Форум » "Старый Замок" » RPS «Cast&Crew» nc-17, Килмер/Тьюлис, окончание » Ответить
RPS «Cast&Crew» nc-17, Килмер/Тьюлис, окончание
Kill_me_r: Название:Cast&Crew Автор:Kill_me_r Beta: odinochka. Rating: NC-17, Genre: RPS, drama. Paring: Вэл Килмер/Дэвид Тьюлис Summary: Что случилось между ними на съемках фильма «Остров доктора Моро». Disclaimer: Личная жизнь этих личностей принадлежит им и только им, нам лишь – только фантазии. начало вот здесь click here
Ответов - 62, стр:
1 2 All
night visitant: Вау!!! Вот это да! А еще? p.s. Надо срочно выпить. Много.
night visitant: Дык, только на минутку!
Kill_me_r: ***** Вещи он собирать не стал. Во-первых, их было совсем немного: путешествовать он предпочитал налегке. Во-вторых, он слишком устал. Дэвид опустился на край кровати, согнувшись, словно человек в приступе острой боли. У него и в самом деле ныл живот – он вяло попытался вспомнить, получал ли удары в солнечное сплетение. Ничего такого не вспомнилось – вся драка в его памяти превратилась в какой-то невнятный, туманный клубок впечатлений, цветовых пятен и вскриков. Он просидел, не шевелясь, с четверть часа или чуть больше – пока в комнату не заползли сумерки. Тогда, поднявшись и двигаясь, словно сломанная марионетка, он вышел из номера. Он шагал бесцельно и торопливо – как зверек, сбежавший из клетки. Или зверек, которого обманули, поманив. На ходу вынул из кармана смятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой. На крыльце отеля на секунду замер, вдыхая смесь табачного дыма и морской свежести. От сигарет всегда делалось легче: они могли прогнать почти любой страх – по крайней мере, из доселе ему известных. Дэвид прошел через сад отеля, не обращая внимания на гаснущее в сумерках буйство красок. Длинной, неловкой тенью скользнул по ступеням, спускавшимся прямо к пляжу. Здесь берег лежал плавным изгибом, с обеих сторон вытягиваясь мысами, образуя глубокую полукруглую бухту: белоснежный песок, тихие шлепки волн, темнеющие в отдалении аккуратные конусы крытых пальмовыми листьями зонтов. Где-то за его спиной громыхнул короткий взрыв музыки, смеха, громких разговоров. Голос, измененный микрофоном, прокричал что-то обреченно-веселое. Дэвид сморщился. Обернулся через плечо: сад загорался огнями фонариков, вокруг бассейна неподалеку воздух колыхался, пронизанный призрачным голубоватым, словно фосфоресцирующим, светом. Ночная жизнь сегодня обещала быть бурной. Вэл, надо полагать, будет пить за троих. За двоих, по крайней мере. Дэвид выдохнул и даже губу прикусил от злости: последняя мысль была совершенно непохожа на все остальные мысли о Вэле: это была мысль в контексте «мы», мысль, сочетавшая сожаление, тревогу и снисходительную жалость – все те эмоции, которые Дэвид по определению не мог испытывать к своему насильнику. «Ну, «насильник» - это громко сказано», - сказал кто-то внутри его мозгов, и Дэвид, не без сожаления, сморщившись вновь, кивнул. Не насильник. В этом все и дело. Он ступил на пляж, ощущая, как под подошвами мокасин перекатываются мелкие, хрустящие, словно накрахмаленные, песчинки. Зашагал к полосе прибоя: запах соли и морских глубин (запах морского супа, каким он представлял его в детстве – пока не съездил с родителями в Брайтон и не убедился, что представления оказались странно верны) усилился. В наступившей теперь темноте он мог различить море лишь по звуку: луна еще не взошла, время оборотней не наступило, и мир, погруженный в абсолютно черную тропическую ночь, казался полным запахов и звуков, но лишенным каких бы то ни было форм. Музыка, звучавшая из отеля, стала громче: Дэвид обернулся и увидел, что отошел на приличное расстояние. Отель, подсвеченный прожекторами, казался огромным кораблем, плывущим куда-то сквозь темноту. Вздохнув, он опустился на песок. Достал еще одну сигарету: красноватый огонек на самом кончике казался уютным, смотреть на него было так спокойно. «Завтра» - его мысли зацепились за единственное слово. Завтра все закончится. И ничего не было. Ни тонн соли, ни запахов цветов из сада, ни жары, ни темноты: душной, похабной и звериной, ни влажных простыней, ни руки, торопливо соскальзывающей с члена, чтобы тайно, стыдливо, точно вор или мальчишка, дотронуться до… Ничего не было. Ничего не будет. «Завтра». Он отшвырнул сигарету. Она упала на песок, и красный огонек погас, будто закрывшийся глаз, а Дэвид уже достал следующую. Он подтянул колени к груди и уставился туда, где, скрытое тьмой, тихо плескалось море. Из-за мыса вдруг, величаво и бесстыдно, выплыла огромная оранжевая луна, и мгновенно пляж оказался залит призрачным, недобрым светом. По волнам протянулась дорожка, и, словно в дополнение картины, от отеля поплыли над пляжем завораживающие, холодные звуки. Дэвид оглянулся. Музыка явно стала звучать громче. Послышались какие-то хлопки, звуки, словно от ударов, вскрики. Пьяный дебош, - Дэвид усмехнулся. Вполне в стиле. По крайней мере, они это заслужили. Музыка все нарастала – огромная и влажная, она заполнила, казалось, бухту от мыса до мыса, сливаясь со звуками моря и лунным светом.
Kill_me_r: Riders on the storm. Riders on the storm. Into this house we're born Into this world we're thrown. – сообщил спокойный, полный скрытого безумия голос, и Дэвид поежился. Послышался женский вскрик. Дэвид увидел какое-то движение на границе пляжа, там ходили люди, кто-то громко разговаривал. Мать их так. Он искал возможности побыть одному и в тишине, не в изрядно осточертевшем, полном неприятных воспоминаний, номере. Почему бы им не продолжить свое веселье в отеле? Like a dog without a bone An actor out on loan. Riders on the storm. – При объективном несходстве голосов, в них все равно было нечто общее. Дэвид не смог бы это отрицать. Черт тебя побери, Вэл, когда ты оставишь меня в покое? -Это моя песня, слышите, вы! – крик, затем звон брошенного стекла. Кто-то заговорил, быстро и горячо, но Вэл перебил, хрипло, гортанно и с каким-то странным отчаянием: -Да пошли вы! Я ухожу. Мне нужно море. Мне нужно… Его голос потонул в смеси из музыки, голоса Моррисона, голосов гостей вечеринки и в чьем-то пьяном смехе. От толпы отделились несколько фигур и по смутно белеющему песку направились кто куда. Во всяком случае, одна из фигур направлялась в его строну. Дэвид поднялся, выбросил погасшую сигарету, достал пачку и зачем-то сжал её в руках. Мужчина споткнулся и негромко, пьяно выругался. Вэл. -Бляди. Бляди… Вэл остановился в нескольких ярдах от замершего Дэвида. Тихонько пробормотав что-то, он начал подпевать Моррисону, но вдруг, с идиотским смехом, оборвал себя. Дэвид увидел, что он стоит, покачиваясь на носках. На затылке встопорщился вихор, словно у мальчишки. Некоторое время Вэл что-то бормотал, глядя на море, затем резко, как будто почувствовав чужое присутствие, повернул голову и уставился на Дэвида. Его глаза казались очень яркими, черными из-за расширенных зрачков. На лице проступило выражение изумления: -Вы что, уже вернулись? Дэвид пожал плечами. -Откуда я должен был вернуться? И кто это - мы»? - Вы. С этой подстилкой, - уточнил Вэл, и в темноте блеснула полоска зубов: он улыбался. Черт побери этого парня, у него что, на все случаи заготовлены 33? Дэвид сунул сигарету в рот, покачал головой. -Придержал бы язык, - произнес почти беззлобно. Еще раз подраться с мистером Килмером не входило в его планы. Но и молча принимать хамство этого урода он не собирался. Вэл отвернулся от него, Дэвид увидел, как упрямо выпятилась вперед его нижняя челюсть. -Я думал, вы с ней поехали в клуб. Вас обоих не было на пьянке. Дэвид пожал плечами. Наверное, было бы неплохо, если бы Вэл и дальше так думал, но – ведь все закончилось, правда? Он знал это. Все закончилось. Взошла луна, и Моррисон затянул свою песню, и в этот миг все, что когда-то его тревожило и волновало по поводу мистера Килмера, растворилось в ночном воздухе без следа. Больше не было боли. И ожидания. И страхов. Поэтому он пожал плечами и коротко рассмеялся. -Если мисс Болк и поехала, то с кем-то другим. -А тебе, значит, некогда? – с неожиданной злобой Вэл вновь повернулся к нему, - ты вещи собирать пошел? -Эй, полегче, - Дэвид сделал шаг в сторону, чтобы обойти Вэла, - сбавь тон. Вэл подвинулся – так, чтобы оказаться у него на пути. Его глаза в темноте блеснули. Дэвид воззрился на него сверху вниз с наивозможнейшим презрением. -Хочешь убраться отсюда? Дэвид выдавил из себя улыбку: -Вот именно. Ты все правильно понял. Вэл молча смотрел на него. Дэвид вновь сделал шаг в сторону и, аккуратно обойдя американца, направился прочь. Он решил для себя, что не будет оглядываться – но, как многие из его решений последнего месяца, это не продержалось и нескольких минут. У края пляжа он оглянулся. Вэл сидел на песке: аккуратная, будто из бумаги вырезанная фигурка на фоне блестящей поверхности моря. Сидел, чуть ссутулившись, лицом к волнам, почти не шевелясь. В этот момент Дэвид вдруг понял, что музыка давно изменилась. Вместо тягучего Моррисоновского голоса раздавались звуки какой-то быстрой популярной мелодии. *****
Kill_me_r: Дверь была приоткрыта: настолько, чтобы полоска темноты заставила его сердце подпрыгнуть и заныть. Он услышал тихий, беспомощный всхлип. Войдя в номер, застыв на пороге, он всматривался в полутьму, и, наконец, увидел её. Девушка сидела в кресле, подтянув к подбородку колени. Её густые темные волосы рассыпались по плечам, закрывая лицо. Дэвид прикрыл за собой дверь, и когда та с тихим щелчком закрылась, произнес: -Как ты здесь оказалась? Она шмыгнула носом, тихим, дрожащим от слез голосом пробормотала: -Я попросила портье… Дала ему автограф… и для его… племянницы, он просил еще для племянницы. Он думает, что у нас с тобой роман. -Надо же, как здесь просто проникнуть в чужой номер. -Пожалуйста, прости меня… Не злись… Дэвид… Пожа… Её слова потонули в новом приступе плача. Он подошел к ней, испытывая острую, щемящую жалость - в этот момент именно жалость затопила его с головой. Присел напротив кресла, так, чтобы заглянуть в лицо плачущей девушке. -Что происходит? Почему ты плачешь? -Ничего, - она уткнулась лицом в сгиб локтя, точь-в-точь как ребенок, капризничающий или очень уставший. -Что с тобой? Дэвид протянул руки и дотронулся до её волос. Отвел несколько прядей с мокрой щеки. Она задрожала, и слезы побежали с новой силой. -Да ответь же мне, что… -Это ты ответь! -Что? -Я не понимаю, что происходит, Дэвид. Почему ты так себя вел. Почему ты … зачем … Она вскинула голову, уставившись на него гневным и обиженным взглядом. Пухлые губки скривились. Дэвид, все еще машинально гладя её волосы, пробормотал: -О чем ты говоришь? Как я себя вел? Теперь на её личике промелькнула мгновенная – кошачья – ярость. -Ты что, совсем не понимаешь? Ты… ты… Она резко дернула плечом, сбрасывая одну его руку. -Я хотела с тобой поговорить. Думала, ты мне все объяснишь. Честно расскажешь. Думаешь, можно со мной вот так поиграть? Думаешь, я дура? -Нет, - Дэвид беспомощно и растерянно облизнул нижнюю губу. Собственно, на девушку злиться он не имел никакого права. И все же злился – ему казалось, что её визит и слезы неуместны – как неуместен черный паук на взбитых сливках торта, как неуместен тычок ножом в печень. -Ты расстроена, и я… Тебя понимаю, - он пытался подбирать слова, при этом мучительно придумывая, как солгать на этот раз. Но, натолкнувшись на её взгляд, замолчал. -Ты отвратительное трепло, - она выдохнула это ему в лицо, и, высвободившись, скользнула к двери, - набитый дерьмом, самодовольный урод. Я такая идиотка, что думала, ты мне скажешь. Но ты… Движимый не то инстинктом, не то наитием, Дэвид подскочил к ней и, схватив за плечи, развернул к себе. Девушка даже не успела выдохнуть – он впился в её губы поцелуем, грубым, неловким. «Теперь, - он чувствовал привкусы сигарет, слез и сладковатой слюны, продолжая целовать её, проникая языком глубоко в рот, но при этом его разум был вполне холоден, - отыграй эту роль так, чтобы она поверила, Дэвид. Поверит она – поверят все. Отыграй, и все закончится по-настоящему». Она слабо выдохнула, когда он, наконец, прервал этот долгий поцелуй. Опустила голову, но продолжала прижиматься к нему. -Прости. Прости меня, я не хотел причинять тебе боль. Понимаешь, я слишком ненавижу это все. Он оторвал одну руку от её плеча, помахал в воздухе. Придал лицу выражение тоскливой печали. -Я бы хотел, чтобы мы с тобой могли встречаться в каком-нибудь другом месте. Среди других людей. Чтобы между нами не было этого ужасного опыта. Девушка, подняв голову, доверчиво слушала его монолог. Он нес такую несусветную чушь, время от времени прерывая сам себя поцелуями, покрывая ими мокрые нежные щеки, зарываясь носом в густые волосы девушки, что, пожалуй, в неё можно было либо поверить от начала и до конца, либо не поверить вовсе. Она поверила. Выдохнула, прижалась головой к его груди, посопела доверчиво, словно щенок. Дэвид, продолжая бормотать что-то успокаивающее и обнадеживающее, повел её к двери. Она шла, не упрямясь, заглядывая ему в лицо снизу вверх. С последним вздохом улыбнулась ему. Дэвид приоткрыл дверь. -… И тогда все будет по-другому. Ты ведь знаешь… Он взял в ладони её лицо, склонился для поцелуя, и в этот момент девушка, с негромким, оторопелым «ой» повернула голову. Дэвид проследил за её взглядом. *****
Kill_me_r: Вэл приветливо помахал в воздухе зажатой в руке бутылкой «Текилы». Лицо расплылось в добродушной улыбке, джинсы были подвернуты, обнажая загорелые, покрытые густым пушком, крепкие икры и тонкие щиколотки. Его ноги были босыми, рубашка расстегнута – ни дать ни взять, подвыпивший турист, потерявший на пляже свои сандалии. Вэл скользнул взглядом по мисс Болк, прищурившись, посмотрел Дэвиду в глаза. -О. Привет, ребята. Я думал… Скуластое лицо на мгновение стало растерянным, детским. -Я вам помешал? -Нет, - девушка порозовела, но смотрела на Вэла бесстрашно и даже с каким-то странным удовольствием, - ты просто немного невовремя. Она хихикнула. Вэл ответил очаровательной, немного лукавой улыбкой. -Я хотел попрощаться, - тихо проговорил он, переводя взгляд на Дэвида, - жаль, что ты уезжаешь раньше всех… но все же тебе везет. Дэвид вымученно улыбнулся в ответ. -А вы там пьете? Вэл дернул плечом: -Почему нет? Но там, внизу, так скучно. Я скучал, - Дэвид решил, что это приступ паранойи, потому что глаза у Вэла как-то странно сверкнули. -А я… мы…. Мы сбежали, - мисс Болк шаловливо рассмеялась. -Угу… Зря я к вам полез, ребята, - Вэл поскреб в затылке, изображая, или (возможно ли?) и в самом деле испытывая раскаяние. -Ничего, Вэл. -Ничего, если ты разрешишь мне немного украсть твоего Дэвида? Мисс Болк оглянулась, в глазах мелькнуло что-что вроде недоумения, но мигом пропало. -Разрешаю, - она шагнула в коридор, - мы просто разговаривали, на самом деле. Да? Дэвид затряс головой. -Не просто…. И мы… еще увидимся, правда? Он схватил её за руку, развернув к себе, и поцеловал – долгим, жарким поцелуем, не открывая глаз, ощущая сверлящий взгляд Вэла. Наконец, когда он оторвался от её губ, она, покрасневшая, но явно очень довольная, прошептала: -Буду скучать. Очень. -Но мы ведь скоро увидимся, - словно робот, повторил он. Ему страшно не хотелось её отпускать – впервые с того момента, как она появилась здесь, в его номере. Девушка выскользнула из его объятий, будто кошка. Пробежала по коридору прочь, а затем, обернувшись к мужчинам, счастливо засмеялась: -Не болтайте долго, мальчики. Уже поздно. Вэл отсалютовал ей бутылкой: -Как скажите, мисс. Вы знаете, что сегодня вы самая красивая? -Сегодня? Или всегда? -Всегда. Мисс Болк вновь рассмеялась и, резко повернувшись, скрылась за углом. Некоторое время – восхитительно долгие секунды – мужчины смотрели ей вслед. Дэвид решил, что сейчас самое время захлопнуть дверь – и в этот момент Вэл, с немыслимой для пьяного человека быстротой, оказался прямо перед ним. От него пахло текилой, морем и солнцем – свежий, возбуждающий и наводящий странную тоску, запах. Лишь много часов спустя Дэвид понял, что тоска была по несбывшемуся. По никогда не возможному. В тот момент, однако, все его мысли сосредоточились на том, чтобы побыстрее юркнуть в номер. Он потянул дверь, но Вэл уже стоял между ним и дверным косяком, а еще спустя две или три секунды, плавным, но решительным движением плеча задвинул Дэвида внутрь номера. Дверь захлопнулась.
Kill_me_r: Вэл улыбнулся, по-детски открыто и доверчиво. Дэвид, словно зачарованный, уставился на крошечную полоску ссадины, протянувшуюся через губу мистера Килмера. Какая-то часть его разума верещала в тревоге и ужасе, но другая, все еще расслабленная, хотела видеть лишь маленькую полоску рассеченной кожи… Не переставая улыбаться, Вэл шагнул к отпрянувшему Дэвиду. -Блядь. Дешевая шлюха, - он не ударил Дэвида, просто толкнул того в грудь, как мальчишки толкают друг друга, чтобы свалить наземь. Дэвид, не отрывая взгляда от безумной улыбки, попятился, и, зацепившись ногой о край кровати, неловко плюхнулся на неё. -Ты пьян. Вэл, отшвырнув бутылку так, что та покатилась прочь, навис над Дэвидом. Улыбка стерлась с лица, теперь он был настоящим. Он поднял руку и влепил Дэвиду увесистую пощечину. -Блядь, - повторил он. Кому адресовались эти эпитеты, оставалось неясным, но меньше всего Дэвид хотел бы выяснять. Он неловко перекатился по кровати, вскочил и попытался оттолкнуть Вэла. Его пальцы вцепились в рубашку, хлопок выдержал рывок, но обнажилось крепкое загорелое плечо. Вэл, с каким-то утробным рычанием, вновь размахнулся и нанес еще один удар – в голове у Дэвида мелодично зазвенели хрустальные палочки, затем наступили мучительные пять секунд полной, плотной, ватной тишины. Когда, наконец, тишина рассеялась, он обнаружил, что его захват ослаб, а Вэл что-то яростно повторяет - прямо ему в лицо, обдавая своими запахами – выпивки, похоти и злобы. -Я тебя предупреждал относительно потаскушки. Я тебя предупреждал относительно твоего… Дэвид, по-волчьи встряхнув головой, попытался спихнуть с себя тяжелое тело – но не тут-то было. Вэл крепко вжимал его в кровать – одна нога между его - разведенных, словно нарочно ног. Дэвид чувствовал его стояк, и это пугало, возбуждало и заставляло дрожать. Беспомощные попытки сохранять достоинство, мысли о бегстве или о том, что все закончено – как такое могло прийти ему в голову? Все, что происходило вне этой постели, больше не имело значения. Боль, стыд, страх растворялись в запахах ночи и секса. Вэл вдруг склонился к его лицу – Дэвид решил, что он собирается его поцеловать. Он не успел закрыть глаза, и поэтому увидел, как губы Вэла раздвинула мгновенная издевательская ухмылка. А в следующий момент Дэвид вскрикнул от боли. Вэл прикусил его шею – воображение, даже сквозь боль, нарисовало картину острых белоснежных зубов, укус был не вампирским, не полу-поцелуем, не грубым – он был жестоким, звериным, болезненным и убедительным, точно клеймение. Дэвид инстинктивно выгнулся под чужим телом, а Вэл, оторвавшись от него, победно засмеялся. Казалось, он наслаждался его унижением. Его глаза искрились в полутьме. -Нравится? Нравится, моя шлюшка? Дэвид издал нечто среднее между стоном и всхлипом. Его возбуждение прошло, остался лишь страх. От Вэла исходили волны опасности. Безумия. Тупого, звериного садизма, желания причинять боль и разрушать. Он поднял руку, защищаясь. Изо всех сил оттолкнул Вэла от себя, и тот, неловко и по-пьяному громоздко, повалился набок. Однако, когда Дэвид попытался подняться, чтобы окончательно отпихнуть американца, то получил короткий, но сильный удар в живот – так, что, охнув, согнулся пополам. Волна тошноты поднялась, обжигая пищевод, и Дэвида едва не вырвало прямо себе под ноги. Пока он боролся с позывами, Вэлу удалось не только подняться на ноги, но и оттянуть его самого на пол – теперь, согнувшись, задыхаясь, с выступившими на глаза слезами, он вновь оказался у ног этой сволочи.
Kill_me_r: Дэвид поднял глаза, пытаясь говорить ровно и отчетливо, произнес: -Чего ты хочешь? Ты сорвал свою злость, можешь теперь валить. Я… Он никогда до конца не верил, что это может произойти. Точнее сказать, это могло произойти – не с ним, известным актером, а с мальчишкой, несущимся после школы через дворы Блэкпула. Или с одним из его неудачников-героев. Или еще с кем-то, кого можно было… Не с ним. Загорелая нога с тонкой лодыжкой совершила короткий размах и – «господибожечточертпобери» - неожиданно болезненный удар в солнечное сплетение – на мгновение Дэвиду показалось, что от боли, затопившей комнату, у него из глаз посыпались искры. Последовало еще два или три, таких же твердых, неумолимых, удара. Он потерял нить дыхания, потерял биение свое сердца, потерял вообще всякие ориентиры в собственном теле, не говоря уж об окружающем пространстве. Он беззвучно взвыл – не потому, что боялся издать звук, а потому, что и голос затерялся где-то в лабиринте изощренных болевых ощущений. Никто. Никогда. Не бил его ногами в живот. Пока три этих коротеньких мысли оформлялись в его сознании, Вэл куда-то отходил – Дэвид не мог и не хотел этого видеть, он просто лежал на полу, согнувшись, и ждал, когда можно будет хотя бы немного пошевелиться. Через минуту, разлепив мокрые ресницы, он увидел смутную тень, опустившуюся на кровать. Тихий звук – скольжение язычка металлической «молнии». Подавляя желание неприлично и безумно расхохотаться, Дэвид пробормотал: -Ты что, планируешь тут ночевать? Вэл хмыкнул. -Ты больной извращенец. Тебе лечиться надо, а не в фильмах сниматься, - Дэвид, застонав, поднялся на колени. Одной рукой торопливо вытер скатившуюся из глаза слезу. -Я тебя предупреждал, - ленивый голос. Сама безмятежность. -Чего ты хочешь? Чтобы мы поубивали друг друга? Или чтобы я вызвал охрану? Чего ты добиваешься? Раздалось невнятное, тихое шуршание ткани. Теперь Дэвид увидел, как Вэл, полулежа и нахально ухмыляясь, стянул с себя шорты. -Хочу, - Вэл немного помедлил, а затем положил свои тонкие, сильные пальцы на полувставший член, - тебя. Раздражение поднялось в Дэвиде вместе с какой-то необъяснимой, детской обидой. -Отсоси, - бросил он, - тебе это нравится. -Ха, - в темноте он почти не видел лица Вэла, и почему-то сомневался, что сейчас на нем была улыбка, - нет, сегодня все будет по-другому. Дэвид не успел даже отпрянуть – он занимал стратегически невыгодную позицию на коленях, а Вэл просто соскочил с кровати и сделал пару шагов. Горячая ладонь легла на его затылок, а его губы ощутили нечто твердое, пылающее, странным и абсурдным образом пугающее – Дэвид зажмурился, замотал головой, пытаясь вырваться, но бесполезно. Пальцы Вэла впились в его волосы, потянули, другая рука ласкала его скулу, гладила висок. -Не заставляй меня быть жестоким, - хрипло пробормотал Вэл, - Ты этого не заслужил. Просто открой рот. Я хочу, чтобы ты взял это в рот. «Он совсем чокнулся», - обреченная, полная горького сарказма мысль. Сколько раз за этот месяц она приходила ему в голову? И кто из них по-настоящему чокнулся? Без примеси возбуждения, без намека на эрекцию – тело и разум Дэвида теперь, лишь теперь по-настоящему, погрузились в вязкий, липкий кошмар обладания. Обладание означало не только брать. Но и отдавать. Как он мог про это забыть. Все так просто, это же детская игра. Ты берешь, а затем отдаешь. Никто не получает ничего просто так. Нельзя…
Kill_me_r: Дэвид не успел толком додумать, потому что Вэл дернул его за волосы, а другой рукой довольно чувствительно надавил на его скулу. Он разжал зубы – показалось, что челюсти свело судорогой. Может быть, так оно и было. Обреченность, и какое-то извращенное, убийственно острое удовлетворение – от того, как его губы раздвинул горячий, едва не дрожащий от напряжения, солоноватый, бесстыдно прорывающийся вглубь, член. От того, как он заполнил его рот, как толкался глубже и глубже, чуть ли не до спазмов, как закончился воздух, как в зажмуренных веках вновь набухли слезы, как Вэл начал свои движения, придерживая его за голову, им овладело почти экстатическое чувство униженности. Дэвиду показалось, что время замерло, растянулось между невыносимо глубокими толчками и его судорожными движениями следом, и его губы, распахнутые для самого ужасного и самого постыдного акта этой ночи, онемели, будто предав хозяина. Ритм движений убыстрялся, а Дэвид не мог его поймать – его рот насиловали, грязно и безжалостно, это не было ни любовным актом, ни попыткой обучить его, не попыткой повторить собственный минет Вэла – в движениях не было нежности, страсти, только ритм и удары. И собственный рот Дэвида был лишь дырой, дыркой для насилия, больше ничем. У него так и не появилось даже намека на эрекцию. Его руки дрожали, когда, подняв их в защитном и капитулирующем жесте, он положил пальцы на бедра Вэла. Жест использованной шлюхи. Когда пальцы соскользнули по горячей, влажной коже, коснувшись крепких ягодиц, Вэл, застонав, вбил член еще глубже – до самого горла, а Дэвид на миг решил, что задохнется окончательно. Его рот заполнился горячей, густой, солоноватой жидкостью. Он никогда в жизни не пробовал… Да, вероятно, много бы отдал, чтобы и не пробовать. -Глотай, - бросил Вэл, сделав шаг назад и развалившись на кровати. Он не выглядел удовлетворенным или довольным – скорее, слегка уставшим, опустошенным. Как будто «минет» от Дэвида был лишь частью необходимого, какого-то извращенного плана. -Глотай, ты и сосешь-то кое-как, так хотя бы проглотить можешь? Дэвид молча смотрел перед собой. Сперма стекала с губ, он не мог заставить себя сделать глотательное движение – просто не мог. Вэл вдруг, сорвавшись, опустился перед ним на колени. Склонился, глядя прямо в глаза. -Тебя научить? Дай мне немного… Дэвид не успел опомниться, а губы Вэла уже нежно прижались к его рту. Он принял этот поцелуй почти с благодарностью. В нем было что-то… какое-то доказательство. Странная, вывихнутая логика сегодняшней ночи, но тем не менее. Он осторожно втолкнул в чужой рот чужое семя. Вэл откинул голову и, с сумасшедшей ухмылкой и абсолютно блядским выражением глаз, сделал большой, выразительный глоток.
Kill_me_r: Он потянул Дэвида за собой – тот повиновался, будто кукла, марионетка. Они легли на кровать, и Вэл, глядя в потолок, пробормотал: -Угостишь сигаретой? Дэвид молча смотрел на квадрат окна. Его рот все еще был наполнен вкусами и запахами траха. Вэла. Не дождавшись ответа, Вэл отвернулся и начал греметь чем-то на прикроватном столике, выискивая сигареты и зажигалку. Тихонько ругнувшись, повернулся и бесцеремонно ткнулся пальцами в бедро Дэвиду. -Достань. Они у тебя в кармане. Выудив пачку самостоятельно, достав следом и зажигалку, Вэл сделал блаженную затяжку и откинулся на подушку. Дэвид, все так же молча, поднялся и заковылял в ванную. Его нога, словно в первые дни после перелома, невыносимо и отчаянно ныла. Болел живот, болела челюсть, его мутило, и на глаза время от времени набегала серая пелена. Он щелкнул выключателем, замер, прислонившись к двери ванной. Его взгляд поймал отражение в зеркале – расширенные зрачки, пылающий румянец на скулах, всклокоченные волосы, и губы, измазанные блестящей, уже подсохшей, влагой. Он плеснул в лицо водой, небрежно ткнулся в полотенце, и, все еще шатаясь, вернулся к кровати. Вэл, казалось, задремал – во всяком случае, лежал тихо, откинув голову, слегка согнув одну ногу в колене. Пятна теней прятали его лицо. Дэвид медленно расстегнул и стянул рубашку, затем джинсы и белье. Теперь все приличия уже не имели значения. Он осторожно опустился на кровать, и Вэл шевельнулся. -Тебе понравилось? Дэвид, помедлив, вгляделся в его лицо. -Нет. -Потому что ты ни хрена не умеешь, - Вэл издал смешок, добродушный и насмешливый, совершенно не подходящий к ситуации. -Я не пидор. -Ну и отлично, - Вэл примирительно хихикнул, - но брать в рот все же поучись. Сосешь как дешевая блядь, даже сглотнуть не можешь. Дэвид, чувствуя тупую, мгновенную вспышку ярости, размахнулся и ударил – в темноте бить по лицу было легче, может быть, потому что он не мог видеть глаза или улыбку. Он лишь почувствовал под пальцами твердую, выступающую скулу. Вэл, подскочив, бросился на него – кажется, эта ночь располагала к насилию, как иные располагают к страсти и ласкам. От серии взаимных ударов они оба, казалось, обезумели. Сцепившись, скатились с кровати на пол, сдернув следом простыни. Обнаженные, разгоряченные, влажные – покатились, словно мальчишки на школьном дворе. У Вэла из раскрывшейся ссадины потекла кровь, но это лишь сильнее ожесточило обоих. Вэл, подмяв под себя Дэвида, ударил его по лицу, а затем, словно сумасшедший, начал целовать в губы – и Дэвид, утратив над собой контроль, отвечал на поцелуи, больше напоминавшие укусы. Они обменялись еще одной серией тумаков, когда Вэл, вывернув Дэвиду руку, заставил того вскрикнуть от боли и гнева. Страх, отвратительное, тошнотворное чувство вины – исчезли, теперь вокруг были только ярость, боль и злость. Дэвид перевернулся на живот, пытаясь выскользнуть и вытянуть руку из захвата. Вэл как будто только этого и хотел. Ударом колена он разбил сведенные ноги, распахнул для себя, как хозяин в жару раскрывает двери патио. Дэвид забился под его жарким телом, забыв даже о боли, разрывающей вывернутое плечо. Теперь не имели значения ни оскорбления, ни вкус спермы, липкий и солоноватый, все еще заполняющий его рот – ему хотелось лишь выскользнуть из-под тяжести этого неумолимого тела. Вновь никакого возбуждения – только животная, похожая на лавину, паника.
Kill_me_r: Его разрывали, на этот раз по-настоящему. Ни слабой маскировки, ни намека на жалость. Он не был ни готов, ни растянут – а Вэл, озверевший, забывший обо всем, кроме возможности унизить и насиловать, проталкивал в него свой член, без остановок, без пауз. Так, вероятнее всего, насилуют в тюрьме – быстро, жестко, жестоко. В один из моментов Дэвид вскрикнул – терпеть больше не было возможным, растянутое колечко мышц не желало больше принимать эти удары. Вэл, разозленный, толкнул его так, что он едва не разбил лицо об пол. У него заныли сведенные судорогой ноги. В тот момент, когда, казалось, терпеть было уже нельзя – что-то и в самом деле разорвалось. Он почувствовал влагу, теплую и липкую, скользящую по внутренней стороне бедра. Кровь была единственной смазкой. Он думал, что потеряет сознание, но все происходило слишком быстро – Вэл кончил, заполнив его внутренности горячей спермой, а кровь все еще вытекала, и он, дрожа, упал на пол. Вэл что-то говорил, пытался его перевернуть. Поднялся и отошел. Затем вернулся, что-то коснулось спины Дэвида, его истерзанной задницы. -Раздвинь ноги хотя бы, - раздраженно произнес Вэл, - ты что, не чувствуешь? У тебя тут кровь… Дэвид молча подтянул к себе ноги. Поднялся, вначале на колени, затем, с немалым усилием – во весь рост. Мир потерял свою плотность, стал туманным и неопределенным. Он не знал, чего стыдиться больше – насилия или своего теперешнего, отупленного, безумного состояния. Оттолкнув протянутую руку, Дэвид побрел к кровати. Еще пара ватных шагов, и он плюхнулся на покрывало. Все, что было вокруг, как будто доносилось до него сквозь переложенный войлочной прокладкой шлем. Он как будто оглох, ослеп и лишился чувствительности. Он неосознанно, как животное, свернулся на боку, подтянув ноги к груди, и затих, пытаясь вырваться своим сейчас блокированным разумом за границы внутреннего мира, где было в принципе неплохо, если бы не одно «но». Он ничего не чувствовал. Вдруг его взяли за подбородок. Жестко и властно. Приподняли голову, сильная, рука нажала на нужные точки, и ему пришлось приоткрыть рот, чтобы в следующую же секунду закашляться он маслянистой терпкой жидкости, которая обожгла ему гортань. -Глотай. Тебе надо. Дэвид послушно сделал несколько неловких глотательных движений. У него запершило в горле, он чуть не давился, но прилежно продолжал сглатывать обжигающую жидкость. Это отвлекало от основной проблемы. Его только что изнасиловали. Вот так просто и примитивно. Разум отказывался перерабатывать такую информацию, отсюда и полное нынешнее отупение. Тот, кто был снаружи, по-видимому, прекрасно знал, что надо делать. Потому что Дэвид вдруг осознал, что цепкие пальцы обхватили его плечо и его куда-то тащат, неумолимо хотя и по возможности бережно. Еще несколько вспышек, и холодный душ, резко обдавший его, внезапно привел его в некое подобие чувств. Он стоял под прохладными струями воды, глотая воздух, его поддерживали за руку, не давая сползти по кафельной стенке вниз, и ему не осталось ничего другого как откинуть голову на эту безукоризненно белую стену, ловя капли пресной воды на язык, и просто стоять и ждать, что будет дальше. Потом его снова увели в комнату. «Вещи еще не собраны» ворвалась в его разум откуда-то странная мысль. Чиркнула спичечной вспышкой и пропала. -Ложись, я обработаю разрыв, - раздался приятный голос. Вэл. Новая вспышка. Дэвид обнаружил, что лежит на животе, а ноги раскинуты как будто по заказу. Следующее ощущение заставило его вскрикнуть и повернуться резко на бок. Самое на этот момент уязвимое место в его организме как будто обожгло расплавленным металлом. -Тише ты. Это текила, почти спирт, для дезинфекции. – Примирительным тоном, - Не дергайся. Дэвид и не особо дергался. Просто со свистом втягивал сквозь сжатые губы воздух, пытаясь сориентироваться, что же все-таки с ним сейчас происходит. -Прости, я перестарался, - послышался почти виноватый голос. «Почти» - потому что на самом деле особого раскаяния уловить было просто невозможно. Агония ниже пояса пробудила его к жизни. Он дернулся и застонал. Мир начинал походить на реальный.
Kill_me_r: Он медленно отстранился, потянул на себя простынь, закутываясь ниже пояса. Покалывание во всем теле означало возвращение чувствительности. А вместе с чувствительностью возвращалась боль. Болело все. Живот, вывихнутое плечо, разбитые об пол колени, саднила челюсть, не говоря уже о заднице. Там просто все горело и пульсировало. Он медленно прижал ладонь к левой стороне груди. Внутри тоже было больно. Как будто произошло что-то непоправимое. То, что невозможно будет исправить. Собственно, оно и произошло. Дэвид поднял голову, и встретился с испытующим, внимательным, слегка выжидательным взглядом прозрачно-зеленых глаз. Теперь, когда они уже не выражали желание хозяина бить, насиловать и калечить, эти глаза больше не напоминали звериные, как какие-то полчаса назад. Даже странно. Было как-то неуместно связать происшедшее с этим человеком, который сейчас, слегка склонившись, стоял у кровати и смотрел на него. - Прости меня, - повторил Вэл. – Ты сам меня вынудил, я не хотел быть жестоким. Просто так получилось. – Он поднес зажатую все еще в кулаке бутылку с текилой и сделал еще один глоток. - Ты понимаешь, что просто сводишь меня с ума? – Спокойным, уравновешенным тоном. - Ты должен был это понимать, не последний же ты идиот, в конце концов. Ты видел, что я теряю над собой контроль, когда мы… - Он неопределенно взмахнул рукой. – Это ведь настоящее. Понимаешь? Это редко встречается. А ты… Ты сам не знаешь, чего хочешь. Дэвид вздохнул. Вздох вызвал новую волну боли. Ему завтра лететь домой, а он чувствует себя сломанной мебелью. Он криво усмехнулся. Хорошее сравнение. Лучше сейчас думать о чем угодно, только не о словах, которые он только что услышал от Вэла. В конце концов, они все равно ничего не изменят. Но Вэл как будто ждал ответа. А что он может сказать? Чем можно ответить на то, что между ними было? -Уходи. Постарайся забыть меня. Я сделаю то же самое. -А получится? – новая вспышка злобы на красивом скуластом лице. -Это единственный выход. – Дэвид пытался говорить спокойно, хотя никому в жизни бы он сейчас не признался, что он был снова дьявольски напуган. Он мог чувствовать все эмоции, что испытывала эта сволочь, стоящая перед ним. Чувствовать и реагировать. Как будто они были сообщающимися сосудами. Эта близость пугала. В ней не было ничего общего с «просто сексом», в котором Дэвид все это время пытался себя убедить. Вэл, как будто почувствовав его страх, улыбнулся. Это вышло неожиданно по-волчьи. Вэл резко выпрямился, на что Дэвид инстинктивно вздрогнул. Улыбка Вэла приобрела оттенок снисходительности. Еще один глоток, последний, и опустевшая бутылка полетела в дальний угол комнаты. Вэл развернулся и, подняв с пола шорты, одним плавным движением оделся. Натянул рубаху. Снова повернулся к Дэвиду. -Ты меня боишься. – Это не было вопросом. – Не надо. Я понимаю, что это было перебором, и сожалею. На самом деле сожалею. -Не думаю, что ты способен на жалость, - эта фраза слетела с губ Дэвида неожиданно и необдуманно. Он тут же прикусил язык, осознавая, что выдал себя. Ему было очень плохо, и очень хотелось чего-то… чего-то более теплого, чем жестокие слова, сказанные холодным стальным тоном. -А я и не способен – Подтвердил спокойно Вэл, - Я сожалею о том, что после этого у меня осталось слишком мало шансов, что ты не сбежишь от меня. - А я от тебя и не сбегаю. Ты забыл, что мы тут на съемках? Работа закончена, все по домам. Или ты думаешь, что нам с тобой следовало пожениться? – Дэвид горько рассмеялся. -Не разыгрывай из себя кретина. – Вэл снова подошел к нему, склонился так низко, придвинув свое лицо к лицу Дэвида, что теперь его жаркое проспиртованное дыхание обдавало его скулу. – Это было настоящим. Ты из-за своего долбанного упрямства, из-за ханжеских представлениях об этой чертовой ориентации, готов все угробить. Ты готов от всего отказаться, трусливо сбежать на край света, хотя все могло бы быть по-другому. Да, по-другому, подумалось Дэвиду. Это было бы по-другому, только вот тело его все еще помнило вжимающий его в пыльный пол тяжелый вес, рвущую боль внутри и хриплые звериные удовлетворенные стоны, которые издавал Вэл при каждом безжалостном толчке в него.
Kill_me_r: -Знаешь, тебе действительно надо лечиться, Вэл. Я представляю, что бы ты сделал, если бы мне не посчастливилось оказаться в твоей власти. Наверное запер бы в подвале и трахал, пока я не сдохну, верно? Ты просто маньяк. Это ненормально. Во время этой короткой речи в глазах Вэла что-то вспыхнуло. Хищное и одновременно жадное. Да, он не ошибся. От этого парня надо бежать со всех ног. Но тут Вэл наклонился еще ближе и Дэвид не успел опомниться, как оказался притянут в жаркий, страстный поцелуй. Он не смог найти в себе силы оттолкнуть его. Даже попытаться. Он просто сдался. От недостатка кислорода шумело в голове, по всему телу пошли мурашки удовольствия. Вэл целовал его как в последний раз. Наверное так и было. Наконец он отодвинулся. -Ненормально? - Невесело хмыкнул. - А что есть норма? Норма – это то, что нам нужно. А тебе нужно – это. Не обманывай хоть сам себя, если уж не хватает смелости признаться мне. Взгляд Вэла упал на прикроватную тумбочку, где лежала раскрытая записная книжка Дэвида с вложенной в петельки на корешке ручкой. Как будто приняв какое-то решение, он резко потянулся к ней, вытащил ручку и бесцеремонно написал что-то. Дэвид изумленно смотрел на него. -Вот. Смотри. Я записал здесь свой номер телефона. Он никому не известен, кроме самых близких мне людей. Если ты позвонишь мне, я приеду. Я не буду задавать тебе вопросов, или издеваться, я больше никогда не повторю того, что произошло сегодня, обещаю. Просто позвони, когда поймешь, что я тебе нужен. И все. -И как это понимать? - А никак. Неужели обязательно всему нужно находить названия? Просто знай и все. – Вэл улыбнулся. Открыто, по-мальчишески, его улыбка противоречила всему, что Дэвид знал об этом человеке. Вэл снова подошел к нему и нежно поцеловал. А потом просто подошел к двери, открыл ее, замер на пороге. -Удачи. И до встречи. Еще долгое время после того, как дверь захлопнулась, Дэвид тупо смотрел перед собой. Наконец он вздохнул, как будто очнувшись. -Да, и не стоит меня провожать, - пробормотал он в тишину комнаты. Повернулся, посмотрел на валяющуюся на кровати раскрытую записную книжку. Надо бы вырвать страницу и никогда не вспоминать об этом, соврал себе Дэвид, потому что взгляд его уже цепко схватил эти несколько цифр, записанных округлым по-детски почерком, - Вэл даже не потрудился обозначить себя под этими цифрами хотя бы инициалами, будто знал, что этого не потребуется, - и отправил прямиком в подсознание. На вечную память. Аминь. ***********
Kill_me_r: В Лондоне Дэвид пытался вытравить из своей памяти все, что было связано с теми событиями. Он поступал в этом своем стремлении иногда совсем по-детски. Когда к нему пришло приглашение на премьерный показ фильма, он не удостоил организаторов даже вежливым сухим отказом. Хотя внимательно следил за прессой, из которой узнал, что на премьеру не побрезговали приехать ни Вэл, ни даже сам мистер Брандо. На фоне их снисходительной игры «по правилам» его отчаянные попытки откреститься от всего, что связано с этим фильмом – он упрямо поливал фильм грязью в интервью при любом вопросе на эту тему и божился, что даже смотреть это дерьмовое творение не собирается – выглядели откровенным в своей нелепости хамством. Ничего, переживут. Просто утвердятся в своем мнении о том, какие все-таки снобы эти англичане. Чтобы пресечь даже намеки на его возможную гомосексуальность, он с головой окунулся в бурные романчики с молодыми актрисулями. На вопросы о романе с мисс Болк отделывался многозначительными намеками, которые призваны были убедить любого в том, что у них там была настоящая, хотя и с налетом обреченности любовная связь. Вэл не объявлялся. Не звонил ему, не донимал письмами, как того опасался Дэвид. Зря опасался. Иногда, утром, в очередной раз просмотрев во сне очередной эротический кошмар с собой и Вэлом на главных ролях, он ловил себя на мысли о том телефонном номере. О том, как развивались бы события, если бы он набрался храбрости и позвонил бы. Он читал в каком-то интервью Вэла о том, что тому неоднократно поступают приглашения из лондонского театра «Плэй Хаус» на главную роль в спектакле «Почтальон всегда звонит дважды» и что он готов эти предложения рассмотреть положительно, если у него появится еще хотя бы одна причина так плотно обосноваться в Лондоне. Как будто Вэл тоже постоянно держал у себя в голове такую возможность и предусмотрительно готовил почву для своего переезда или хотя бы для частых сюда визитов. Даже в названии спектакля воспаленное воображение Дэвида усматривало какой-то странный код. Дэвид не мог отказать себе в извращенном удовольствии представить их первую после долгого перерыва встречу. Как все было бы. Что сказал бы ему Вэл, или что сделал бы в первую очередь. И что бы он ответил ему сам. Хотя, если представить, что все это произошло бы именно таким образом, то сам его звонок означал бы такую окончательную капитуляцию, после которой никакие слова уже не были бы нужны. Поиграв этой мыслью так и эдак, он снова убирал ее в тот самый шкаф с любимыми и не очень скелетами его непутевой жизни. А она, жизнь, в конце концов, продолжалась. И, что бы там ни было, пока у него оставалась возможность выбора, он чувствовал себя в безопасности. Хорошо, когда хоть что-то зависит именно от тебя самого. Приходя к этому выводу, Дэвид чувствовал, что готов двигаться дальше, и даже возможно, когда-нибудь он сможет все забыть. Надо только подождать. Когда-нибудь, когда он перестанет испытывать острый укол иррационально сладкого страха всякий раз, когда он натыкается в газете или слышит по телевизору имя своего мучителя, когда он избавится от этого непонятного чувства зависимости и бесконечной подчиненности этому человеку, возможно, тогда он и позвонит ему. Тогда, когда почувствует, что на самом деле все это сможет быть по-другому. Когда-нибудь. И хватит об этом. Конец *** Авторское примечание оно же информация к размышлению. Вэл с 24-го мая нонешнего года играет в постановке "Почтальон всегда звонит дважды" на Вест-Энде, в театре «Плэй Хаус» в Лондоне.
night visitant: Я уже и коммент боюсь писать- придут и опять погонють.( торопливо оглядывается) Уважаемый Автор, Вы садист (нежно). Так нельзя издеваться. Ну, нельзя. Великолепные описания, детали, до дрожи в коленках и сухости во рту. Чудный конец! Ну, что тут скажешь...Только - браво!
somebody: Спасибо, как я поняла, соавторам! *оглядываясь* и пока кто-нить не пришел, сматываюсь))) А написано все равно мастерски *выскальзывая уже из темки*
Люциус Малфой: Как-то все естественно, и весьма горячительно, похоже на теккилу с солью и лаймом по эффекту А вообще, соавторство очень плодотворное, графика дополнена хорошими психологическими нюансами, и богатыми (именно)) описаниями. Что превращает историю в качественный текст, визуальный, и вполне себе порнушный А вообще, мне кажется что такого количества секса я не видел ни в одном тексте за всю свою жизнь Ну, что там надо говорить в финале? Аффтар пешы исчо ?
Kill_me_r: Люциус Малфой мы рады, что не разочаловали Вас, милорд этим окончанием. Ибо изобилие текста могло (если брать по аналогии к спиртным напиткам) к непроходящему похмелью, а это было бы не желательно. А вообще мы старались. *книксен* А что касается количества секса на единицу текста, то в этом повинно слабые наши познания в области кинематографии изнутри, посему пришлось заполнять весь досуг героев зажигательным (надеемся, что так и получилось) Трахом. Люциус Малфой пишет: цитатаАффтар пешы исчо Постараимся. night visitant, somebody спасибо за отзывы. night visitant пишет: цитатаЯ уже и коммент боюсь писать- придут и опять погонють.( торопливо оглядывается) somebody пишет: цитата*оглядываясь* и пока кто-нить не пришел, сматываюсь))) *Недоумеваю* А чего так робко-то? Мы наоборот, так сказать, настроились на получение заключительных ревьюх, а тут все так быстро сматываются. Абыдна. night visitant а почему - садист? Как раз наоборот. Все получили свою долю удовлетворения, так что тут никаким садизмом и не пахнет. Садизм - это когда фики зависают на веки вечные.
Люциус Малфой: Kill_me_r Kill_me_r пишет: цитатаслабые наши познания в области кинематографии изнутри, Было бы меньше зажигательного траха в этом случае
night visitant: Kill_me_r Kill_me_r пишет: цитата*Недоумеваю* А чего так робко-то? Нас просили не отвлекаться от текста на комментарии, мы и не отвлекались, ну, если только чуть-чуть. Kill_me_r пишет: цитатаникаким садизмом и не пахнет. Садизм - это когда фики зависают на веки вечные. Да ни боже мой! Я не это имела в виду. Имелось в виду, что читатели со слабым здоровьем могли просто не выдержать, это самое количество на еденицу текста. Чему способствуют отлично прописанные детали. Очень динамичное повествование, все время движется по-нарастающей. Понравилась сцена на берегу и кульминационная сцена в номере. Нужное состояние создается совокупностью описательных и психологических деталей, вызывая определенные ассоциации, и дает читательскому воображению хороший пинок. Хотя сюжет, в принципе, построен по-устойчивому канону, и конец закономерен и ожидаем- люди предсказуемы- это не умаляет достоинств Автора (или Авторов, прошу прощения, я не знаю). Поэтому- еще раз – браво!
Kill_me_r: night visitant спасибо за отзыв. А авторов действительно двое. Вот. night visitant пишет: цитатаНас просили не отвлекаться от текста на комментарии Ну, это ж несурьезно было. А тяк, для порядку. somebody пишет: цитатаЭто, правда, лучшая пвпшка мною читанная... То есть как - пвп-шка? Там вроде как сюжет был. Хотя... махаю рукой, какой уж там сюжет. Главное, чтобы было место для взаимного траха. Люциус Малфой это вряд ли. Свое количество человеко-е*ли Тюлик с Великом получили бы обязательно. somebody пишет: цитатаСоавторы очень хорошо дополнили друг друга. Мы старались. Спасибо.
somebody: Kill_me_r Ладно, напишу) *попытаюсь* Хотя, имхо Люциус Малфой сказал почти все, что можно было сказать. Текст действительно написан... как бы сказать... в общем, с одной стороные его легко почувствовать *немного краснея*, но при этом все четко и профессионально *ну и пусть к ПВП неупотребимо* написано. Нет ничего лишнего. Видна продуманность сцен *прорисованность*. Соавторы очень хорошо дополнили друг друга. Это, правда, лучшая пвпшка мною читанная... *когда-нить, когда это станет полноценным жанром *ГЫ))* это вполне может стать её классикой))* А если удалиться от содержания *ГЫ))*, то по общему впечатлению от стиля написания и тп, хочется пожалеть, что не Вы пишете книжки, которые продают в магазинах))) ну и конечно.... великолепное порно, что уж говорить)) Спасибо! *просто я тогдЫ смутилась))))* *перечитав отзыв смутилась снова, пообещала себе сменить ник и смылась))*
полная версия страницы