Форум » "Старый Замок" » "Дети войны" by Sam Vimes, G, angst, мини - перевод » Ответить
"Дети войны" by Sam Vimes, G, angst, мини - перевод
Galadriel: Дети войны (The children) Оригинал: http://www.skyehawke.com/archive/story.php?no=190 Автор: Sam Vimes Переводчик: Galadriel Разрешение на перевод: получено Герои: Драко, Гермиона, Джинни, Рон, Снейп, Ремус и другие. Рейтинг переводчика: G Жанр: angst Саммари: после войны. (слезовыжималка) Архивирование: с согласия переводчика Примечание переводчика: эпиграф взят из стихотворения Арчибальда МакЛиша «The silent slain», которое полностью звучит так: We too, we too, descending once again The hills of our own land, we too have heard Far off -- Ah, que ce cor a longue haleine -- The horn of Roland in the passages of Spain, the first, the second blast, the failing third, And with the third turned back and climbed once more The steep road southward, and heard faint the sound Of swords, of horses, the disastrous war, And crossed the dark defile at last, and found At Roncevaux upon the darkening plain The dead against the dead and on the silent ground The silent slain Русского перевода, как я понимаю, не существует, в силу полного отсутствия стихоплетских способностей могу предложить только подстрочник: Мы тоже, мы тоже, спускаясь однажды С холмов родной земли, мы тоже слышали Вдалеке – Ах, этот звучный голос рога – Рог Роланда на дорогах Испании, Первый, второй звук, угасающий третий, И на третьем обернулись и снова поднялись По крутой дороге на юг, и до нас донесся звук Мечей, лошадиного ржания, разрушительной войны. И наконец пересекли мрачное ущелье и увидели В Ронсевале на темнеющей равнине - Мертвые на мертвых, а на молчаливой земле – Молчаливые могилы.
Ответов - 23
Galadriel: And crossed the dark defile at last, and found At Roncevaux upon the darkening plain The dead against the dead and on the silent ground The silent slain -- --Archibald MacLeish - Мы герои, Драко. По крайней мере, мы должны играть эту роль. Драко Малфой не имеет права смеяться, думает Гермиона, только не Драко, у которого нет ни одного шрама, ни царапины. Но он смеется, и обычно над ней, потому что именно она обычно говорит ему вещи, которых он не хочет знать. - А всегда думал, что героям полагается некоторое количество почета и уважения, - отвечает он, возвращаясь к своей книге. Из мелкого нахального школьника Драко превратился в невероятно изящного молодого человека с грацией пантеры; этот образ дополняют длинные волосы, свободно свисающие на лицо. Или, может, ему просто лень больше зализывать их назад. Наверняка он сам назвал бы именно эту причину. Он опер книгу на колени, положив ноги на низкий кофейный столик около своего кресла. Его пальцы летали по странице, когда он читал. - Теперь ты понимаешь, каково приходилось Гарри, - тихо сказала Гермиона. Драко замер. - Совсем необязательно было о нем напоминать, знаешь ли, - заявил он. Захлопнув книгу, он осторожно положил ее на стол. – Ты будешь приводить рациональные доводы, и будешь невыносимой, и, может, в конце концов я сдамся. Не впутывай в это Гарри, это несправедливо. - Жизнь вообще несправедлива, - резко ответила Гермиона. Он снова потянулся за книгой, но она перехватила его запястье. Он вздрогнул, и она немедленно пожалела об этом. К Драко нельзя прикасаться без предупреждения. Он это ненавидит. - Рон будет там, - сказала она. – И Джинни, и Ремус. Говорят, может, даже Снейп приедет. - А как насчет Чжоу? – спросил Драко с очередной мерзкой ухмылкой. - Ты же знаешь, что они ее не отпустят, - ответила Гермиона. И порадовалась, что ее голос почти не дрогнул. - Ах, ну да. Чжоу, великая предательница. Спасшая себя от перспективы провести остаток жизни в Азкабане последним самоотверженным поступком, а они взяли да и заперли ее за это в маггловской тюрьме. - Она была Жрецом Смерти, Драко. Она пыталась убить Гарри. - Может, было б лучше, если б ей это удалось, а? – Драко отвернулся, вытащив запястье из ее хватки неожиданно осторожно. – Жаль, что она не убила заодно и меня. - Ты же так не думаешь на самом деле. - Неужели? - У тебя нет права так сожалеть о том, что случилось с тобой. Никакого права. Джинни и мне пришлось гораздо хуже… - Но вы все еще волшебники, - прошептал он. - И ты тоже можешь им стать. - Ах, конечно! Великий замысел Джинни напечатать все магические книги Брайлем. Как мило с ее стороны, - сказал Драко. – Мне не нужна уизлевская жалость, спасибо большое. - Идешь или не идешь, - произнесла Гермиона, поворачиваясь к двери. - Я просто решила, что ты можешь подумать о Джинне и Ремусе – хоть раз. Для меня-то это не имеет никакого значения. Драко заговорил снова, когда она была уже у дверей библиотеки. - Для тебя это имеет значение, - он поднялся, положив руку на подлокотник. Впервые за все время он встал лицом к лицу к ней, но его серые глаза, раньше столь острые до мелочей, поводов для насмешек и оскорблений, были пустыми. Как будто взрыв, лишивший его зрения, унес заодно все чувства и эмоции. Если глаза действительно зеркало души, его душа спрятана за семью засовами. А его красивое лицо без единого шрама – как фарфоровая маска. - Раз мы все будем там, может, никто не заметит тебя? Ведь поэтому ты всегда с одним из нас, разве нет? Тебе невыносимо выйти на улицу одной и думать, что все эти взгляды, и шепотки, и даже молчание – про тебя. А если ты идешь с Джинни или со мной, то можешь убедить себя, что говорят о нас, - необычайно мягко сказал Драко. - Это не… - Справедливо? – закончил он, подняв бровь. - Я одна все время. - Да, полагаю, так и есть, - его пальцы барабанили по спинке кресла, будто он что-то обдумывал. – Ладно. За мной может заехать Джинни. Скажи Люпину, что если он попытается набиваться мне в друзья, я набью ему морду. Ему это вряд ли понравится, потому что слепец в драке – весьма угнетающее зрелище. - Спасибо, Драко, - сказала Гермиона. И погромче хлопнула дверью, чтобы он знал, что она ушла.
Galadriel: ***** В конце концов, за ним заехали Джинни и Рон, на бентли с нанятым водителем-магглом. Не то чтобы Драко мог сам судить об этом, но он взял себе за правило спрашивать о таких вещах. В конце концов, это было разумно. Никто не аппарирует в дом слепого, хотя, конечно, удобно знать, что мебель всегда находится на одном месте. И слепой не может пользоваться дымолетным порохом, потому что не видит каминов. А метлы? Только птиц пугать. Джинни все равно не смогла бы аппарировать, она так и не сдала до сих пор экзамен. А Рону больше нравилось проехаться; министерство Магии никогда не отказывало, когда он просил машину. Сразу после смерти Волдеморта в «Пророке» появилась куча фотографий Рона в этом ужасном маггловском изобретении – инвалидном кресле. Сейчас он уже мог ходить благодаря специальным ботинкам, сделанным для него Дамблдором, но быстро уставал. - Мы подберем Ремуса в «Дырявом котле», - сообщила Джинни между делом. Она болтала все время, не замолкая ни на секунду. Это было как постоянно включенное радио. Драко ненавидел ее той общей ненавистью, которую заслуживали в его глазах все Уизли, и в особенности столь многоречивые. Но, откровенно признаться, ее праздная болтовня была настоящей отдушиной. Иначе они – слепец и инвалид – остались бы сидеть в полной тишине. Драко не нужно было разговаривать с Роном. Они сказали друг другу все давным-давно, после финальной битвы. Многие люди считали, что они недолюбливают друг друга. На самом же деле они были настолько близки теперь, что даже об этой внезапно возникшей близости невозможно было говорить. - А Гермиона? – спросил Драко. - А, она там же, с Ремусом. Профессор Снейп тоже приедет. Ты должен увидеть его, Драко, он так здорово выглядит… - Мы точно говорим, - медленно произнес Драко, проигнорировав Джиннино «ой!», когда она поняла, что сказала, - об одном и том же Северусе Снейпе? - Ну, он же жил в Уэльсе, ты знаешь; свежий воздух и спокойствие творят чудеса… - Иногда, - мимоходом заметил Драко, - я очень жалею, что не уехал в Канаду, как обещал. - Тебе бы там не понравилось. Там все люди такие приятные и вежливые, - ответил ему Рон. - Угу, как в Хогвартсе, только еще хоккей прилагается. - А вот и мы! – заверещала Джинни, открывая дверцу машины. Драко почувствовал на лице солнечный свет, пока его не заслонила какая-то тень. - Доброе утро, Драко, - произнес глубокий голос. Колин Криви, подумал Драко. Неужели они действительно собрали всех ветеранов войны. – Тебе помочь выйти? - Спасибо, - ответил Драко, опираясь на протянутую руку. Он вышел их машины на теплый солнечный свет. – Гермиона не говорила мне, что ты придешь. - Собрался в последнюю минуту. Я был в Африке, мы работали с Чарли Уизли. Драконьи дороги, ну, ты знаешь… - Как звучит, - пробормотал Драко. Колин проигнорировал его. - А когда мы закончили, я тут же схватился за метлу, ну, а потом немного аппарировал. Вернулся только вчера вечером. Должен сказать, время не слишком притупило память, а? На меня вот как нахлынуло… - Везет тебе. Колин, единственный среди них, оказался золотым мальчиком, нетронутым; он не ослеп, не получил увечья, шрамов – ничего. Волшебные историки до сих пор спорили, почему. Драко про себя всегда считал, что это как-то связано с маленьким Полярисом. Это была работа Колина и Джинни – защищать ребенка, и когда Джинни отправилась на битву, Колину пришлось остаться с ним одному, пока не вернулись остальные. Внезапно Колин остановился. - Вон Ремус, - сказал он. - Джинни и Рон с ним здороваются. Гермиона держит Поляриса. - Мальчишка еще не пошел сам? – проворчал Драко, но не удержался и улыбнулся, услышав смех Поляриса. - Доброе утро, Драко, - раздался голос Ремуса. – Ты хорошо выглядишь. - Жаль, что я не могу сказать тебе то же, - ответил Драко. Повисла тишина. – Знаешь, это была просто шутка, - добавил он. - В следующий раз попробуй еще и улыбнуться, - сказала Гермиона. – Вот, Драко, подержишь мальчика, ладно? Драко почувствовал, что ему в руки суют что-то тяжелое, и принял ребенка. Полярису сейчас должно быть четыре-пять, кажется. Маленькие ручки обхватили его шею. - Привет, Пол, - мягко сказал он. - Драко! – взвизгнул Полярис. – Хи-хи, Драко, я машу тебе рукой. Полярис всегда объяснял, что он делает; эта детская внимательность заставляла Драко еще больше полюбить его. Он держал ребенка одной рукой, а Колин повел его дальше, в «Дырявый котел». Гам внезапно смолк. Драко уже должен бы был привыкнуть к этому, но никак не мог. Теперь ты знаешь, каково приходилось Гарри… Потом раздался взрыв аплодисментов, испуганный Полярис уткнулся лицом в его рубашку. - Да, я знаю, малыш, - прошептал он. – Мне тоже страшно.
Galadriel: ***** Самым замечательным в Косой Аллее была ее податливая магическая архитектура: улицы временно расширились, чтобы пропустить парад. Ежегодное празднование окончания войны и победы над Темным Лордом было даже лучше – как говорил Колин, а он-то знает – чем на Масленицу. Драко ненавидел участвовать в шоу, но ему все равно приходилось это делать в нынешнем году и в прошлом, потому что его просила Гермиона. К тому же ему хотелось увидеть (ха-ха) Поляриса, и Рона, и Люпина. И, как оказалось в этом году, Северуса Снейпа. Ни он, ни Гермиона не встречали мастера зелий с последней битвы. Вначале их просто не пускали: он был в тяжелом состоянии. После он восстанавливался в Уэльсе и не хотел никого видеть. Но Драко мог сказать, что профессор изменился; это подтвердил и удивленный выдох Гермионы, и твердое уверенное рукопожатие. - Говорят, вы поседели, - произнес Драко, после того как с приветствиями было покончено и они уселись в заколдованную машину, возглавлявшую колонну. Гермиона с Ремусом сидели напротив них, Рон и Джинни – впереди, а они со Снейпом, Колином и Полярисом на коленях сидели против хода движения. - Доверю вам самому судить об этом, мистер Малфой, даже не видя меня, - ответил Снейп. Не так уж он и изменился. - Наверное, вам идет. - Не могу сказать. - Вы двое меня с ума сведете, - не выдержал Колин. - Ты не будешь первым, - вежливо заметил Драко. Повисла долгая пауза. - Как Флер? – спросил Колин. Драко склонил голову, перебирая волосы Поляриса. Он по-настоящему [I]видел[/I] ребенка только один раз, да и то не в лучших обстоятельствах, но был твердо уверен, что волосы у мальчика черные, как у Гарри. - Так же, - напряженно ответил он. – Гермиона навещает ее по вторникам, я по четвергам. Думаю, Рон тоже заходит время от времени, но он не смог бы придерживаться расписания даже под угрозой смертной казни. - Она пугает его. - Она пугает меня. - Ты думаешь, они могут ее вылечить? - Нет. Она как все остальные, кого он свел с ума. Флер невозможно вылечить. Смерть в данном случае была бы наиболее предпочтительной, но я не знаю, как это устроить, чтобы не попасться. Снова наступила тишина, и он улыбнулся. С Драко Малфоем никогда невозможно было сказать, всерьез он или шутит с такими вещами, верно? Машина дернулась, заводясь, и парад начался. Отовсюду раздавались веселые возгласы. Колин сказал, что люди несут портреты. Драко был рад, что ребенок на коленях избавлял его от необходимости махать рукой. - О черт, - выдохнул Колин. – Драко, я поменяюсь с Гермионой, она хочет сидеть против движения. - Тоже мне примадонна. - Прояви немного понимания, нельзя же так, - сказал Колин, и Драко почувствовал, как приподнялось сиденье, когда он встал. А через мгновение ощутил запах духов Гермионы. - Как поживаешь, Гермиона? – спросил он. - О, заткнись, а, Драко. - Я ничего такого не имел в виду. Некоторое время они ехали в молчании, пока любопытство не взяло над ним верх. - Что делает Снейп? - Хмурится в основном. Он выглядит ужасно величественно. И Ремус тоже. Джинни и Колину, похоже, все это нравится, как и Рону. - Вот люди, не обремененные чувством собственного достоинства. - Много чем не обремененные, - немного горько сказала Гермиона. - Ты знаешь, как они называют нас? – спросил Драко. – Наверняка знаешь, ты бываешь в обществе чаще меня… - Называют нас?.. - Да. Этакое особое название. Вроде Мальчик, Который Выжил, Темный Лорд. Людям всегда надо всему дать название. Он почувствовал ее удивление: - Нет, даже не знала, что у нас… есть название. - Они называют нас Дети Войны. Потому что мы все еще всего лишь дети, разве не чувствуешь. Дети, которые сражались с Волдемортом и победили. - Я не уверена, что хочу быть ребенком всю оставшуюся жизнь, - задумчиво произнесла Гермиона. - Это просто великолепная ирония, Гермиона. Учитывая, что никого из нас нельзя назвать ребенком, кроме, разве что, Поляриса. Мальчик завертелся у него на коленях, и Драко нежно погладил его по плечу. - Дети, конечно, чистые создания. Незапятнанные души. А у взрослых есть… боевые шрамы. Так уж получилось, что мы все еще носим свои снаружи. - Прекрати, Драко. - В конце концов, я слепой пророк, разве нет? Рон со своими волшебными башмаками, позволяющими калеке ходить. А милашка Джинни, мне так и не пришлось увидеть шрамы на ее спине… - Не говори об этом перед… - А Северус Снейп и Ремус Люпин. Они ведь прикасались к Гарри, да? Когда он умирал? Я слышал, у Снейпа нет левой руки ниже локтя. Как удачно, больше никакой неуместной Темной Метки. Ремусу повезло потерять только одну руку. А ты, моя дорогая Гермиона…
Galadriel: - Нет! - Для меня тебе все еще семнадцать, знаешь, - безжалостно продолжил он. – И я все еще могу прекрасно видеть тебя. Необычайно красива. В моих воспоминаниях никто из вас не ранен. Никто не стал калекой из-за чудовища, которому мой отец помогал вернуть силу, и никто не погиб. Воцарилась полная тишина, и он понял, что его слушали все в машине. - В моих воспоминаниях, - медленно повторил он, - потому что я могу увидеть вас только там. В моих воспоминаниях мы все еще дети, как нас все называют. Разве не забавно? - Ты видишь Гарри? – мягко спросил Рон. - Ну конечно вижу, - ответил Драко, внезапно почувствовав, что по его щекам катятся слезы. – Гермиона, не одолжишь мне платок? - Держи, - раздался голос Снейпа, и Драко в руки сунули кусочек ткани. Он кивнул в знак благодарности и попытался скрыться от их пристального внимания, вытирая лицо. - Это все глупо, - сказал он, когда рука забрала у него платок. Правая, разумеется; левой у Снейпа больше не было. А у Гермионы Гренджер не было большей части лица. По крайней мере, так ему говорили. Почти все лицо покрывали шрамы. Она говорила, что не побоится встретиться лицом к лицу с Волдемортом – чтобы он убрал их… так же как Рон говорил, что он встанет рядом с Гарри, а Драко – что он не слеп больше. Так же как Снейп и Ремус говорили, что они будут людьми с обоими руками. Так же как Джинни сказала, что у нее здоровая спина, а Флер обещала драться как одержимая, а Колин говорил, что он готов дойти до края света – потому что бедный Колин никогда, никогда не сможет убежать от чувства вины, что он остался единственным нетронутым. Мы все должны будем ответить за свои слова. Так же как Гарри сказал, что скорее умрет, чем позволит Волдеморту победить… или снова забрать Поляриса. Вокруг раздавались веселые возгласы, махали руками люди, щелкали камеры, а Драко задумался о Полярисе. Выкрасть ребенка – это было его задание, потому что он привык ко тьме и знал все о Волдеморте, в конце концов, он был Малфоем. Прокрасться в убежище Волдеморта с фальшивой меткой на руке, минимумом магии и наибольшим запасом наглости по эту сторону Атлантики. Украсть Поляриса и сбежать на старом Нимбусе. У него в ушах все еще раздавались разъяренные крики Чжоу, когда он улетал прочь, уклоняясь от свистевших вокруг заклятий, с сыном Гарри на руках. Все эти часы на квиддичном поле окупились сторицей, даже хотя я и не был особо хорошим игроком… Как же так случилось? Как же так случилось, что у Гарри и Чжоу, недостаточно взрослых, чтобы заводить детей, родился сын? Ребенок Гарри и Чжоу стал камнем преткновения в битве за власть, потому что Чжоу была Жрецом Смерти, а Гарри был… ну, хорошим парням клички не дают, ведь правда? Клички не нужны, потому что их никто не боится. Мы даем названия тем вещам, которых боимся. А волшебный мир дал названием нам. Внезапно он крепко сжал Поляриса. Да, это хорошо и правильно, что мальчика растит Ремус, Ремус старше, мудрее, и он может увидеть, когда Полярис дойдет до края обрыва, или попробует попить из канавы, или что там еще. Разумеется, это Ремус должен растить ребенка. Именно он сражался с министерством за право оставить мальчика, именно он сказал, что убьет всякого, кто попробует его забрать, или будь проклята его волчья кровь! Но Полярис принадлежал ему, Драко Малфою. Гарри мертв, а Чжоу в тюрьме и жива только потому, что предала Волдеморта в последнюю минуту, и только тогда, что ребенок оказался у Гарри, а Волдеморт собирался убить обоих. Колин защищал ребенка, а Ремус растил его, но Драко первым увидел его, Драко рисковал жизнью, чтобы вернуть его Гарри, и, черт побери, никто кроме него не подумал об имени, Полярис было тоже его, Драко Малфоя, идеей.
Galadriel: Для тебя это никогда не закончится. Будут ежегодные парады, и визиты к Флер в Св. Мунго, и постоянная, непрекращающаяся, испуганная болтовня Джинни. И знание, что Ремусу надо протягивать для рукопожатие только левую руку. И седые волосы Северуса Снейпа. И домашняя библиотека, заполненная книгами Брайлем. За прошедшие несколько лет Драко много читал и узнал, что слепые обычно становятся пророками. Это таинственная магия. И да, он видел вещи, которые должны случиться, да, иногда он посылал сову Рону в министерство, чтобы рассказать о них, а Рон никогда не нарушал обещания хранить это в тайне. Но ему не нужно было быть пророком, чтобы увидеть, что простирающаяся перед ним жизнь представляет собой лишь череду парадов и еженедельных визитов. Он никуда не ходил, ничего не делал, он просто существовал, представляя всех Детей войны. Может, мне надо навещать Ремуса и Поляриса почаще, подумал он. Может, мне надо сказать Гермионе, что это была бы замечательная шутка, если слепой влюбится в девушку, которая уверена, что она слишком отвратительна, чтобы вообще на нее смотреть. Может, мне надо научить Джинни, как жить с тишиной. В конце концов, я сталкиваюсь с ней достаточно часто. Я мог бы сходить на могилу к Гарри, если захочу. Колин все время говорит, что я должен. Может, если Колин тоже пойдет, он поймет, что остальные простили его. Одна большая счастливая семья. Ну конечно, чертов Драко Малфой. А парад продолжался. А Полярис, который, в конце концов, был всего-навсего ребенком и не знал, что его отец – Мальчик, Который Умер, а мать – предатель, заснул у Драко на руках. -fin-
Нюшка: Очень тяжелый фик. И в то же время отчего-то светлый. Спасибо) Ты отлично выбираешь фики для перевода
Galadriel: Нюшка я вот лично затрудняюсь отнести его и к особо сопливым, и к жестоким, но, по-моему, на такие темы только так и стоит писать. Рада, что понра)))
Люциус Малфой: Я всегда удивляюь когда читаю такие сложные драматургические истории/переводы. Как мыслит автор не в связке с Роулинг, как выстраивает свой мир, и война-это не махание палочками, а Война. Смерть. Потери. Или покой. Счастье. Близко к реалу. Очень
Galadriel: Люциус Малфой А меня всегда очень смущало, как мама Ро умудряется обходить такие моменты или делать их совершенно слащавыми и неправдоподобными. Неудивительно, что фики более реалистичны)
Люциус Малфой: Galadriel -Они рассчитаны на более возмужалую аудиторию.
Galadriel: Люциус Малфой, да и книжки тоже не только дети читают
Люциус Малфой: Galadriel Это -то да, но рассчет то все-таки на волшебный мир, как мир иллюзорный и несуществующий
Flem-d-orange: Galadriel Все дорого и серьёзно.Не ассоциируется с миром ГП вообще.
Galadriel: somebody мне Драко здесь вообще ужасно нра)) Flem-d-orange ээ.. дорого?
Flem-d-orange: Galadriel качественно,лучше?)
Galadriel: Flem-d-orange аа, понятно) просто взрослее, наверное)
Flem-d-orange: Galadriel ну да,чуть выше уровня фанфика.)
Galadriel: Flem-d-orange я бы не стала говорить выше/ниже, просто такого плана ангсты мало пишут обычно...
Flem-d-orange: Galadriel вы не поняли,that's a compliment за прекрасный выбор фика. и потом,все это всего лишь бренное имхо)
Galadriel: Flem-d-orange Автор мне, кста, призналась, что это ее первый фик по гп был...
Flem-d-orange: Galadriel а остальные какого плана?
Galadriel: Flem-d-orange а остальные я не читала))
somebody: жестокий фанфик, но задевает. от него больно, страшно, но веет иронией.. именно "фанфикового" Драко. сильный текст. нда...
полная версия страницы