромного скопления народа? Так вот в чем все дело. Витинари просто боялся, что вся та грязь, все мучения и унижения, которым он был подвергнут во время заключения, станут достоянием общественности… -Это единственная причина, по которой вы не желаете суда над заговорщиками? – глядя прямо в глаза патрицию, требовательно спросил Ваймс. Витинари не отвел взгляда, хотя Ваймс заметил, как побелели костяшки на сжатом кулаке патриция. -Нет, не единственная. Хотя мне трудно представить, кто будет уважать и испытывать необходимый в этом случае страх перед правителем, которого… который… - Ваймс оказался свидетелем невероятного явления. Мало кто на Диске видел, чтобы патрицию не хватало слов для того, чтобы выразить свою мысль. Это было совершенно… неправильно.
Mura: -Но это не ваша вина, сэр, - Он ободряюще положил ладонь на руку патриция. К его немалому удивлению, Витинари хотя и вздрогнул, но не отдернул руку. -Неважно. Ты должен отпустить задержанных глав гильдий по домам, принеся им соответствующие извинения. – При взгляде на то, как расширяются глаза Ваймса, и открывается его рот, очевидно, для того, чтобы произвести на свет какое-нибудь весьма грубое ругательство, патриций поспешно мотнул головой, - Хорошо, можешь не извиняться. Но освободить их надо как можно скорее. -Но почему? – Командор решительно отказывался понимать этого человека. – Они же заговорщики, они пытались вас свергнуть, и у них это почти получилось! Да что там говорить! Они знали, что с вами вытворяли по их приказу в этих подземельях, и вы готовы потом встречаться с ними в Продолговатом кабинете на еженедельных совещаниях?!! При этих словах взгляд патриция снова стал пустым, как будто он куда-то исчез из комнаты, оставив перед командором Ваймсом всего лишь свою оболочку. Прошло не меньше минуты, прежде чем его ресницы медленно опустились, а потом поднялись, во взгляд патриция вернулась осмысленность, и раздался спокойный, ровный и невыразительный голос: - Этого они не знали, уверяю тебя. Все, что им было известно, так это что ведется расследование. Подробностей им не сообщали. -Но ведь любой дурак все понял бы с самого начала! – вспылил Ваймс. Этот гневный ответ как будто снова привел Витинари в чувство. Он ухмыльнулся и неожиданно посмотрел Ваймсу прямо в глаза: -Ты хочешь сказать, командор, что ты тоже все знал с самого начала? Ты ведь не считаешь себя дураком? Ваймс осекся. Это был чертовски хороший вопрос. И на него существовал чертовски правдивый ответ. Он не считал себя дураком, о нет! Он считал, что дурак – это слишком мягкое для него определение. Он подозревал, что не все так с этим чертовым расследованием, но предпочел закрывать на все глаза. Если бы не та встреча в таверне, неизвестно чем все закончилось бы. Чувство вины за это не оставляло командора до сих пор, и неважно, что патриций был жив и относительно здоров. Его это никак не извиняло. -Вот видишь, - как будто прочитав мысли Ваймса, а может, поняв по его расстроенному виду, продолжил Витинари, - Если даже ты предпочел верить, что все происходит в рамках закона, то что взять с этих глупых аристократов, которые всего лишь хотели получить немножко больше власти. Заговоры и интриги – это естественное их состояние, неотъемлемая часть их личностей. И ненавидеть их за это также глупо, как ненавидеть крыс за то, что они при удобном случае могут сожрать твои ботинки. Если сейчас обезглавить все гильдии, то в городе начнутся волнения и беспорядки, в каждой из гильдий начнется война за власть, и кто знает, к чему все это приведет. Но если они останутся при своих должностях, и будут знать, как сильно они мне задолжали… -Они будут умирать от страха при каждом строгом взгляде в их сторону и до конца жизни опасаться сделать хоть шаг против вас, из опасений приблизить этот самый конец жизни, - довершил начатую мысль Ваймс убитым голосом. Ублюдок как всегда оказался прав - в извращенном политиканском смысле этого слова. -Лорд Ржав, я уверен, внезапно вспомнил о незавершенном в Злобении выгодном деле и, наверняка даже забыв заглянуть домой за сменой чистого белья, уже спешит туда, под милосердный кров своей кузины. И он проведет немало дней и ночей в подсчетах, сколько времени мне потребуется на то, чтобы нанять убийцу, который нанесет ему содержательный, но, увы, краткосрочный неофициальный визит. К счастью, этот псих Покер - кстати, а за что он тебя так ненавидел? Он поделился со мной планами переключиться после моей казни на тебя, - убит, и нам не надо думать, что с ним делать дальше. Хотя как раз с ним я с удовольствием разобрался бы лично… - Взгляд Витинари стал практически непроницаемым.
Mura: -Я уволил его, - автоматически отозвался Ваймс, внутренне содрогнувшись от мысли, что для него существовала четкая и реальная возможность оказаться с Покером лицом к лицу в качестве свежего материала для пыточных исследований. - Ребята не могли с ним сработаться. Он же психанутый живодер. -Я так и думал, - спокойно ответил патриций. – Но есть еще одна проблема. И я, как уже говорил ранее, хотел бы получить от тебя небольшой совет. Ваймс вскинул голову. Это что-то новенькое. Витинари просит совета у него, Ваймса! Впрочем, наверняка это тоже какая-то уловка. Ведь посоветоваться насчет Ржава он почему-то с ним забыл. А ведь это был такой шанс прищемить хвосты всем этим аристократишкам… Впрочем, слова насчет наемного убийцы, который будет отправлен к лорду Ржаву с особым посланием от патриция, Ваймс воспринял абсолютно серьезно. Это было вполне в стиле Витинари. -Я так и не определился, что делать со стражниками, ну с теми, которые работали под началом Покера, - Ваймс отметил, что патриций изо всех сил старается хотя бы на словах абстрагировать себя от этих людей. – Я ума не приложу, как с ними поступить. Оставлять их на свободе после того, как выяснилось, на что они способны, нельзя, а казнить… они же не сами до этого додумались, действовали по приказу… это просто недалекие и незрелые парни… к тому же, учитывая, что глав гильдий мы выпустим, и в официальной версии ответственность возложим на покойного Покера и сбежавшего, пусть и недалеко, Ржава… Ваймс не верил своим ушам. Ублюдки больше месяца пытали и насиловали Витинари, а тот сидит сейчас и рассуждает, что с ними делать, и как правильнее поступить, вместо того, чтобы просто взять и отплатить по полной программе за недели боли, страха и унижений. Да будь он на его месте, да с такой властью, он бы этих уродов… Ваймс снова мысленно запнулся. Он всегда горел чистой неугасимой ненавистью к убийцам, насильникам и прочим подонкам, но парадокс заключался в том, что когда они попадали к нему в камеры, то становились заключенными, и ему приходилось действовать по закону. Ваймс знал, что любой другой правитель, оказавшийся на месте Витинари, после своего спасения утопил бы полгорода в крови, казня налево и направо всех, кого заподозрил бы даже в слабой симпатии к заговорщикам. Неужели он, Ваймс, подсознательно ожидал того же и от Витинари? Как ни странно, но отрицательный ответ, всплывший в его сознании, расставил все по своим местам. Правда заключалась в том, что такая личность не стоила бы преданности Ваймса. А как ни крути, но по всему получалось, что Витинари этой чести был достоин. -Ну, раз вы решили поломать всю мою работу и отказаться от справедливого законного суда, есть же у вас, в конце концов, эта яма со скорпионами. Все только о ней и говорят, когда речь заходит о «вашем» правосудии. Витинари устало смотрел на командора минуты две, как будто прикидывая, выдержит ли психика Ваймса ту информацию, которую он собирался ему выложить. Наконец, как будто на что-то решившись, патриций снова вздохнул. -Скажи мне, сэр Сэмюель, сколько лет ты меня знаешь? Ваймс удивленно заморгал. -Порядочно, сэр. Интересно было бы понять, к чему он клонит. -Яму, конечно, найти можно, да и пять-шесть скорпионов у меня в террариуме зверинца тоже имеется, если, конечно, животных не уморили, пока я был не у дел… Патриций продолжал смотреть на Ваймса, как будто ожидая, когда же он, наконец, поймет ту нехитрую мысль, которую он пытается донести до задубевшего от работы в Страже сознания. И это понимание вдруг окатило командора, словно холодной водой из ведра.
Mura: -Что? Нет у вас никакой ямы, да? - Ваймс чувствовал, как его начинает душить истерический смех. - Совсем-совсем нет?! А как же мимы? А подпольщики, желающие вас свергнуть? Да как, черт подери, ты вообще продержался на этом посту столько лет? – Ваймс не мог с собой справиться, он смеялся уже в полный голос, - Тоже мне, тиран… диктатор, которого боится даже Гильдия Убийц! -Ну, извини. - Витинари поджал губы. – Не думал, что тебя это так расстроит. И, кстати, буду признателен, если ты придержишь эту информацию при себе. -Нет, я серьезно! Как ты сумел протянуть столько лет? Еще скажи, что единственный, кого за время твоего правления пытали в подземелье дворца, был ты, и я в это поверю. Я думал, что, по крайней мере, у него есть ямы со скорпионами. Стильно и вполне в духе времени. Но нет! И тут сплошной обман. И как только тебя до сих пор не убили? От этого истерического смеха у Ваймса на глазах выступили слезы. Боги, какое нелепое безумие. -Скажите, ну как теперь я буду спать спокойно, как мне теперь вас охранять, если даже ям со скорпионами нет, а добраться до вас может любой более-менее целеустремленный придурок? Что мне теперь с вами делать? – Ваймс не понимал, что на него нашло, он то и дело сбивался с «вы» на «ты», но это его мало волновало. Его не оставляло ощущение, как будто небо и земля поменялись местами, обрушив заодно по инерции на него добрую тонну кирпичей. – Да что у вас вообще есть? -Ты, - спокойный ответ патриция, произнесенный к тому же тихим, но твердым голосом, отрезвил Ваймса. Он посмотрел прямо в светлые глаза Витинари, - У меня есть ты. И я в тебе не ошибся. Доказательство тому - тот факт, что я до сих пор жив и нахожусь здесь. -Извините, ваша светлость, - Ваймсу вдруг стало стыдно за свой всплеск эмоций. Патриций прошел через настоящий ад, но истерик, которым могли бы позавидовать даже изнеженные анк-морпоркские аристократки, не закатывает. В отличие от него. – Мне на самом деле хочется извиниться. Я бездействовал, когда надо было поднимать всех на уши, я ничего не делал и плыл по течению, ожидая непонятно чего, пока не решил надраться и не встретил в таверне одного из тех типчиков, что работали над вами. – Ваймс перевел дыхание и рискнул поднять взгляд на патриция. Витинари смотрел на него с непроницаемым выражением лица и внимательно слушал. – Я хочу сказать, что если бы я с самого начала знал то, что узнал в этой чертовой таверне, я еще в Крысином зале в тот проклятый день отрубил бы голову любому, кто попытался бы забрать вас. Но, черт подери, - Ваймс чувствовал, как пылают его уши, но уже не мог остановиться, - Вы ведь все знали заранее! Вы же все предвидели, иначе не передали бы мне то письмо и не отправили бы Драмкнотта подальше от Анк-Морпорка. Так почему вы не дали мне никакого знака? Одно ваше слово на той пристани или во дворце, и ничего бы не случилось. Эти уроды потратили бы вечность, пытаясь доказать вашу виновность, но через два дня этот проклятый остров все равно исчез бы, и все вернулось бы на свои места. Неужели это было так сложно – попросить о помощи? Хотя бы намекнуть? Что вам мешало? Гордость?!! И что они с этой вашей гордостью в итоге сделали? А я оказался недостаточно хорош для этой просьбы?! Отвечайте! Вы даже крысу ко мне отправили! С приказом смываться из города, как будто я… как будто я какое-то… - Ваймса окончательно прорвало. Все напряжение последних недель, чувство вины и тревоги, которые сплетались в его душе в отвратительный тяжкий клубок, сейчас прорвались наружу. – Я сначала думал, что вы все знаете, все можете предвидеть, что вы практически всесильны и неуязвимы! Вы приучили всех думать о себе именно так. Но теперь я знаю правду! Вы все это время разыгрывали свои хитрые политиканские игры, думая, что всех можете переиграть! И, знаете, что произошло? Вы просто сами доигрались! Вот и все! А нужно-то было всего-то попросить о помощи. Довериться. Или для вас эти слова пустой звук? Никому не доверяете? Особенно глупому старому стражнику, аристократу без году неделя? По крайней мере, я бы… Ваймс внезапно замолчал, когда увидел, что Витинари, на которого он обрушил поток своего негодования, закрыл глаза и сцепил перед собой руки в замок, так, что побелели пальцы.
Mura: Когда тишина уже стала невыносимой, патриций, не открывая глаз, произнес: -Кстати, насчет доверия. Я знаю, Ваймс, что ты говорил, будто единственный человек на Диске, который имеет право убить меня – это ты сам. Не ручаюсь за точность цитаты, но смысл был примерно таков. Поправь меня, если я в чем-то ошибаюсь. Ваймс теперь смотрел на правителя Анк-Морпорка со смятением, медленно, но верно перерастающим в ужасное предчувствие. Он не зря подозревал, что в заключении рассудку патриция был нанесен некоторый урон. И теперь тот самый Витинари, «нормальный» патриций, без которого город задохнулся бы в междоусобицах и крови, все-таки сошел с ума, и станет теперь таким, какими были его предшественники. И счет бессмысленных расправ он начнет с него, Ваймса. Впрочем, так ему и надо. Ваймс, затаив дыхание, ждал, что последует дальше за этими словами. -Так ты говорил это, или шпионы ввели меня в заблуждение? Если это так, то надо будет их серьезно наказать. - Патриций открыл глаза и теперь смотрел на Ваймса в упор, отчего по спине командора забегали мурашки. -Да, именно так я и считаю. – С вызовом ответил Ваймс. Нет смысла лгать перед лицом безумца. По крайней мере, он будет знать, что всегда говорил ему правду, а не пытался лгать и изворачиваться, как это делали все остальные в попытке спасти свою шкуру. Он, Ваймс, останется самим собой. -Это хорошо. – Витинари одобрительно кивнул. - Тогда как следует запомни то, что я тебе сейчас скажу. Если вдруг когда-нибудь снова возникнет подобная ситуация и ты ничем не сможешь мне помочь, лучше убей меня сам, но не позволяй больше никому забрать меня. Считай это приказом. Ваймс не мог найти слов, чтобы ответить на это. -То есть вы… -Да, я готов доверить тебе даже свою жизнь, если потребуется. И… признаю, что… был неправ, не попросив тебя тогда о помощи. Витинари снова сцепил руки и поднес их к губам. -И извини за крысу. К тому же ты все равно сделал все наоборот. – Он позволил себе слабую ухмылку. – Как, впрочем, и всегда. Ваймс подхватил эту улыбку. -Так, быть может, ваша светлость, поэтому вы ко мне ее и отправили? - Он прищурился. Теперь, когда он услышал от Витинари столь беспрецедентное признание, ему было проще вернуться к взаимному подначиванию, хотя желание сказать что-нибудь начистоту здесь и сейчас, возможно, первый и последний раз в этой жизни, не оставляло его. А когда Витинари неуверенно улыбнулся в ответ, Ваймс не выдержал. Он резко подвинулся и крепко обнял худого мужчину. -Черт подери! Я рад, что все позади и вы живы! Витинари задушенно вскрикнул в его объятьях и Ваймс отодвинулся. – Извините. -Что ты себе позволяешь, Ваймс? – потребовал патриций. Несмотря на нарочито строгий голос, Ваймс заметил, как изумление в глазах патриция постепенно отступает, а его взгляд оттаивает. -Ну, учитывая, что даже яма со скорпионами мне не грозит, могу я проявить немного искренности? – Усмехнулся Ваймс. – А если серьезно, я еще хотел бы добавить, что очень благодарен вам за Колона и сержанта Шноббса. Я знаю, что ими тоже весьма настойчиво интересовались те чокнутые сволочи, но вы их все равно не выдали. Я обещаю, что никогда не перейду границ фамильярности, когда буду встречаться с вами по службе. Но сейчас, когда я стою у вашей кровати - радуюсь, что вы поправляетесь, и даже путешествие на край и обратно не изменило вас ни на йоту и вы продолжаете оставаться таким же невыносимым ублюдком, я бы хотел, чтобы вы тоже со мной разговаривали по-человечески. Не прибегая к этим хитроумным аристократским формальностям.
Mura: Патриций снова вздохнул. -Я никогда не считал, что личные качества и происхождение как-то способны влиять друг на друга, сэр Сэмюель. А что касается тебя, то я благодарен за то, что ты, уже в который раз, спасаешь мне жизнь …. Ваймс смотрел на Витинари как будто в первый раз. Ему теперь не требовалось устремлять свой взгляд на десять сантиметров выше головы патриция, он видел в нем незаурядную личность – обычного мужчину, физически слабого, рано поседевшего, подвергнутого страшным испытаниям, но, тем не менее, оставшегося человеком. При этом очень одиноким человеком. Почему-то Ваймсу представилось: вот Витинари выздоровел, вернулся в свои апартаменты, с утра до ночи работает в своем кабинете, как и много лет до этого, в одиночестве стоит у окна, опираясь на трость, а потом ложится в постель, оставаясь наедине с собственными мыслями и воспоминаниями о затаившихся в памяти кошмарах. И никого рядом. Только маленький старый терьер. Ему почему-то стало грустно от мысли, что, похоже, в жизни патриция нет ничего и никого, кроме работы. Но он вдруг увидел, что есть один маленький шанс кое-что исправить. Будь что будет, а попытаться он должен. Ваймс открыто улыбнулся. - Знаете, я буду спасать вашу жизнь столько, сколько потребуется. И даже ваши дурацкие приказы мне больше не помешают это делать, как чуть не случилось на этот раз. И дело не только в том, что это моя работа. Говоря откровенно, без вас этот город станет еще более нелепым местом, чем с вами. Брови патриция поползли вверх: -Никогда не считал, что… Ваймс отмахнулся. -Не в этом смысле. Не думайте, что я пытаюсь подольститься, но когда я пригляделся к вам, отбросив все эти условности с высокой должностью и положением в обществе, я вдруг обнаружил, что вы неплохой человек. Для аристократа, разумеется. – Витинари на этом месте опасно прищурился, - Я просто однажды понял, что если бы вы не были правителем города и знатным человеком, а, допустим, служили бы вместе со мной в Страже, то я бы счел за честь быть вашим другом. А друзей в опасности не бросают, даже если те не зовут на помощь. К сожалению, я понял это не сразу. Извините, это было опрометчивое и дерзкое заявление с моей стороны. И ни к чему не обязывающее. Ваймс приподнялся со стула, собираясь уходить. Он протянул руку, а примут ее или нет, от него уже не зависело. -Я, пожалуй, пойду. Мне еще надо подготовить документы на смену меры пресечения нашим высокородным арестантам. Вы же не думаете, что я их отпущу просто так! – пояснил он в ответ на недоуменный взгляд патриция, - Все материалы на них останутся в Страже, и дела я пока прекращать тоже не буду. А еще мне надо решить, что делать с этими сволочными недоумками, о которых мы говорили чуть раньше… наверное, я порекомендую их в качестве матросов знакомому капитану торговой галеры. Ребята там ушлые, в исправление трудом не верят… -Ваймс, подожди, - раздался голос патриция. – Скажи, ты умеешь играть в шахматы? Ваймс остановился у двери, замер на несколько секунд, переваривая услышанное, а потом развернулся. -Не очень, но представление имею. Говорят, эта игра что-то там развивает, но мне трудно об этом судить. Впрочем, я попрошу, чтобы сюда принесли доску и, когда освобожусь, загляну к вам. Может, вы мне покажете, что там и как. Если вы не против, конечно. Витинари приподнял уголки губ в улыбке. - Мне кажется, у тебя явно есть определенные способности к этой игре, и я с удовольствием постараюсь научить тебя паре приемов.
Mura: -Только не рассчитывайте, что я буду вам специально поддаваться. -Ни в коем случае, сэр Сэмюель. Это как раз то, на что ты не способен. -Тогда до вечера. Ваймс чувствовал, что сегодня он впервые за много месяцев сделал правильный шаг. Правда, играть в шахматы он не умел. Как, впрочем, и в большинство излюбленных патрицием игр. Но никогда не поздно поучиться самому и, возможно, научить чему-нибудь новому других. По крайней мере, у них теперь будет на это время. Пряча улыбку, он повернулся к двери и вышел из палаты. The end.
Heldar: Mura нет слов одни эмоции, как водится))) очень порадовали окончанием этой истории.. так в духе канона, что хочется следующий том.. вот эта фраза просто блестящяя: quote:Все-таки привыкнуть к тому, что цинизм окружающего мира неизменно перевешивал его собственный, он все еще не мог. и настоящий сюжет в классическом смысле этого слова)) далее следуют овации и скромная просьба прислать мне весь текст на dickheldar@mail.ru
Mura: Heldar спасибо, я ужасно рада, что концовка понравилась. Потому что я с ней, если честно, маялась больше всего. Хотелось, чтобы не было полным ООС. А эта понравившаяся фраза - она переделана из одной из характеристик, что давал сам Пратчетт Ваймсу. Ну и фик уже отправлен целиком.
J.H.Idla: Обалдеть! У меня одни эмоции! Это чудо! Mura, спасибо! Спасибо! Спасибо! Успокоюсь, напишу что-нибудь осмысленное
Mura: J.H.Idla Вах! Как здорово, когда то,чт оты ишешь, нравится людям. А если еще и осмысленное обещают, вообще - жизнь удалась! Буду ждать.
Heldar: Mura большое спасибо.. просто мне кажется, этот текст будет интересен не только любителям слэша))
Mura: Пилат quote:Забираю свои слова о твоем Витинари назад а что там были за слова? Что-то запамятовала. quote:Хочу посмотреть как они будут играть в шахматы. Это был намек. намек понят, но сиквела не будет. К тому же я сама не умею в шахматы играть, а посему изобразить бы никогда не смогла более эту игру. Heldar *задумалась* А ведь фик-то совершенно неслэшный получился. Нет тут вообще слэша. Насилие не в счет, любви-то между мужиками не случилось.
Пилат: Mura Что-то насчет того, что он у тебя невыразительный. Mura wrote: quote:К тому же я сама не умею в шахматы играть, а посему изобразить бы никогда не смогла более эту игру. Ты бы, положим смогла. Впрочем, так и думала, что от сиквела ты откажешься))) Фик кончается ровно там где надо и так, как надо - не отнять, ни прибавить. Просто... жалко расставаться с героями. Кстати, о слеше. Все-таки хорошо, что его здесь нет. Получился такой разительный контраст между отношением к Витинари Покера и Ваймса. Не секс, любовь, а дружба в конце - неожиданно, потому что со стороны Витинари вроде были намеки - но все-таки гораздо, гораздо лучше. Как-то... правильней. Апд: Кстати, а можно и мне фик целиком? pilate@yandex.ru
Mura: Пилат wrote: quote:Что-то насчет того, что он у тебя невыразительный а-аа, припоминаю. Я тогда еще оправдывала его тем, что трудно быть выразительным, когда являешься объектом постоянных издевательств. quote:Просто... жалко расставаться с героями. Ничего, надеюсь, второй фик вас утешит, потому что мне с героями тоже жаль расставаться. Вот я еще один фик и затеяла. quote:Получился такой разительный контраст между отношением к Витинари Покера и Ваймса. Между прочим, да, есть такое. Объект вроде один - патриций, а реализауют герои свои отношения к нему совершенно по-разному. Ваймс, как бы ни злился на него, все-таки искренне к нему привязан, хотя в каноне он так и не нашел в себе силы признать это напрямую. quote:со стороны Витинари вроде были намеки ну, там даже не совсем и намеки были. Просто был без сознания, звал Ваймса, видимо надеялся, что тот придет и спасет, а извращенец Покер истолковал все по-своему, на свой извращенский манер. Вот. а фик сейчас вышлю.
Ferry: Mura Ну, видимо мы, слэшеры, по извращенности недалеко от Покера ушли :))) Мне тоже это показалось прямым намеком на слэш, а не на то, что придет и спасет :)
Mura: Ferry quote:видимо мы, слэшеры, по извращенности недалеко от Покера ушли Знаешь, я об этом задумывалась тоже. И ты, наверное, права. Потому что в любом своем фике (Born to cry (пусть с Чудиком, но за Джеймса Поттера я писала), Jamais vecu или хотя бы в "Играх патриотов") мне прходилось писать отрицательных маньяков как бы пропуская их мотивы и поступки через себя. Видимо, все эти покеры и монтгомери - суть темная сторона слэшерской натуры. То есть желание причинить боль объекту симпатии можно проецировать через отрицательного героя, а утешить потом - через положительного. Так что , по-видимому, часть извращенного сознания отрицательного персонажа суть отражение извращенности, присущей самому автору. И в этом свете большую озабоченность у меня будет вызывать автор, который *затрахивает-замучивает* героя до смерти, не предоставляя ему возможности быть спасенным и утешенным. Что говорит о крайне негативном взгляде на жизнь в целом и довольно сдвинутые психические предпочтения. Такие вот дела. quote:Мне тоже это показалось прямым намеком на слэш, а не на то, что придет и спасет мне поначалу тоже, если честно. Но все равно трудно мне представить патриция, который звал бы Ваймса, чтобы тот его зацеловал и трахнул. Все-таки "спасти" - желание было первично. А уж потом... кто знает?
Ferry: Mura пишет: Но все равно трудно мне представить патриция, который звал бы Ваймса, чтобы тот его зацеловал и трахнул. Все-таки "спасти" - желание было первично. не, ну что уж так буквально :) любимого человека можно звать не только для прчмого употребления :) а просто потому что плохо. Ну, представь другую ситуацию, по контрасту - что начальником стражи был бы какой-нибудь Колон. Стал бы патриций его звать? даже если бы рассчитывал на помощь стражи?
Mura: Ferry wrote: любимого человека можно звать не только для прчмого употребления :) а просто потому что плохо. Просто потому чт плохо можно звать не обязательно *любимого*,а по крайней мере того, на кого ты можешь рассчитывать. Кстати, занятно, но по всему выходит, что у патриция могла выработаться привычка рассчитывать на Ваймса. И больше ни на кого другого. представь другую ситуацию, по контрасту - что начальником стражи был бы какой-нибудь Колон. Стал бы патриций его звать? Ох, тебе еще предстоит почитать Пятого слона (его не перевели еще), так там как раз Колон становится начальником Стражи (потому что Ваймса Витинари отправил с важной миссией в соседнее государство). Наплачется с ним патриций.
Ferry: Mura Не-а. Того, на кого можешь рассчитывать будешь звать, когда есть шанс докричаться. А когда такого шанса нет, а просто совсем хуево, зовут от отчаяния либо маму, либо другого эмоционально очень значимого человека. Нет?
Mura: Ferry ты права. Поэтому Покер и сделал такие выводы, а Витинари усомнился в себе. Он же не знал, в каком ключе звал или упоминал Ваймса. Все дело в том, что эта экстремальная ситуация на самом деле вытащила кое-что наружу в отношениях этой парочки. Поэтому я надеюсь, что у них еще будет взаимопонимание и развитие отношений. Теперь патрицию будет сложно упрятать внутрь свои мысли и чувства к командору. Такие вот дела. А командор сам не против приблизиться немного. Так что глядишь, и через какое-то время и в этом фике у них до слэша дойдет
Ferry: Mura АГА!!! Ну я же говорила!!! А ты - нету слэша, нету слэша... :))) Все тут есть :) Только нужно время, чтобы развиться. А это уж любой настоящий слэшер в состоянии придумать себе сам - точно так же как мы это делаем по понравившимся бумажным книгам :) Еще раз хочу выразить тебе свое восхищение. Обалденный текст. Серьезно. И арт в темке с драбблом хорош :)
Mura: Ferry wrote: Все тут есть :) Только нужно время, чтобы развиться Ну-ууу, а чем это время я бы заполнила? Рутиной? Неинтересно. Да и тогда жанр фика капитально поменялся бы от детектива и экшна к романсу, а я такие перекосы не люблю. Так что главное - что мы знаем, что у них потом все будет окейно, а писать об этом и необязательно. спасибо за похвалу. арт в темке с драбблом хорош арт вообще - отдельная песня. Я считаю его потрясающим, и чем больше смотрю, тем больше он мне нравится. Ailine просто гений.
Пилат: Mura Ооох... Так. Забираю свои слова о твоем Витинари назад. Господибожемой, он просто... Потрясающий. Настоящий. Чудесный. Витинари, одним словом. Последняя сцена очень сильная. Читаешь, затаив дыхание... Все, если не приторможу, дальше будет целая старница сплошных междометий и восклицательных знаков) И хлопающих смайликов))) Все равно ничего более адекватного сейчас не выйдет. Превосходное завершение превосходного фика. О боже, как же невозможно здорово... Мрррр... Хочу посмотреть как они будут играть в шахматы. Это был намек. Спасибо!
полная версия страницы