Форум » "Старый Замок" » Теория несбывшейся мечты, ориджинал, автор Нюшка » Ответить
Теория несбывшейся мечты, ориджинал, автор Нюшка
Люциус Малфой: Название: Теория несбывшейся мечты. Бета 1 и 3 части Мартышия Адамс. «Теория несбывшейся мечты» От автора: на ваш суд представлены три зарисовки, которые автор старался сделать максимально непохожими одна на другую. Однако, они объеденены общей идеей и слегка переплетены сюжетно. Поэтому, автор решается назвать этот текст рассказом. Рассказ навеян созерцанием второй картинки :)
Ответов - 24
Люциус Малфой: 1. Ата-анья всегда просыпалась радостной и легкой, словно ребенок, не ведающий боли. Одного лишь солнца, просеивающего лучи сквозь плетеную крышу хижины, ей хватало, чтобы взвеселить душу, чтобы запеть, вплетая звонкий голос в плеск волн за легкими матерчатыми стенами. И песнь ее – свободная, как волна, переливающаяся, как жемчужина - будила обитателей поселка, дарила им радостную весть о начале нового счастливого дня. Вот и сегодня Ата-анья привычно вывела первую округлую, чистую ноту, но тут же умолкла, скованная невыносимым холодом. Сомкнулись уста, словно створки раковины. Этим утром некому было разбудить счастье, и оно продолжало спать, отвернув лик от ветхих лачуг на берегу моря. Бесконечное время назад, в прошлом месяце, кажущемся теперь таким далеким, в жизнь девушки вошел и без остатка заполнил ее Третьян. Уже стали смутным воспоминанием дни, когда Анья, подходя к дому, не видела рядом с хижиной высокую фигуру своего мужчины. Бурные, как шторм, ночи и безмятежные, как утреннее погожее море, дни. Хрупкие, как кораллы, ростки нежности первой недели, и безбрежная, как океан, любовь последних дней. О, зачем это случилось с ней? Зачем вошла в ее жизнь эта похожая на мертвый томительный штиль тревога, зачем память сковала якорной цепью ее душу, не давая отвлечься от страшного ожидания и неумолимого отсчета? Три дня. Два дня. Один день. О, раньше, она была просто беспечным ребенком и позволяла себе не понимать, отчего в иные времена женщины поселка опускают лица, пряча черный страх, убивающий цвет их глаз... В те, почти вычеркнутые из памяти времена, когда Ата-анья была просто Аньей, она совсем по-другому видела последние сутки перед началом Лова. Она видела несуетное, не печальное, всего лишь озабоченное оживление в поселке. Она видела неторопливо осматривающих днища лодок уверенных мужчин, которые спокойно обсуждали погоду, не выпуская изо рта трубки. Она видела женщин, тщательно и неспешно проверяющих узлы и котомки, в десятый раз перепаковывающих поудобнее нехитрый скарб мужей. Но только теперь открывалась перед Ата-аньей истина, и океаном тоски затопила она душу. Спокойные разговоры о погоде были лишь утренней дымкой, которая скрывала напряженное томление, беззвучную молитву души – ох, скорее бы уже начался Лов. Борьба с опасностью все же лучше ожидания. Несуетливые движения смуглых рук надежно, словно панцирь омара, прятали отчаянный вопль сердец – ох, лишь бы только Лов никогда не начинался! Любая неизвестность лучше страшного приговора определенности. Лов, Промысел. В этих словах, словно жемчужина в раковине, помещалась целая жизнь. Но и смерть страшным соседом, змеей, сворачивалась меж этих слов. Владыка Тит, улыбаясь, готовился кидать камни на весы Судьбы. Ложились в расписную чашку белые камушки - и человек попадал в теплое течение счастья, влекущее жизнь к блаженству. Черные камушки неподъемным грузом падали в чашу Несбывшегося - и человек шел ко дну под ношей своих неосуществившихся надежд. Лов делил на части жизнь поселка, как острый нож делит на куски тушу ровинга. Мужчины уходили на промысел, и на несколько бесконечных, как летний дождь, недель в хижинах селилось мутное, как море после прилива, ожидание. Женщины, дети и старики занимались привычными делами, разделывали шкуры, добывали пахучую амбру, но все это было лишь ожиданием. Только об одном говорили женщины, только об одном молчали старики. Лишь дети, сбереженные от страшных мыслей, в подарок от родителей получившие безмятежность, носились по отмелям, горстями собирая причудливые ракушки, не сознавая, что как эти ракушки хрупко их счастье. Как повелось с незапамятных времен, исчислить которые нет сил, на Лов уходили поздним вечером, когда еще не засиял свет Асмо, Теро и Фис, трех лун, верных подруг богини Идры, владычицы океанов, превращающий воды моря в расплавленное золото. Одну за другой поглощал горизонт утлые лодки, одна за другой заламывали руки стоящие на утесе женщины, провожающие своих мужчин… Анью никогда ранее не брали на утес, сегодня она вышла провожать впервые. Она смотрела и смотрела, не смея оторвать полного соли взгляда от закатного солнца. Мысли ее метались, не видя выхода, и не смела она даже вздохнуть глубоко, ибо боялась, что выдыхая завоет, ломая тишину вечера. «Ах, Третьян. Я еще могу крикнуть, позвать - и ты обернешься и помашешь рукой, но уже через мгновения моего слабого голоса будет недостаточно, чтобы убить расстояние, чтобы прервать разлуку. Где мое сердце?» «О, ты вор. Вот превращается в черную точку твоя лодка, оставляя лишь легкий след на воде, растворяемый безжалостными временем и морем. Где мое сердце?»
Люциус Малфой: «Вот уже и само солнце отказывается освещать меркнущую гладь волн, милостиво скрывая опустевшее без тебя море. Где мое сердце?» Ата-Анья тихо заскулила, присоединив свою тонкую жалобу к десятку других. Протянула руки. Позвала… Душой почувствовала она тяжесть черного камня, который пухлые пальцы уронили в расписную чашу Неотвратимости Завтра Ата-Анья будет тенью бродить по поселку, занимаясь привычной работой, не смея поднять глаза на беззаботных детей. Беспечному детству нельзя видеть черный страх, укравший лазурь.
Люциус Малфой: 2. Эх, нет в жизни счастья! Я так рассчитывала отдохнуть в этом круизе! И что? Я сломала чертовы ноготь и каблук, чертова пуговица на вороте чертового платья расстегнулась в самый неподходящий момент, а из-за чертовых узких пройм рукавов я не смогла ее застегнуть и разревелась, отчего по моим щекам поползли чертовы слезы и чертова тушь. Ах, да – еще затонул чертов пароход, на котором я в этот чертов круиз отправилась, а я сама оказалась на чертовом необитаемом островке. Но это уже мелочи, недостойные упоминания. Ну, и где заплутало мое везение, расскажите вы мне? А как замечательно все начиналось! Однажды утром в мою квартиру, в мое уютное, крепостеобразное гнездышко ворвался ураган Дженни. Женьку всегда называли «вечным двигателем», но в последние годы ее энергия просто пугала. Ну скажите, разве это вполне нормально, что милая, хрупкая женщина тащит на своих плечах пост финансового руководителя крупной фирмы, воспитывает двоих детей и при этом еще успевает выигрывать в преферанс у друзей мужа? Вот я и говорю – такие женщины только портят мужчин! У меня как раз намечалась депрессия, вызванная провалом очередной попытки воплотить в жизнь заветную мечту, и смотреть на свежую, энергичную Жеку мне было противно. Поэтому я сунула голову под подушку, что, однако, женькиного голоса не заглушило. - А ну-ка, заканчивай рефлексировать, - заявила Женька, прихватывая с подноса яблоко и впиваясь в него зубами. – Я решила отправить тебя в круиз. Глаза я не открыла, но голову из-под подушки вытащила. Тема меня живо интересовала - я очень хотела на море. А еще я хотела замуж. Я - красавица. И умница. В двадцать девять лет - заместитель коммерческого директора солидной фирмы. И должностью этой меня пожаловали не за красивые глаза (хотя глаза у меня – полный отпад), и даже не за длинные, что называется, растущие от ушей, ноги, а за то, что между этими ушами, у меня пощелкивали смазанными шестереночками очень умные мозги. Вниманием мужским я не была обделена, хотя соответствующий пальчик, как ни грустно, был пуст. Только не выдвигайте абсурдной идеи, что я хочу выслушать абстрактное предложение и надеть на пальчик вожделенное колечко. То-самое-предложение мне делали раз, наверное, семнадцать. И бархатных коробочек, самого правильного вида, я на своем веку повидала достаточно. Разные я видела кольца: и простенькие, тоненькие золотые ободки и что-то с чем-то, вернее, платину с булыжником, который и язык-то не поворачивался назвать бриллиантом, настолько впечатляли размеры. И теперь я профессионал по отказам. За долгие годы я отточила это умение до состояния высокого искусства. И умудрялась отказывать так, что у меня становилось на одного хорошего друга больше. Так что абстрактное замужество проблемой вовсе не было. Мне хотелось обвести вокруг пальца (ну или вокруг алтаря, что в сущности одно и тоже) вполне конкретного мужчину. Каждая красивая женщина имеет право на своего таракана в голове. Моего таракана звали Николаем Корзинкиным. В овеянном романтическими воспоминаниями детстве, точнее, в пятом классе средней школы, этот самый Николай был влюблен в меня по уши. А я не то, чтобы не интересовалась им, просто не сразу смогла пойти на ответственнейший шаг и разрешить Колюне носить свой портфель. А когда я уже почти решилась, было поздно. Коля больше не смотрел на меня с собачьей преданностью, а через несколько месяцев и вовсе разлюбил. «Да как он посмел?!», - возмущенно подумала я, и поставила себе в жизни скромную цель - во что бы то ни стало сделаться мадам Корзинкиной. Но, несмотря на все мои ухищрения, Коля оставался для меня непокоренной вершиной. И хотя периодически он заглатывал крючок, и мы мирно просыпались, сплетенные в объятиях в одной постели, подсечь Корзинкина мне никак не удавалось. Опомнившись, он с крейсерской скоростью покидал мою скромную квартиру и безутешную меня.
Люциус Малфой: Именно провалом моей последней попытки захомутать Николеньку и была вызвана депрессия. Попытка заключалась в том, что я изящно бросилась под колеса его, выезжающего со стоянки, мерседеса, чем довела до нервного тика шофера. Корзинкин же остался невозмутим и предложил мне некую, довольно крупную, сумму в качестве возмещения морального ущерба. Как от этого было не захандрить? Женька позвонила в пару мест, и мне досталась путевочка на средиземноморский круиз. Сначала я думала, что мне ужасно повезло – море, звезды, Греция, острова, один живописнее другого…И главное – Коля, обнаруженный мною в каюте, находящейся напротив моей. Это ли не знак судьбы, просто таки орущей дурным голосом: «Не сдавайся!»? Я воспряла духом, надела сногсшибательное платье, туфли на высоченных каблуках (издевательство, конечно, но до чего стройными выглядят в них ноги), нарисовала личико и бросилась в бой под знаменем судьбы. И вот, спустя каких-то пару часов, я оказываюсь на одном из живописных греческих островов, производящем впечатление совершенно необитаемого, мои туфли за триста долларов утонули, а платье за тысячу превратилось в изысканно-изодранную по подолу половую тряпку. Но я же оптимист, во всем ищу свои плюсы. Сейчас положительной стороной ситуации стал подходящий ко мне босиком, с крайне недружелюбным видом, Коля. Я приняла картинную позу – благо порванное на ленточки платье позволяло выставить ножки (и не только ножки) в весьма привлекательном свете - и стала ждать. Шаг, еще шаг и вот уже он стоит надо мной, и я уже слышу его дыхание и чувствую, что вот сейчас он опуститься рядом и скажет, что это судьба, что он, наконец, понял… - Ну, и как ты это проделала? - спросил Коля. А я обиделась. Ну надо же! Что это за вечные подозрения? Потопить пароход - это было бы уже слишком, разве нет? А я девушка сдержанная. С мерседесом я, пожалуй, переборщила, но раньше-то было все нормально! Нельзя же принимать всерьез ту попытку устроить пожар, которую я предприняла, чтобы спасти Колю из горящего офиса? Или губную помаду на вороте рубашки (не спрашивайте меня, как мне удавалось это проделать, секрет я унесу с собой в могилу) и записки, которые я, пользуясь миллионом ухищрений, подкладывала ему в карманы? У меня ведь были благие намерения – я хотела развести Колю с женой. И ведь удалось же! И он первый должен меня благодарить – та женщина совершенно ему не подходила… И что? Все эти мелочи - повод стоять надо мной со зло поджатыми губами и смотреть на меня побелевшими от бешенства глазами? Впрочем, я знала, как справляться с мужчинами в таком состоянии. Я чуть пошевелилась, изменив позу, а Коля открыл рот и громко икнул. Опустим завесу тайны над дальнейшим - я слишком целомудренна, чтобы описывать подробности. Но поверьте – секс с Колей это что-то сказочное, между нами проскакивало напряжение в миллион вольт, и мы отлично дополняли друг друга. Но вот когда занавес снова поднялся (то бишь, когда я проснулась), я вновь была на берегу одна, и только подбирающийся к горизонту маленький самодельный плотик с парусом-простыней, мешал мне думать, что все было сном. Корзинкин опять сбежал! Я поднялась на утес – потянула руки, позвала. Я знала, что отлично смотрюсь в развеваемой ветром, разорванной одежде, да еще в рассеянном золотистом свете закатного солнца. Но Коля не вернулся, лишь прокричал, сложив рупором руки: «Я пришлю за тобой». А я подумала: «Ну, нет. Я так просто не сдамся. Никуда ты от меня, сволочь любимая, не денешься». Ведь заветные мечты не остаются несбывшимися? Так не бывает, правда?
Люциус Малфой: 3. Мне везло с этим турне. Устроители выставки в респектабельной лондонской галерее отменно потрудились. Я был очень доволен и в десятый раз обходил экспозицию, любуясь картинами так, словно они не были моими, словно не я вкладывал в них душу и труд. Странное, если разобраться, чувство: я как-то слишком четко осознавал, что все эти штрихи на холстах живут своей жизнью. Не принадлежат мне. Каждую картину я награждал мимолетным взглядом, остановившись лишь перед своей любимицей. Принять то, что и она уже не принадлежит мне, было трудно. С этой прелестной вещицей была связана забавная историйка. Когда я писал эту картину, мне грезилось что-то особое. Какая-то совершенно фантастическая рыбачка. Три луны. Бог Неведомого. В общем, классический бред любителя фэнтази. Маричка, выслушав мое возбужденное, невнятное изложение примечтавшейся легенды и подумав минуту, изобразила в лицах совсем другую версию - забавную и чуть циничную. Да, мы тогда долго смеялись…А сейчас, рассматривая публику, я понимал, что они видят в стоящей над морем женщине, нечто иное, не имеющее отношения ни к моей романтичной сказке, ни к Маричкиной веселой байке. Они видели свое. И это было чуть грустно. Кажется, что соотечественника в этом респектабельном, прекрасно одетом мужчине я распознал по запаху… Еще бы. Родной был ароматец. Пахло водкой и, пожалуй, винегретом. И к дорогому кашемировому пальто этот коктейль запахов совершенно не подходил. Этим-то несоответствием мужчина меня и заинтересовал – мне всегда нравились чудаки. Их было легко писать, портреты получались словно живые. Я принялся мысленно делать набросок – скуластое лицо, крепко сжатые, полные, красивого рисунка губы, прищуренные блестящие глаза, длинная лихая челка… Я заигрался, представляя себе, как будет выглядеть на картине этот несколько потасканный франт и не успел отвернуться. Он уцепился за мой взгляд, потянулся ко мне, и я понял – вечер испорчен. Я смотрю на людей. Некоторые пугаются слишком пристального взгляда, а некоторые, как вот этот, подходят ближе, горя желанием посвятить меня в подробности собственной жизни. Люди не привыкли к заинтересованным взглядам и иногда, когда я смотрю в их лица, начинают воображать, что мне интересны их души. Вот и этот, словно привязанный невидимой нитью, начал двигаться в мою сторону, протягивая для пожатия руку. Я, конечно же, сделал вид, что полностью захвачен созерцанием картины, но было уже поздно. Он плотно обосновался за моим плечом, а лихорадочный голос оккупировал мои уши. Он рассказывал складно, слишком складно - чувствовалось, что он думал обо всем этом, и думал много. Он задавал вопросы и сам же на них отвечал, и ему не был нужен собеседник, только слушатель. Вечерело, посетители выставки расходились, а я почти поддался волшебству, почти видел то, о чем говорил странный человек, почти жил его жизнью…
Люциус Малфой: - Хороша, правда? Я вчера на эту картину час, наверное, смотрел. Ох и хороша. Какие чувства. Талантливый художник, ах и талантливый. Но… знаешь что? Главное не это. Главное, что я ее узнаю. Ее – Марьку. Вот так она и стояла, когда меня провожать пришла. Нет, не на берегу, конечно. На перроне. И руки она ко мне не тянула – всегда гордая слишком была… Имя странное? Да она вообще девушкой странной была - все требовала, чтобы ее так гордо Марой именовали. А я ей – Марька. Ох, она и бесилась. А любила меня. Да, любила. Что удивляешься? Думаешь, за что такого, как я, любить? А я не гад, нет. Я наоборот - идеалист был. Книги глупые в юности запоем читал. «Бегущая по волнам» там. «Очарованная душа». Мерзкие книжонки, если разобраться. В них же, знаешь, чему учат? Тому, что Несбывшееся искать надо. Искать, бороться за него. Что оно на тарелочке не подносится. Я ж почему тогда уехал? Нет, не за хорошей жизнью погнался, на зов побежал, на зов Несбывшегося. Все казалось – ждет меня где-то тоненькая, босая фея в вечернем платье, с изящными лодыжками, которые двумя пальцами одной руки обхватить можно. А тут – Марька. И лодыжки у нее были…Ну не то, чтобы совсем некрасивые, а как у Аниты, топориком. Я и думал все, разве возможно: Несбывшееся - и лодыжки топориком? И уехал, и свет, казалось, видел в будущем. Нет, у меня все хорошо. Жена-красавица. Сын-умник. А чего ж меня тогда так от этой картины-то крутит? Не скажешь? Не скажешь… Да я и сам знаю. Потому, что по ночам она мне снится. Она. Марька-Марийка. Девочка-былиночка, замерла на перроне, глаза сухие, а руки в карманах пальто в кулачки сжаты. До боли. Фея моя. Фея. Презираешь меня, да? Думаешь, с жиру я бешусь? Нет, это у меня только сегодня. Картина эта разворошила. Так, вообще, я смирный. Только знаешь, что я тебе скажу? Несбывшееся не искать нужно. Несбывшееся нужно уметь видеть… Он еще что-то бормотал, этот странный мужчина, что-то пытался доказать мне, ищуще заглядывая в глаза, касаясь ладонью рукава моего пиджака, но я уже не слушал. А потом пришла красивая дама с высокой прической да исключительно стройными лодыжками и увела его. Я уходил из галереи, положив руку на левую сторону груди. Нет, мне не было плохо, просто там, во внутреннем кармане пальто, ламинированная в пластик, лежала старая фотография моей жены, моей Марички. И я радовался, что случайному рассказчику не был нужен мой ответ. Ведь, наверное, ему было бы больно узнать, что его мечта сбылась у кого-то другого. Fin
night visitant: Очаровательный рассказ. Первая часть напомнила «Велгу» Куприна. Легкая волна несет запах моря и мечты из одной части в другую. Только слегка меняются оттенки: от первого тревожного, глубокого запаха шторма, через сладко-цветочный, легкий второй, к третьему, вкуса черного шоколада. Тая во рту он оставляет удивительное сочетание горечи и сладости, вкус потери и приобретения. Браво.
Yavach: Очень интересный рассказ.Один, состоящий из трех( если точнее, то четырех-учитывая рассказ потрепанного франта) самостоятельных рассказиков, в которых тем не менее можно проследить главную мысль(идею), которая связывает их. Ненавязчивый юмор,легкая ирония 2х последних-прекрасно оттеняют фэнтезийную романтику первой части. Мне понравилось.
Assida: Оригинальный, ни на что непохожий рассказ. се вместе похоже на клубок из спутанных разноцветных ниток, которые переплетаясь, плавно переходя одно в другое рождают целое. Рассказ-коллаж. Я в восторге. Ничего подобного никогда не читала
Автор_11: night visitant Огромное спасибо за такой отзыв) Читать такие отзывы - наслаждение просто) Никогда мне еще такого не писали) Yavach Спасибо за отзыв)) Assida Большое спасибо)) "Рассказ-коллаж" - замечательное определение, очень точное) Действительно похоже.
Viorteya-tor: Это по-настоящему хорошо. Лучший расказ, который я здесь прочитала) Автору огромное спасибо и моя благодарность. Оригиналная идея, необычное и очень гармоничное сочетание на первый взгляд несочетаемых вещей. Из разноцветных разрозненных кусочков, каждоый из которых ценен и завершен, складывается одновременно и новая и такая логичная и правильная картина. Еще раз спасибо.
Автор_11: Viorteya-tor Огромное спасибо за отзыв) ОЧень приятно))
Люциус Малфой: Я наверное вынужден сказать, что я не увидел связи в этих зарисовках. Даже можно сказать было бы, что новеллах, если бы они были более развернуты. То есть, они для меня связаны номинально девушкой, стоящей у обрыва. Далее, по тексту. Первая: слишком сложный язык, слишком вычурно для меня. Не задает ритм триптиху, а сбивает своей велеричивостью. Вторая: неплохой черный юмор, из этого получился бы дивный рассказик. Героиня мне понравилась. Отчаявшаяся одинокая стервочка с задатками героинь Дарьи Донцовой (автор, я умоляю, только без обид -я сказал комплимент, ибо героини Донцовой весьма узнаваемы, на мой взгляд это лучше, чем гламурные и картонные герои фанфикшена) Очень хороший финал. Смачный. С пронзительной даже трагичностью. Если бы история была заявлена на конкурс, я бы полюбил ее за оригинальность подхода. Читается хорошо. Детали яркие. Третье: Вероятно проблема во мне, но я не понял ради чего она нужна в этом триптихе. Герой пуст, сюжета нет, динамики, кульминации тоже. Я завяз в описаниях картин. Франт пахнущий салатом для меня как клякса на хорошей бумаге. Тут описание деталей просто лишние. Кстати, если бы речь шла от лица женщины -сути не меняется. Слишком вяло, коли речь идет о первого лица всегда хочется более выразительных эмоций, и понятности поступков. Тут сказали, что клубок ниток. Ярких. Пестрых. Согласен. Но для меня тут не было одной нити, на которую бали бы нанизаны все связующие эмоции, диалоги и картинки. Домысливать, читая текст, мне не хочется
Автор_11: Люциус Малфой Милорд, спасибо)) Такой подробный и дельный критический отзыв - редкая драгоценность Теперь по пунктам. Связь есть - первые две зарисовки являются легендами, придуманными двумя разными людьми, для картины, упомянутой в третьей зарисовке. Это прописано явно. Другой связи просто нет. Идея всего текста была скорее игровой - описать вторую картинку тремя, как можно более разными способами. Максимально стилистически разными текстами. Фэнтази, юмор (уж какой получился ) и бытовой рассказ (не знаю, как по иному определить) Первая зарисовка - чистая стилизация. На любителя. Сознаю, что многим читать ее довольно нудно, поэтому она и поставлена на первое место. Чтобы две последующие стали приятным сюрпризом, для тех кто прорвался через первую . А вот писать ее, играть со словами было невероятно интересно Вторая зарисовка. Если бы история была заявлена на конкурс - мое самоуважение пострадало бы Мне слишком легко дается этот стиль А где же преодоление трудностей? За Донцову - не обижаюсь, испытываю к ней достаточное уважение, чтобы считать сравнение комплиментом. Славно, что вам понравилось Третья зарисовка. За франта буду держаться всеми конечностями. Он мне нравится и ничего картонного в нем нет. Впрочем, если вы так восприняли, мне стоит задуматься и прописать четче. Я подумаю Странность вашего восприятия в том, что деталей в этой зарисовке почти не было. О картинах говорится в двух предложениях. О салате - в одном. В сущности, мне как автору, третья зарисовка видится наиболее драматичной из всех, потому что человек, который проср... (ой, как же это сказать? ) Ну скажем так: нереализовавшийся свои мечты человек - это маленькая, повседневная, но все же трагедия, мимо которой мы так часто проходим в своей жизни. Тут, конечно, можно упомянуть о том, что многие мечты должны оставаться мечтами и типа светить в пути. Но это уже не по теме разговора. Сойдемся на том, что эту трагедию мне просто не удалось толком прописать А домысливать текст - разве в этом есть только плохое? Читатель домысливает любой текст. И видит любой текст по-своему А еще мне кажется, что текст вас все же зацепил, милорд. Иначе вряд ли вы стали бы тратить время на столь подробный отзыв Остаюсь в совершеннейшем почтении Автор № 11
Люциус Малфой: Автор_11 Автор_11 пишет: цитатаСвязь есть - первые две зарисовки являются легендами, придуманными двумя разными людьми, для картины, упомянутой в третьей зарисовке. Это прописано явно. Другой связи просто нет. Идея всего текста была скорее игровой - описать вторую картинку тремя, как можно более разными способами. Максимально стилистически разными текстами. Фэнтази, юмор (уж какой получился ) и бытовой рассказ (не знаю, как по иному определить) О, теперь ясно, что оказывается все пошло от третьей зарисвоки Я этого не заметил, и признал ее наиболее слабой. Сорри. Про игровой прием я как бы понял, не увидел связки в этом приеме. Обычно приемы используются чтобы донести какую-то идею. Почему именно фэнтази, юмор и бытовой рассказ? Это какие-то основные "три кита"? Этого не заложено в третьей зарисовке. Или я е увидел этого. Если бы в ней было написано (к примеру), что в есть в мире трагедия, драма и комедия-как основа стновления жанра, и это было бы обыграно всем триптихом, то наверное я бы усмотрел в этом смысл. Какой-то не просто каприз автора, а связующий что-то жизненное. Автор_11 пишет: цитатаА вот писать ее, играть со словами было невероятно интересно Вероятно, Вы хотели заставить играть читателя в Вашу игру?)) Ну, так яснен пень, на любителя это. Автор_11 пишет: цитатаНо это уже не по теме разговора. Сойдемся на том, что эту трагедию мне просто не удалось толком прописать Да, нет, я думаю, что Вам все удалось. Просто я не сторонник таких текстов. Автор_11 пишет: цитатаА еще мне кажется, что текст вас все же зацепил, милорд. Иначе вряд ли вы стали бы тратить время на столь подробный отзыв *думает, что ответить* *ничего не придумал* А..вспомнил...Когда меня цепляет текст..разве я не пишу об этом Вопрос не требующий ответа)
Автор_11: цитатаС этой прелестной вещицей была связана забавная историйка. Когда я писал эту картину, мне грезилось что-то особое. Какая-то совершенно фантастическая рыбачка. Три луны. Бог Неведомого. В общем, классический бред любителя фэнтази. Маричка, выслушав мое возбужденное, невнятное изложение примечтавшейся легенды и подумав минуту, изобразила в лицах совсем другую версию - забавную и чуть циничную. Собственно отсюда все пошло а фэнтази - ну так картинка же к этому располагает, а что противоположность романтичному фэнтази - ирония, черный юмор. Логика была примерно такая Идея с драмой, трагедией, комедией - чудесная. Реализовали бы, а? Интересно получится же. Правда Люциус Малфой пишет: цитатаКогда меня цепляет текст..разве я не пишу об этом Ну, что поделаешь? Не цепляет, значит не цепляет.
Люциус Малфой: Автор_11 Автор_11 пишет: цитатаРеализовали бы, а? Интересно получится же. Правда Я не умею
Heldar: Автор_11 сильный текст: блестящая композиция, стилистический диссонанс хорошо прописан, по крайней мере, между первыми двумя историями... читать было очень приятно, как любой по настоящему сделанный, продуманный текст. последняя новелла зацепила, даже не идеей самореализации, а этой "сбывшейся у другого" мечтой... подумалось, что не предполагали неоромантики таких исходов, а Вы предположили... большое спасибо. и пошел за Вас голосовать.
e2e2: Хорошо написано. Не понравилось. Первые два отрывка - хорошо стилизованная пошлость. Первый - возвышенно-романтическая пошлость, второй - пошлость в стиле иронического детектива. Третий отрывок объясняет, что это истории, придуманные художником и его женой - и да, согласен, что-то подобное могли бы придумать те, кто обычно историй не придумывает. Третий отрывок - очень сильный, поэтому остается сожаление: зачем автор потратил время и написал первые два? Ради игры? А стоило ли?
Автор_11: Heldar Спасибо огромное за отзыв! Честное слово, невероятно приятно. Прыгаю до потолка)) e2e2 Спасибо за отзыв) Честно говоря, не поняла в чем пошлость) Но - пусть будет) e2e2 пишет: цитатаРади игры? А стоило ли? А чем плоха игра?) Тексты пишуться исходя из самых разных соображений. Этот - расчитанный и игровой. Это не значит, что в него не вложены самые настоящие эмоции)
somebody: очень долго почему-то не могла заставить себя прочитать, начало мне ИМХО вот не давалось) А в итоге... задевает. актуальный очень так рассказ.
Автор_11: somebody Спасибо за отзыв)
Heldar: Нюшка нет ничего приятнее, чем увидеть имя автора над приглянувшейся историей и еще раз сказать: - Браво! классный текст.
Нюшка: Heldar И нет ничего приятнее, чем еще раз поблагодарить)) Спасибо большое) Ваш отзыв очень приятен!)
полная версия страницы